—***—
Почти опустились сумерки, когда компания подошла к небольшой деревушке. У Джареда уже болела от сказок голова, Учёный дремал, а Эльта и Фел шли рядом с Дженсеном, который тихо продолжал свои рассказы. Падалеки только поражался – откуда такое знание фольклора всего мира?
Войдя в деревню, Эльта вздохнула с облегчением:
– Тут есть постоялые дворы. Деревня большая.
– Кровать! – радостно запрыгала Фел. – С подушками и теплым одеялом.
Дженсен скосил на нее глаза, подумав, как же ей живется обычно, если мысль о кровати выдает столько счастья в глазах.
Постоялый двор действительно нашелся вскоре и им удалось снять две комнаты. Джаред принес всем ужин, взял у Эльты необходимые мази и травки и отправил девчонок отсыпаться, сказав, что выйдут они поздно утром.
Дженсен в комнате стоял у окна, держась за бок, а на подоконнике уже развалился Учёный. Они о чем-то мирно беседовали. Джаред не стал спрашивать, болит ли бок. Очевидно было, что болит. Он знал, что болит. Он положил мазь и новые бинты на кровать.
– Я пойду узнаю, что здесь с горячей водой. Сомневаюсь, что здесь есть ванная, но хоть умыться. Тебя протереть. Ты пока разматывай, – сказал он и ушел.
Воды ему дали целое ведро, не забесплатно конечно, но драконы ведь за этим и дали золото. Когда он вернулся, Дженсен стоял и осматривал рану. Джаред тоже осмотрел.
– Неплохо заживает. Я воды горячей принес.
Дженсен кивнул.
Джаред принялся раздеваться. Оставшись в одних штанах, он взял тряпку и принялся обтирать себя, смывая грязь прошедших дней.
~~*~~
Это было странно.
Дженсен привык к технике и технологиям – душ, джакузи, бассейн. Дитя 21-го века. Поэтому стоять и смотреть на то, как Падалеки пытается смыть с себя грязь обычной тряпкой, было слегка дико. Впрочем, у него и самого не было выбора. Поэтому пришлось избавиться от сапог, рубашки и встать рядом, пытаясь слегка оттереть грязь этого мира с плеч и груди. А вот со спиной это было проблематично, учитывая раненый бок.
Вздохнув, Дженсен колебался с полминуты, а потом подошел ближе к Падалеки и спросил:
– Поможешь?
“М-м-м-м-м! Умничка! Становишься человеком!”
“Отъебись! Мне просто нужна помощь!”
“Да, ага. А он просто не капает слюнями на твой шрам. Да ты коварен, милый!”
Джаред замер от неожиданности, потом дернул бровями и кивнул. Он взял тряпку, смочил и посмотрел на Дженсена, повернувшегося к нему спиной! В кои-то веки. А также на косой грубоватый шрам, идущий через всю спину. Джаред мотнул головой, отгоняя наваждение, и коснулся горячей мокрой тряпкой плеча Дженсена. Мужчина вздрогнул, но и только. Джаред, закусив губу, принялся обтирать кожу, задумчиво водя рукой вдоль шрама.
– Дырку протрешь, – отозвался Дженсен, которому начало надоедать это движение вверх-вниз наискосок.
– Я ведь могу тряпку языком заменить, – пригрозил в шутку Джаред и повернул Дженсена за плечо боком к себе, чтобы промыть рану. – Заживает, как на собаке.
Дженсен криво усмехнулся:
– Повышенная регенерация. Иначе весь бы был в шрамах.
– Часто ранили?
– Бывало. За годы работы уже не помню.
Джаред повернул его другим боком, протер, а затем, снова смочив тряпку, опять вернулся к спине.
– Падалеки, ты фетишист или я чего-то не понимаю? – все же не удержался Дженсен, когда влажная тряпица снова начала оглаживать его шрам.
– Фетишист, фетишист, расслабься, – покивал Джаред, со странной полуулыбкой продолжая разглядывать шрам. – Нравятся мне шрамы. Как выглядят. Как ощущаются, когда к ним прикасаешься, – он не удержался и снова лизнул шрам. Дженсен слегка поежился. – Какие ощущения прикосновения к ним вызывают у носителя. – Лизнув в последний раз, он вернул тряпку Дженсену. – Намажешься сам, замотаться помогу, – невозмутимо сообщил он и продолжил обтирания. А для этого ему пришлось снять штаны.
Дженсен подумал о том, что его внутренний мир начал почему-то то ли давать трещину, то ли переворачиваться.
“Угу, особенно глядя на эти длинные ноги. И задницу. И бедра”, – сладко вякало подсознание.
Падалеки в общем-то не стеснялся своей наготы и, повернувшись задом, принялся “принимать душ” дальше. А уж когда поставил ногу на стул, второе “я” просто взвыло в экстазе, а сам Дженсен сглотнул вязкую слюну. Затем отвернулся, не слушая обиженное рычание в исполнении все того же внутреннего голоса. Потому что ему нужно было заняться своими ногами, а потом обработать рану. Учёный с подоконника заинтересованно поглядывал на отвернувшихся друг от друга мужчин. Однако в тот момент, когда Дженсен подошел к Джареду с перевязками в руках, что-то в комнате изменилось. Воздух словно стал гуще. Кот принюхался и взмахнул хвостом, устраиваясь поудобнее.
~~*~~
Джаред обернулся через плечо как раз в тот момент, когда Эклз остановился. Дженсен этого явно не ожидал, потому что чуть вздрогнул, когда вдруг наткнулся на взгляд серых глаз. Дженсен ничего не сказал, молча указал на бинты. Джаред отбросил тряпицу, которой протирался и повернулся. Нет, вялотекущего стояка он не смущался. Да, ему нравились и мужчины тоже, особенно вот этот вот, раненый, вроде как враг. Дженсен и так все знал. Пусть и посмотрит, не помешает.
Он оглядел намазанную мазью рану, удовлетворенно кивнул под тихий фырк и принялся накладывать повязку.
– Здесь держи, – он пятерней прижал бинт к животу Эклза. Почувствовал неловкое касание чужих пальцев к своим, но убрал руку лишь когда бинт держали крепко.
“Скажи: “спасибо””, – как маленькому втолковывало подсознание.
Эклз заколебался. Но все же кивнул и тихо сказал:
– Спасибо.
– А, ты все же умеешь это говорить, – улыбаясь, тихо произнес Джаред. – Тогда был не единичный случай. Это радует.
Дженсен вздохнул:
– Видимо, мне лучше помолчать. А то ты опять начнешь комментировать каждое мое действие.
Покачав головой и посетовав на собственную глупость, он убрал влажную тряпку и натянул белье, намереваясь поспать.
За последние дни нормальная кровать с одеялом и подушкой стала буквально роскошью, а он ранен и хотел этой роскошью насладиться в полной мере. Правда под боком будет Падалеки, но он подозревал, что просто отключится до самого утра. Катану он поставил возле небольшого камина, предварительно осмотрев ножны и лезвие. А затем подошел к окну. Учёный тут же подставил голову под ладонь, но продолжал смотреть на Джареда своим немигающим ярким голубым взглядом.
Джаред же отвернулся и принялся осматривать кровать. Комнат с двумя кроватями не было. Они слишком устали, чтобы искать что-то еще, оказавшись в тепле. А одна кровать была не особо большая для двух крепких мужчин. Он начал раздумывать о том, чтобы лечь на полу, но Учёный муркнул, продолжая смотреть на него. Джаред хмыкнул, надел исподнее и лег в кровать.
– Догладишься, он облысеет, – беззлобно подколол он Дженсена, наглаживающего кота.
– Он – из снега и льда.
– И магии, – поддакнул кот.
– Не облысеет.
– Точно.
– Тебе не жарко?
– Ложись спать.
Вот так вот мило пообщавшись с котом, Дженсен обернулся. И обнаружил в кровати Падалеки. И выглядело это крайне странно.
“О-о-о-о-о! Красавчик! Прямо герой любовных грез”.
“Я вот только удивляюсь, откуда про любовные грезы знаешь ты”.
“У меня свои секреты”.
Дженсен мысленно придушил свой внутренний голос и тоже лег, укрываясь пледом, отдав одеяло Падалеки. Джаред не стал выжидать ни секунды, даже ради приличия. Он придвинулся ближе. Дженсен не выдержал первым.
– Падалеки, давай не будем.
– Что “не будем”? – весело поинтересовался Джаред.
– Ничего не будем.
– Да ладно тебе, – он забрался к Эклзу под плед и прижался к его спине. – Мы тут одни. Никто не узнает.
– Не узнает что?
– Ничего, – подтвердил Джаред. – Учёный будет молчать. Да?
– Мыр-р-р.
– Вот видишь, – он осторожно приобнял Дженсена, стараясь не слишком тревожить рану. Потом провел носом по шее. – М-м-м, какой ты... Я никогда не ошибаюсь, – он прижал Эклза крепче к себе, вжимая его задницу в свой пах.
– Падалеки, я смотрю, у тебя нос не болит. Видимо, хочешь исправить?
Дженсену было не по себе, когда обнимают... Зачем это?
“О господи! Не будь таким социопатом!” – взвыло подсознание.
“При чем тут это? Просто... зачем это все?”
“Затем, что он хочет тебя. И я скажу больше – он хочет тебя не просто трахнуть, иначе бы вы уже давно подрались и трахнулись. На адреналине”.
Джаред тем временем осторожно прикусил шею Дженсена и улыбнулся:
– Ты не будешь сейчас драться. Но я разрешаю отомстить, когда поправишься. Если все еще будет желание.
– Какая самоуверенность.
– Не выводи меня, – весело пригрозил Джаред, поглаживая по животу. – Ты сейчас не в том положении.
– Которым ты решил воспользоваться? – поинтересовался Дженсен, впрочем не противясь действиям мужчины.
– Разумеется. Я, что, похож на благородного рыцаря? – его рука поползла ниже, забираясь под ткань того, что здесь носили вместо трусов.
– Не особо.
– М-м-м, какой ты... – повторил Джаред, сладко зажмурившись, после того, как нащупал все, что хотел. – На твое счастье ты сейчас не в той форме, чтобы трахаться. – Он обхватил ладонью явно начавший набухать член, двинул кулаком пару раз и убрал руку, чтобы ласково осторожно погладить рану, а потом снова обнять Дженсена. – Так теплее будет, раз ты мерзнешь здесь. Тем более рану не стоит морозить.
Дженсен не выдержал и перевернулся на спину. Ему было просто необходимо увидеть лицо Падалеки. Тот приподнялся на локте, уложил ладонь на животе Эклза и слегка царапнул ногтями, улыбаясь.
– Зачем тебе это? – тихо спросил Дженсен.
– Я же говорил, ты мне нравишься.
– И поэтому ты... такой?
– Какой?
“Давай, скажи”.
– Рядом.
– Чего?
“Ой муда-а-а-ак”.
Дженсен прочистил горло и пробормотал:
– Заботишься.
– Знаешь... Я как-то провел восемь месяцев в плену на Востоке... – взгляд Джареда стал задумчивым, а на лице застыло странное выражение – словно робкая улыбка пыталась пробиться сквозь каменную маску. – И там был парень... подросток... Фахид. На подхвате у боевиков. Он научил меня тому, что даже враг – тоже человек. Что жизнь человека дороже тех денег, которые она стоит. Его убили в перестрелке, когда Дельта захватывала базу. Ты, – он посмотрел на Дженсена, – мне не враг, что бы ты там себе ни напридумывал. Да, ты мне нравишься. Сначала это была лишь симпатичная мордашка и милая задница, обтянутая легкими брюками. Но... Чем дальше, тем ты становишься интереснее. Хотя дерешься больно, – рассмеялся он, а потом склонился и поцеловал Дженсена – обхватил нижнюю губу Дженсена своими губами, а потом, слегка прихватив зубами, потянул и отпустил. Отстранившись всего на пару миллиметров, Джаред внимательно изучал лицо Дженсена и не мог понять, о чем тот думает.
– Это плохо закончится, – вдруг сказал Эклз.
– Почему?
– Потому что я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
“А вот кстати хороший вопрос и я сильно ошибусь, но кажется не просто трахнуть. Хотя это я уже говорила. Ты бы перестал огрызаться и послушал его”.
Джаред хмыкнул и снова склонился, целуя, прикусывая губу, чтобы потом зализать ее кончиком языка.
– Что ты... делаешь? – растерянно спросил Дженсен.
– Целую тебя.
– Зачем?
– А зачем люди целуются?
– Понятия не имею...
– Да ладно, Эклз, – Джаред с иронией посмотрел на него, – ты же не настолько асоциальный.
– Откуда ты знаешь?
– Действительно, ни откуда. Ты же не рассказываешь.
Ответа он ждать не стал. Он вновь склонился и поцеловал Дженсена. На сей раз по-взрослому. А Дженсен, кажется, ничего подобного не ожидал, потому что открыл рот, стоило языку Джареда упереться ему в зубы.
Нет, Дженсен не был асоциальным. Просто... в таких клубах, которые он посещал, никто его не целовал. Да он и не просил. В те моменты, там, он концентрировался на ощущениях тела.
“Ты давно забыл про душу...” – печально вздохнуло подсознание.
“Слишком больно”.
“Но он может подарить иные чувства”.
Дженсен не хотел признаваться, что это пугало. И неважно сколько ему лет и какая у него профессия. Он боялся быть человеком.
Джаред склонился над ним еще ниже. И неудачно сжал раненный бок. Дженсен замычал под поцелуем. А Джаред тут же отдернулся, приподнявшись на руках.
– Точно! Совсем забыл. Отвлек меня своим соблазнительным телом, – ухмльнулся он и поднялся с кровати.
Дженсен ошалело наблюдал за тем, как Падалеки взял принесенные травы и заварил их в чашке, а потом отнес Дженсену.
– Выпей.
– Что это?
– Лекарство. Эльта клялась и божилась, что без всяких побочных эффектов, как вчера.
Эклз приподнялся и, откинувшись на подушку, взял стакан. Спасибо он говорить не стал. Пахло приятно – травы, кажется немного меда и кипяток. Дженсен любил такие напитки. Азия научила его наслаждаться подобными запахами природы.
Джаред сел рядом и уставился на Дженсена.
– Что? – ворчливо спросил тот.
– Ты не любишь поцелуи?
– С чего ты такое взял?
– Реакция у тебя странная. Людям нравится, когда их целует. Но такого, как ты, я встречаю впервые. Ты скорее дашь в нос, чем просто насладишься моментом.
– Я не... – Дженсен замолк, не зная, что сказать. Раньше он как– то не задумывался над такими вещами. До встречи с Падалеки.
– Да я уже понял, что ты “не”, – закивал Джаред. – А ты не девственник часом, а?
Дженсен даже отваром подавился. И закашлялся.
– Чего? Кхе-кхе.
– Я пошутил, пошутил, – рассмеялся Джаред. – Расслабься, Дженсен. Даже если это галлюцинация. Смысл сопротивляться? А так... Все живы, прямой угрозы нет, нас не подстерегают на каждом шагу... Идем себе и идем. Волки вон какие-то приглядывают.
– Наблюдают, – встрял Учёный.
– Не суть, – отмахнулся Падалеки. – А я всегда держу свои обещания, – он многозначительно поиграл бровями. – Допивай и баиньки. Я очень хочу поспать в кровати. Никогда не думал, что меня когда-то начнут заботить подобные мелочи после нескольких ночей на полу и земле.
– Люди любят комфорт, – зачем-то ответил Дженсен. Отвар он допивал в спокойном молчании и тишине. Только огонь в камине тихо потрескивал, да Учёный сонно мурчал, положив голову на лапы и наблюдая за комнатой.
Поставив кружку возле кровати, Дженсен осторожно лег, опустившись на подушке ниже, и уставился в потолок. Джаред лег рядом и накрыл их одним одеялом, а сверху пледом. Дженсену, честно говоря, было уже даже лень сопротивляться.
Падалеки придвинулся и положил ладонь ему на грудь, стараясь не трогать рану.
– Можем отоспаться в кои-то веки.
– Ага.
– Приятных снов.
– Ага.
“Сама вежливость. Господи, я уже перестаю понимать, что он в тебе нашел”.
“Заглохни и спи”.
“И тебе ночи, засранец”.
“Ага”.
—***—
В этом пробуждении было кое-что новенькое. Эклз не просто лапал его за задницу, он еще и целовал его!
“Вот интересно”, – подумал Джаред, – “а если я его трахну, то проснусь с членом в жопе?”
Глаза Эклза снова были закрыты. Он навалился на Джареда всем телом и действительно целовал, причем с таким воодушевлением, которому должен был позавидовать Эклз неспящий. И губы. Пухлые, влажные от слюны и крайне умелые. Джаред на какой-то миг позволил себе расслабиться и разрешил этим губам вытворять то порно, что они творили. А потом Дженсен застонал. Но как-то болезненно. Джаред машинально провел рукой по боку и понял, что пальцы влажные. Судя по всему, этот лунатизм заставлял его забывать о происходящем, в том числе и о собственном теле.
– Дженсен... Эй, Дженсен...
Тот издал теперь обиженный какой-то звук, но Джаред мужественно отодрал его от себя и переложил на спину, чтобы не трогать бок.
– Лучше разбуди, – посоветовал с подоконника Учёный.
– Как? Опять в нос дать?
– Достаточно болезненно толчка.
– Не фа-а-а-акт... – оглядывая мужчину, протянул Джаред. Не долго думая, он отвесил Дженсену пощечину. Голова Дженсена мотнулась, сам он замолчал, а потом открыл глаза и уставился на Джареда.