– Это точно не мое, – глухо сказал Джаред, оглядываясь. Путешествие по волнам памяти было не то, чтобы сильно приятным, хоть и не таким болезненным, как для Дженсена.
– Это мое, – как-то тихо сказал Дженсен и подошел к подоконнику. На удивление за окном все было серым, хотя он угадывал очертания одного из бедных районов близ Токио. Пальцы сами погладили статуэтку манэки-нэко – кота, приносящего удачу, которая всегда здесь стояла. Он посмотрел вниз на статуэтку – кот улыбался, зажмурив глаза, приветственно подняв одну лапу, а сбоку притулился небольшой карп.
– М-м, оказывается это давняя любовь. К котам, – чуть улыбнулся Джаред.
Дженсен дернул уголком рта и словно отключился, разглядывая кота.
Да, котов он всегда любил. Вернее последние годы, которые прожил в Японии. Имея немалые деньги, он предпочел уйти вместе с Мастером в бедные кварталы Токио, которые показали ему о жизни гораздо больше, чем все предыдущие годы.
И коты. Тут коты слонялись по улицам постоянно – ободранные, худые и толстые. И их никто не трогал. У японцев свое отношение к этим животным. Которое стало частью и самого Дженсена. Мастер когда-то прикормил одного бело-рыжего кота и тот каждое утро сидел на пороге их маленького разваливающегося домика. Кот, Мао, приходил ровно год, а потом пропал.
На следующий день Мастер принес Дженсену эту самую статуэтку, которая еще долго стояла на подоконнике в этом доме. И стоит сейчас в его квартире.
– Мао...
– Что?
– Его зовут Мао.
– Статуэтку?
– Да. В честь одного бродячего кота.
Джаред пожал плечами, не понимая, почему их закинуло сюда.
А Дженсен вдруг хмыкнул:
– Я знаю, где светоч.
Джаред, который в это время шел к нему, споткнулся.
– Знаешь? – спросил он, дойдя в итоге до Эклза и встав рядом, глядя на едва угадывающийся город за окном и косясь на статуэтку кота, которую Дженсен так и поглаживал.
– Ага.
– Как?
– Не знаю. Просто знаю и все.
– Это отлично, если не сказать шикарно, осталось понять, как отсюда выбраться.
Дженсен равнодушно пожал плечами. А Джаред его вдруг обнял со спины. Дженсен даже не сопротивлялся.
– Когда мы вернемся домой, я притащу тебе десять котов, – улыбнулся Джаред.
– Достаточно одного.
– Двух. Чтобы скучно не было. Ни им, ни нам.
– Нам? – удивился Дженсен, моргнул и... открыл глаза, глядя в темный потолок.
– С возвращением, Герой, – поприветствовала его Скади и поднесла мундштук к губам, затягиваясь.
Дженсен чуть повернул голову и посмотрел на Учёного, который не мигая уставился на него.
– Что? Нашли?
– Нашли.
– И? Куда теперь двинемся?
– Отпирать замок ключом.
– Ты о чем?
– Что говорилось в тех скрижалях драконов? Нам так ничего путно и не сказали.
Учёный вздохнул и глянув на прислушивающегося к диалогу Джареда рядом, ответил:
– Вы должны найти в Хрустальных Горах гроб и освободить невесту Локи.
– Так вот почему за нами идут волки!– изумился Джаред.
Кот кивнул.
– Так где светоч? – поинтересовалась Скади.
– Здесь, – Дженсен поднялся и посадил на колени к себе кота.
– Где?
– Кот.
– Я?
– Он?!
– Ваш кот?
– Да. Ты – ключ,– погладив кота, улыбнулся Эклз.
Учёный фыркнул и помотал головой, словно отряхиваясь.
– Ступайте! – напутствовала Скади, явно потеряв к ним всякий интерес. Ее миссия была выполнена.
Джаред оценил ситуацию и, тронув за плечо Дженсена, поднялся.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил он. – Может, и тебе кто поможет, – он кивнул на зеркало.
Скади промолчала, лишь улыбнулась.
—***—
Стоило им спуститься, как девчонки подскочили к ним.
– Наконец-то! – воскликнула Эльта.
– Нас давно не было? – поинтересовался Джаред.
– Два дня.
– Неплохой отвар у ведьмы, – хмыкнул он в ответ.
– Ну, чего? Собираемся и к драконам?
– Нет. В Хрустальные горы.
– Зачем? – удивилась Эльта.
– Открыть гроб, в котором лежит невеста вашего Локи, – ответил Дженсен и начал собираться. Он чувствовал себя странно. Он все еще пребывал в воспоминаниях, которых оказалось слишком много и каждое из них теперь плясало перед глазами. Мика... Каждый гребаный день он помнит Мику и это – его личный Ад и каждый его круг.
– Погоди, но драконы сказали светоч принести им, – тем временем напомнил Джаред.
– А мне похуй.
– Вообще, драконы – самые мудрые, – встряла Фел.
– И самые хитрые, – напомнила Эльта.
Джаред переглянулся с Фел, а Дженсен с Эльтой, а потом встретился глазами с Падалеки.
– Я просто знаю, что должен идти в пещеру. Вы можете идти, а можете не идти со мной. Но я должен.
– Это может не позволить нам вернутся, – произнес Джаред, рассматривая и такую ситуацию. Но драконы их обманули, как ни крути.
Дженсен молчал, а потом сказал:
– Нет. Этого не будет. Мы должны идти в горы.
Джаред смотрел на Эклза и размышлял, лизнув нижнюю губу. Вариантов была масса, но ведьма назвала Дженсена героем, что бы это не значило. Метафоры Джаред понимал. Бороться с Эклзом было бы увлекательно, но совершенно не нужно сейчас, особенно учитывая его общее злое и заторможенное состояние. Поэтому он согласился.
– Ладно. Идем в горы.
—***—
Хрустальные горы оказались буквально, что называется, за углом, но Дженсен на это не обратил внимания, устремившись в глубь горы, чтобы сделать, что должно и вернуться, наконец, домой.
Вход находился в глубине горного массива. Дженсен буквально пер напролом, не обращая внимания на усталость и голод.
– Дженсен! Остановись хоть на минуту! – взвыла Эльта.
– Нет.
– Нужно сделать привал!
– Нет.
– Да что ж такое?!
– А он всегда такой? – тихо спросила у Джареда Фел.
– Это он еще сегодня в благодушном расположении духа, – хмыкнул Джаред.
Кот на плече Эклза меж тем вслух перебирал все слышанные им когда-то легенды и пытался понять, почему из него сделали светоч и ключ.
Подсознание меж тем, такое ощущение, будто все это внимательно слушала и записывала, иногда бормоча за Учёным.
“А ну, прекрати!” – не выдержал Дженсен.
“Ну интересно же!” – обиделось подсознание.
“У меня голова от тебя болит”.
“Ты, правда, думаешь, что мне стыдно?”
Гроб они вскоре нашли. Это была большая зала, в центре которой на цепях между шести каменных столбов, уходящих ввысь и теряясь в темноте, висел стеклянный гроб, в котором лежала молодая женщина, прекраснее которой ни один из них не видел никогда в своей жизни. Даже Дженсен вынужден был это признать. Про себя, разумеется. Не вслух же.
Под горою темный вход.
Он туда скорей идет.
Перед ним, во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном.
Негромко себе под нос произнес вслух Джаред, вспомнив несколько строк, подошел к гробу и провел пальцами по его крышке, собирая пыль.
– Тихо, – произнес он, разглядывая гроб, столбы, цепи, женщину сквозь стекло.
Девушки подпрыгнули и уставились на него.
– Это песнь такая?– спросила Эльта.
– Нет, – улыбнулся Падалеки. – Старая сказка. Которая почему-то очень схожа с тем, что мы видим тут.
Дженсен меж тем подошел к гробу и склонился на ним, вглядываясь в лицо женщины – молодая, красивая, не имеющая возраста и такая холодная, что пробирала дрожь.
Кот на его шее пошевелился и спросил:
– И что мне делать?
– Если честно, не знаю. Иди сюда.
Учёный спрыгнул Дженсену на руки и выжидательно уставился. Дженсен погладил его и вздохнул.
“Не бойся, с ним все будет хорошо”, – ласково сказало подсознание, прекрасно поняв его смятения.
“Я надеюсь”.
Он подошел ближе и посадил кота на крышку гроба.
Внезапно все озарил белый свет; так, что глазам стало больно и, зажмурившись, Дженсен только и услышал крики девушек, после чего отключился...
~~*~~
...Когда Дженсен очнулся, мимоходом кляня уже ставшую традицией привычку грохаться в обмороки, перед его глазами предстала странная картинка. Никаких столбов, никакого гроба. На полу сидела в белых одеяниях та самая невеста, на коленях у нее сидел и мурчал Учёный, а Эльта и Фел выглядели... спокойными и серьезными, что в принципе не вязалось с их обычным поведением.
– Что... случилось?– рядом очухался Падалеки, точно так же валяющийся на холодном полу.
– Без понятия.
Женщина вдруг подняла на них ярко-синие глаза и нежно улыбнулась:
– Спасибо. Вам обоим.
– Да? – информативно поинтересовался Джаред.
– Да, – подтвердила она. – Ты поступил верно, Дженсен. А ты, Джаред, правильно позволил ему сделать то, что должно.
– Ты знаешь, как нас зовут? – опешил Дженсен.
– Эльта и Фелиция мне рассказали, – улыбнулась она.
– Перед вами Фрейя, – величественно сказала Эльта тоном, который они раньше у нее не слышали. – Предводительница валькирий. Наша предводительница.
– Кто? – удивился Джаред. – Валькирии? Вы – валькирии?!
– Именно так, – кивнула Фрейя. – Моя отдельная благодарность тебе. У тебя большое, хоть и израненное сердце и ты привел их ко мне. Как должно. А ты, – она посмотрела на Дженсена, – сумел вспомнить, что у тебя тоже есть сердце. Подойди ко мне.
Девушки, сидевшие по бокам от Фрейи, только улыбнулись и склонили головы, из под ресниц наблюдая.
Дженсен глянул на Падалеки, но поднялся и пошел вперед. Ему пришлось присесть на корточки перед ней и взять за потянутые ладони.
– Ты должен был вспомнить, Дженсен. Ты вспомнил.
Он успел только нахмуриться, как вдруг перед глазами все поплыло и сквозь темный каменный потолок стал проступать потолок белый. И вообще стало светлее. Он обернулся, но Джаред расплывался, как и все остальное вокруг. Все стало мутным. Он отдернул руки и проморгался, но лучше не стало. А вот Эльта вдруг стала очень реальной, заглядывая ему в лицо.
– Все хорошо, – улыбалась она. – Все хорошо. Ты очнулся. Все хорошо. Я позову Джареда.
И ушла.
Дженсен закрыл глаза, услышал над ухом кошачье мурчание и подумал: “Джаред”, прежде чем вновь провалиться в забытье, теперь уже обычное, с удивительно легким сердцем.
Он так и не понял, что Эльта говорила с акцентом.
—***—
– Как он?
– Показатели в норме. Ему нужен отдых и питание. А потом, тренировки. Мышечный тонус снижен.
– Хорошо. Что ты ему вколола?
– Обычный набор плюс большие дозы витаминов. Их мы еще поколем. Несколько месяцев дают о себе знать.
– Я понимаю. Может кота все же убрать...
– Оставь.
– Ну, а смысл?
– Кот сам пришел. В некоторых странах это кое-что значит.
– Это найденыш беспородный.
– И?
– Джар... кхе-кхе... Джаред... – Дженсену, вновь очнувшемуся и прекрасно слышавшему последний диалог, надоело лежать.
Голос Падалеки он узнал, но никак не мог понять, что происходит. Зато тихое мурчание над ухом заставило сердце биться спокойнее.
“С возвращением, мой милый”, – ласково прошелестело в голове.
~~*~~
Джаред обернулся и посмотрел на бледного зеленоглазого мужчину на кровати. Неужели помнит?
Эльта уже оказалась подле него.
– Тебе нельзя разговаривать, – сказала она, поглядывая на показатели приборов, которые издавали тихий писк.
– Ты помнишь, кто я? – удивился Джаред.
– Я сказала, что позову тебя, – сообщила Эльта.
Дженсен смотрел на высокого мужчину, стоящего в изножье. Он казался и знакомым и незнакомым. Но это точно был Джаред.
– Пом... кхе... помню.
Джаред удивился и даже показал это, но потом уголок его рта пополз вверх.
– Что еще ты помнишь?
– Ему нельзя разговаривать, – встряла Эльта, недовольно нахмурив бровки.
– Ты собиралась написать мне список необходимого, – намекнул Джаред. Эльта фыркнула, проверила все в последний раз и ушла. Джаред разглядывал бледного Эклза, а потом сел на край кровати.
– Где... я? Мы.
– Там, где нас никто не найдет.
Эффект был потрясающий. Дженсен вдруг часто задышал. Приборы запищали. Кот испугался и зашипел. И прибежала Эльта.
– Пошел вон! – рявкнула она на Падалеки. – Список на столе! – и уже забыла про него, повернувшись к больному. – Тихо, тихо, герой. Все хорошо. Не слушай его, здесь безопасно, – она ласково погладила его по груди, успевая проверить все снова и открыть капельницы пошире.
В голове Дженсена царил полный кавардак. Не было гор, Фел, ученого и северного холодного ветра. Вместо этого мутное зрение фиксировало светлую комнату, больничные приборы и... Эльту в легком сарафанчике и с резинкой в волосах.
– Что за...
– Мфырф... – промурчали над ухом.
Эклз еле шевельнул головой и скосил глаза на котенка, лежащего рядом на подушке, – маленький, трехцветный и пушистый. Другой котенок, не ледяной, не Учёный.
– Так, – Эльта продолжила что-то крутить и нажимать кнопочки на приборах. – Давай-ка ты поспишь еще несколько часов.
Дженсен хотел было возмутиться, но, судя по всему, подействовали препараты и его снова выкинуло в сон.
Когда же он очнулся в следующий раз, за окном была ночь, а в кресле рядом с его кроватью спал Падалеки, на коленях которого притулился большой черный кот.
“Милый, ты дома. Успокойся. Ты вернулся”.
– Джаред... – тихо позвал Дженсен.
Джаред сразу открыл глаза и повернул голову, видя отблеск глаз напротив. На его коленях тяжестью лежал Феликс. Эта помесь мейн-куна с кем-то еще была совсем ненамного меньше родителя и занимала все колени немаленького Падалеки.
– Живой? – поинтересовался он.
– Ты мне скажи, – голос Эклза был слабым и скрипучим.
– Эльта говорит, ты уникум. В таких условиях шансов на то, что ты очнешься, мало.
– Где мы?
– В деревушке на севере Польши, – помолчав, ответил Джаред.
Дженсен фыркнул и хватанул воздух, когда ему в грудь воткнулись маленькие коготки. Он понял, что на груди лежит большой пушистый котенок.
– Ладно, – ответил он. – Мы в Польше. Что мы делаем... в Польше?
– Что ты помнишь?
А действительно, что из его воспоминаний было реальным? Как они познакомились, это точно.
– Ты меня преследовал на отдыхе. Мы... подрались? – Джаред кивнул. – Дальше... Ты рассказывай.
– Мы упали в бассейн. Неудачно. Ты ударился головой. Пока я думал, что делать, пока тебя доставили в клинику, время было упущено и ты впал в кому. При этом нас дважды пытались подстрелить, и одному из них даже удалось попасть мне в руку. Ты уж прости, но я не смог оставить им тебя на растерзание.
Дженсен прикрыл глаза:
– Значит заказали нас обоих.
– Да, скорее всего. Поэтому мы здесь.
– Зачем ты меня за собой потащил?
– Тебя бы убили.
– И что? Кхах... Кха-кха!
Джаред переложил кота в ноги Дженсену и, поднявшись, налил из графина на прикроватной тумбочке воды. Протянув стакан, он снова сел, наблюдая за собеседником. Реакция не заставила себя ждать, когда Дженсен поднял руку и хоть и дрожащими пальцами, но смог обхватить стакан и поднести его к себе, уцепившись зубами за трубочку, чтобы нормально попить. В глазах плескались удивление и какой-то восторг от того, что тело после комы все же слушается его.
– Это глупо – так умирать, – продолжил Падалеки. – Действительно глупо. И я решил, что ты бы расстроился.
Дженсен закатил глаза и залпом высосал всю воду. Джаред забрал стакан.
– Сколько я был в коме?
– Три с лишним месяца. У тебя атрофия мышц, потеря веса. Но организм в порядке, все органы функционируют как надо, включая мозг и сердце.
“Поблагодари его! Он тебе жизнь спас!”
“Да понимаю я!”
“А по-моему, все еще нет”.
– Что дальше? – спросил после недолгого молчания Дженсен.
– А дальше нужно приводить тебя в норму. Как только сможешь нормально ходить, надо будет сменить место. Дженсен, ты понимаешь – мы оба теперь мишени. Вдвоем будет спрятаться и отбиться в случае чего гораздо легче. А залечь нам придется очень глубоко. Не думаю, что наши работодатели просто так забудут о своих лучших сотрудниках.