========== Вылет птенчика ==========
Приближались свинцовые тучи. Они буквально поглощали все небо, не оставляя и кусочка прелестной голубизны.
Я заворожено смотрела на небо, стоя в саду-огороде своей бабушки.
Сердце сжалось и застучало еще сильнее. Меня охватило волнение.
— О, Боже! — выдохнула я, падая на мягкую траву, но так и не отрывая взгляда от тяжелых серых туч.
Щелчок.
— Панна Моника, — я перевела взгляд на появившегося домовика, — пойдемте, панна, уже обед.
Маленькое создание со смешными ушками протянуло мне ручку, чтобы помочь подняться.
— Пойдем, Айра.
Домовая эльфийка перенесла меня в небольшую столовую. Бабушка и дядя о чем-то переговаривались, но, как началась трапеза, все разговоры стихли.
За столом бы витало немое напряжение.
— Моника, ты должно быть уже слышала о волшебнике Грин-де-Вельде? — я кивнула, — у обычных людей тоже не все спокойно. Я боюсь, что в Польше скоро будет совсем не безопасно.
Я с интересом продолжала смотреть и слушать дядю.
— Восьмого июня тебе исполнится десять лет и мы хотим, чтобы ты на год раньше поступила в школу чародейства и волшебства.
— Но почему? — спросила я, поднимая свои глаза на бабушку.
— Солнце мое, будет война в мире магглов и в мире магов. Боюсь у нас нет выбора. Мы отправим тебя в Соединённое Королевство. Ты поступишь в Хогвартс.
— Как же так? — растерянно произнесла я, — Бабушка, я…я отправлюсь туда одна?
Увидев полный горечи взгляд своих самых близких и единственных родственников, поняла, что «да», я отправлюсь в Соединенное Британское Королевство совершенно одна.
Потускневшие от старости голубые глаза бабушки были наполнены слезами.
У меня застрял комок в горле. Почувствовала, как слезы катятся по моим щекам.
— Но, — всхлипнула я, — как же так!
Дядя подошел ко мне и присел, чтобы мы были одного роста. Он заглянул в мои глаза и с отцовской заботой произнес:
— Моника Роксана Борман, в тебе наше продолжение. Ты должна жить! Пусть и далеко от нас, пусть даже если ты останешься одна. Живи. Учись. Не падай духом. Ты меня поняла?
Я кивнула со слезами на глазах.
Дядя обнял меня.
Утром восьмого июня 1938 года я проснулась в хорошем настроении. Мне уже 10 лет!
Заправив кровать, умывшись и одевшись, я стояла с расческой в руках перед зеркалом.
Мои волосы, когда-то светло-золотистые, стали отдавать пепельным цветом, некоторые пряди были платиновыми, некоторые золотые. Всегда хотела иметь вьющиеся густые волосы, но от природы они у меня были прямые и мягкие.
Нос с горбинкой мне казался слишком большим для моего лица.
Глаза были трехцветными: серо-зелено-голубыми.
Губы, на мой взгляд, тонковатые.
Я была худой, но высокой для своего возраста.
— Какая же несуразная, — поморщилась, глядя на себя в зеркало.
Потом махнула на свою внешность рукой, заплела волосы и побежала искать бабушку.
Заглянула в спальню родственницы, потом в гостиную, а после на кухню. Дом был пуст.
— Где же все? — пробормотала я и решительно выбежала в сад, — А! Вот вы где! — воскликнула, заметив бабушку и дядю, сидящих на диванчике под вишней.
Дядя словил подбежавшую меня и с легкостью закружил.
Я радостно смеялась.
— С Днем рождения, маленькая панна! Хотя какая маленькая? Тебе ведь уже 10 лет!
Я зарделась от слов дяди.
— С Днем рождения, Мони, — поцеловала меня бабушка.
— Спасибо, — прошептала я, крепко-крепко прижимаясь к ней.
Мы с бабушкой прибыли в Лондон в начале августа. Добирались мы с помощью камина. Оказывается, у бабушки есть друг в Англии — мистер Армандо Диппет, у которого мы месяц жили.
Мистеру Диппету скоро исполнится 300 лет! Он сказал, что будет присматривать за мной и что я всегда могу на него положиться. Бабушка сказала, что ему можно верить.
Мы с ней обошли всю Косую аллею, она показала мне магический Лондон. Оказывается, моя родственница раньше часто здесь бывала.
Вот теперь, первого сентября тысяча девятьсот тридцать восьмого года, я, держа в одной руке саквояж, а в другой клетку с черным вороном, стояла на вокзале Кинг-Кросс. Платформа девять и три четверти. На дорожную сумку были наложены чары, поэтому все вещи и письма вместились, но при этом ничего не весили.
Англичане одевались также, как и поляки, поэтому шляпка и приталенная мантия до пола мне не мешала.
Загудел паровоз, и все ученики двинулись к вагонам.
Багаж у меня забрали домовые эльфы, сказав, что все будет доставлено в комнату.
Я поднималась в вагон, когда какому-то парню срочно понадобилось спуститься вниз.
— Уйди с дороги! — толкнул меня рыжий парень и спрыгнул на платформу.
Я попыталась зацепится за что-нибудь, чтобы не упасть, но не смогла.
В беззвучном крике и в полном ужасе началось мое падение. Сердце учащенно забилось. Я, зажмурившись, уже ожидала боль от падения на платформу, но этого не произошло.
— Мадемуазель, вы не ушиблись? — зазвучал над моим ушком красивый голос.
Я потихоньку начала отходить от шока.
— Не ушиблась, — покачала я головой, — Благодарю, пан, — тут я поняла, что сморозила, и решительно исправилась, — мсье. Вы с Франции? — проявила любопытство я, украдкой разглядывая красивого светловолосого парня.
— Да, был когда-то, — растягивая гласные ответили мне, — пойдем, найдем какое-нибудь купе, — я кивнула, но покосилась все-таки в ту сторону, куда убежало рыжее недоразумение. Заметив мой взгляд, блондин произнес, — не волнуйся, мальчуганом займется Реддл.
Снова загудел паровоз.
Мы с светловолосым юношей быстро нашли свободное купе.
Парень учится на Слизерине. Он был прилично выше меня. Хотя бабушка говорила, что девочки растут быстрее, но я думаю, он всегда будет выше меня.
Поезд тронулся.
— Мое имя Абраксас Малфой.
— Моника Борман, — улыбнулась я, глядя в выразительные серые глаза платинового блондина. Он походил на принца. Интересно, какой он будет лет через пять?
Абраксас с минуту разглядывал меня. Его фамилию я узнала сразу. Дядя говорил про французских аристократов.
— Так балтийская аристократка? — улыбнулся он, — Или, как это у вас называется, дворянинка? — от акцента Абраши я мне стало весело.
— Всё верно, пан.
Малфой хотел еще что-то сказать, но дверь в купе распахнулась и вошли двое черноволосых парней. Я, стараясь казаться невозмутимой, посмотрела на вошедших. Один спокойно сел напротив меня, рядом с блондином.
— Рыжий смылся, — сказал загорелый черноглазый вошедший, плюхнувшись рядом со мной, — еле вас нашли! — возмущенно посмотрел парень на Абраксаса, потом повернулся ко мне и подмигнул, — Антонин Долохов.
— Моника Борман, — ответил за меня Малфой, — твоя землячка, Тони.
Оба вошедших были слизеринцами. Долохов восторженно смотрел на меня.
— Рад познакомиться!
— Взаимно, господин Долохов! Вообще-то я с Польши, — ответила я также на русском.
— Тони, отстань от девочки! — «возмутился» Малфой.
Я прямо посмотрела на брюнета, сидящего рядом с Абраксасом. Кожа была гораздо светлее, чем у Долохова, но немножко смуглее, чем у Малфоя. Глаза невероятно синие. Парень рассматривал меня.
От его взгляда я поежилась.
— Том Реддл.
— Очень приятно.
Все трое слизеринцев учились на втором курсе. Несмотря на то, что большее количество учащихся на змеином факультете — аристократы, снобизмом здесь и не пахло. Даже напротив, от мальчиков исходило понимание и участие. Реддл сказал, что тот рыжий парень обязательно раскается и передо мной извинится. Я ему верю.
Мальчишки начали говорить о чем-то своем, а я любовалась пейзажем за окном, изредка прислушиваясь к разговорам слизеринцев.
Время поездки быстро пролетело и мы прибыли в Хогвартс.
Абраксас и Антонио подали мне руки, когда я спускалась с вагона.
— Первокурсники! Все ко мне!
— Это лесничий, — шепнул мне Малфой, — он проводит вас до замка. Не теряйся, маленькая панна.
— Встретимся на праздничном ужине, — кивнул мне Реддл, — идем, Малфой.
Как же здесь красиво! Замок восхитительный! В таком большом я еще никогда не была. На стенах факелы, всё сделано из камня — просто средневековье какое-то!
— Добрый вечер!
Мы остановились и перестали разглядывать дворец. На возвышенности, перед большими дверями, в непонятной яркой мантии стоял пожилой мужчина. Ну, может взрослый мужчина, с густой поседевшей бородой. Студенты довели?
— Добро пожаловать в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс! Вас уже ждут в Большом зале, где вы пройдете распределение по факультетам: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. За любые успехи вы будете получать баллы, за нарушение правил вы будете их терять. Я — Альбус Дамблдор, профессор трансфигурации и декан факультета Гриффиндор. Уверен, Хогвартс станет для вас домом!
С этими словами мужчина распахнул двери и повел нас в Большой зал.
— Смотрите! Какой потолок! — кто-то восторженно воскликнул сзади меня. Я мысленно согласилась.
Четыре стола стояли в длинные ряды. На подъеме находился стол профессоров, трибуна. И стул, точнее табурет.
Нам объяснили, как будет проходить распределение, и начали зачитывать списки учеников. Я особо не вслушивалась, пока не вышел:
— Септимус Уизли, — произнес профессор Дамблдор.
Рыжий мальчик, что толкнул меня на вокзале, прошел и сел на табурет. Распределяющую шляпу едва успели поднести, как она выкрикнула:
— Гриффиндор!
Зал зааплодировал. Уизли прошел к столу львят.
Смелый и благородный? Как же!
— Моника Борман, — услышала я.
Надо же! Волнуюсь. Сердце стучи. Я на негнущихся ногах подошла к профессору и села на стул.
— Так! — раздалось у меня в голове, — Что-то новенькое. Давненько не попадались мне Борманы. Ум — превосходно, но нет нужного упорства для Когтеврана. Обостренное чувство справедливости, но на Гриффиндоре ты не уживешься. Решено! Хитрость, амбициозность и предрасположенность к обществу и к роду.
Шляпа замолчала, чтобы через секунду провозгласить на весь Большой зал:
— Слизерин!
Факультет змеек зааплодировал.
Я, улыбаясь, прошла к столу.
— Добро пожаловать! Молодец! — слышала я пока шла.
— Поздравляю, — кивнул Реддл. Его синие глаза снова с интересом рассматривали меня.
— Спасибо, — улыбнулась, садясь напротив брюнета, рядом с Малфоем.
Только теперь я взглянула на преподавательский стол.
— Армандо Диппет! — одними губами произнесла. Как же я не заметила бабушкиного друга?! Да еще с учетом того, что он директор Хогвартса!
Профессор Диппет приподнял бокал и подмигнул мне. Я в ответ слегка склонила голову, как учила меня бабушка.
— Северина Принц, — произнес профессор.
Девочка с темными волосами вышла к распределяющей шляпе.
— Слизерин!
У нее были черные волосы и черные глаза. Черты лица немного не аккуратные. Взгляд колючий, но, мне кажется, она неплохой человек.
— Привет, — поздоровалась я и подвинулась, чтобы дать девочке место.
— Северина, — представилась она, как села рядом.
— Моника.
Встал директор. Весь зал замолчал.
— Да начнется пир!
На столах появились различные деликатесы. Вообще много всякой разной еды!
Большой зал снова наполнился радостью и шумом.
========== Полет синички ==========
— Чистая кровь, — произнес староста Розье.
Гостиная моего факультета находилась в подземельях.
Конечно, многие девочки предпочли бы высокую башню, но я согласна и на это.
Северина шла рядом со мной, а с нами еще пятнадцать мальчиков-первокурсников.
— Здесь у нас общая комната. Спальня мальчиков внизу с левой стороны, а девочек — с правой. Всем все ясно? — семнадцать первокурсников синхронно кивнули, — И ещё! Вы должны поддерживать друг друга. Если будут какие-то проблемы обращайтесь ко мне или к Вальбурге Блэк.
Комната у нас с Севериной была просторная. Нам несказанно повезло оказаться на факультете единственными девочками-первокурсницами. Вдвоем ужиться легче.
Что примечательно, в комнате не было окон, зато был камин. Как потом мы узнали, это Блэк постаралась, убрав лишние кровати и наколдовав камин.
После того, как мы разложили вещи, зашла Вальбурга Блэк.
— Устроились? Молодцы. Борман, тебя хочет видеть директор Диппет. Я провожу.
Мы вышли с мисс Блэк.
Вот уж точно кто оправдывает свою фамилию! Черная копна кудрявых волос, черные глаза. Многие, кажется, боятся пятикурсницу, или здорово опасаются. Впрочем, их винить нельзя. Вальбурга — настоящая валькирия!
Мы, разговаривая, шли по спящему замку. Я пыталась запомнить дорогу.
Мы дошли до каменной гаргульи.
— Дом! — произнесла Валькирия и подтолкнула меня, — Иди.
Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Наверное, это самая удивительная комната, которую можно встретить в Хогвартсе.
— Добрый вечер, мисс Борман, — директор сидел за своим столом и добродушно поглядывал на меня, — хотите чаю?
— Добрый вечер, профессор Диппет! Нет, благодарю, — отказалась я от чая, но не от предложения присесть, — Вы хотели видеть меня?
Директорский взгляд пронзал. Казалось, он видит человека насквозь. Так, наверное, и было. Как же иначе? Ведь прожив практически 300 лет невозможно не читать людей, как книги.
— Как устроилась, Моника?
Обращение Диппета меня не покоробило. Все таки сейчас неформальная обстановка, да и директор — друг моей бабушке.
— Хорошо, сэр. На Слизерине, кроме меня, лишь одна первокурсница.
— Мисс Принц, — согласились со мной, — да, в этом году на Слизерине мало учеников. Но, я уверен, ваш курс еще окажется более успешным. Моника, в честь поступления в Хогвартс, я приготовил для тебя маленький подарок.
Профессор Диппет протянул мне маленькие сережки со вставленными маленькими зелеными камушками.
— Спасибо, сэр!
— Это артефакт. Защита от легеллиментов. А сейчас можешь идти спать. И да, поздравляю с поступление на Слизерин!
Я встала и, попрощавшись, пошла к выходу.
Вначале было слово…
Учеба была интересной. Особенно сначала учебного года. Но не всегда понятной.
Слова вроде как знакомые, но в определенном контексте, казалось бы совсем теряли свой смысл.
Северине хорошо даются зелья, а мне чары. Мы с удовольствием помогали первые две недели друг другу, после начали более или менее разбираться самостоятельно.
Но в целом проблем с учебой не наблюдалось.
Как и с одногруппниками. Пятнадцать мальчишек всячески защищали нас от нападков гриффиндорцев, которые были направлены в основном на меня. Этого понять я не могла, видела, что исходить все от Уизли, но почему я? Вроде это он меня толкнул, а не наоборот.
Да и за руку схватил так сильно, что у меня остались синяки на запястье.
По вечерам наш первый курс собирался в общей гостиной и делал домашнее задание, попутно помогая друг другу понять. Это стало нашей маленькой традицией, после того, как мы начали заниматься с Севериной.
— Смотри, более плавно, — объясняла я Мальсиберу, — Вингардиум Левиоса! У тебя получится, — уверенно сказала я так, чтобы слышал меня только Джон.