А вот это заявление кувалдой шарахнуло по башке, заставив прижаться лбом к хрупким на вид ключицам парня.
— Я… я… у меня, — начал заикаться Тони, но Питер быстренько прервал его, пока не началась истерика.
— Это мое решение, Старк. И, богом клянусь, если ты сейчас им не воспользуешься, уже ты никогда больше не увидишь меня.
Тот поднял на него свои глаза, полные отчаянного желания вперемешку с болью и нежностью. Питер понял. Он просто понял все, нежно обнял его и, не произнося ни слова осторожно коснулся его губ своими. Это был самый чистый, самый невинный их поцелуй на сегодня. Но он нес в себе куда больше всех сказанных слов.
Такие отношения сложно назвать любовью, они оба понимали это, и оба соглашались. Все, чего им хотелось сейчас, немного близости без посторонних, немного отчаянного понимания и утешения, которое они смогли найти друг в друге.
— Пожалуйста, — на грани слышимости прошептал Питер. И Тони, прикрыв глаза, услышал его. Осторожно пристроившись меж стройных разведенных ног, он переложил Питера поудобнее и направляя головку, плавно вошел в него.
Тот сразу зашипел и поджал пальцы на руках и ногах, снова затрещала ткань. Тони не торопился, и в этот раз, в отличие от бесчисленных предыдущих, он не хотел торопиться. Он наслаждался каждой секундой. Ощущением напряженного Питера, его пульсирующими мышцами вокруг своей головки, сбитым дыханием и легким румянцем на щеках. Наслаждался руками, что беспрерывно шарили по кровати, ногами, которые обхватили его поясницу. Не хотелось торопиться. Момент был таким идеальным.Не в боли было дело, не в положении тел. Сейчас между ними была интимная открытость. Словно две души наконец-то раскрылись друг перед другом, обнажив беззащитные внутренности.
И самое прекрасное во всем этом моменте было то, что понимали это оба. Мечущийся по кровати Питер знал, что Тони наблюдает за ним. Он присматривает, все чувствует и понимает. Рядом с ним Питер может быть таким, может проявлять свои чувства. Тони защитит их, защитит Питера.
Настолько щемило от невыраженной нежности, что плакать хотелось. И не было смысла скрывать этих слез, потому что, черт подери, они наконец-то только вдвоем. И между ними нет больше ничего.
Плавный толчок растянул эйфорию во времени. Питер простонал, запрокидывая голову, а Тони лишь тихо улыбнулся и навалился чуть вперед. Плавные толчки, один за другим, проникали в тело Питера, заставляя раскрываться еще сильнее. Рука снова поползла вниз, пока неуверенная, но он знал, что вскоре ему точно потребуется ее помощь, чтобы не кончить раньше времени… потому что он знал Тони.
Любому другому этот взгляд мог показаться слишком холодным и безразличным. Только не Питеру, который знал, что так же Тони смотрит на все произведения своего инженерного искусства, с той же скрупулезностью следит за тем, чтобы все работало правильно. Он ведь обожает это, а значит сейчас он обожает Питера.
Плавные толчки стали увереннее и короче. Тони подхватил юношу под коленями и развел ноги в стороны, срывая удивленные стоны, сменяющиеся тихим хныканьем. Питер чувствовал тяжесть чужого тела, чужой жар внизу, настойчивость, с которой Тони имел его. И хотел продолжать. Просто бесконечно, в моменте здесь и сейчас, ему хотелось быть частью этого невероятного человека, который готов был пожертвовать жизнью ради того, чтобы у Питера не было проблем из-за Штейна.
Тони готов был пожертвовать даже их отношениями, даже этим моментом, чтобы Питер был счастлив. Хорошо, что Питер не такой самоотверженный герой. И хорошо, что сейчас они вместе.
Член начал болезненно ныть. Питеру пришлось передавить у основания, чтобы не кончить раньше приказа. Это стало настоящим испытанием. Он всего пару раз так же долго терпел, но тогда были совершенно другие обстоятельства. Их даже сравнивать смешно.
Заметив жест Питера, Тони улыбнулся и чуть изменил угол проникновения. Тот взвизгнул сквозь сжатые зубы и попытался расслабиться, но теперь каждый толчок Старка отдавался мощным разрядом удовольствия, сводящим с ума. Он стиснул зубы до хруста, стараясь сдержать свой скулеж, но окончательно сдался, когда уже взмокший Тони сам стал порыкивать от ощущений.
Питер чувствовал, как начал пульсировать орган внутри него, как участилось дыхание Тони и стал рваным ритм его проникновений. Закинув чужие ноги себе на плечи, мужчина притянул Питера за бедра и вошел на всю длину, замерев так на несколько секунд. Потом вышел полностью и снова со всего размаха вошел. Похабные шлепки, что издавала плоть при этом, сильно смущали Питера, но он не смел смыкать глаз. Только не когда Тони так самозабвенно трахает его.
Согнув юношу практически пополам, тот впился новым поцелуем, терзая искусанные в кровь губы. И вместе с тем он толкался так глубоко в теплое податливое нутро, как позволял его немаленький размер, вырывая из глотки парня стоны, вторя им своим рычанием.
— Хочу тебя всего. Себе. Навсегда, — чеканил слова вслед за точками он.
— Кончи в меня, — сам не ожидая от себя, попросил его Питер.
От одной только мысли уши загорелись у обоих, и Питеру стоило больших усилий, чтобы не спустить вот прямо сейчас.
— Раз ты так просишь, — едва не растеряв уверенность, Тони прикусил чужую губу и резко взвинтил темп, заставив того чуть ли не кричать от боли и наслаждения. Еще пара особенно чувственных толчков закончила дело, заставив Тони выгнуться дугой и судорожно излиться в чужое тело.
Питер ловил дыхание с его губ, хотел насладиться всем спектром чужих эмоций, но болезненный стояк отнимал все чертово внимание.
Как только член опал, Тони плавно вышел из растраханной дырки и облизнулся тому, как та ритмично сокращается, выталкивая из себя его семя. Взгляд заметил кое-что более интересное. Разведя в стороны слабые ноги, Тони припал ртом к паху Питера, который до сих пор держал болезненный стояк.
— Хороший мальчик. Потерпи еще немного, — он улыбнулся и чмокнул головку, смакуя на губах смазку.
Питер заскулил, откидываясь на подушку, не в силах смотреть уже на этого горячего, развратного демона-садиста.
Тони лизнул кончик, поиграл язычком с уздечкой, провел вдоль всего ствола, а потом плавно, прижимая губами, вобрал в себя член Питера на всю длину. Пару раз сглотнув, он сжалился над подвывающим подростком и просто убрал его руку с пениса, в немом разрешении.
Судорога прошила все тело, выгибая дугой, и Питер зашелся в сладкой истерике, впился рукой в волосы Тони и, не сдержав себя, излился прямо тому в горло. Когда звезды перед глазами померкли, ему стало так чувствительно и так больно, что низ живота прихватило новой судорогой. Тело едва нашлось чем ответить, вновь выгибая его, изливая семя в рот Старка второй раз.
Вылизав все до последней капли, мужчина отпрянул от уплывшего уже Питера. Мультиоргазмы у женщин это одно. У мужчин — совершенно другое. После них хочется спрятаться от всего мира, и чтобы никто не трогал, желательно всю оставшуюся жизнь. Примерно так сейчас себя должен был чувствовать гиперчувствительный Питер по прикидкам Тони. Так что мужчина просто завернул его в одеяло и, не рискнув лечь рядом, стащил вторую подушку и устроился на диванчике под пледом. Он мог бы найти другое место, дом наверняка имеет гостевую комнату, но зная отношение Питера к своим побегам, Тони решил, что так будет безопаснее.
========== Часть 7 ==========
Очнувшись, Питер потянулся и, не нащупав рядом теплого тела, облегченно вздохнул. А потом вспомнил, что накануне произошло и резко подскочил. Паника отступила сразу же, как только он заметил лохматую макушку Тони, пристроившегося на диванчике.
Усмехнувшись, Питер потянулся и откинулся обратно. Судя по темноте за окном, сейчас была ночь. Внутренний будильник подсказывал, что можно поваляться еще пару часов, но школа Штейна заставила неохотно обратиться к телефону.
Переведя его в беззвучный, Питер включил сеть обратно и тут же словил три сообщения.
“Ну, конечно”, — закатив глаза, подумал он.
Разгребая все приходящие и приходящие оповещения, Питер наткнулся на то, что заставило его сердце рухнуть в пятки.
“Как освободишься — приезжай. Есть разговор”.
Сообщение было от Штейна, пришло ближе к девяти вчерашнего вечера. Да, судя по часам, именно вчерашнего. Питер не рискнул писать и уж точно звонить Обадае сейчас, хотя подобные сообщения всегда сопровождались сиюминутными звонками и разговорами, когда бы они не приходили. Штейн всегда был рад слышать Питера. Даже посреди глубокой ночи, и не важно, спит ли из них кто-нибудь. Такая одержимость порой пугала, но Питер, как хороший агент прикрытия, понимал, что Обадая нашел в нем. Еще бы, Питер старательно именно это ему и подсовывал. Люди с манией величия более всего ненавидят одиночество и непонимание. И, как бы грустно это не звучало, больны им были они все. И Штейн, и Питер, и Тони.
Поняв, что с этим лучше не тянуть, Питер вызвал такси, написал Тони короткую записку и, чмокнув на прощание в лоб, ушел в ночь.
Тони проснулся и заскулил. Диван был не самым лучшим местом отдыха после бурного секса, особенно в его возрасте. Даже такой мягкий и удобный. Оглядевшись, он не увидел на кровати Питера, зато нашел глазами записку, любезно оставленную на прикроватной тумбе.
Вздохнув, Тони старался не думать о том, куда тот ушел, и встав с злосчастного дивана, потянулся. В доме, несмотря на явно прохладное весеннее утро, было на удивление тепло, так что Тони, сверкая голым задом, прошел в ванную. Душ и утренние процедуры приятно расслабили тело, а отсутствие сменной одежды компенсировало огромное махровое полотенце, которое Тони накинул на плечи.
Делать было решительно нечего. Вернувшись в комнату, он все-таки кинул беглый взгляд на записку:
“Ты в доме один. Старайся не буянить, я тебя вроде как убивал.
Проголодаешься — вызывай доставку. На счет Паркеров.
Буду вечером”.
И неуверенная пометка: “Наверное”.
И еще более неуверенная: “Люблю. Питер”.
Тони тепло улыбнулся, обернув листок, надеясь, что там есть еще хотя бы пара слов, но там ничего не нашлось. Лист вернулся обратно на тумбу, а предложение о доставке побудило желудок жалобно заурчать. Тони на вскидку не помнил, когда ел в последний раз.
Пожав плечами, он вышел из комнаты и, шлепая босыми пятками по деревянному полу, спустился к кухне. Пахнуло едой. И это было бы замечательно, если бы не заставило его замереть на спуске с лестницы.
Впрочем, замер он чуть раньше, чем услышал запах еды. Дело в том, что с первого этажа на него уставилась удивленная пара карих глаз. Это была пара знакомых ему глаз, хотя и принадлежали они незнакомому человеку.
— Здравствуйте, — тихо кивнула женщина. Темный локон упал с ее плеча.
Тони запахнулся в полотенце, прочистил горло и кивнул в ответ:
— Здравствуйте.
— А вы кто? — удивленно уточнила она.
— Я, — тот замешкался, — Тони, друг Питера.
Оценивающе пробежавшись по телу, женщина вновь кивнула.
— Синяков уже не видно, — подтвердила она, — дыхание спокойное, хромоты нет. Вывод — бил не сильно. Значит, — вздохнула она, делая одной ей понятное заключение, — все-таки влюбился.
Тони ошалело уставился на нее. Моргнул пару раз, не в силах понять, что вообще происходит.
— Что вы там стоите. Спускайтесь. Вы, наверное, голодны.
— Прошу прощения, — вновь прочистил горло Тони, — у меня нет сменной одежды.
— Это не принципиально. В отличие от Мэри, у меня была довольно бурная молодость.
— А вы…
— Где же мои манеры, — хлопнула она себя по макушке. — Мей Паркер. Тетя Питера.
— Приятно познакомиться.
— Взаимно, — обворожительно улыбнулась она в ответ. — Прошу прощения, что нарушила ваши планы. Просто в это время года я с подругами всегда выбираюсь за город устроить марафон каких-нибудь свежих сериалов. Я не знала, что Питер уже занял для вас это место.
— Мы, вроде как, шифруемся.
— От Штейна что ли? Ну, допустим.
— А ваши подруги? — неуверенно уточнил Тони, подойдя к кухонному столу, заваленному едой различной степени готовности.
— Решили кинуть меня на этот раз. Так что, в качестве компенсации нам обоим могу предложить вам присоединиться к моему марафону.
— С радостью приму ваше приглашение.
Тони обвязал полотенце на манер тоги, помог Мей с едой и дотащил большую часть до огромной плазмы в гостиной. Все это время они весело болтали ни о чем. Тони улыбался, понимая теперь, в кого Питер вырос таким открытым.
— Вы сказали, что он сильно не бил, — упустив из виду вторую часть фразы, переспросил вдруг Тони.
Вместо ответа Мей нахмурилась.
— Просто, чтобы вы понимали, я уползал оттуда.
Она перевела взгляд на Тони и прищурилась, явно что-то для себя решая.
— Тони, я не знаю, насколько вы близки с моим племянником, но… мне казалось, что… он должен был вам рассказать о своей… паучьей теме.
Глотнувший вина мужчина подавился и расплескал часть на себя, пачкая белое полотенце.
— Видимо все-таки рассказал, — улыбнулась Мей.
— Этот паршивец сказал мне, что никто не знает! — зло рявкнул Тони.
— О, так он и не в курсе, что я знаю.
Тот удивился.
— На самом деле, это довольно забавная ситуация. — Она промочила горло и пересела, скрестив ноги. Тони подобрался вслед за ней, настраиваясь на интересную историю.
— Впервые я поняла, что что-то не так, когда увидела ручку двери в его комнату. Я думала это такой новый дизайн, но все оказалось куда проще. Через пару дней, психанув на нервной почве, он окончательно доломал ее и не мог попасть в свою комнату, так что спал в гостевой. Потом он пару раз помогал мне готовить. Стоит ли говорить, что нож пришлось выкинуть, а для каменной столешницы вызвать полировщика? Потом я стала замечать другие странности: он слышал меня даже если я сама себя не слышала, видел человека в толпе в сумерках, поднимался на двенадцатый этаж быстрее лифта.
Она перевела дыхание, сделав еще несколько глотков:
— Пару месяцев я отводила от этого глаза Ричарда и Мэри, а потом затеяла ремонт. Я проследила за тем, чтобы каждая ручка в нашем доме была сделана из титана! Заменила все поверхности, которые он по неосторожности мог бы сломать. У него теперь самая прочная мебель во всей башне! Но на этом Питер не остановился. Будто почуяв свою силу, он вышел в патрулирование. Стоит ли говорить, что перед этим следы его экспериментов с паутиной забивали всю ванную? И на начальных этапах она не разлагалась за пару часов.
Тони слушал ее с раскрытым ртом. Он не знал, в каких отношениях племянник находился со своей тетей, но, если бы в жизни Тони была такая родственница, он бы ее как минимум боготворил.
Ее рассказ подошел к концу, и она закончила его словами:
— Надеюсь, мне не нужно упоминать, что это должно остаться между нами?
Тони вскинул брови.
— Если Питер захочет признаться, он должен сделать это сам. Он уже взрослый молодой человек и имеет право на свои секреты.
Тони хмыкнул, но кивнул в ответ.
— И еще один момент, — Мей очень недружелюбно улыбнулась, — если еще раз посмеете так вот взять и кинуть моего племянника без каких-либо объяснений, при следующей нашей встрече я разобью об вашу голову ближайший тяжелый предмет. Мы поняли друг друга?
Тони сглотнул и снова кивнул.
— Сериалы? — переключила тему она.
— Да, пожалуй, — поспешил согласиться тот.
Питер вздохнул, напустил на себя привычный деловой вид и смело постучал в дверь кабинета.
— Войдите.
Он распахнул дверь и, широко улыбнувшись Штейну, прошел внутрь.
— Ты меня звал?
Обадая степенно поднялся из своего кресла и, распахнув руки подошел к нему:
— Питер, мальчик мой, рад видеть тебя, — обняв его всем телом, он вдохнул запах чужих волос и тепло улыбнулся.
Тот, внутренне содрогаясь, слегка приобнял мужчину за талию. Держать эмоции в себе стало невероятно тяжело. Если раньше у него был стимул, сейчас, после все еще свежих воспоминаний о прошедшей ночи, отдавать себя Штейну уже просто не хотелось.