========== Пролог. ==========
Я была самой обычной старшеклассницей. Ну… не считая того, что я одна из знаменитых тройняшек Робертсон, а моя сестра — антихрист во плоти. Моя семья всегда была странной. Стефани и Тимол происходили из семей, входивших в десятку самых богатых в округе. Они поженились сразу после школы, закончили колледж, изображая идеальную семью, а потом каждый пошел своей дорожкой. Отец возглавил фирму, которую ему готовили еще с рождения, а мать забеременела и родила нас. То, что у нее появился не один, а сразу трое детей возвело ее чуть ли не к лику святых в кругу их богатых и лицемерных друзей из высшего общества Шерил-Дроу.
Когда я была маленькой и проникала на закрытые мамины собрания книжного клуба, где они только и делали, что тянули коктейли из красивых соломинок и сплетничали о не вошедших в круг доверия горожанах, я часто слышала вопрос: «Как ты справляешься сразу с тремя детьми, учитывая, что одна еще и больна?». И не понимала, почему этот вопрос вообще возникает. Ведь мать не проводила с нами больше часа в сутки, все остальное время мы были на попечении бесчисленного количества нянек. Джинджер сильно болела и часто оказывалась в больнице, но и туда Стефани заглядывала не чаще пары раз в неделю. Ей было интереснее проводить время с подружками, нежели с нами. Но она тяжело вздыхала и печально рассказывала, как она зашивается между спортивными секциями Адама, музыкальными и балетными моими и больницей Джинджер. Чушь! Она ни разу не пришла на мои занятия или выступления. И даже не узнала, когда я сменила фортепьяно на гитару, а секцию по балету на секцию по бегу. Отец подписывал мои бумаги. Он долго смотрел на меня, перед тем-ка спросить: «Ты уверена, принцесса?». Принцесса… я любила, когда он так меня называл. Хотя иногда у меня закрадывалось сомнение, что из-за постоянных отсутствий дома, он просто забыл, как меня зовут, потому что Джинджер он ни разу не назвал иначе, чем по имени. Когда я кивнула, отец протянул мне чек и пообещал не рассказывать матери. Поэтому слушать ее ахи и вздохи про тяжесть материнства было противно.
Я уже молчу про болезнь сестры, которую она не имея возможности скрыть, решила выставить напоказ. Она трагично рассказывала, как ее дочь борется с раком на смертном одре, а потом принимала слова сочувствия о нелегкой доле. Джинджер это ужасно бесило, может, поэтому она такая злобная.
Не смотря на отсутствие родителей в моей жизни, у меня было прекрасное детство, близкие друзья и море приключений. Но в старшей школе все изменилось, и сама не понимая как, я попала в страшный ад, где моя родная сестра готова сделать все что угодно, чтобы моя жизнь превратилась в кошмар.
Джинджер выздоровела, но победа над раком щитовидки далась ей не просто. Она набрала вес и все свободное время тратила на то, чтобы его скинуть. Она практически ничего не ела, а если и ела, шла в туалет и вызывала рвоту, она изнуряла себя тренировками в спортзале и к старшей школе добилась желаемого. В комплексе со своим ужасным характером, ее новая внешность тощей блондинки дала ей пропуск в команду по черлиденгу. Сейчас же она была их капитаном и страшным сном большинства учеников нашей школы. Говорить гадости и унижать людей стало ее привычкой, но почему-то главной целью так и осталась я. И это было для меня загадкой, потому что я никогда не делала ей ничего плохого. Наоборот, я любила Джи-Джи и всегда старалась ее поддержать. Но ей моя поддержка была не нужна.
Вспоминая ее ко мне отношение, я не была уверена, что смогу сказать про свою сестру что-либо хорошее, ведь по ее милости сейчас я шла по улице в нижнем белье, едва прикрываясь крохотным полотенцем для рук, а мое платье наверняка уже покоилось на полке ее трофеев. Но отчасти я была и сама во всем виновата, не стоило даже приходить на эту вечеринку.
Все началось с того, что я попала в список неопределившихся или список лузеров, как его называли в нашей школе. В этот список попали те, на чей отклик в колледж не пришел ни один положительные ответ. Я была в этом списке по другой причине, из-за того, что еще не подала ни одного заявления, потому что отчаянно не знала чего хочу. Точнее знала, но боялась признаться об этом родителям. Ведь я собиралась свалить как можно дальше от Шерил-Дроу и никогда не возвращаться обратно, даже на рождество.
Но Джи-Джи перевернула все так, что я никому не нужна и не один колледж не возьмет такую скучную посредственность. В чем-то она была права, ведь я самый обычный середнячек. Отличница, но не заумная; спортсменка, но никогда не занимала призовые места; хорошо играла на гитаре, но не на столько, чтобы Брайн Маслоу позволил мне войти в его группу. Даже моя внешность не подходила под стандарты красоты общества Шерил-Дроу. Здесь правили тощие барби с длинными ногами и белыми волосами. Я же была темно русой, невысокого роста, зато с большой грудью и задницей. И если в нормальном обществе мои формы вызывали бы зависть, то здесь только ужас и желание отнять у меня пирожное. А ведь я даже не была толстой! Нельзя называть людей толстыми, если они весят 60 кг.
Моя единственная выжившая под давлением Джи-Джи подруга Линдси была моим спасательным кругом. Но с недавнего времени, когда она начала встречаться с Закхари, что-то между нами изменилось. Он был в футбольной команде и ей волей-неволей приходилось общаться со стервами черлидершами. Сегодня, когда я сказала, что не пойду на вечеринку к Эрни она взбесилась и назвала меня трусихой, прочитала лекцию, что если я не перестану отсиживаться, никогда не исчезну из списка неопределившихся. Я не стала с ней спорить по поводу того, что не хочу туда идти не из-за страха, а просто созерцание толпы пьяных подростков, творивших глупости, не вписывалось в мое понимание интересного вечера, и согласилась заехать за ней в 8. Я смогу пережить этот вечер. Что плохого со мной может произойти?
Но все пошло не так. А началось с того, что в первый же час Линдси накидалась и утащила Закхари обжиматься в одну из комнат огромного дома Эрни. И… в ее сумочке был мой телефон и ключи от машины. Теперь мне придется ждать, когда они нарезвятся или выбивать стекло у своей машины, чего мне делать совсем не хотелось, ведь моя новенькая черная ауди была слишком дорога сердцу.
Я стояла у бассейна, наблюдая как Эрни кадрит сразу трех девчонок и не понимала, почему эти дуры позволяют ему так с собой поступать. Мой слух привлек странный звук, и я перевела взгляд на Кортни. Она блевала в цветочный горшок неподалеку. Я закатила глаза и отвернулась. И что я тут забыла? Может я и правда скучная? Мне 17, самое время веселиться, делать глупости, ведь раньше я была самой веселой из всех знакомых. Кайл называл меня душой нашей компании. Может сейчас надо выбросить все из головы и с разбегу прыгнуть в бассейн? Выпить пива, пообжиматься с Дейвом, который все время делает мне пошлые намеки? Меня передернуло. Не самый мой гениальный план.
Я не сноб, но Дейв был тупицей, а это сборище пьяных тел вызывало у меня только раздражение, возможно из-за того, что я знала их с детства, и эти богатые детки были сущими придурками. Пора домой, вернуться в свой скучный серый мир, где никого не тошнит в цветочные горшки. Как только я попаду в свою комнату, отправлю заявление в самый дальний колледж, какой только найду. Возможно даже Стэнфорд, тогда как все наши богатенькие выпускники поедут в Гарвард или Йель.
— Скучаешь? — Я подпрыгнула на месте от неожиданности и с тревогой посмотрела по сторонам. Там где был Филипп, тут же появлялась моя сестра. Ведь она не могла ни на секунду выпустить своего парня из поля зрения. Фил был красавчиком, смуглая кожа, светлые волосы, белые зубы, правильные черты лица. Он был Кеном в нашем обществе Барби, а еще капитаном футбольной команды и его семья тоже входила в десятку самых обеспеченных семей нашего города, а значит идеально подходил Джинджер по статусу. — Не ожидал увидеть тебя здесь. Ты же не любишь такие тусовки.
— Я и сама не ожидала, что приду. — Ответила я, продолжая крутить головой. — Это было спонтанное решение.
— Молодец, что пришла, Ви. — Он замолчал и нахмурился, подыскивая слова. Мы давно не разговаривали. Когда-то в детстве мы были неразлучны. Он, Кайл и мы с Адамом были лучшими друзьями с самого детского сада, сумасшедшей бандой проказников. Тогда я была счастлива, я рассказывала Филу все свои секреты, он был моей опорой. Но мы выросли и все изменилось. Кайл уехал, оставив меня с разбитым сердцем, Адам увлекся футболом, а Филипп начал встречаться с моей сестрой. — Кайл вернулся, ты знала?
Я вытаращилась на него. Нет, я не знала, даже не слышала об этом. Поговаривали, что он находился в психиатрической клинике на лечении, а в его семье были серьезные проблемы. Но все это было лишь слухами, ведь никто не знал правды и он не рассказал ее даже лучшим друзьям. Он не рассказал этого даже мне, а я думала, что между нами было что-то больше, чем просто секс. Но видимо, я совсем не знала Кайла, и он был из тех, кто не звонит девушке после получения желаемого. Мое сердце предательски кольнуло, а ведь я думала, что давно пережила это.
— Я не знала. — Наконец сказала я, выкидывая из головы мысли про потерянную девственность. — Он ни разу не позвонил мне.
— Мне тоже. Я решил, что раз он сам не хочет все рассказывать, то не стоит докапываться. Кайл у нас не из болтливых. — Улыбнулся Фил. Я тоже улыбнулась. Кайл всегда был замкнутый. Он редко приглашал кого-то домой, не рассказывал про свои проблемы в семье, редко открывал свою душу. Он открылся мне только раз, в наш последний вечер вместе, когда мы лежали на капоте его пикапа и смотрели на звездное небо. Ветер шелестел в молодой, весенней листве, убаюкивая и даря ощущение покоя. Мы часто лежали вот так, наблюдая за небом и болтая о пустяках или просто обдумывая каждый свои мысли. Наши отношения были необычными, мы часами могли молчать и просто наслаждаться нахождением рядом, тишина не напрягала, она наоборот делала нас ближе. Кайл был больше, чем просто парнем. Это было больше, чем любовь. Не смотря на то, что у каждого были свои секреты, мы оставались ближе всех друг другу, он был моей душой.
Но в тот последний вечер, он рассказал про Кетрин, свою сестру. Она всегда была тихой, стеснительной, очень милой и невероятно ответственной. Когда мы были малышами, не было лучшей няньки, чем она. Я любила Кетрин, как родную. И для меня было огромным шоком, когда ее нашли с перерезанными венами. Тогда Кайл изменился навсегда, стал замкнутым, вспыльчивым и невероятно отстраненным, только с нами он иногда отвлекался и становился похожим на себя прежнего. В нашу последнюю ночь Кайл рассказал, что Кетрин изнасиловали, и она не смогла пережить этого. Я спросила: «поймали ли преступника?». Он долго молчал, пока не выдавил «Нет». Это был последний наш с ним разговор. И последний раз, когда я его видела.
Кто-то прыгнул в воду, обрызгав подол моего платья. Я вынырнула из воспоминаний и заметила, что Фил продолжает смотреть на меня и что-то обдумывать. Мне было приятно его волнение, я так давно не чувствовала ничьей поддержки. Я скучала по своему другу.
— Я в порядке. Я переболела Кайлом.
— Это хорошо. Адам разговаривал с ним.
— Что? Когда?
— Да все это время. Он, похоже, единственный, кто поддерживал с Кайлом связь.
В моей голове появился миллион вопросов и с десяток планов по убийству собственного брата, но я не успела ничего сказать. Майкл побежал к бассейну и, зацепив меня, прыгнул в воду. Могу поспорить на свою машину, что он сделал это специально. Я вынырнула, откашливаясь и пытаясь отцепить от себя Майкла, и первое что увидела самодовольный взгляд сестры. Королевская кобра Джи-Джи уже подползла к Филу и обвилась вокруг его шеи. Под смех и улюлюканье толпы, я вылезла из бассейна, проклиная ставшую прозрачной ткань платья.
— Как тебе ночные купания? Охладили твой пыл? — Спросила Джи-Джи, сверкая глазами. Вот теперь я точно знала, что это ее рук дело. Наверно по ее меркам, я слишком долго разговаривала с Филом.
— Джини, не будь грубой. Помоги своей сестре, в доме есть сушилка.
Джинджер мило похлопала глазами Филиппу и резко развернулась ко мне. От выражения ее лица мне стало страшно. Такая Джинджер не сулила ничего хорошего, жаль, что я не доверилась своим чувствам.
— Идем. — Она кивнула на дом и пошла вперед. Оставив меня в туалете на 2 этаже, она понесла мое платье в подсобку с сушилкой и… и не вернулась обратно. Прошло уже больше часа, телефона у меня не было, люди становились все неадекватнее и нигде не могли найти Джинджер. А я, похвалив себя за отказ раздеться совсем догола, чтобы просушить еще и белье, обмоталась маленьким полотенцем и пошла домой. Пешком. Так что официально объявляю этот вечер провальным.
Я радовалась, что наш дом не очень далеко и не пришлось пройти в таком виде через весь город. И тому, что по дороге не встретился маньяк. Хотя если бы он встретился, ему бы не поздоровилось, ведь я была готова к убийству как никогда.
Подойдя к крыльцу, я передумала и пошла к заднему двору. Сегодня у мамы состоялась очередная встреча ее стервозных подружек, вдруг кто-то налакался мартини и до сих пор рассказывает про своих любовников. Не хотелось шокировать некоторые слои населения своим видом.
Увидев открытое окно в подвал, я пожала плечами. Почему бы и нет? Дверь из подвала была рядом с лестницей на второй этаж, может я смогу проскочить незамеченной. Я пролезала сквозь узкую форточку и вдруг поняла, что застряла. Ну конечно! Это именно то, что мне сейчас нужно. Разозлившись на саму себя и на количество съеденных булочек, отразившихся на моей филейной части, я оттолкнулась сильнее и буквально ввалилась в помещение, потеряв где-то полотенце.
— Ви? Ты в порядке? — Ко мне подскочил ошарашенный Адам. — Почему ты в таком виде?
— Была на вечеринке у Эрни. — Произнесла я, и брови брата взлетели до небес. — И получила напоминание от Джи-Джи о том, что не стоит вытаскивать голову из своей норы.
— Что она сделала? — Адам начал хмуриться. Он не страдал от Джинджер, но ему совсем не нравилось ее поведение и обращение с окружающими.
— Она забрала мое платье в сушку и пропала. Я больше часа просидела в туалете, пока не поняла, что это бесполезно, и она не вернется. — Я с силой ударила по груше, висевшей в углу.
— Почему ты не позвонила? И где твоя машина?
— Мои вещи остались в сумке у Линдси, когда она заперлась с Закхари. — Я отмахнулась, продолжая наносить удары по груше. — Все это не важно. Весь этот вечер одна сплошная ошибка. Это все не для меня, не стоит и пытаться стать кем-то поинтереснее.
— Напиваться и вести себя по-идиотски, не значит быть поинтереснее.
Я вздрогнула и обернулась к дивану. Этот звук я ни с чем не спутаю. И не смотря на мои попытки все забыть, я таила от одного его голоса. Все происходило, как в замедленной съемке. Передо мной сидел Кайл. Его черные пронзительные глаза, как всегда задумчиво меня рассматривали, и под этим взглядом мне становилось горячо. Вдруг я вспомнила, что стою в одном кружевном белье и появилось огромное желание прикрыться. Его голова была слегка наклонена на бок, что выдавало интерес. Мне вдруг резко захотелось его обнять, прижаться к крепкой груди. Мое сердце стучало с бешеной скоростью и казалось, что он был тем недостающим куском, которого мне так давно не хватало. Часть моей души, пропавшая вместе с Кайлом, теперь возвращалась обратно. Стоп! Он бросил меня с разбитым сердцем, не удосужившись даже попрощаться, я ему не нужна и необходимо выкинуть все эти глупые мысли из головы.
— Здравствуй. — Наконец выдавила я из себя. — Рада, что ты вернулся.
— По тебе не скажешь.
— Ты не звонил. — Я закусила губу.
— Там где я находился, были сложности с телефоном.
— Понятно.
Молчание затягивалось. Мы все так же рассматривали друг друга. Темные волосы были растрепаны и я уверена, что он недавно запускал в них руку. Сколько себя помню, он всегда лохматил свои волосы. Лицо выглядело уставшим, но не потеряло привлекательности. Под обтягивающей майкой бугрились мышцы. Я сглотнула. Против моей воли, разум сам рисовал картину его обнаженного торса. Похоже, я не переболела Кайлом и это может стать серьезной проблемой.