Лорд Альвэ, Маладор и я переглянулись. Глорфиндель отправился на кухню. До нас отчетливо доносился его громкий, чистый голос, справлявшийся у слуги, хорошо ли начищен доспех и заточено оружие.
— Я отправлюсь туда с ним, — сказал я. — Вы можете не позволять мне сражаться, но не можете запретить пойти туда завтра.
— Я иду с тобой! — воскликнул Маладор. — Ты принял участие во мне, позаботился и выслушал в самый тяжелый час. Я не прощу себе, если не сделаю для тебя того же, — и он ободряюще кивнул мне, тронув за плечо.
— Я потерял сына, — сказал Лорд Альвэ. — И не в силах потерять еще и внука. Я иду с тобой, Воронвэ, и буду просить Высшие Силы, чтобы они стояли за плечами Лорда Лаурэ, помогая ему в благородном служении Стихиям.
========== Часть 11 ==========
Мы с Лордом Альвэ вернулись к нему в дом, когда было уже глубоко за полночь. Маладор остался ночевать у Глорфинделя.
На рассвете мы встретились с ними у восточных ворот в город, чтобы вместе отправиться по старой дороге в сторону Альквалонде.
— Эта беседка ровно на полпути к Лебединой Гавани, — говорил Маладор. — Она высится на самом краю скалы, под которой, разбиваясь об острые скалы, бушует море.
— Мы будем там как раз к полудню, — заметил Лорд Глорфиндель и ободряюще улыбнулся.
Он ехал рядом со мной и весь светился ярким светом даже в лучах восходящего дневного светила. Золотые волосы Лорда ваниар были сплетены в толстую косу. Доспех сиял, как и лазурные глаза, взор которых был устремлен вдаль. Его сопровождал верный оруженосец.
Неколебимая уверенность читалась на лице Глорфинделя. Глядя на него, я и сам чувствовал, что Высшие Силы на нашей стороне. Как бы ни был коварен и силен противник, Лорд ордена Золотого Цветка сокрушит его.
Мы прибыли раньше Аинайроса и его свиты. Понадобилось немного времени, чтобы сделать все необходимые приготовления. Оруженосец помогал Лорду Глорфинделю надевать шлем и прикреплял к поясу ножны украшенные гравировкой и самоцветными камнями.
Дул довольно ощутимый восточный ветер. До нас доносился шум бурлящего где-то далеко внизу океана.
Я сразу заметил изящную круглую беседку, что стояла на самом краю скального уступа, нависая над морем, словно готовая в любой миг оторваться от земли и унестись в небеса. Ковка в виде обвившего прутья плюща поражала искусностью работы. Цветы и тонкие листья из черненого металла венчали полукруглый купол Беседки Слез.
Не решаясь войти внутрь, я стоял перед ней, рассматривая сооружение вблизи и размышляя о кузнеце, чьи руки выковали всю эту печальную красоту.
— Эта беседка, как говорят, была любимым местом первой королевы, — сказал, приблизившись ко мне, Маладор. — Она проводила здесь время, ожидая появления сына…
— Это место завораживает. Я чувствую ее тоску и боль… — глядя на казавшиеся настоящими лепестки цветов плюща, я мог почувствовать то же, что чувствовала когда-то Мириэль Сэринде.
В отдалении послышались шум и топот лошадиных копыт. Мы обернулись и увидели приближавшихся к месту поединка Аинайроса и нескольких тэлери, облаченных, как и мы, в боевые доспехи.
— Вы прибыли раньше срока! — прокричал Аинайрос, обращаясь ко мне, Глорфинделю и остальным. — Должно быть, страх гнал вас сюда, раз вы явились в спешке! — и он усмехнулся, оглянувшись на своих сопровождающих, которые тоже засмеялись.
— Я готов к поединку, — вышел вперед Глорфиндель.
— Что ж, отлично! Раз этому трусливому мальчишке из нолдор угодно прятаться за спиной ваниарского Лорда, то и я хочу выставить вместо себя другого поединщика, — с вызовом говорил Аинайрос, указав рукой на расступившуюся группу солосимпи.
В этот миг из-за их спин вышел Неизвестный Воин, тот самый, о котором накануне поведал Лорд Альвэ. Все мы, как один, устремили на него взоры.
Высокий и стройный, он сиял в свете Анара серебром покрытого острейшими шипами и начищенного до зеркального блеска доспеха. Двигался воин плавно и уверенно. Он казался абсолютно спокойным.
Венчаемый высоким остро заточенным гребнем шлем покрывала сплошная маска устрашающего вида с прорезями для глаз. В покрытых чешуйчатыми перчатками руках Воина были длинные сверкающие мечи-сабли, за поясом и в голенищах кованых высоких сапог блестели кинжалы.
Не произнеся ни слова, Неизвестный Воин направился к беседке, словно приглашая противника следовать за собой. Глорфиндель выступил вперед, вынимая из ножен у пояса свой меч.
— Готовься встретить свою смерть! — крикнул ему Аинайрос.
Услышав его слова, Златовласый Лорд обернулся к нему и произнес:
— В отличие от тебя, я знаю, что это! Как знаю и то, что путь эльдар не заканчивается смертью!
Тогда же я понял, что мой защитник пережил смерть в тот день, когда Гондолин пал, и был возрожден к жизни милостью самих Валар.
Противники стояли лицом к лицу на поросшей жухлой травой площадке перед Беседкой Слез.
Глорфиндель кивнул Лорду Альвэ и тот в следующий миг резко опустил поднятую вверх руку, дав сигнал к началу боя. Поединок начался. Взоры всех присутствовавших устремились на сиявших в солнечном свете серебром и золотом противников.
Неизвестный Воин поначалу атаковал осторожно, словно пытаясь изучить стиль и манеру сражаться Лорда Глорфинделя, который не менее осторожно уходил от атак, обороняясь и стараясь держаться подальше от края обрыва.
Я и остальные — оруженосец Глорфинделя, Маладор и Лорд Альвэ, любовались поединком. Оба противника были искусны и опытны, ничем не уступая один другому. Оба стремились превзойти друг друга в искусстве владения мечом, ловкости и силе, проявляя хитрость и двигаясь с поразительной быстротой.
Но вдруг Неизвестный Воин, уклонившись от меча Лорда из ваниар, подпрыгнул, особенно высоко взлетев, и неожиданно оказался за спиной Глорфинделя, взмахнув своими мечами, нанеся ему удар в плечо.
Мой защитник покачнулся, но вовремя сумел увернуться от следующего удара, что должен был поразить его в шею.
Наблюдая за тем, как ликуют предвкушающие скорую победу своего поединщика Аинайрос и его свита, я преисполнился гнева. Тем временем Лорд Глорфиндель медленно отступал к пропасти под сыпавшимися на него один за другим ударами мечей противника, едва успевая отражать эти жестокие удары.
Было видно, как тяжело ему дается каждое движение. Он держал меч в левой руке — правая прикрывала зиявшую в плече кровоточащую рану. Кровь из нее уже успела пропитать кольчужную рубашку. Глорфиндель тяжело дышал и щурился — солнечный свет, отраженный от серебряных доспехов Неизвестного Воина, слепил ему глаза.
Сердце замерло в моей груди, а дыхание прервалось.
Оказавшись в двух шагах от края, Златовласый Лорд, казалось, готов сдаться. Неизвестный Воин, действовавший хладнокровно и умело, не оставлял ему ни мгновения времени, чтобы опомниться, беспрестанно нанося атакующие удары.
В любой момент я мог сорваться с места и броситься на помощь, если бы не рука Лорда Альвэ, крепко сжимавшая мое плечо.
У самого края бездны Глорфиндель вдруг выпрямился во весь высокий рост, запрокинул голову и расправил плечи, словно подставляя грудь под очередной удар острых мечей. Удар этот не заставил себя ждать. Все случилось молниеносно.
Неизвестный Воин снова высоко подпрыгнул, стремительно взмывая в воздух, со свистом прорезая его лезвиями мечей, и попытался нанести удар ногой Глорфинделю в грудь. Однако в последний момент тот пригнулся, почти ложась наземь, и нанес удар снизу. От этого удара его противник, сумевший защититься, выставив меч, полетел прямиком в страшную бушующую пропасть.
В это мгновение у Аинайроса вырвался крик ужаса. Он со всех ног бросился к Глорфинделю. Мне показалось, что он вознамерился довершить начатое своим поединщиком и сейчас нанесет лежавшему у края пропасти ваниарскому Лорду смертельный удар или сбросит вниз вслед за Неизвестным Воином.
Не раздумывая, я бросился следом за вождем солосимпи.
— Убийца! — громко закричал казавшийся обезумевшим Аинайрос.
Я выхватил длинный кинжал, желая любой ценой защитить Лорда Глорфинделя.
Одновременно приблизившись к нему, я и Аинайрос заметили, что одной рукой он сжимает тонкое запястье висевшего над пропастью Неизвестного Воина, в левом боку которого зияла нанесенная мечом Глорфинделя рана.
Действуя, словно по молчаливому уговору, мы вдвоем схватили поединщика солосимпи и, не теряя времени, вытащили его, опустив на траву рядом с моим защитником.
Подбежали остальные, окружив нас четверых. Не произнося ни слова, Аинайрос крепко сжимал в объятиях Неизвестного Воина, лежа с ним рядом. Глорфиндель приподнялся на локте и сказал мне, глядя на своего противника:
— Он без сознания. Сними шлем, так ты облегчишь ему дыхание.
Моя рука протянулась к сплошной защитной маске шлема. Та легко поднялась вверх, открывая взорам лицо.
Вокруг меня раздались удивленные вскрики. Я и сам едва удержался, чтобы не закричать, увидев тот бледный прекрасный лик — под личиной Неизвестного Воина в серебряных доспехах скрывалась Леди Анвэн Ар-Фалавэн.
========== Часть 12 ==========
Оруженосец Глорфинделя был отправлен Лордом Альвэ к нему во дворец за повозкой, а Маладор остался обрабатывать и перевязывать рану моего защитника.
Я желал помочь обоим — Леди Анвэн и Лорду Глорфинделю. Видя это, последний сказал мне, что рана совсем не беспокоит его и что он в состоянии сам сесть на лошадь и добраться до Тириона.
— Помоги этой деве — она тяжело ранена, — молвил он, указывая взглядом на окруженную верными Аинайроса Леди Ар-Фалавэн.
— Передай ее отцу, что мы готовы оказать им любую помощь, какая потребуется, — наставлял меня Лорд Альвэ.
— Сейчас я закончу с вашей раной, мой господин, и смогу прийти на помощь, — обнадежил Маладор, оказавшийся отличным лекарем, имевшим при себе все необходимое для обезболивания, очищения и перевязки ранений.
Приблизившись к группе солосимпи, я обнаружил, что, не привыкшие к поражениям и ранам, они не имели при себе заживляющей мази и обезболивающего отвара. Успевшая прийти в себя Леди Анвэн страдала от боли, и лихорадка уже начинала проявлять первые признаки, вызывая дрожь в теле.
— Позвольте мне помочь! У меня есть напиток, что снимает боль и помогает уснуть, — обратился я к склонившемуся над дочерью Аинайросу. — Я позову моего товарища, он очистит рану и сделает перевязку.
— По вине твоего поганого племени убийц я потерял возлюбленную и супругу, — глядя остекленевшим взором единственного глаза перед собой, молвил Аинайрос. — А теперь рискую по твоей милости потерять последнее сокровище, что у меня оставалось…
— Вы не потеряете ее! — я сел на примятую траву рядом с Леди Анвэн.
Она приоткрыла глаза и взглянула на меня:
— Мне знакомы ваши черты, — прозвучал едва слышно ее голос.
— Я — Воронвэ Аранвион. Мы встретились месяц назад в порту, когда я прибыл из Восточных Земель и танцевали вчера на празднике.
— Уходи, — прорычал Аинайрос, видя, что Анвэн смотрит на меня, и оглаживая ее покрывшийся испариной лоб.
— Позволь ему остаться, отец, — прошелестела она, прикрывая веки. — Не отнимай у меня надежду…
— Я останусь подле вас, — сказал я ей. — Выпейте это и боль отступит, — я приподнял ее голову, подставив горлышко фляги с отваром так, чтобы ей было удобнее пить.
Анвэн сделала несколько глотков и закрыла глаза. Дыхание ее стало глубже, ровнее. В этот миг подоспел Маладор и попросил разрешения осмотреть рану Леди. Аинайрос не препятствовал ему.
— Рана опасная, — сказал мой товарищ, закончив перевязку. — Повреждены сосуды и внутренние органы. Но с помощью Валар можно исцелить ее в садах Лориэна. Нужно отвезти Леди на остров посреди озера Лорэлин, в святилище Эстэ. Тамошние целители смогут залечить ее рану и вернуть к жизни.
Я передал слова друга Аинайросу и решение было принято.
В присланной из дворца Лорда Альвэ повозке ехали Леди Анвэн, ее отец и один из его приближенных. Было условлено, что они направятся прямиком в сады Лориэна. Я вызвался сопровождать их.
Лорд Глорфиндель не без усилия держался в седле, но с поразительной стойкостью переносил боль, причиняемую глубокой раной, лишившей его возможности пользоваться правой рукой. Он также направился в сады Вала Ирмо и милосердной Эстэ Врачевательницы.
К вечеру того дня о случившемся стало известно в Тирионе. Новость о ранении Лорда Дома Золотого Цветка привела многих в беспокойство. В доме Лорда Альвэ челядь была поднята по тревоге и денно и нощно помогала Леди Аилинэль готовить сменную одежду, запас провизии и необходимых вещей, призванные облегчить пребывание моего бывшего командира в Садах Исцеления.
Позаботилась Леди Аилинэль и обо мне, который пожелал оставаться подле выздоравливавшего Глорфинделя в садах одного из Феантури в течение следующих двух дней.
Вскоре нам обоим нанесли визит Туор и госпожа Леди Итарильдэ с предложением помощи и просьбой рассчитывать на них во всем. Я просил дорогого друга и его Леди не тревожиться обо мне. Лорд Глорфиндель благодарил их и уверял, что уже через несколько дней сможет вернуться в Тирион, прося при случае обнадежить Нолдарана рассказом о его выздоровлении.
В тот же день, к великой радости Глорфинделя, ко мне неожиданно приехали Леди Алмиэль и Серлотэль. Златовласый Лорд, увидев мою единокровную сестру, сразу, казалось, почувствовал себя лучше, стараясь прикрыть плащом перевязанное правое плечо и завладеть вниманием Серлотэли. Она смотрела на него благосклонно, без присущей ее взору надменности, но не спешила поощрять его порывы.
Аинайрос почти неотлучно проводил время подле постели дочери. Всего за несколько дней, прошедших со дня поединка у Беседки Слез, этот воинственный и жестокий солосимпи превратился во внимательного и заботливого отца, нежно любящего единственное дитя.
Леди Анвэн поправлялась под присмотром целителей-служителей Эстэ, благодаря их снадобьям, отварам и молитвам. Моя тревога за ее жизнь постепенно начала уступать место желанию увидеть ее.
На третий день моего пребывания в гостеприимных стенах чертогов Эстэ я решился навестить Леди Анвэн и просил Аинайроса позволить мне говорить с ней. Подчинившись желанию самой Ар-Фалавэн, ее отец дал мне позволение побыть немного подле нее, оставив нас беседовать среди белоснежных стен отведенных ей покоев, утопавших в цветах, принесенных целительницами.
— Моя Леди, — начал я, садясь у ее ложа, — я счастлив видеть вас и знать, что опасность позади…
— Целительная сила этого места и его обитателей помогли мне, — сказала Анвэн, силясь улыбнуться. — Я благодарю вас за помощь и прошу не держать зла на моего отца, хоть он и заслуживает осуждения, а я — смерти, — она потупила взгляд, избегая смотреть на меня.
Ар-Фалавэн полулежала на своем ложе среди подушек и мягких покрывал с рисунком, изображавшим морские волны и плывущих среди них дельфинов. Прекрасное лицо ее было бледнее обычного, но не утратило своего совершенства.
— Не говорите так, госпожа моя! Верьте, я не держу зла на вашего отца, ни на вас, но прошу вас, не губите жизней квенди моего народа, — отвечал я. — Один Эру знает, сколь глубока была чаша страданий, которую им пришлось испить, уйдя в Исход.
— Вы страдали? — спросила она, вдруг внимательно взглянув на меня.
— Я говорил о тех, кто, подобно моему отцу, отправился за Нолдараном Нолофинвэ через Вздыбленные Льды в надежде достичь земель Эндорэ и обрести там новый дом. Сам я — лишь плод усилий, что приложил отец, стараясь отстроить жизнь заново, навсегда оторванный от родной земли и остававшихся в ней родичей.
— Как вы жили в Землях Изгнанников? — встревоженно спросила Анвэн.
— Я был рожден в Виньямаре, а затем жил с родителями в Гондолине. Я и моя мать из фалатрим делили с отцом участь изгнанного. По крови я лишь наполовину нолдо, но всегда считал себя таковым по духу…
— Прошу вас, скажите мне, кто ваш отец и что с ним стало?
Я не ожидал этого вопроса и подумал в тот миг, что и сам не знаю ответа на него.