Как только они переступили порог дворца Ингвэ, их окружило приятное тепло. Пришлось даже снять меховые накидки, выданные при приземлении. Непонятным образом внутри ледяного дворца Владыки Валмара было очень тепло, и особым образом преломляющийся в гранях прозрачного потолка солнечный свет заливал все залы, переходы и лестницы.
Праздничная зала была полна разодетых гостей. Большинство их, как заметила Нэрвен, было из коренного населения, то есть, происходило из ваниар.
Лорд Элронд и Леди Эльвинг, также как и Артанис, чувствовали себя неуютно среди наряженных придворных квенди и дам с причудливо заплетенными и уложенными золотыми косами, в роскошных платьях, с дорогими украшениями, блещущими на оголенных шеях и запястьях. Тут Артанис и вспомнила про оставшиеся в ларце на ее туалетном столике бриллианты — сейчас они были бы очень кстати, несмотря даже на то, что было лишь время обеда, а никак не вечер.
На длинных столах, тянувшихся вдоль стен залы, были расставлены рябившие в глазах всеми цветами, разнообразные деликатесы и угощения, собранные со всего Амана.
Музыканты играли в отведенном им углу, чередуя веселые мелодии с меланхоличными, задумчивыми мотивами, особенно приходившимися по вкусу молодым девам.
Слуги Ингвэ сразу же повели четверых путешественников в направлении возвышавшейся посреди залы фигуры Владыки, и как только они подошли к нему совсем близко, звуки музыки смолкли, словно по мановению чьей-то руки.
— Друзья! Мы собрались здесь сегодня, чтобы воздать хвалу трем героям Арды, которые удостоили нас правом первыми принимать их у себя на празднике! — продекламировал Ингвэ зычным голосом.
Взгляды многочисленных гостей были прикованы теперь к статной и рослой фигуре Владыки ваниар и четверым почетным гостям.
— Ешьте и пейте вдоволь! Наслаждайтесь музыкой, песнями и танцами! — продолжал торжественное вступление Ингвэ, — Сегодня с нами те, кто внес решающую лепту в дело победы над тьмой! — произнеся это, король поднял бывший у него в руках изящный хрустальный бокал, наполненный темно-бардовой, слегка пенящейся, жидкостью, в знак официального начала веселья.
Грянула веселая музыка. Ингвэ взял под руку Олорина, направившись вместе с магом к видневшемуся на возвышении трону. Сразу несколько пар пустились танцевать вокруг четверых путешественников. Кто-то из прекрасных совершенной красотой ваниарских юношей приблизился к Артанис, желая пригласить ее на танец, но Владычица Лориэна, смущенная этим вниманием и прозвучавшим из уст короля Валмара представлением, отказывала всем, пытаясь протиснуться сквозь плотно окружившую их толпу к выходу из залы.
Она энергично работала локтями, расталкивая блиставших богатыми одеждами дворян из ваниар, когда ее окликнули из толпы, откуда-то слева.
— Нэрвен! — позвал необыкновенной красоты тембра бархатный голос.
Владычица повернулась в ту сторону, откуда он прозвучал, но никого не увидела, блуждая обеспокоенным взором по лицам толпившихся там квенди.
— Нэрвен, это я! — снова прозвучал уже совсем рядом с ней голос Певца.
— Кано! — громко вскрикнула Артанис.
Он внезапно оказался слева от Нэрвен, и та не замедлила броситься в его раскрытые объятия.
— Кано, мой хороший! — счастливо всхлипывала Артанис, крепко сжимая невысокого Макалаурэ в объятиях.
— Наша красавица и умница вернулась, цела и невредима! — радостно смеялся он, смахивая слезы.
Не успели оба они прийти в себя и обменяться самыми животрепещущими новостями, как ее собеседник вдруг расширил глаза, глядя куда-то за спину Нэрвен, удивленно приоткрыл рот и вздрогнул.
— Эльо… — на одном дыхании прошептал он и тут же кинулся к стоявшему за спиной Владычицы Элронду.
— Эру Единый! — восклицал Кано, — Сегодня воистину счастливейший из дней! Мальчик мой! Валар, как ты возмужал!
— Отец! Отец мой! — Элронд лишился дара речи, таким неожиданным счастьем обернулась для него эта поездка в Валмар.
Нэрвен наблюдала трогательную сцену воссоединения и душа ее парила выше облаков.
— Мама, я должен представить тебе, — с заметным волнением говорил Лорд Имладриса, — я хотел бы представить тебе моего приемного отца, Лорда Макалаурэ, — Элронд подвел Леди Эльвинг к почтительно поклонившемуся ей феанорингу.
— Это Леди Эльвинг Дориатская, отец.
— Солнцем осиян час нашей встречи, — Кано перешел на синдарин, — Моя Леди, разрешите мне благодарить вас за то, что подарили жизнь моим дорогим близнецам и просить, если сможете, простить меня и моих братьев за причиненное зло… — его бледные щеки тут же заалели, — Простите… — и он еще раз поклонился ей.
— Теперь все, что было, принадлежит прошлому. Я благодарна вам за то, что вырастили и заботились о них вместо меня, — и она протянула Кано свою узкую маленькую руку, которую тот, безмолвно кивая и глядя ей в глаза, сжал в своих ладонях.
В этот момент к ним подошла редкой красоты ваниэ в легком шелковом платье голубого цвета, усыпанном белыми блестками мелких бриллиантов.
— Это моя супруга, Амариэ, — представил красавицу Кано, смущенно опустив глаза.
— Амариэ! — эхом выдохнула Нэрвен, услышав имя невесты Финдарато.
— Мы поженились, как только нам было позволено покинуть Чертоги Ожидания, — с поклоном произнесла Амариэ.
Выяснилось, что у них с Кано уже родилось трое детей, и они желали зачать четвертого ребенка. Об искренности их слов красноречиво свидетельствовали взгляды, которыми обменивались Кано и нежная Амариэ.
— Кано, а остальные?.. Как они? — спросила Нэрвен, когда первое ошеломление уступило месту радости за давно любивших друг друга Амариэ и Макалаурэ.
— Все возвратились и благополучны, — улыбнулся Певец, — все, кроме Курво, живут в доме матери в Тирионе…
— Артанис, орлы ждут нас! — вдруг послышался голос выросшего словно из-под земли Олорина.
Нэрвен медлила в нерешительности.
— Ты хотела бы узнать о ком-то одном? — спросил Кано, слегка обняв жену за тонкую талию и чуть лукаво прищурившись.
— Нет, — замотала головой Владычица, — Нет, нет, ничего такого… Я рада, что все они здесь, в Валимаре… Я просто хотела…
— Насколько мне известно, он сейчас гостит в охотничьем доме Турко. Это в угодьях Оромэ, — сказал Кано в ответ, слегка пожимая на прощание ее руку.
Нэрвен едва заметно кивнула на эти слова, хмурясь и опустив голову.
Они четверо покинули шумный праздник во дворце правителя Ингвэ.
С Элрондом было условлено, что вскоре Лорд Макалаурэ с супругой и детьми пожалуют в башню к ним с Эльвинг, а заодно вместе отправятся в Тирион и посетят дом Нэрданели, где жили Фириэль, сама Махтаниэль, а также лорды Майтимо, Тьелкормо, Карнистиро, Умбарто и Амбарусса.
Не часто случалось, что все они были дома, но к приему гостей из Валмара и Альквалонде они бы непременно собрались все, позвав Атаринкэ с женой и сыном.
Торондор и Гваихир согласились отнести Леди Лориэна, Митрандира, Леди Эльвинг и Лорда Имладриса в сады Ирмо лишь потому, что Манвэ лично просил их об этом одолжении. Хоть им и не составляло особого труда летать над Аманом, все же, служить целый день в качестве средства передвижения для новоприбывших из Покинутых Земель эльдар и майа, пусть и самого лучшего из них, было, по их мнению, не самой почетной миссией.
Путешествие в сады Лориэна, однако, представляло для орлов больший интерес, нежели любое другое направление. В тех садах они могли отдохнуть, восстановить силы, забывшись среди окружающей красоты и спокойствия, прежде чем отправиться в обратный путь, к своим жилищам, что располагались высоко в скалистых, заснеженных горах Пелори.
— К вечеру мы будем у озера Лорелин, — задумчиво произнес глядевший куда-то вдаль перед ними Олорин, обращаясь к Нэрвен.
Она кивнула, плотнее укутавшись в меховой плащ и подумав о том, что за весь день ничего не съела кроме мируворэ в Ильмарине. Артанис была голодна.
— Вот, прошу, — Олорин протягивал ей лембас.
— Откуда он здесь? — спросила пораженная Артанис.
— Его называют здесь «коймас». Я знаю несколько мест в Тирионе, где его делают особенно хорошим на вкус, — улыбнулся истар.
— Ты читаешь мои мысли?
— Нет, я читаю на твоем лице и в твоем сердце, — устало ответил маг.
— Опять ты за свое, Митрандир! — негодующе начала отчитывать его Владычица, откусывая кусок лепешки, — Снова будешь говорить мне о твоих чувствах? Я замужем, пойми!
— Чувства и замужество, — меланхолично молвил Олорин, — Никак не возьму в толк, чем связаны эти два понятия? Ты всегда прикрывалась своим замужеством, словно щитом, чтобы защититься им от пламени чувств, что тлело в тебе, пока ты жила в Средиземье.
— Что?! Что ты говоришь?! — злилась Нэрвен.
— Что ты никогда не позволяла себе быть счастливой, Артанис. Ты боялась и боишься любить!
— Митрандир! Что ты себе позволяешь! — вскричала она.
— Ты боишься себя, Венценосная Дева! Ты душишь в себе страсти, притворяясь, что твое сердце сделано из мифрила!
— Замолчи!
— Первого, кто смог зажечь в тебе огонь страсти, ты не смогла полюбить из трусости, а того, кто взял тебя в жены, ты не смогла полюбить из гордости! — выкрикнул ей в лицо Олорин, — Я надеялся, что родство наших феар поможет чувству привязанности ко мне расцвести в твоем сердце, но вижу — все напрасно!
— Не смей так говорить! — в гневе кричала на него Артанис.
— Успокойся и подумай о моих словах, златокудрая Нэрвен! Моя любовь к тебе никогда не увянет. А сейчас ешь, набирайся сил перед встречей с дочерью, — и Олорин отвернулся от Леди Лориэна, предоставив ей в полном одиночестве доедать дарованную им лепешку.
========== 10. Тельпэрин, что значит “Серебряный” ==========
Комментарий к 10. Тельпэрин, что значит “Серебряный”
Verno (кв.) - муж, супруг
Весь день до самого вечера Морьо предпочел провести сидя под кроной росшего на открытой поляне тысячелетнего дуба. Погода была жаркая. Солнце палило нещадно. Даже в густой тени могучего дерева было душно и жарко. В такую жару было трудно даже вдыхать горячий воздух и совсем не хотелось что-либо делать. Карнистиро казалось, что он вот-вот расплавится.
Избранное им прибежище находилось в часе пути от дома Турко, если идти скорым шагом. Выходя сразу после завтрака, чтобы отправиться сюда, Морьо не озаботился о том, чтобы взять с собой хотя бы флягу с водой и сидел теперь без движения меж корявых, извилистых, толстых корней, привалившись спиной к шершавой, изрытой впадинами, коре ствола.
Мирионэль отправилась с Тиаро и слугами вместе с неразлучными Курво и Турко, чтобы принять участие в охоте. Он сам так захотел — пусть хоть она отвлечется от бесконечного ожидания своего синдарского упрямца.
Четвертому сыну Феанаро тоже хотелось превозмочь разморившее его пекло и, сев на спину своего верного вороного, отправиться на север, туда, где прохладные воды горных ручьев приятно холодят кожу лица, туда, где солнце лишь ласково пригревает, а не плавит в безумной лихорадке, туда, где снежные вершины горной гряды Ойолоссэ виднеются совсем близко и нужно носить теплый плащ, чтобы не продрогнуть.
Нэрвен была сейчас там. Его кузина Артанис, златовласая гордячка, Муж-Дева, чья поступь легка и решительна, а от прекрасных глаз не оторвать взора, волшебница и чародейка Леди Галадриэль из Дориата, Владычица Золотого Леса, называемая в Альквалонде — Алатариэль, она прибыла вчера на корабле из Земли Изгнанников. Она здесь.
Она выжила и возвратилась в Аман, чтобы сиять своей красой и привлекать влюбленные взгляды, которыми она всегда пренебрегала.
Характер Морифинвэ был таков, что в тех случаях, когда он не знал, как должно вести себя в той или иной ситуации, злоба на себя и на обстоятельства вынуждала его хвататься за оружие. Действовать! Реагировать на брошенный вызов! Сейчас ситуация складывалась так, что разрешить ее при помощи меча не представлялось возможным. Его дочь настаивала на скорейшем визите в Альквалонде. Не поехать туда, означало бы — выказать свою трусость и слабость перед кузиной Нэрвен, которую многие могли бы принять и за неблагодарность, ведь та заботилась по его просьбе о Мирионэль, словно о родной, после того, как безумная Клятва окончательно разрушила все, унеся их в Чертоги Ожидания. Поехать же, означало — обречь себя на встречу с Артанис, сулившую им обоим полнейшую неизвестность. Увидеть ее снова после тысячелетий отчуждения… Да он и не помнит ее толком! Нет, врешь! — Помнит, просто не уверен, она это, или его видение, пригрезившийся когда-то сон.
И все-таки, в одну реку нельзя войти дважды. Что особенного может выйти, если они с Артанис увидятся?! Его долг перед Мирионэль и самим собой — встретиться с Нэрвен открыто, не избегая ее и глядя в глаза, благодарить за заботу о дочери. Тут нечего рассуждать и раздумывать!
Любопытство, воспоминания о давних днях, о тогдашнем недопонимании между ними, о ее пренебрежении и обидах, страх испытать нечто подобное снова, страх показаться нелепым, стыд, неловкость, смущение — вот лишь основные чувства и переживания Морьо, сидящего под деревом в плену напряженной полудремы и думающего о той, которую он некогда ставил выше всех остальных дев и кто была в те незапамятные времена владычицей его сердца.
В конце концов, сон окончательно смог взять верх над героически пытавшимся сопротивляться его чарам Карнистиро, погружая того в свои глубины.
В этот миг, видя перед собой ровную спину мага, Владычица Лориэна пожелала, чтобы рядом был Келеборн. Хоть Лорду синдар никогда впрямую и не приходилось защищать свою весс от полчищ врагов, коварных злых чар, злословия придворной знати Дориата или других опасностей, рядом с ним, сидя рядом на отведенных им почетных местах по правую руку от Владыки Эльвэ Синголло в тронной зале Менегрота, она чувствовала себя уверенно и спокойно. Келеборн одним своим присутствием рядом с ней давал Нэрвен подобие защиты. После их свадьбы положение Леди из голодрим среди сумеречных квенди Сокрытого Королевства значительно укрепилось. Влияние Леди Галадриэль росло с каждым днем. Крепла день ото дня и дружба с майэ Мелиан, которая и посоветовала ей принять формальное предложение руки и сердца, поступившее от родича Таура Элу, сделанное сначала через Финдарато, а затем, при личной встрече, напрямую.
И сейчас она хотела, чтобы ее Серебряный Лорд, ее Белый Цветок Тельпериона, был здесь. Артанис хотела его размеренных, неторопливых ласк. Несмотря на то, что уже долгие тысячелетия их брак являлся союзом лишь феар, сейчас Леди Лориэна отдала бы многое, чтобы почувствовать себя в его объятиях, словно желая доказать назойливому и жестоко оскорбившему ее гордость майа всю абсурдность его утверждений.
В голове Нэрвен стремительно, словно падающая звезда, пронеслось воспоминание об их с Келеборном первой брачной ночи. Таур Элу закатил такой грандиозный по своему размаху праздник, что танцы, гулянья и застолье, с бесконечными тостами за процветание Дориата, вечное счастье совместной жизни жениха и невесты и льющимся рекой местным вином, не прекращались двое суток. К началу третьих Нэрвен, не выдержав, обратилась к Торил Мелиан с просьбой разрешить ей покинуть веселье.
Их с Келебоном провели в отведенный специально для новобрачных роскошно обставленный и убранный покой дворца, с отдельной купальней и прочим удобствами, а главное — с располагавшимся посреди комнаты огромных размеров ложем, застеленным драгоценными тяжелыми покрывалами утканными орнаментами из золотых веточек и ягод.
Было полутемно. На небольших столиках по краям кровати оставались гореть два тусклых светильника и стояли графины с водой и вином, а также вазы с фруктами. По углам на специальных постаментах курились сладковатые благовония. Войдя в комнату, Нэрвен даже обрадовалась этой темноте — ее глаза, утомленные ярким светом парадной залы, теперь, наконец, получили долгожданный отдых.
«Слава Единому, это закончилось!» — устало и облегченно подумала Нэрвен, присев на кровать, и принялась снимать с себя украшавшие ее бриллианты и золото, сложив все в блистающую горку на ближайшем к ней столике.