— Но ты ведь сама…
— Уходи. Ты и так превысил время общения со мной. Полчаса, помнишь? — перебила его Гермиона.
Из её глаз текли слёзы. Гарри смотрел на заплаканное лицо, и ему хотелось просто стереть солёную влагу со щёк Гермионы. Хотелось прижать её к себе и требовать ответа, но вместо этого он просто сказал:
— Час.
— Что? — уставилась она на него глазами, которые, казалось, не могли стать ещё больше.
— Часа всегда было достаточно.
— Но не теперь, да? Пошёл вон, пока я не достала палочку.
Гарри поднял руки вверх. Сейчас он сдавался — не хотел усугублять ситуацию, потому что знал, что в Хогвартсе Гермионе нет равных в заклинаниях. Но он не мог не задать последний вопрос.
— Гермиона?
— Ну что ещё? — она всё-таки направила на него палочку.
— Ты же не можешь пойти на Святочный бал одна?
— А с чего ты решил, что я иду одна? — усмехнулась она и вернулась за стол к книгам.
У Гарри было ощущение, что кто-то с размаху ударил его в грудь — воздуха не осталось. Он развернулся и выбежал из библиотеки. Гарри ловил ртом воздух, словно альпинист на высокой горе. Он остановился возле окна и посмотрел на домик Хагрида, о котором ходило столько слухов. Он сжал правую ладонь в кулак и резко ударил в стену.
— Мер-рлинова борода! — прорычал Гарри.
Пригласили. Уже пригласили. Узнать бы, кто. Возможно, Гермиона не захочет идти на бал с калекой. В конце концов, ему сказали не проклинать только Малфоя, и он надеялся, что Гермиону пригласил не Драко. Потому что спрятать труп сына министра будет очень сложно.
Имя. Ему нужно имя. Он должен знать, кто осмелился пригласить на бал его подругу. Подругу «бешеного Поттера», как его иногда называли за глаза.
Бешеным он стал зваться не сразу. Но оскорбления маглорождённых чистокровными были для него словно кость в горле. Особенно если дело касалось Гермионы, над которой издевались ещё и из-за её успехов в учёбе.
Неофициальная политика министерства очень сильно подогревала эту враждебность. Гарри был уверен, что через некоторое время маглорождённым вообще запретят появляться в магическом обществе. То, что Люциус Малфой продолжает дело своего бывшего хозяина, не оставляло сомнений, для всех кроме снобов Визенгамота.
Он оторвался от созерцания Запретного леса и пошёл прямиком к близнецам Уизли в Выручай-комнату. Они знали всё и обо всех в этой школе, которую Гарри очень надеялся закончить живым. Ему нужно было имя и, пожалуй, приличный костюм. Педантичная Гермиона никогда не будет с ним танцевать, если он будет одет в джинсы Дадли.
***
— Между прочим, мы могли пойти с сёстрами Патил, — раздражённо нудел Рон, — а теперь стоим здесь, как два…
— Оболтуса! — подсказали хором близнецы Уизли.
Они как раз проходили мимо со своими парами. Все четверо весело рассмеялись.
— Ты мог пригласить Парвати или Падму сам, — сказал Гарри, не обратив внимания на братьев Рона.
Всё его внимание было направлено на лестницу. Именно оттуда должна была появиться Гермиона.
— Не мог. Они с сестрой только парой ходят. Вон они с шестикурсниками с Пуффендуя. Не помню, как их зовут.
— Джон и Дерек Толбуты, — Гарри посмотрел в ту сторону в надежде хоть немного отвлечься от тягостных мыслей.
Это не помогло, и он вернулся к изучению лестницы. Его душа опять ушла в пятки от страха, что Гермиона, возможно, так и не появится, и у Гарри не будет возможности восстановить их отношения. Рон продолжал жаловался на отсутствие пар на самом ожидаемом событии года, на свою мантию и на бедность своей семьи в целом.
Гарри больше не слушал — его волновало не только то, появится ли Гермиона, но и то, с кем она будет. Он практически не видел её с последней встречи в библиотеке, а все попытки узнать имя пригласившего её смертника были безуспешными.
Его немного потряхивало. В последнее время он и учился спустя рукава. Мысли о Гермионе и о её партнёре сбивали с толку и отвлекали. Замечания Гарри стали делать не только преподаватели, Рон, но и члены команды по квиддичу. Квиддич, впрочем, тоже не приносил былого удовольствия.
Самое ужасное, что Гарри банально скучал. Скучал по раздражающему всех остальных поучительному голосу, по лекциям о важности всего на свете, а самое главное — скучал по тому, что не мог видеть искр в глазах Гермионы, не мог слышать её смех. Он даже снова хотел бы ощутить ожог от удара её ладони, потому что это была её ладонь.
Он не мог понять, куда смотрел раньше. Неужели было непонятно, что он любит Гермиону, давно и всерьёз? Ведь даже на каникулах он готов был выть, если не видел её дольше нескольких дней. Вот только, кажется, теперь он ей вовсе и не нужен. Возможно, даже её характер не помешает остальным студентам заметить, насколько она привлекательна.
Он уже в десятый раз пересчитывал ступеньки на лестнице, когда Рон вдруг взволнованно прошептал:
— Мерлинова задница, да кто ж знал-то?
— Что? — переспросил Гарри.
— Посмотри туда, — Рон указал на самый верх лестницы.
Гарри посмотрел за его рукой… Его словно вырвали из сна и, как котёнка, выкинули на мороз. Это было неожиданно и невероятно.
Такой он не видел Гермиону никогда. Он даже не знал, что она может быть такой. Она стояла совершенно одна, в сверкающем голубом платье, которое было пронизано белыми цветами с коричневыми веточками. Растрёпанные волосы сменила высокая и воздушная причёска. И Гермиона смотрела прямо на Гарри.
— Я думал, она тебе отказала, — удивился Рон.
— Отказала, — подтвердил Гарри хриплым голосом.
Гермиона была невероятно красивой, и Гарри с пронизывающим сердце страхом понял, что он точно не будет единственным, кто это заметит. Он пока надеялся, что она соврала и что этот великолепный образ она создала только для него.
Они смотрели друг на друга всё то время, пока Гермиона медленно спускалась по лестнице. И с каждым её шагом надежда распускалась в сердце Гарри словно нежный цветок. Ровно до того момента пока Гермиону не взял за руку… Виктор Крам.
Гермиона перевела взгляд на своего партнёра по танцам и смущённо улыбнулась, показывая идеально ровные зубы.
Гарри стоял не шевелясь ещё целую минуту, пока его не толкнул Малфой.
— Ну что, Поттер. Бросила тебя грязнокровка?
Гарри сжал в кармане волшебную палочку. Ему потребовалась вся выдержка, чтобы не запустить в Малфоя что-нибудь страшнее «Секо», которым он наградил его в прошлый раз.
«Только не Круцио, — шептал он про себя, — только не Авада».
— Отвали, Малфой, — сказал он вслух и отвернулся,
— Мне кажется, грязнокровка теперь должна мне, — продолжил Малфой, растягивая слова… — В конце концов, именно я помог сделать из уродины красотку. Думаю, что я даже попользуюсь ею после Кра…А-а-а!
Драко дёрнулся и схватился за нос, из которого сразу хлынула кровь. Гарри прошёл мимо, даже не прислушиваясь к потоку угроз. Ему запретили проклинать Малфоя, но про то, что нельзя ломать ему нос, никто ничего не говорил.
***
Большой зал Хогвартса был богато украшен. Наверху, под самым потолком, парили сотни мерцающих в темноте звёзд, которые выстроились в форме Млечного пути, на стенах висели множество гирлянд из живых цветов, среди которых, конечно, омелы — при взгляде на них Гарри только и мог, что вспоминать два имени. Гермиона и Виктор.
Гарри нашёл Рона и направился к нему. Он поймал себя на том, что постоянно высматривает Гермиону. Она парила в руках Крама, изгибаясь в очередной фигуре танца. Гарри понял, что до сих пор не знал, что она умеет так танцевать. Он вообще мало о ней знал, зато регулярно обрушивал на неё свои проблемы. Рассказывал про не сумевших защитить себя родителей, про импульсивного крёстного, который теперь сидит в Азкабане, про Рона, который порой пользуется его деньгами, потому что Уизли бедны. И про Северуса Снейпа, который занижает его отметки по Защите от Тёмных искусств безо всякого повода, лишь потому, что в школьные годы он враждовал с отцом Гарри.
Гермиона не ограничилась лишь Крамом, она танцевала и с другими партнёрами, и настроение Гарри из ужасного стало убийственным. Он прожигал взглядом её спину почти целый час, а она иногда на него оглядывалась — и Гарри понимал, что она всё замечает и всё чувствует. Чувствует, как яд под названием ревность растекается по его венам. Гарри постоянно держал руки в карманах, чтобы с помощью «Акцио» не призвать её к себе и не забрать с этого праздника жизни. Но подойти к ней он так и не решился.
«Зачем ей тщедушный очкарик, — думал он, — когда вокруг крутятся старшекурсники? Зачем ей никому не известный Поттер, когда её выводит из зала сам Виктор Крам, ловец с мировым именем. Подождите? Что?»
— Куда? — прорычал он и рванул сквозь толпу за ними.
Он мог сто раз обидеться на Гермиону, мог ненавидеть за тщеславие, но Гарри никогда бы не смог отдать её другому. Слишком хорошо ему известно, что могут хотеть парни от девушек. В их спальне это было чуть ли не самой обсуждаемой темой, особенно в свете того, какими смелыми были гриффиндорки.
Гарри не успел сразу догнать Гермиону и Крама. Они свернули за угол — и через несколько секунд оттуда донёсся сдавленный мужской вскрик.
Комментарий к Глава 2. Последствия
Новая серия вопросов…
За что же всё таки ударила Гермиона Гарри?
========== Глава 3. Награда ==========
Страх и ревность сдавили тисками грудь Гарри. Он забежал за угол и увидел Гермиону и Крама, который держался за причинное место и тихо стонал. Гермиона стояла растрёпанная и растерянная. Она обернулась на звук шагов, увидела кто пришёл и испуганно прошептала:
— Гарри…
— Что он сделал? — так же тихо спросил он, вдруг залюбовавшись такой взъерошенной и испуганной Гермионой.
— Ничего, — прошептала она. — Он ничего не успел. Всего лишь схватил мою палочку и…
— Что? Да как он посмел…
Гермиона вскрикнула и попыталась его остановить, но не успела ничего сделать. Гарри подскочил к Краму и с размаху ударил его кулаком в ухо. Тот покачнулся и свалился на пол. Гарри вошёл в раж. Что-то кричала Гермиона, но он её не слышал. Он со всей силы бил Крама ногой в живот. Это была его форма мести за страх и ревность.
«Я ведь мог смотреть в другую сторону, когда этот урод уводил Гермиону, — думал он про себя, нанося удар за ударом, — мог ведь не успеть вмешаться. С палочкой Гермионе не было равных, но без неё она всего лишь слабая пятнадцатилетняя девчонка. Что она могла бы сделать против такого великана?»
— Урод, — буркнул Гарри, а потом наконец заметил, что Гермиона повисла на его шее и пыталась оттащить. Он резко развернулся и прижал её к себе. Он ощутил её губы на своей шее — ничего приятнее Гарри не чувствовал за всю свою жизнь.
— Зачем ты с ним пошла? — спросил он настойчиво.
На самом деле ему был не важен ответ, но это был единственный способ отвлечься от желания продолжать калечить Крама. Он всё ещё хотел убить его.
— Гарри, мне было так… неловко. Ты слишком часто и… слишком… Ты так смотрел на меня… Меня бросило в жар, а он поплелся за мной. Я не поощряла, правда.
— Как же я испугался. Не делай так больше, и вообще не танцуй с другими. Мерлин, как же я хочу его убить, — он было рванулся из объятий, но Гермиона сжала его сильнее.
— Нет, Гарри, не надо. Призови мою палочку, надо стереть ему память.
Крам промычал что-то невразумительное, но всё ещё был без сознания.
Гарри выпустил Гермиону, достал свою палочку.
— Акцио, палочка Гермионы, — сказал он громко. Как хорошо, что подруга недавно научила его этому заклинанию. Палочка вылетела откуда-то из мантии Крама и удобно легла в руку Гарри. Он протянул её Гермионе, но не отдал, а задержал её руку в своей.
— Ты умеешь стирать память? — спросил он с подозрением в голосе.
— Только теоретически. Я знаю заклинания до самого седьмого курса, включая программу ТРИТОН… — Гермиона запнулась, наткнувшись на скептический взгляд Гарри, и поняла, что её опять занесло. — Я попробую.
— Ты не должна этого делать…
— Гарри, не говори ерунды. Он чемпион турнира и гость Хогвартса, к тому же чистокровный. Тебя не только исключат, но и посадят в Азкабан.
— Но он же напал на тебя… — удивился Гарри.
— Не смеши меня, — покачала головой Гермиона. — Я магглорождённая. У нас нет прав в этой стране. Лишь обязанности.
— Как же меня это бесит, — в сердцах бросил Гарри. — Из-за этих глупостей моя мать не смогла как следует спрятать меня… тогда…
— Знаю, знаю, — Гермиона погладила его по руке, — но мы не в силах изменить политику Британии. Вот если бы ты какого-нибудь злодея победил…
Гермиона улыбнулась своим мыслям и повернулась к Краму, который уже почти пришёл в себя и его начало рвать прямо на пол. Она поморщилась и направила на него палочку.
— Обливейт!
***
Через час они сидели вместе на Астрономической башне под мантией-невидимкой и смотрели на фейерверк, который был устроен в честь Святочного бала. Гарри почти не видел вспышек огней и взрывов аплодисментов. Всё его внимание занимала Гермиона. Она сидела сзади, прижавшись грудью к его спине и запустила руки под его рубашку. Гарри был не прочь поменяться с ней местами, но когда он это предложил, она так на него посмотрела, что он сразу передумал. Но зато перед самым началом салюта Гермиона шепнула ему на ухо, что этим летом она познакомит его со своими родителями.
Он попытался развернуться, но она впилась ногтями ему под рёбра.
— И, возможно, они разрешат тебе остаться переночевать у нас. В гостевой спальне, — строгим голосом сказала Гермиона. — Она как раз… Находится рядом с моей, на втором этаже, — прошептала она на ухо, обдавая его влажным дыханием.
Гарри замер и перед его внутренним взором замелькали картинки — одна другой приятнее. А когда в воздух взвились, наверное, тысячи фейерверков, а на небе высветилось огромное поле искрящихся цветов, ладошка Гермионы аккуратно переместилась к нему между ног, вызывая в душе, сердце и там, где ладошка находилась, мгновенный и однозначный отклик.
— Всё хотел спросить. А за что ты меня тогда ударила? Ну, когда я тебя пригласил?
— Ты так и не понял? Ну ты и балда, Поттер! Это же очевидно.
Гарри понял, что Рон иногда бывает прав. Девушки самые непонятные существа на свете. Но сейчас его это волновало меньше всего.
***
Гарри был вне себя от беспокойства. Он бежал за Гермионой, на ходу стягивая мантию-невидимку, под которой прятался в кабинете директора.
— Гермиона, да постой же ты!
— Гарри?
Она остановилась, развернулась — и он врезался в неё. Гарри прижал Геримону к себе и погладил по волосам.
— Они исключили меня, — пробормотала она вся в слезах. — Меня, лучшую студентку за последние сто лет! Всего лишь за то, что я ответила на оскорбление Малфоя…
— Ну не просто ответила… ты палочкой ткнула его в нос. Ай! — Гермиона ущипнула его за кожу на шее. — Я-то за тебя. Но ты же знаешь, какие порядки в этой стране. Сама ведь говорила, — он перешёл на шёпот, — хорошо ещё, что про «Обливейт» ничего не знают.
Гермиона замерла и через секунду посмотрела на Гарри, словно что-то вспоминая.
— Ты прав. Могли и в Азкабан посадить. Ладно, это всё не важно.
— Что не важно? Не расстраивайся Гермиона, мы обязательно что-нибудь придумаем. Хочешь, я…
— Я уже придумала. Родители давно хотели в Австралию. Там тоже есть школы для волшебников и образование в них лучше, чем здесь, — сказала она. — И политика там совсем на другом уровне, — она выбралась из объятий Гарри и отвернулась, вытирая слезы.
— Австра… Это же так… далеко…
— Верно, это другой континент.
— Постой, а как же мы… ты бросишь меня в этой дыре? Где все прятались по норам, вместо того, чтобы бороться с тёмным волшебником? Где даже его имя до сих пор боятся произносить? — он фыркнул и посмотрел на Гермиону.
Мысль, что ему придётся жить без Гермионы, с некоторых пор стала просто невыносимой.