Звездочёт одобрительно сощурил свои и без того узкие глаза.
– Я спокоен за тебя, Бирюза! Ты готова! Лучшие хашисыны пустыни не ровня тебе в боевом искусстве. Большинство из них никогда не добьются за столь короткое время того, чего смогла ты. – Дервиш одобрительно кивнул и поклонился, сложив перед собой руки домиком. Я тоже с уважением склонилась в ответном поклоне, приложив ладонь, сначала ко лбу, а потом к сердцу.
Старик протянул руку, трость, скользя по полу, подлетела к чародею и сама прыгнула ему в ладонь. У звездочёта были раскосые глаза, длинные седые усы, как у сома и жёлтая будто чай кожа.
Учёный, прихрамывая и опираясь на посох, поплёлся к рабочему месту. Я послушной ученицей за ним.
Выждав приличествующее время, я заговорила.
– Я убегаю сегодня, – не смело обронила я, – Отец совсем распоясался даже возвратился с полдороги, лишь бы жениха проводить, вдруг заблудится в пустыне и не доедет. Батюшке не терпится убедиться, что товар передан с рук на руки, принят, получен и назад не вернётся.
Чародей далёких земель ничего не отвечал, только задумчиво поглаживал длинные усы и согласно качал головой.
– Ты – непослушная дочь. – Прошелестел дервиш, его голос был тих и надломлен. – Будь ты моей, по твоей спине давно прошёлся бы посох. – Хорошая дочь должна привести в дом жениха и принести почёт в семью!
Посмотрев на моё скисшее лицо, звездочёт обречённо махнул рукой, на манер: горбатого могила исправит.
– Но в тебе слишком много силы твоего отца. В молодости он был великим воином. У каждого свой путь, мой завёл меня в жаркие песчаные края и свёл с тобой, Бирюза. И хоть ты не обладаешь твёрдостью и чистотой Нефрита, ты не менее дорогое сокровище, радующее мой старческий взгляд. Я помогу тебе, – старик прошаркал к стенной нише и вынул из неё шкатулку, завёрнутую в ткань. Скрипнули петли, крышка сундучка открылась. – Вот они. Оковы Джинна.
Вечерний вызов на ковёр к грозному родителю, не поколебал моей решимости, я уже была собрана и готова, поэтому удар перенесла стойко.
– Фирюза, моя неразумная дочь! – гремел батюшка, – Ты долго испытывала моё железное терпение! Видят пески, я избаловал тебя!
Батя, в белой чалме с большим пером и дорогом халате расхаживал взад-вперед как военачальник перед строем солдат. Изогнутый полумесяцем ятаган звенел о мягкие шевровые сапоги с загнутыми носами.
– Не я ли заботился о тебе?! Оберегая от всего, одевая в дорогие шелка?! Я предлагал тебе лучших сынов пустыни на выбор…
«Короче, батяня. – Подумала я про себя. – Ближе к делу, переходи к самой сути».
– Ты всех их отвергла, опозорив мои седины, обидев и смертельно оскорбив лучших наггов империи! И поэтому я сам выбрал тебе жениха!
Мой отец, по-видимому долго готовился к этому представлению. Султан олицетворял собой образец родительского гнева и величия, при виде которого я должна была в страхе пасть ниц и уткнувшись лицом в ковёр, смиренно просить прощения. А после, вскочив, стремглав бежать под венец, роняя тапки, спотыкаясь и падая.
Не на ту напал. А собственно, что он мне может сделать? Избить до полусмерти? Кому я тогда буду нужна с синяками? Запереть в оазисе? Испугал страуса песком. Я в застенке академии невест с семи лет томлюсь. Пора на волю.
Но сейчас открытый бунт не входил в мои планы. Я вспомнила главные заповеди примерной дочери.
«Воле отца не перечат, его приказы не ставят под сомнения». Опустив глаза к полу, я приняла покорный вид и смиренно произнесла:
– Да, батюшка, слушаюсь и повинуюсь!
– Погоди, – махнул рукой султан, он по-видимому ещё не закончил тщательно отрепетированную речь. – Так как я не бездушный родитель я даю тебе последний шанс найти себе мужа по вкусу, чтобы потом ты не могла упрекнуть меня в плохом выборе. В столице будет проходить отбор невест. Халиф изволит отбирать спутниц для своих семи сыновей. Ты отправляешься туда, помимо лучших цветков пустыни там будут и выдающиеся нагги империи, самые благородные и самые родовитые.
Султан ещё не произнёс свою речь до конца, а в голове у меня уже крутился хитроумный план. Наследник! Будущий халиф! Заполучишь хозяина земель – власть будет твоя, а уж заставить изменить законы страны… Жена, которая точно знает, чего хочет – легко добьётся от мужа желаемого. Наггини станут свободными, будут иметь право голоса, они смогут владеть собственностью и самостоятельно выбирать себе вторую половину!
– … Должен же тебе в конце концов хоть кто-то приглянутся…
– Да согласна я, согласна… – перебила я родителя, рассматривая пёстрый узор на ковре и думая о своём.
– Что? – не поверил своим ушам убелённый сединами султан. А где же глиняные вазы и подушки, летящие в него? Где женские вопли: «Не хочу женится!». Где слезы градом и обещание уйти в монастырь. Мужской. Или в пустыню к отшельникам извращенцам?
– Согласна?
– На все и сразу, и на жениха, и на отбор, – закончила я. – Могу я уже идти собирать вещи? – Спросила у ошеломлённого лёгкой победой султана Аш Ша`харна.
Я тут внезапно вспомнила про бурдюк с водой и лепёшки в дорогу. Кой-какую одежду я собрала и спрятала в саду, наручи для джинна у меня при себе, оружием я увешана как пальма финиками, а вот про еду я как-то забыла.
– Но смотри! Если не выберешь жениха до конца свадебного отбора: быть тебе замужем за Арш`хан-беем! Он просил твоей руки и я подписал бумаги! – потряс мне в след свитком пергамента батюшка, но угроза у султана получилось не столь страшна, как ему хотелось. Все удовольствие испортило моё полное и безоговорочное согласие и отсутствие интереса.
Служанки замотали меня в километры газовой ткани, чтобы ни один взгляд, ни один лучик света не попадал на меня. Руки были затянуты в высокие перчатки – прикосновения чужаков запрещались.
Прислужницы, шипя и плюясь про себя ядом дёргали платье за завязки, трясли меня, как куклу, стараясь в отместку за отцовский нагоняй причинить мне мимолётную боль и неприятности. Для меня не важны их мелкие издевательства, и мнимые победы, мои мысли уже унеслись далеко в пустыню к парящим дэвам.
За мной приехал посланник от жениха, который должен был сопроводить меня в столицу, где я и встречусь с нагг-беем, уготованным мне в мужья. Это его, полный подарков караван ублюдов, выехал навстречу моему батюшке-султану и уговорил отца развернуть оглобли в обратную сторону.
Нет, этот Арш`хан-бей слишком быстр и шустер себе во вред. На востоке так дела не делаются.
Надо ли рассказывать, что я тщательно готовилась к отъезду в столицу и встрече с очередным потенциальным мужем. Молясь, чтобы свидание прошло максимально неудачно.
Уж я-то постараюсь, чтобы женишок запомнил меня не с лучшей стороны, самолично разорвал помолвку и, вздрагивая, вспоминал по ночам. И часиков этак в три утра просыпался в холодном поту, потому что я ему приснилась.
Для милого у меня припасены дрессированные змеи, ручные скорпионы и прочие пустынные гады. Ни о каком замужестве после знакомства с этой братией и речи быть не может.
Досрочную встречу с представителем жениха я затеяла, чтобы в один присест разделаться с двумя проблемами и САМОСТОЯТЕЛЬНО отправится в Аш`шар с чистой совестью и честно выполненным долгом по устранению жениха. А в столице уже ничем не рискуя и без препятствий приступить к охмурению сыночка халифа.
Голова разболелась от украшений, чтобы избавиться от боли я вышла в сад. Что-то этот представитель моей будущей жертвы не торопится к встрече со мной…
Не спеша прогуливаясь по саду, я и не думала смотреть под ноги, конечно же споткнулась обо что-то в траве. Собрав себя с земли и рассмотрев то, обо что я запнулась, я засмеялась, спугнув маленьких птичек с ветвей. В траве лежал толстый покрытый чешуёй хвост.
Мне пришло в голову подшутить, подняв ногу, я постаралась наступить на конец, осторожно, чтобы не было больно.
Скорее всего, оконечность тулова принадлежит наставнице. Их набирали из вдов и замужних дам по каким-то причинам решившим жить отдельно от мужей. Мы, затворницы академии невест, дружно не любили своих преподавательниц и дамы отвечали нам тем же. Мне показалось смешным так подшутить над наставницей. Вот неизвестная лежебока удивится, она там прохлаждается, а тут ее за другой конец схватили.
За секунду до того, как моя туфля без задника, наступила на чешуйчатую колбасу, конец резко вильнул. Нога опустилась в траву. Приманка выжидающе лежала. Ещё попытка! Мимо! Хвост дёрнулся и лёг рядом, ожидая и дразня.
– Вот как? Поиграться хочешь? – Спросила я у него, скинула туфлю с загнутым мыском в траву и подкравшись, пощекотала чешуйчатый бок пальцами. Хвост радостно забил по траве.
Весело! Противоположный конец тела прыгал по земле, словно лягушка, не давая себя поймать, но и не убегая далеко. Над головой затрещали ветки и посыпалась листва, кто-то завозился наверху, но я не обращала на это внимания.
В академии невест тоска и скука, занятия с утра до вечера, короткий миг посещения родственниками и опять занятия, скука и тоска.
Я сняла перчатку и протянула руку. Хвост в страхе шарахнулся.
– Не убегай! – зашептала я. – Нам ведь так весело.
Я подползла ближе и медленно потянулась ладонью к добыче. Хвост боязливо отодвинулся и отполз, словно боясь моего прикосновения.
Он лежал возле самых кустов, его кончик нервно подёргивался, жалея, что затеял игру со мной.
Не успела я протянуть руку, как конец юркнул в листву и исчез.
Боясь потерять неожиданного друга, я, встав на четвереньки, смело поползла в густые заросли.
Под разлапистыми ветвями было темно и прохладно, этот уголок вечно цветущего сада находился возле самой крепостной стены окружавший мой маленький привычный с детства мирок.
Добравшись до стены, я выдралась из кустов на небольшую поляну, из-за дерева, раскинувшего свои ветви во все стороны, палящие лучи солнца не попадали сюда.
С ветки свисала моя добыча. Подкравшись я, не смущаясь, схватила хвост и с возгласом:
– Хватит убегать! Давай знакомиться! – резко дёрнула.
Но эффект вышел ошеломляющий, вовсе не такой каким я его себе представляла. Возможно, я слишком сильно потянула, не соизмерив силы.
Наверху заорали, послышался треск ломаемой ветки, я не успела отскочить.
Меня сбило с ног и навалилось что-то горячее и тяжёлое.
Открыв глаза, мне пришлось во всей красе увидеть ужас содеянного.
С земли поднимался гигантский нагг-наёмник.
Грабитель-вор-насильник-убийца – все это было синонимами одного слова – хашисын. Сыны Хаши – беспризорники, подобранные знаменитым бандитом. Воспитанные и обученные как совершенные убийцы. Я слышала об этом только краем уха, вот довелось увидеть воочию.
Хашисыны – похитители женщин. Это огромная воровская сеть, включающая в себя убийц, шпионов, наёмников, воров и прочих отбросов империи. Вы можете нанять хашисына, и он выполнит любое ваше задание, вопрос только в цене. Именно сынам Хаши принадлежит группировка фрименов воров-людей крадущих женщин не только по всей Агар`шайе, но и в соседних королевствах.
Вот уж не ожидала увидеть здесь наёмника с замотанным тряпкой лицом, традиционным патронташем из ядовитых кинжалов на груди, двумя ятаганами за спиной и ко всему прочему в боевой ипостаси.
С обычным человеком я бы ещё смогла справится, но с перевоплощённым в полузмея наггом – определённо нет. Он меня одними кольцами задавит и выжмет как тюбик с благовониями.
Глаза метались по сторонам ища спасение.
Не хочу в гарем к жирному паше, не хочу быть чьей-то игрушкой или разменной монетой! Не хочу, чтобы отца шантажировали через меня, присылая ему мои отрезанные локоны или кровь во флакончике с записочкой о том, что в следующий раз он получит мой глазик или мизинчик. Я единственная незамужняя дочь султана Аш`Ша`харна, властителя северного султаната. Даже в голову не приходит, что они потребуют у отца за мою жизнь.
Да все что угодно! Курьерский путь для наркотиков, контрабандную тропу через границу, дорогу для перемещения и ввоза рабов на территорию империи. И ведь отец пойдёт на это, лишь бы сохранить мою жизнь и честь. Страшно представить, что халифат сделает с нашей семьёй, если подобные нарушения вскроются.
Мра-ак.
Так, не паниковать Фирюза! Я должна не допустить этого любой ценой. Рука нащупала под складками газа железные наручи. Если хашисын ещё в добавок и маг, то оковы его сдержат.
– Ах… – обрадованно мурлыкнул наёмник. В первые секунды он ощетинился и принял боевую стойку точь-в-точь ту, в какую встают ядовитые кобры. Но увидев мой наряд, расслабился. – Вот ведь не думал, что столь прекрасная добыча попадётся мне так скоро. Правду говорят охотники: на ловца и зверь бежит! Здравствуй, мой маленький трофей, – от этого вкрадчивого голоса леденило душу. – Иди ко мне.
Я как неразумная мышь, знающая что она практически в пасти у кобры и потому безумно и отчаянно сопротивляется. Я рванулась в последний бой.
Рванулась и проиграла. Бросок колец, и я в плену. Вокруг меня возвышаются чешуйчатые стены из живой плоти. А хашисын посмеиваясь приближается. Его наглые, подведённые сурьмой глаза скользили по моей фигуре.
– Ай, какая красавица, не ожидал встретить здесь такую… – лукаво произнёс наёмник, сощурив раскосые глаза. Мне доподлинно было известно: такая боевая раскраска наличествует только у одного сорта магов – пустынных некромантов, повелителей песков и восставших мертвецов.
Пока я, разинув рот глазела на мейк ап, в спину меня толкнуло нечто тёплое и шершавое. Оглянувшись я поняла, что мне конец. Я как глупый ублюд загнала сама себя в западню, – отступать больше некуда.
Наёмник не долго думал, его глаза горели алчностью и бесшабашным весельем бандита. Во взгляде светилась та самая особенная радость присущая всем разбойникам она вспыхивала в них аккурат в тот момент, когда наёмники чётко осознавали: жертва в их власти, они вдоволь могут поиздеваться над ней.
– Подаришь поцелуй – жива останешься, – змеиное кольцо стало медленно сжиматься, а мои пятки поехали по траве. Хашисын вперил в меня свои бесстыжие зенки.
И взгляд этот был настолько неприятный, как у хищника, осматривающего свою добычу, уже пойманную и приготовленную к расчленению. Остаётся только выбрать в какой бок вонзить клыки и оторвать сочный шмат мяса, дабы в полной мере насладиться вкусом и ароматом дичи. Вот какой это был взгляд. И я как загипнотизированная смотрела в эти чёрные глаза, по одной простой причине что это была единственная доступная часть лица.
– Если посмеешь что-нибудь сделать – мой отец оторвёт тебе хвост! – смело пискнула я.
– И кто же отец этого сладкого пустынного медка?
– Сам халиф! – выпалила я, не найдя более влиятельного человека в Агар`шайе. Эффект от неприкрытого вранья получился странный: разбойник несказанно удивился, но смелое заявление задержало его лишь на считанные секунды, хашисын быстро очухался от изумления и зло проговорил:
– Я знаю всех шестерых дочерей халифа. Ты точно не одна из них. Я бы узнал свою сестру.
Последнее заявление наёмника огорошило меня не меньше, чем мои фальшивые признания.
«Боже мой, – подумала я. – Как глубоко запустила свои щупальца коррупция. Халифат Агар`шайи имеет отношение к самой многочисленной банде наёмников. Более того один из членов правящей династии состоит в ней!»
– Я внебрачная дочь… – угрюмо буркнула я, в надежде, что кровосмесительная связь испугает похитителя женщин.
Не тут-то было, моё заявление ничуть не поколебало решимости наглеца, более того ещё больше раззадорило.
Я молчала исподлобья по-боевому глядела на преступника.
Палец наёмника нагло поддел газовую ткань, закрывающую моё лицо и потянула вниз.
– Это не имеет значения, – легко отмахнулся от моих слов наёмник. По-моему, у этих хашисынов ни стыда ни совести. – Я с большим удовольствием попробую сестрёнку на вкус. Мне очень интересно: везде ли ты такая же сладкая? – Развратник предвкушающе облизал губы раздвоенным языком.
«Вот черт! – Мелькнула мысль. – Угораздило меня оказаться наедине с мужчиной, более того в его крепких объятьях, хоть и хвостовых, змеиных, что ещё пошлее. Срам-то какой! Это не по законам халифата! Не этому нас учили наставницы на уроках этикета!»