<p align="right" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px; color: rgb(0, 0, 0); font-family: Verdana, "Open Sans", sans-serif; font-size: 16px; background-color: rgb(246, 236, 218);">
История состоит из выбора и отклонений. Каждый сделанный вами выбор создает новый мир со своим новым будущим. Но в то же время уничтожаются другие версии будущего, которые вы не выбрали.
Chrono Cross (1999)</p>
<p>
Я как обычно пришёл к её батарианцу с докладом о проделанной работе. Этот четырехглазый работал на Арию, потому я старался не нарушать примитивный жестовый этикет этого вида.
Люди давно научились не бить морды за несоблюдение культуры жестов и мимики у собеседника. Хотя, правда, во времена дуэлей общество само избавлялось от идиотов. И мне порой было приятнее общаться с ксеносами, сообщавшими каждым своим инстинктивным действием о своих намерениях, чем с людьми и азари. Первые были моего вида, и я прекрасно понимал на что каждый из нас способен, если он не скован определенными принципами, как, к примеру, постарался себя ограничить я. Ну а азари — вообще отдельный разговор. Я не любил общаться с теми, кто заставляет меня чувствовать к ним легкое притяжение. Я не был дураком, прекрасно понимая, что это дело привычки, и наоборот постарался стать другом какой-нибудь азари, чтобы поумерить свою неуместную тягу к этим довольно-таки интересным существам. Ведь близкое общение, не включающее секс, прекрасно отрезвляет. Во всяком случае, в первое время так я и думал, но тот случай открыл мне глаза на то, что отнюдь не природа азари виновата в том, что именно я ощущаю.
Фрилансер, так он меня называл, этот батарианец. Параллельно я почти бесплатно работал на Мордина. У него ведь была отличная лаборатория, которая спасала мне жизнь, и саларианец это прекрасно понимал, пользуясь моей от неё зависимостью. Охрана и посильная помощь, вроде как. Люблю размяться на наемниках, которых тут целая станция. Если, конечно, они не принадлежат Арии...
— Ария хочет увидеть тебя, Вильо. Ей интересен способ, при помощи которого ты сумел закончить работу. Информация слишком противоречива…
— Что-то не так? — я уставился на батара прямым взглядом и сощурился. — Она знает, на что я способен. Она сама дала мне свободу, потому что я поклялся не играть против неё при любом раскладе. Я полностью лоялен ей. А если ты сомневаешься в моём слове…
— Иди! К Арии! И это! Не! Обсуждается! — рявкнул батар, заставив меня поморщиться.
— Хорошо, четырехглазый, — я пожал плечами. — Как угодно. Только если ты еще раз попытаешься неосознанно потянуться к оружию, чтобы снять предохранитель, я вырву один из твоих замечательных глаз. Я лучший оперативник Арии, никак не связанный с ней официально или неофициально, кроме моего засвета на её Арене. Не заставляй меня терять отличную легенду… — я понизил тон голоса. — И если Ария узнает о твоих делишках за её спиной, то ей совершенно точно будет не до меня...
— Ты не посмеешь! — зашипел батар, на что я ухмыльнулся и прошел мимо, наверх, к Арии.
Батар, было, порывался остановить меня, но он прекрасно уже успел изучить мою непредсказуемость, потому остановился в паре шагов за мной, когда я уже подошёл к Арии, вальяжно развалившейся на своем огромном диване. Если в прошлый раз рядом с ней я приметил несколько разумных, то сейчас она и правда меня ждала, потому здесь находилась только охрана и танцовщицы, к этой охране, несомненно, относящиеся отнюдь не косвенно. Хозяйка Омеги смотрела на меня с ленцой из-под полуприкрытых век, легко усмехаясь и сложив руки на животе с довольным видом.
— Ты явился, — констатировала она, оглядев меня настолько внимательно, насколько вообще позволяла ситуация. Я почувствовал, что моя легкая, почти гражданская, конечно же теперь кажущаяся слишком обтягивающей, броня расползается под её изучающим взглядом, открывая её взору каждую чертову часть моего многострадального тела. Азари прищурилась. — И ты ранен.
— Я был в нижнем баре, собираясь после хорошей выпивки зайти к батару и сдать заказ. Вы получили оповещение, что я нахожусь в Клубе — функция уни-инструмента, я полагаю. Сообщили Анто о желании со мной встретиться, потому как вы что-то неучтенное обо мне вызнали. Я допил отличный ямайский ром и пришел к Анто, который затем мне сказал подняться к вам. Это я к чему… — я тронул бок, который я неосознанно берег даже при ходьбе, и потому азари заметила ранение. — Во мне бутылка рома… почти. И я почти ничего не чувствую — чешется разве что. Так что можно, прошу, побыстрее мне узнать ваши претензии? Я невероятно сильно жажду зайти в клинику и подлечиться. Поэтому…
— Ты будешь здесь столько, сколько я этого захочу, — поморщилась Ария. — Анто!
Я почувствовал, что этот ублюдок подходит сзади и резко обернулся, успев схватить батарианца за кисть с зажатым в ладони инъектором. Но я не рассчитал, что таким образом я повернусь к азари спиной. Она — я это ощущал всем своим существом — как пантера, изящно и быстро приблизилась ко мне и одной рукой взяла за шею под волосами. Я вздрогнул от прикосновения, доставившего мне и физическую боль, и необъяснимое удовольствие, причем одновременно.
— Дай… — её властный голос раздался возле моего плеча. — Анто, разожми пальцы. Вильо, ты тоже.
Она была ниже меня приблизительно на голову, несмотря на небольшие каблуки и, в целом, довольно-таки высокий средний рост азари. Ария протянула руку и отобрала у батара инъектор. Я вздохнул свободнее, ведь однажды испытанная аллергия хоть и была сейчас гораздо менее сильной, но все равно ничего приятного бы мне не сулила. Я расслабился. Собственно, зря я расслабился!
Эта чертова азари воткнула мне этот инъектор точно в шею, заставив разлиться по телу позорную слабость. Штука эта начала лечить, конечно, но будет мне очень плохо… Тут и пророк не нужен… Я не понимаю свою странную расслабленность возле этой злобной сучки!
— Ох… — я выпустил воздух из легких, понимая, что все равно уже ничего не сделаешь. — Ария, ты знаешь, что ты…
— К делу, — перебила меня она. — Как ты сумел оказаться в абсолютно закрытом помещении, при этом обойдя все камеры и все посты? И где тебя, черт возьми, ранили, если не на задании? Ты вернулся оттуда ровно час назад! Где ты успел?
— Я вернулся оттуда на чужом аэрокаре, в совершенно другой броне и все еще не посетивший душ, — безразлично вздохнул я. — Из всех вариантов, что предложило бы мое сознание, будь у меня только входные данные, как у тебя, я бы выбрал то развитие событий, что говорило о наличии схрона с броней неподалеку от того района, где проходила операция. Меня ранил сам объект. Я не оставил зацепок на месте, но потом пришлось выдирать из тела осколок, поэтому я произвел неподалеку маленький пожар, чтобы скрыть следы. Там и был мой схрон, Ария.
— Но как ты?..
— Мои методы тебя не должны волновать, ведь я лоялен тебе, азари, — я почувствовал, что сердце моё начинает биться сильнее, потому что аллерген начал действовать. Мне нужно куда-то присесть, но воспитание не позволяет без разрешения хозяина-барина оккупировать место возле Арии. Тем более этот диван был, скорее, роскошным, чем удобным для разброса собственных костей по его площади. — Хм… Мы можем поговорить в более приватном месте, Ария? Я… вероятно… Этому учат, — она смотрела на меня настолько скептически, когда я заговорил о приватности, что пришлось выдать немного правды, дабы ей захотелось продолжать разговор. — Это особенность… Но этому учат.
— То-есть, ты хочешь сказать, что твоя сила — это заслуга не просто тренировок и хорошей фантазии, но обучения и… школы? — азари напряглась, будто перед прыжком. — Кто учит?
— Я не буду говорить при них, — я посмотрел ей в глаза, чувствуя, что моя кожа, слишком бледная, чтобы это было незаметно, краснеет — прилила кровь. Аллергия, конечно, но что подумала эта азари я понимаю почти кристально ясно. — Кстати, почему мне еще не пришла оплата за заказ?
— Арии не отказывают! — прорычал Анто, но Ария лишь дернула кистью, и он заткнулся.
— Я думала, что ты сговорился с той сукой и инсценировал её гибель, — Ария прищелкнула пальцами. — Переведи всю сумму, Анто. А ты, — она посмотрела чуть ниже моих глаз совершенно невидящим взглядом и чему-то усмехнулась, — иди за мной.
* * *
— Присаживайся, — она взяла из бара бутылку новерийского рома и села в кресло, кстати, очень удобное, такое же как и у меня. — Рассказывай.
— Что? — я уже почти терял сознание и дышал с трудом, хоть и не сопя, как чайник, но вдохнуть до конца не получалось, как я ни старался. — Это… Что-то вроде телепортации, Ария.
— То-есть? Появился в одном месте, появился в другом месте? — она нахмурилась, следя за мной взглядом и сложив руки домиком под подбородком.
— Есть, грубо говоря, якорь. Этот якорь я ищу при помощи медитации. Чем ближе, тем лучше. И затем переношусь к нему.
— И этому можно научиться…
— Я не представляю, как ты собираешься это делать без моей помощи. И для этого нужны тренировки по многу часов, если уж на то пошло. Надо ли тебе это… И я никогда не думал, что попробую обучать совершенно другой вид…
— Что? — Ария негромко рассмеялась, заставив меня немного прийти в себя — я еще никогда не слышал такого её смеха. — Не шути так, Вильо, или как тебя там. Это ведь не твоё настоящее имя, Вильгельм Блум?
— Нет, — я усмехнулся через силу. — И я не шутил. Без учителя этого не постичь. Нет, ты можешь попробовать, но тебя вполне вероятно расщепит на части, вместо нормального переноса, если не будешь знать определенных вещей.
— Так, это я поняла, — Ария поднялась с сидения и обошла стол, на котором уже стоял непочатый мой стакан и полностью опустошенный её. — И это, все же, не мешает мне просто прочитать это у тебя в голове… Раз уж мы одни.
— Я не уверен, что хочу так просто даться тебе в руки, — я слитным движением выскочил из кресла и отпрыгнул к ближайшей двери, к сожалению, не той, из которой мы сюда пришли. — Я не слишком хорошо к этому отношусь, ты знаешь.
— К чему? — удивилась Ария, в глазах которой появился огонек охотницы, которая выслеживает добычу. — Мои источники говорят, что у тебя есть любовный интерес к некой азари…
— Бэт, что ли? — я приподнял брови. — Мы же друзья! Да я её и не воспринимаю как... Нет, она, конечно, миленькая и танцует хорошо, да и мозги на месте, несмотря на жажду приключений, пришитую к её синей заднице, — я уже слишком эмоционален, как показывает мне искреннее удивление на лице азари, которой я это все выговорил непонятно зачем. — В общем, я, скорее, её опекаю, чем люблю. Дура ведь, влипнуть может. И я слишком мало её знаю, чтобы полюбить, если уж на то пошло, — я приложил ладонь ко лбу, отметив увеличение температуры эдак ненароком и грустно вздохнув.
— То-есть, — хитро переспросила Ария, — тебя не интересуют азари… Это странно… Хотя, может, ты врешь…
— Почему же, — я уже совершенно не соображал, что говорю. — Интересный вид, во многом схожи с людьми, что бы кто ни говорил… Физиологически совместимы и, к тому же, выглядят для меня противоположным полом. Вас хочется защищать так же, как и обычных женщин-людей, но это не любовь…
— Но, к примеру, — Ария усмехалась и подбиралась ко мне поближе, а я вжимался в дверь, которую уже попробовал открыть, но не получилось, — я не ищу таких отношений, так что можешь не бояться… Мне просто любопытно узнать, каков ты… изнутри… Да и твои уверения, что этому нельзя научиться без учителя… Что-то не верится мне!
— Многозначительно звучит — изнутри, — я дышал тяжело и понимал, что ситуация сейчас такова, что я вырублюсь через пару минут от усталости, аллергического шока и боли в ране. — Ария, я тоже никогда не ищу ту, кого буду защищать, специально. Это сильный инстинкт, ведущий корни из глубокой древности…
— Да? А мне казалось, люди были охотниками, — азари соблазнительно подперла рукой бедро, а заметив мою реакцию на этот её простейший жест, она еще и выгнулась, сверкая при этом своими голубыми глазищами. — Такими же, как мы, или хотя бы похожими… Я читала информацию по вашему виду.
— Да? — я вздохнул, так и не сумев набрать в легкие до конца воздуха и абсолютно бесцельно — были другие проблемы — спросил. — И что там?
— Мужчины — охотники, женщины — собиратели и хранители очага…
— Ага, и жили мы в то время по двадцать лет от силы. Я не о том времени говорю. Мужчина должен был защищать семью, на этом строилась культура и жизнь на протяжении тысячелетий. Женщина не приспособлена для войны, как тогда считалось. Я помню время, когда женщину не считали за человека. Знаю культуры, где это продолжалось до конца прошлого века, хоть и в более мягкой форме. Это именно потому что человек редко когда может понять собственное подсознание, и общество вместе с религиозными воззрениями подталкивает его к странным поступкам… Но это тема для диссертации по психологии, а не для разговора.