— И всё-таки, — молчать Варя не могла, просто не умела. Каждый раз, когда в помещении рядом с ней повисало молчание, она чувствовала себя неловко. — Мне кажется, нельзя доверять человеку, когда её отец вместо приветствия даёт в рожу.
Фил, поведя бровью, резонно заметил, что Варя не знает всей истории и что Арт мог сболтнуть что-нибудь не то. Варя разумно решила промолчать, что болтовня без разбору — прерогатива Фила.
— Ты ж многого о ней не знаешь, — с видом знатока произнёс Фил, спускаясь с горы и подпрыгивая на заплатках дороги.
— А ты будто знаешь.
— Знаю, — уголки его губ растянулись в коварной полу-ухмылке, которая тут же заставила Варю ёрзать на месте от нетерпения.
Но Фил, вопреки обыкновению, молчал. И лишь изредка бросал косые взгляды на Варю.
— Что? — выдохнула Варя. –Скажи…
— Её не Света зовут, а Аврора.
Варя фыркнула и закатила глаза.
— Я серьёзно, — Фил даже кивнул, чтобы уверить Варю в своих словах. — Её Аврора Шталь зовут. Отец постарался. Дань бабушке-немке воздал, так сказать. А она в четырнадцать имя на Свету выправила. По паспорту. И в школе просила, чтобы её Светой называли. Хорошее наследство от бати, а?
Варя фыркнула. Информация про Аврору-Свету была, конечно, интересной, но куда больше Варю сейчас забавляло возмущение Фила отцовским наследством. И Варя не удержалась, чтобы не напомнить Филу о неприятностях, которые его фамилия притягивает, как мощный магнит:
— Тебе ли обсуждать отцовское наследство?
Фил вскинул густые брови и почесал одну, явно размышляя над Вариными словами.
— Ну серьёзно. Сколько уже людей хотели тебя порвать, услышав твою фамилию? На моей памяти уже трое. А сколько их ещё есть?
— Да сколько ни есть — все мои! — Фил взъерошил волосы больной рукой.
— Серьёзно, Фил. — Поморщилась от его несерьёзности Варя, в голосе сама собой промелькнула тревога: — Я боюсь, что тебя кто-нибудь однажды реально порвёт.
Фил усмехнулся и заверил, что с ним ничего не случится, а потом слишком обрадованно свернул вслед за Артом на узкую дорожку.
— Ты не думал, чтобы сменить фамилию? Шаховский или Шаховцов. Но я бы убрала вообще «Шах»… Шиловский, а?
Фил болезненно поморщился, и Варя тепло усмехнулась. Хотела было продолжить, но Фил прервал её, сообщив, что приехали. Варя прилипла к картинам, медленно проплывавшим за окнами авто. Насколько она могла судить, Волчанец не сильно изменился с её последнего приезда сюда. Ну, где-то появилось больше домиков. Киоск обновили, старую обшарпанную остановку покрасили. «Но это временно», — подумала она. Асфальт по-прежнему не положили, и когда машина спустилась вниз, по направлению к базам отдыха, Варя закашлялась от столпа жёлтой пыли и поспешила закрыть окно.
Всё происходило так, как всегда.
Неладное Варя почуяла, когда Фил и Арт остановились у будки и вытащили кошельки. Как правило, там давали деньги лишь те, кто собираются отдыхать «дикарями», а цивилизованные люди, снимавшие домики, звонили хозяину для подтверждения. Варя нервно покусала губу. Через приоткрытое окно (так, чтобы не задохнуться и чтобы пыль не залетела) сквозь грохот волн до Вари долетели обрывки фраз: «две недели», «ближе к морю», «разрешение на костёр».
Когда Фил сел в машину, Варя не успела задать вопрос. Потому что вместо дороги к базам отдыха, они свернули в бежево-зелёную зону, усеянную редкими палатками. Едва они остановились и вышли из машины, Варя оглушительно хлопнула дверью и громко спросила:
— Вы хотите сказать, что мы будем отдыхать «дикарями»?
Артём и Фил, что-то вытаскивавшие из багажника белого джипа, синхронно повернули головы в её сторону и кивнули. Варя, скрестив руки на груди, покусала губу изнутри. Она уже предвкушала раздражённую от солёной воды и солнца кожу, попытки помыться вчетвером литром ледяной пресной воды за сорок рублей, песок везде — в волосах, одежде, под ногтями — и общественный туалет…
— Круто! — Света с улыбкой упала на раскладной стул, который вытащили Артём и Фил и подставила веснушчатое лицо и густые рыжие кудри морскому солёному ветру. — Всю жизнь у нас дача была! А я так давно мечтала в палатке отдохнуть.
Варя зло скрипнула зубами, подошла к машине, открыла багажник, с грохотом достала сумку и, натянуто улыбаясь, постаралась как можно позитивнее пропеть:
— А я-то как счастлива! Море, солнце, песок в волосах и под ногтями. Общественный туалет! Ммм… — нашла пацанов взглядом, улыбнулась, хлопнула ресницами и процедила сквозь зубы: — Романтика!
Выцепила взглядом бледно-бирюзовую деревянную будку без окон, достала из маленькой сумочки купальник и шлёпанцы. Обведя взглядом кучу синего брезента, палки и сложенные палатки, парней, склонившихся над этим и блаженно улыбавшуюся Светку, вздохнула и решительно прошествовала в туалет. Переодеваться.
Пришлось подсвечивать фонариком на телефоне, чтобы переодеться и не уронить что-нибудь в яму. Едва завязав на спине верх купальника, Варя пулей вылетела из туалета. Бросила телефон в чемодан. Подошла к Филу и с улыбкой попросила его завязать ей лямки на шее. Фил долго с улыбкой оглядывал её. Варя невольно окинула себя взглядом. Она очень любила этот сине-белый купальник с красными якорями, несмотря на то что мама сравнивала его расцветку с тюремной робой.
— И куда ты такая красивая намылилась? — промурчал Фил, касаясь носом её уха.
— На море. Ты ж меня на море привёз? — Варя улыбнулась, перехватила его руку и кончиками пальцев прошлась от сгиба локтя до подушечек его пальцев.
— А помогать нам?
Варя усмехнулась краем губ и отрицательно мотнула головой. Она отдыхать «дикарём» не соглашалась. Они всё сделали без её ведома, вот пусть и расхлёбывают. Светины брови на миг взметнулись вверх, но буквально в следующий момент она кинулась помогать парням ставить палатку. Варя поджала губы: «Интересно, у них хоть спальные мешки есть? Или будем жить чем бог пошлёт?»
Сбросив тапки рядом с деревянной оградой, Варя запустила ногу в холодный белый песок. Он приятно щекотал ступни, перекатывался под пальцами и охлаждал затёкшие за поездку ноги. Варя оглядела пляж. В море людей было совсем немного: в основном у самого берега плескались дети лет пяти в нарукавниках под присмотром строгих бабушек, взрослые тоже плавали, но реже. Зато вот пляж полнился людьми. Люди либо рыбачили (Варя увидела в паре сотне метров от себя резиновую лодку, складной стул и снасти), либо просто любовались морем, сидя на берегу или гуляя вдоль него. Варя подошла к мокрому песку и на секунду замерла. Неудержимая радость рвалась из неё наружу. Варя непроизвольно затаила дыхание, погружая ногу в вязкий мокрый песок, блестевший золотом на закате.
Прохладные волны с шумом разбились о берег и о Варины ноги, так что она вздрогнула от неожиданности и потёрла покрывшиеся мурашками руки. Ещё раз глянув через плечо на ярко-синий тент, который натягивали парни, Варя сделала пару шагов вперёд и замерла, привыкая к воде. Варя предпочитала подолгу стоять и привыкать к воде, а не кидаться в неё с разбега, чтобы через пять минут вылезать дрожащей и отплёвывающейся.
Ветер гнал волны всё сильнее и сильнее. Всё чаще и чаще белые барашки разбивались о ноги Вари. Потянувшись и затянув волосы в небрежный пучок на затылке, Варя шагнула в розовую от заката воду. Медленно-медленно она удалялась от берега, делая всё более решительные шаги по мягкому песку на дне. Когда вода достигла уровня груди, Варя легла на воду и позволила прохладным волнам обхватить её тело. Варя забыла о времени и о том, как оказалась здесь. Вся усталость, всё раздражение дня смыли сильные волны, пару раз накрывавшие её с головой. Варя тогда выныривала, отфыркиваясь и убирая мокрые пряди с лица. И, ворча, что придётся соль из волос вытряхать, кидалась обратно в воду.
Радость переполняла её. Хотелось улыбаться, хохотать и ловить каждым миллиметром тела тёплое золото заходящего солнца. И Варя ловила. Иногда стояла с закрытыми глазами и ощущала, как скатываются влажные капли по коже. А потом её накрывала мощная волна, едва не сбивавшая с ног. И всё повторялось сначала.
Варя слышала, как накатывает очередная волна, и приготовилась к мощному напору стихии, когда сзади послышалось задорное и слишком громкое:
— Бу!
А потом её ухватили за бёдра крепкие руки. Варя вскрикнула. Сильный удар стихии снёс её с ног. Варя успела распахнуть глаза и увидеть, как смыкается голубая вода, закрывая яркое солнце. Она в панике взмахнула руками, отталкиваясь от воды и почувствовала, как кто-то пихает её в спину.
Вынырнула Варя тяжело, кашляла, сплёвывала горькую воду и растирала глаза. За её спиной тоже кто-то фыркал и кашлял. Варя мысленно досчитала до трёх, то ли успокаиваясь, то ли предсказывая, чьё лицо там увидит, а потом медленно повернулась на пятках и скрестила руки на груди.
Фил пятернёй отбросил назад светлые волосы, налипшие на лицо и улыбнулся.
— Ты совсем дурак? — Варя старалась говорить сердито, но вместо этого получилось испуганно и по-детски обиженно.
— Да ладно. Я просто приколоться хотел, — Фил закашлялся, а потом звучным ударом по воде обрызгал её.
Варя едва успела закрыть лицо рукой от следующего потока капель. А потом с хохотом обрызгала Фила. Он убегал, уворачивался и отвечал тем же. Они носились, как дети, заводясь всё больше и больше. Варя чувствовала, как горят её щёки, несмотря на то что солнце уже скрылось за горизонтом, и небо сияло приятным лавандовым цветом.
— Что, Варька, промахнулась? — хохотнул Фил, уворачиваясь от очередного потока брызг.
Варя не успела понять, как он оказался перед ней и легонько толкнул её в воду. Варя больно шлёпнулась на дно. Волна накрыла её с головой, но не снесла. Лишь оставила в волосах принесённые штормом водоросли. Варя помотала головой, сняла с волос длинную жёсткую тёмно-зелёную ленту, усыпанную какими-то белыми точками, брезгливо отшвырнула в сторону и, поднимаясь, ласково протянула:
— Дурак!
И только сейчас до Вари дошло, что рядом с Филом нет ни Светы (впрочем, этому Варя как раз порадовалась), ни Арта. А они дурачатся уже с полчаса.
— А где Тёмка со своей? — Варя отряхнула руки от песка.
— А… — Фил упал на спину и принялся небрежно уплывать от Вари. — Они пошли газ для плиты покупать и уголь для костра. Короче, затариваться по полной.
Варя с тяжелым вздохом доплыла до Фила на животе, иногда царапая ногами дно.
— То есть, ты хочешь сказать, что они ушли, а ты сюда? А за машинами кто следит?
— Да кому они нафиг нужны, — небрежно поморщился Фил. — От своей тачки Артемон ключи забрал, а наша и даром никому не нужна.
Варя с тяжёлым вздохом скрестила руки на груди и кинула быстрый взгляд в сторону стремительно опустевавшего берега. Лишь кое-где ходили, взявшись за руки, влюблённые парочки.
— Фил, это несерьёзно. Машину могут угнать, вещи могут утащить…
— А ещё! — Фил буквально вынырнул из-под воды перед Варей, обдавая её запахом солнца и соли, коснулся своим лбом её лба и, притягивая её горячими сильными руками за талию к себе вплотную, прошептал, как страшную тайну: — Может пройти наше время… Представь, мы состаримся, и ты будешь жалеть, что пошла караулить машину, а не пошла плавать со мной.
— А! — Варя усмехнулась, приподняв бровь: — Ты вылезать не намерен.
— Не-а! — Фил разжал руки и упал на воду перед ней.
Тут только Варя заметила, что он снял повязку с больной руки.
— Ты зачем повязку снял? Рука не заживёт.
— Не парься, царапина, — махнул Фил, показывая Варе красную и снова опухшую «царапину». — Море продезинфицирует. А потом ты.
Варя покачала головой и посмотрела на горизонт, где сходилось золотисто-лиловое небо и тёмно-синяя вода. Тёплая улыбка, в которой смешались и досада, и тепло, и до сих пор не до конца понятное желание прижаться к Филу и не отпускать его ни на миг, сама собой озарила лицо. Варя прошептала:
— И почему я с тобой полтора года, а?
Фил мгновенно встал, встряхнул волосами, как мокрый пёс стряхивает капли с шерсти, подошёл к Варе снова вплотную, здоровой ладонью притянул её к себе за талию, а больной ладонью прижался к её ладони. Тепло разлилось под самой Вариной кожей, и она позволила Филу делать то, что он хотел. Фил поднял их ладони на уровни тонкой ещё поблескивавшей золотом линии горизонта. Казалось, что золото струится от их рук, касается пальцев. Фил аккуратно переплёл их пальцы и сжал Варину ладонь.
— Может быть, потому что я люблю тебя? — Фил улыбнулся и как будто закончил фразу, но Варя явственно видела, что он ждал от неё какого-то ответа.
Варя задумчиво погладила большим пальцем его кисть, посмотрела на воду, едва колыхавшуюся с заходом солнца, а потом заглянула в глаза Фила, чище воды и неба.
— И я тебя… — голос сорвался, Варя облизнула пересохшие губы и едва ли не по слогам произнесла: — Люблю.
Эти слова давались ей не так легко, как Филу: с плеча и неожиданно. Они были чем-то вроде священного секрета, который Варя хранила глубоко в душе и которым боялась поделиться. Фил улыбнулся, провёл мокрой ладонью по Вариной щеке, смахивая с лица мокрые пряди, а потом плавно потянул её за собой к берегу:
— Ладно, пойдём.
— Ты ж поплавать собирался! — хохотнула Варя, подчиняясь Филу.
— Мало ли что я собирался. У тебя уже губы синие. А ты мне ещё нужна.
— Д-да ну, — от внезапно повеявшего прохладного ветра, остужавшего мокрую кожу, стало не по себе, кожа покрылась мурашками. — М-можно ещё.
Варя попыталась потянуть Фила на глубину. Но тот лишь поморщился, развернулся, легко перехватил Варю за талию и, придерживая за бёдра, потащил к берегу.
Варя искренне верила, что такое бывает лишь в фильмах и анекдотах. И никогда не думала, что это случится в реальности. С ней и Филом. Варя провела холодными ладонями по мокрой спине Фила, легонько хлопнула его и попыталась протестующе крикнуть.
Фил не услышал. Или сделал вид, что не услышал. Он спокойно донёс её до песка, а потом опустил на землю так, что Варя едва сумела сохранить равновесие. На берегу было холодно: Варя не могла этого не признать. Поэтому вперёд Фила промчалась к их лагерю по холодному песку с осколками ракушек, чтобы переодеться.
Натянутая ткань громко трепыхалась на вечернем ветру в созвучии с потрескиванием костра, вокруг которого на огромных ветках, которые нашла на берегу Света и которые по её инициативе притащили сюда Фил и Артём, пыхтя и смахивая пот со лба, расселись все.
— Что, может, пожрём? — Фил достал из своей спортивной сумки «Доширак».
Варя поморщилась и помотала головой. Артём заметил, что лучше голодать, чем есть «Дошик». И только Света протянула всем хрустящий коричневый пакет, аппетитно пахший копчёной рыбой, сказав, что это ей передала мама через отца. Фил достал из кармана бриджей цвета хаки с огромным количеством карманов складной ножик и под пристальным взглядом Вари разделил небольшой кусок рыбины на четыре части.
После ужина, которым все остались вполне довольны, Артём с улыбкой оглядел присутствующих и сказал:
— Ну, может, поделимся, кто да как живёт. Откуда боевые раны у Фила, а?
Варя накрыла здоровую руку Фила холодной ладошкой и едва заметно мотнула головой. Ей совсем не хотелось ни рассказывать об этом, ни слушать рассказ Фила.
— Лучше сбацай что-нибудь на гитаре! — Фил понял её жест и взъерошил ещё влажные волосы пятерней.
— Ты гитару привёз? — восхищённо воскликнула Варя, расправляя влажные пряди по плечам. — И ничего не сказал, зараза. Кто так делает, а?
— Я! — глухо отозвался Артём от машины, а потом вернулся к костру с гитарой. — Ну, что первым сыграем?
— Предлагаю «Варвару»! — улыбнулась Света, накручивая локон на палец. — Хорошая песня.
Варя вспыхнула, сжимая руки в кулаки, и порадовалась, что её лицо сольётся с красным пламенем костра. Она не очень любила эту песню. Из-за своего имени, в общем-то. Когда классе в восьмом кто-то впервые услышал эту песню и напел её при всём классе, то Варя подозревала, что добром это не кончится. Отвязалась эта песня от неё только в десятом классе, когда пришло много «новеньких» и ушло столько же «стареньких».