<p align="right" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px; color: rgb(0, 0, 0); font-family: Verdana, "Open Sans", sans-serif; font-size: 16px; background-color: rgb(246, 236, 218);">
По безнадежному пути, так на тебя мы все похожи,
Пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может.
По безнадежному пути, по непонятным мне приметам,
Пусть повезет тебе найти то, что сгорая станет светом.
И пусть никто не объяснит, никто на свете не расскажет,
Какой огонь в груди горит, какая боль стоит на страже.
Какая музыка звучит, когда она не на продажу,
И почему всегда болит, когда судьба узлами вяжет.
Brainstorm — Ты не один</p>
<p>
Я прошел в двери и сразу же отдал команду сопровождавшим меня юнитам корабельной платформы следить за телодвижениями встречающей стороны. Находился я на станции «Лазарь» с высочайшего дозволения господина Харпера, который понял, что я не отвяжусь, ведь Шепард стал моим другом и, до кучи, я, когда деньги даю, обычно спрашиваю результат. И «Цербер» вряд ли может войти в мой список исключений. Ну, грубо говоря, я просто решил проведать Шепарда. Хотя на самом деле у меня была немного другая цель.
— Миранда! — я не выдержал и пошел быстрее. Сердце учащенно билось, не смотря на всю обиду и те вещи, что она мне говорила. Я уверен, я тоже умудрился ее обидеть многими вещами, но, Боги, как же я скучал!
Последнюю свою мысль я озвучил, сказав совершенно не то, что собирался, а за фото лица Миранды в этот момент я бы отдал пол царства! Проступило выразительное удивление, смешанное с чем-то непонятным. Но все, конечно же, испортил я. Вернее, мое выражение лица. Что бы кто ни говорил, но женщины порой в слепоте своей не желают понимать очевидных вещей и верят в худшее! Я, пытаясь подавить радостную улыбку, ведь это бы означало, что я заведомо проиграл в нашей игре каменнорожих, выдал какую-то ухмылку, и именно её вероятное содержание Миранда восприняла на свой счет.
— Здравствуйте, господин Хэмминг, — сквозь зубы поздоровалась она. — Я искренне рекомендую тебе не издеваться…
Я был бы рад опровергнуть все ее предположения всего одним действием, сумевшим бы показать ей все мои мысли и чувства, но за спиной Лоусон маячил Джейкоб Тейлор. Я чувствовал его напряжение при виде моих юнитов и искреннее восхищение Мирандой. Совсем не платоническое, как я заметил. Мне уже хотелось его избить, но я понимал, что эмоциональную «прослушку» к делу не пришьешь, а Миранда и так не настроена на разговоры.
— Как все проходит? — обратился я к Мире. — Моё средство помогает восстановлению, я полагаю.
— Это утверждение? — хмыкнула она. — Как всегда, уверенности тебе не занимать. Дайнмар был убедителен, когда расписывал возможные побочные эффекты. Но они вряд ли перекроют положительную динамику. Нам очень повезло, что мозг находился в криостазисе и не был мертв совсем. Главное — восстановить долговременную память, чтобы, грубо говоря, цепочкам воспоминаний и наработанных рефлексов было за что зацепиться при дальнейшем развитии и по окончании проекта.
— Не стоит рассказывать это мне, — я выделил последнее слово насмешкой. — Все-таки, именно я и мои научники это придумали, — дальнейшее я почти проурчал, смотря ей в глаза с явным намеком, — ледышка.
— Желаешь взглянуть на результат? — Миранда будто бы не заметила моего приглашения к пикировке. — Коммандер, правда, ещё не восстановлен окончательно.
— Смотреть на полутруп ради праздного интереса будет невежливо к хозяину тела. Я бы лучше место дислокации сменил. В ногах правды нет. Да и вообще стоять на месте я не имею особого желания.
— Ходи кругами, — поджала губы Лоусон и все равно активировала дверь за своей спиной. — У тебя это всегда отлично получалось… Идем в рабочий кабинет.
— Хорошо. Люблю, когда мы ходим в кабинеты. И ещё больше — когда мы делаем это наедине, — покладисто согласился я, судорожно пытаясь решить, что же мне делать с, как оказалось, ухудшившейся проблемой в отношениях с Лоусон. — Кстати, меня удивляет ваш бюджет. Четыре миллиарда кредитов… Два с половиной там точно мои. Вам что, их не хватило?
— А меня удивляет, откуда ты знаешь цифры нашего бюджета?! — огрызнулась Миранда. — Может, тебе еще смету предоставить?
— Мира! — мы уже подошли к новым дверям, и открыли их. — Можно нам поговорить отдельно от твоего сопровождающего? — я кивнул на Тейлора, но реакция Миранды не заставила себя ждать.
— Не смей называть меня как тебе вздумается, Хэмминг! — я наконец вывел ее из себя, причем всего лишь обыкновенным нарушением субординации. — Ты это право потерял полгода назад!
Но воспользоваться этим обстоятельством мне помешал чертов Джейкоб. Иначе я бы ее уже целовал, заваливая эмоциями и объясняя, почему тогда, на Цитадели, игнорирование было лучшим выходом. Она ведь даже не спросила, кто эта азари со мной. Да, я ее очень прочувственно обнимал. Но это была мать Лары, стоявшей там же и державшей меня за руку, жена, вернее, вдова, моего самого преданного друга. Она — почти семья, не смотря на все разногласия из-за моего странного влияния на ее дочь. И она уж точно не должна была видеться с человеком, который был, черт возьми, в костюме с логотипом Цербера!
— Любопытно, — хмыкнул я. — Что же тебя убедило в моей нечестности с тобой? Может быть, ты просто хотела поверить в это, чтобы было легче меня предать? А, Миранда?
— Погодите, — решил прояснить для себя ситуацию Тейлор. — Вы что, настолько хорошо знакомы?
— Не твое дело! — рыкнул я и вновь спросил Миранду, на лице которой проявились приблизительно те же эмоции, что и на моем, но она быстро совладала с собой и скрылась за холодной, хоть и злой, маской. — Так что, Лоусон? Ты просто хотела избавиться от… наших договоренностей, и поэтому поверила всему, что тебе наплели? И выгони его наконец, у меня есть по-настоящему секретная информация, которую необходимо передать Призраку напрямую, а не этому наемнику от Альянса. Мисс Лоусон, вы же профессионал, так? Что вам стоит побыть со мной наедине некоторое время? — я поддал яду в голос. — Или вы опасаетесь последствий? Не стоит, дорогая моя, я тебя уже прекрасно понял!
— Довольно, — отрезала Лоусон, глядя на меня с мстительным торжеством — ей понравилось, что я всё-таки был выведен из себя окончательно. — Джейкоб, прошу тебя, не мог бы ты пойти проверить посты? Мы… — она осеклась, а её ноздри, как я заметил, чуть раздулись. — Мы с Хэммингом должны остаться наедине.
Она всё-таки выделила мою фамилию своим голосом, правда, едва заметно, специально для меня, но я понял не то, что она якобы хотела мне показать, на самом деле выкручиваясь. Она хотела сказать просто «мы». Как «мы» это всегда и говорили на протяжении почти всех наших отношений. Мы — так просто и так усложняет жизнь, когда это «мы» разбивается на два неравных куска, каждый из которых так и норовит сползтись воедино обратно.
Я очень надеялся, что наши куски сумеют.
Но последние надежды разбило легкое касание этого Джейкоба к талии Миранды перед непосредственно уходом из кабинета и непозволительно близкая дистанция между их лицами во время краткого разговора. На лице негра было волнение, Миранда немного раздражалась, но всё же была удовлетворена его…
…Заботой?
Но выбор всё же есть. Послать Миранду к черту и не забивать себе голову — и так проблем достаточно. Ну или просто взять и поговорить.
Что я и собирался сделать.
* * *
— Миранда, — мягко начал я, когда мы остались одни, прежде применив перегрузку всех следилок в этой комнате, дабы хоть немного расслабиться. — Ты просто не представляешь, как я скучал.
— Отличное признание, — фыркнула она, дав слететь с себя своей холодной маске хотя бы чуть-чуть. — Если бы ты скучал, то ты бы, как ты недавно емко заметил, просто взял и вышел на связь. Но нет. Пара сообщений вкруге о том, что всё объяснишь, когда появится время и ясность… И никаких сведений, Хэмминг! Это просто смешно! И ещё та неоднозначная сцена с азари на Цитадели… Нарочитая, Хэмминг! Ты показал мне моё место! Это не менее смешно!
— Лоусон, тебе смешно — ты и смейся! А мне плакать хочется от твоего записного эгоизма! Эта азари — жена моей умершей подруги, ребенка которой мне приходилось приобщать к человеческой культуре вместо её мертвого отца, а в тот день была годовщина со смерти этой самой подруги, конечно я успокаивал азари! И ты вообще хоть понимаешь, в какой я заднице оказался, когда влип в протеанский Маяк и эту историю с Сареном, Гетами и Жнецами?! Нас перемелют, Мира! Перемелют к чертовой матери! Нам нужен гипердвигатель, нам нужны смарт-хаски, нам нужна защита для Земли, но мне никто не верит, Миранда! А повышенные траты на «игрушки» заставляют волноваться Совет Директоров. Мы ведь официальная организация, а не террористическая…
— К сожалению? — насмешливо произнесла она, сложив на груди руки знакомым жестом.
— Зато мы почти официально держим в своих руках целый сектор территорий материнского мира, — я пожал плечами и вернул ей насмешку. — И со мной не постыдится поздороваться ни один политик изведанной части галактики. Может не захотеть, но точно не постыдится, в этом я уверен. Кстати, тебе всё-таки рассказать, как там всё было?
— Про что? — приподняла бровь Миранда.
— Во-первых, про Цитадель и азари, во-вторых, про протеан и, в-третьих, что немаловажно, про наши отношения и их ступор.
— Вначале про отношения, — нахмурилась Лоусон. — Их нет и не будет.
— Об этом в конце, — поправил её я, поджав губы в недовольстве. — С азари мне пришлось заключать важнейшие договоры по новейшим разработкам в военной промышленности именно потому что мы, люди, одни Жнецов встретить не сможем. А тем более не сможем стать более значимыми за их счет. Этого хотел Сарен, для своего вида, конечно же. А Сарен был в свою очередь одурманен тем агрессивным кальмаром. Соответственно, любое желание возвыситься через использование или кооперацию со Жнецами будет самим Жнецам выгодно. Согласна со мной? Ведь они же этого хотели.
— Да, Лейф, согласна, — она устало потерла переносицу и оперлась на стол. — Но ведь ты понимаешь, что азари не верят в Жнецов тоже.
— Зато индоктринация азари возможна только после нахождения азари возле устройства индоктринации слишком долгое время, — я нервно прошёлся из стороны в сторону, — как это было с доктором Раной Таноптис, которую мы пристрелили на Вермайре. Человек поедет крышей гораздо раньше. И если военный сектор экономики азари будет усилен, нам же лучше, — я ухмыльнулся и приостановил своё маянье от двери к столу. — Всё равно всё обнулится после большой войны.
— А о протеанах? — прищурилась Миранда, наверняка решив вытащить из меня всё, и только потом делать заключения о наших отношениях. — Ты же наоборот всегда говорил, что их технологии заставляют плевать на самостоятельное развитие?
— Эти технологии — детище наших врагов. Как ты считаешь, я должен плясать от радости, зная, что те же ретрансляторы и Цитадель — это дело рук Жнецов или их создателей? Ведь у этих гетов-ктулху есть прекрасное качество — они треплются как злодеи из мультиков и при этом не врут, а просто бьют по тебе жутковатым пафосом и ставят перед фактом. Но если всё разложить по полочкам, Миранда, знала бы ты, что выходит в итоге… Но я не расскажу тебе.
— Почему? — хмыкнула она. — «Цербер» за человечество, как и ты сам. Почему не помочь нам подготовиться?
— Но «Цербер» не умеет остановиться. Я — стоп-кран Корпорации. На моих руках кровь лишь тех, кого я не сумел спасти, и тех, кто хотел бы меня убить. Без меня Корпорация превратилась бы в один из отделов «Цербера», и всё, чего мы сегодня достигли, было бы невозможно. В Цербере я не уверен…
— Ты не уверен во мне? — вздернула бровь Миранда и подалась вперед, ткнув мне пальцем чуть выше солнечного сплетения. — И ты хочешь, чтобы я была уверена в тебе? Ты предлагал мне быть двойным агентом, я помню это…
— Ты была не согласна, и я свернул эту тему настолько быстро, насколько мог, Мира, так что это даже не считается, — я пожал плечами, чуть скосив взгляд на её ладонь, изменившую положение и теперь просто и привычно покоившуюся у меня на груди, но тут же перестал пялиться, чтобы не выдать свое внимание, и чтобы она не убрала её, вспомнив, что злится. — У меня есть причины быть неуверенным и в Цербере, и в тебе, потому как ты слепа и не понимаешь, что тебя просто используют…