— Да.
— Так какого чёрта? Лили, — она повернулась к девушке и смерила её недовольным взглядом. — Он не тупой?
— Нет.
— Не страшный?
— Нет.
— Милый?
— Относительно…
— Милый? — более настойчиво спросила подруга.
— Даа, — вздохнула она. — Иногда он действительно бывает милым.
— Начитанный?
— Да.
— Ну так в чём дело? Ребят, вы при желании могли бы прекрасно общаться, не говоря о том, что вы шикарно смотритесь вместе. Так что мешает вам, по крайней мере, перестать ненавидеть друг друга?
Оба неопределённо пожали плечами. Оба злились. Чертовски.
— Извиняйтесь, — безапелляционно объявила она.
— Ну это уже слишком, — заявила девушка, разворачиваясь, чтобы уйти на кухню. Её остановила рука, ловко поймавшая её за запястье и заставившая поморщиться. Кровоподтёки приносили довольно неприятные ощущения.
— Прости меня, — стараясь произнести это более-менее спокойно, попросил Коул. — Я действительно позволил себе лишнего.
Удивлённая его порывом девушка не спешила вырывать свою ладонь. Она пытливо заглянула ему в лицо. Заколебалась. И сдалась.
— И ты меня… я не должна была бесить тебя сутки напролёт, — немного скованно ответила девушка.
— Отлично. А теперь обнимайтесь, — скомандовала Мендес.
Вздохнув, девушка поняла, что теперь её очередь делать первый шаг. Проклиная Камиллу, родителей и весь мир, она осторожно подошла к парню чуть ближе и неуверенно обняла его, заставляя тем самым Коула вздрогнуть.
— Видишь, я не кусаюсь, — прошептал он ей на ухо, осторожно обнимая.
— Чёрт, вы так мило смотритесь со стороны, — задумчиво проронила брюнетка, отходя на шаг и смотря на… друзей? — Лилс, проводи меня?
— А ты не останешься? — отстраняясь от парня, спросила блондинка.
— Нет, я переночую у своей школьной подруги, — бросила из коридора брюнетка.
Уже у двери, обнимая подругу, она прошептала:
— Не вздумай из-за него плакать.
И ушла.
Это было странно. Странно было пытаться говорить о чём-то с Коулом, не переругиваясь, не сквернословя и не стараясь задеть как можно больнее. Они приготовили вместе печенье с шоколадной крошкой и он пошутил, что если они будут питаться так и дальше, то потолстеют до конца месяца на несколько фунтов. И было странно смеяться над его шутками и встречать ответный смех.
Было странно сидеть с ним, вот так, на кровати и пересматривать Игру Престолов. Он смеялся над ней, когда она закрывала глаза на моментах кровопролития, а она не обижалась и лишь толкала его куда-то под рёбра, заставляя ойкнуть. А она улыбалась, когда парень завороженно наблюдал за раскрывающимися перед ними пейзажами и рассказывал о своём увлечении фотографией. Он смеялся, когда она плакала над смертью Нэда Старка и не возражал, когда она прижималась к его плечу. Казалось, что сейчас они понимают друг друга без слов.
— Прости меня, — прошептал парень, невесомо проводя подушечками пальцев по синякам на запястьях.
Она косо посмотрела на него, усмехнулась… и укусила за шею.
— Ты охерела? — взвыл он, держась за место укуса.
— Теперь мы квиты, — миролюбиво заключила она и приобняла его. — Ладно, давай смотреть дальше… смотри, она сейчас выйдет из погорелища с тремя драконами…
Лили уснула намного раньше брюнета и он ещё какое-то время смотрел на её лицо, сейчас примостившееся на его груди. Он недолго играл с длинными светлыми волосами, прикрывающими её лицо и грустно улыбался. Да, возможно, они будут хорошо ладить… но он не полюбит её. Никогда.
Комментарий к Глава 2. Cry Baby
*Кажется тобой стало управлять сердце,
А не твой разум.
Ты принимаешь всё близко к сердцу,
Поэтому ты разбита.
(с) Мелани Мартинез “Плакса”/ Melanie Martinez “Cry Baby”
**Они зовут тебя плаксой,
Плаксой.
Но тебе плевать.
Плакса, плакса,
А ты смеёшься сквозь слёзы.
*** Он назвал её так из-за часто повторяемого в песне слова, да и из-за самого названия песни “Cry Baby”, что переводится как “Плакса”.
****Они зовут тебя плаксой,
Плаксой.
Но тебе плевать.
Плакса, плакса,
А ты смеёшься сквозь слёзы.
Плакса, плакса,
Потому что тебе плевать.
Слёзы капают напал,
Ты не можешь их сдержать.
========== Глава 3. Неожиданности ==========
Просыпаться, обнимая парня, стало уже привычкой. Они просыпались примерно в одно и то же время, угорали над сегодняшними позами и он шёл в ванную, пока она ещё валялась в постели. А потом, когда она была в душе, он варил восхитительный кофе и они завтракали вдвоём.
Потом девушка посвящала себя, как она не раз говорила, «неотложным делам»: каждый день она занималась актёрским мастерством, записавшись на курсы у какого-то актёришки местного разлива, продумывала возможные вопросы касательно их отношений (она постоянно переживала на этот счёт, говоря, что людям не стоит знать о природе их помолвки), отвечала на письма фанатов и активно лезла в его жизнь. Почему-то ей вдруг начало казаться, что ему одиноко.
Коул вздыхал, ёрничал и отнекивался, но чай с ромашкой, который она неизменно заваривала ему во время его работы, плед, накинутый вечером на плечи, приготовленный более-менее съедобный ужин и музыка, сделанная чуть тише, приятно успокаивали и дарили ощущение какого-то домашнего уюта.
Лили ёжилась, думая, что это лишь затишье перед бурей. А затишье было уж слишком долгим и «идеальным», как с картинки про счастливую семью. Она морщилась от этого сравнения и добавляла Спроусу лишнюю ложку сахара в чай — пусть жизнь мёдом не кажется.
Через какое-то время к ней осторожно заявилась мать. Рейнхарт-младшая тогда была в чудесном настроении: она, видите ли, решила пойти на курсы игры на клавишных и, после очень продолжительных споров с Коулом, он согласился на фортепиано. В тот момент, когда женщина осторожно нажала на дверной звонок, Лили просматривала каталог клавишных; у неё, честно говоря, разбегались глаза.
Они тогда довольно мило поговорили и она даже напоила мать чаем с мелиссой, угостив печеньем, которое они вместе с Коулом приготовили вчера.
«Вместе со Спроусом, » — мысленно отвесила она себе подзатыльник.
Эми с плохо скрываемым интересом спросила, как у них дела. Она отвечала сдержанно, по сценарию. «У нас всё, вроде бы, наладилось», «мы делим обязанности на двоих», «мы решили…» «мы подумали…» и всё в таком духе. Главное, как уже просекла Лили, почаще употреблять не «я» и «он», а «мы». Создавалась видимость того, что они жили душа в душу и решали всё вместе. Когда женщина, недоверчиво косясь в сторону Спроуса, ушла, парень рассмеялся, глядя на уставшее лицо девушки.
— Знаешь, я думаю, ты — прирождённая актриса, но она не поверила, — смеясь, выдал Коул, но поднял вверх руки в примирительном жесте. — Не в обиду тебе, но… она всё-таки твоя мать.
— Знаю я, знаю, — буркнула девушка, потягиваясь.
Сейчас она вспомнила их разговор и, по-правде говоря, жалела, что проявила слабость и не отвесила этому придурку подзатыльник. Но, как говорится, сделанного не воротишь. Она стояла в отеле Нью-Йорка и рассматривала своё отражение. На ней было милое розоватое платье, больше переходящее в кремовый с рукавами до локтя. Она ненавидела платья, а эта куча ткани была верхом её страданий. Волны ткани, держащиеся на корсете, ниспадали вниз, доходя до пола, рукава были исключительно из кружев, которые обтягивали и корсет. Поскольку девушка была низкой, Камилла, перетерпев истерики и битые стаканы, заставила её обуть туфли на каблуке. Они, так же как и платье, переходили от кремового в розовый (сколько Лили не старалась, она так и не смогла определить их оттенок) и были украшены массивными, даже несколько аляповатыми узорами, напоминающими ковку. В них было жутко неудобно, но она должна была признать смотрелось эффектно.
— Так, Лили, успокойся, это всего лишь интервью, — тихо сказала она себе, выдыхая и ойкая. — Чёртов корсет…
— Ты готова? — в номер вошёл взъерошенный Коул. — Вау. А ты не задохнёшься?
Девушка истерически хихикнула и, уперев руки в бока, покрутилась перед зеркалом, ловя его взгляд в зеркальной глади.
— Знаешь, я была уверенна, что всё будет нормально вплоть до этого момента. А теперь мне кажется, что я либо умру от недостатка кислорода, либо меня убьют по дороге твои фанатки…
Коул тихо рассмеялся и, приобняв подругу со спины, прошёлся пальцами по корсету.
— Нет, так ты определённо выглядишь не такой толстой, как обычно.
— Да пошёл ты, — фыркнула девушка, изворачиваясь в его руках и оказываясь лицом к брюнету. — Спроус, представляешь, люди изобрели такую чудесную вещь, как расчёска… ты о ней случайно не слышал?
Парень фыркнул и попытался пригладить растрёпанные волосы.
— Знаешь, у тебя очень специфический юмор.
Девушка поймала его руку и, отведя её от головы, сама растрепала тёмные пряди.
— Оставь, мне так больше нравится, — лукаво улыбнулась она и, освободившись от объятий, продефилировала к двери. — Идём, нам ещё добираться до этого чёртового офиса.
И вышла, оставив парня наедине со своими мыслями.
Она очень волновалась. Девушка мяла подол своего платья, нервно хихикала над комментариями гримёрши и старалась абстрагироваться.
— В конце концов, — буркнула она, когда Элис отошла за водой, — это продолжится максимум минут двадцать, не больше.
— Ты что-то сказала? — поинтересовалась Элис, закрывая бутылку крышкой.
— Нет-нет, ничего такого, — поспешила заверить её девушка.
В зале было душно и Коул неспешно расстегнул две верхних пуговиц на рубашке, поморщившись. Он терпеть не мог жару, а здесь, в конце июня, погода вдруг решила «порадовать» людей солнцем, жарой и тучами мух. Несколько вентиляторов и кондиционеров пытались более-менее охладить воздух, но, в чём Спроус уже убедился, это действовало плоховато. Точнее, почти не действовало.
Вошла Лили, переговариваясь с молоденькой журналисткой. Она усадила их в кремовые кресла и сама опустилась напротив.
— Значит так, — сказала она, обмахиваясь бумагами. — Я задаю вопросы, отвечаем предельно быстро, честно и полно. Кто из вас будет ведущим определим по ходу — получится более естественней. Готовы? Отлично, — она, получив их кивки, отдала ассистенту; махнула в сторону оператора. — Поехали, Джорджи, всё по плану.
Через мгновение женский голос гаркнул «начали» и девушка, сидящая напротив них, расплылась в улыбке.
— Здравствуйте, дамы и господа, — поприветствовала она, улыбаясь в камеру. — Меня зовут Жаклин О’Дейр и это новости Нью-Йорка! Как вы уже заметили, к нам в гости зашли известные американские актёры: Коул Спроус и Лили Рейнхарт, известные сериаломанам как Джагхед Джонс и Бетти Купер. Все, да, что скрывать, и я тоже, с придыханием следили за развитием романтической линии между персонажами сериала «Ривердейл». Но как же получилось, что чувства на съёмочной площадке переросли в нечто большее? Лили? — она перевела дыхание и заискивающе посмотрела на блондинку.
— Спасибо, Жаклин, — девушка улыбнулась и перевела взгляд на парня, сидящего рядом с ней, ловя ободряющий взгляд. Вздохнув, она повернулась к ведущей. — Вы же не против, если я буду называть вас так?
— Нет, разумеется, нет, — обворожительно улыбнулась О’Дейр.
— Прекрасно, — протянула девушка. — Я не знаю, знали ли об этом другие, но мы долгое время жили в соседних домах и учились в одной школе.
— Вы ладили с самого начала?
— Ооо, — протянула девушка, пряча улыбку. — Нет, мы ненавидели друг друга. Я помню, как он однажды специально вылил на меня стакан сока, а я… что я тогда сделала, Коул? — её глаза задорно блестели.
— Она выкинула в окно моё эссе по английской литературе, — усмехнулся парень.
— И едва не последовала за ним, — уточнила девушка, лукаво улыбаясь. — Я думаю, мы — яркий пример того, что от ненависти до любви — один шаг.
— На каком уровне сейчас находятся ваши отношения? — задала следующий вопрос ведущая.
Коул осторожно переплёл их пальцы, показывая руку девушки. На безымянном пальце блестело кольцо.
— Мы помолвлены, — ответил Спроус.
Ведущая, не ожидавшая такого ответа, подалась вперёд.
— Ооо… Это неожиданно! Вы поделитесь с нами подробностями?
— Разумеется, — натянуто улыбнулась блондинка.
— Где он сделал вам предложение?
— В одном из милых кафе Кливленда. Я позволю себе маленькую вольность и скрою его название, если вы не против, — любезно ответила Лили.
— Разумеется, разумеется! А когда вы планируете свадьбу?
— В октябре. Скорее всего, пятнадцатое число.
— Почему именно эта дата?
— Видите ли, — осторожно начал Спроус, — наши семьи довольно скрупулёзно относятся к сохранению традиций. Эта дата выбрана бабушкой Лили исходя из какого-то календаря, кажется, Кельтского… точно не знаю.
— Вы будете венчаться в церкви?
— Нет! — быстро проговорила девушка, слегка сжимая руку парня.
— Это тоже является традицией? — едко поинтересовалась ведущая.
— Да, — сухо ответил Коул. — Мы пригласим священника в место торжества. Видите ли, не очень хочется, чтобы церковь осаждали репортёры.
— Самонадеянно, — пробормотала О’Дейр, но тут же переключилась на Лили. — Скажите, а как к вашему будущему браку относятся ваши сёстры. Например, Хлоя?
— Сёстры? — Лили, казалось, была удивлена вопросом. — Вполне нормально.
— Хм… Коул, а вы состояли с кем-то в отношениях до помолвки?
— Да, — напряжённо ответил парень. — Однако, всё закончилось довольно быстро.
— Что это была за девушка? Расскажите о ней?
— Её зовут Аманда. Простите, но фамилию я оставлю при себе. Она младше меня на год. Рыжая, — бросил он, считая, что тема закрыта.
— Насколько серьёзными были ваши отношения?
— Поверхностные, — хмуро бросил он. — Я увлёкся ей полтора года назад — встретил на вечеринке друга. Красивая, умная, она притягивала взгляды. Мы познакомились, обменялись номерами. Всё закрутилось довольно быстро и через месяц мы начали встречаться. Ещё через месяца два мы съехались. Через какое-то время я понял, что совершил ошибку — меня тянуло, как ни странно, на съёмочную площадку. Только там я чувствовал себя комфортно. Позже я понял, что меня тянуло к Лили, — он тепло улыбнулся сидящей рядом блондинке. — Начинать отношения с Амандой — было, наверное, моим самым глупым поступком.
— Вы любите её?
— Нет.
— А любили?
Парень задумался.
— Нет, я не думаю, что это подходящее определение. Она привлекала меня, но любовь? Мне кажется, я не испытывал её до появления Лили.
Дальше Рейнхарт не слушала. Ведущая задала ещё несколько ничего не значащих вопросов по поводу свадьбы, родителей, друзей. В конце, перед прощанием с зрителями, парень осторожно притянул к себе девушку и мягко поцеловал, чем заставил Жаклин улыбнуться.
— А теперь я передаю слово своему коллеге, Питеру Граммеру с его сводкой новостей. До скорых встреч, дорогие друзья.
Щёлкнул затвор, оператор крикнул «снято» и пара облегчённо выдохнула.
— Когда выйдет этот выпуск? — спросил Коул, нервно теребя манжет.
— Когда выйдет? Мистер Спроус, это был прямой эфир, — самодовольно сказала девушка и подозвала какого-то парня. — Герберт, проводи их до такси.
Она пожала руку Коулу, обняла Лили и исчезла в гримёрке.
Когда они сели на пассажирское сиденье такси, Лили слегка усмехнулась, освобождая свою руку. Оба молчали, пока парень не заговорил снова. Водитель уже парковался.
— Хорошо сыграла, — меланхолично сказал Спроус.
— Спасибо, ты тоже был ничего.
— Почти поверил в поцелуй, — бросил он и первым вышел из машины.
Девушка фыркнула и развела руками. Как же он бесит иногда. Расплатившись за такси, она вылезла из салона и удивлённо выдохнула. Рядом с Коулом стояла рыжая девчонка. На ней была болотного цвета футболка, песочные шорты и рюкзак цвета хаки. Очки, которые сидели у неё на носу, были чёрными и очень большими, в грубой оправе.
— Невеста, да?! — кричала она. — Ничего не чувствовал? Рвался к своей Лили?!