— Чёрт возьми, ну почему всё именно так?! — выкрикнула она в тишину квартиры и вскочила. Здесь она была такой искренней, незамутнённой, настоящей, что хотелось выть.
***
— Ты пьёшь?
Она поднимает на парня мутный взгляд и фыркает. Рядом с ней лишь пачка салфеток и бутылка вина. Блондинка фыркает и поднимает бровь.
— Кто бы говорил, а?.. Спроус…
Брюнет окидывает её не читаемым взглядом и опускается рядом.
— Почему плакала? — немного равнодушно спрашивает он, а её будто прорывает. Она говорит о своих проблемах, о том, что винит себя в смерти Аманды, о разногласиях с родителями и о боязни потерять его. А он, не найдя ничего лучше, просто обнимал её и дышал куда-то в шею.
— Я скучаю по ней, — тихо прошептал он и слова отдались глухой болью в сердце. — Иногда мне кажется, что я никогда не любил её по-настоящему и от этого так мерзко…
— Шшш, — тихо шепчет она, беря его лицо в свои ладони. — Всё будет хорошо, слышишь?
Лёгкие поцелуи, осторожные касания и едва слышные стоны. Смятые простыни, выключенный свет и тайна, одна на двоих. Любовь с привкусом отчаяния.
Комментарий к Глава 7. Сепия
Предчувствую крики и пинки автора заявки, по совместительству - моей подруги-Йоды ладушек XD Не загоняйтесь
Мне стало лень описывать НЦ каждый раз, когда они переспят, поэтому я решила пустить подробную НЦуху где-то в середине работы - хорошего понемногу, мои дорогие ;3
Глава писалась ооочень долго и оооочень муторно, я выплакала литра два слёз пока писала письмо Аманды. Чёрт, это оказалось намного сложнее, чем я думала. Надеюсь, что вам понравилось. Жду ваших отзывов.
Не бечено❤️
Бечено❤️
========== Глава 8. Никотин ==========
Он проснулся намного раньше. Услышав тихое дыхание под боком, парень улыбнулся и по привычке уткнулся носом в рыжую макушку. Слушая размеренное дыхание Аманды, он тихо улыбался и был безмятежно счастлив.
Глупый сон. Это был просто глупый сон. Никакой Рейнхарт, никакой смерти его девочки, всё по-старому. Они поженятся в конце этого лета, купят тот симпатичный домик на соседней улице. Она закончит институт, будет путешествовать вместе с ним, зарисовывать виды, показанные им из окна поезда. Всё было и будет прекрасно… если бы только не запах.
Тяжёлые нотки жасмина заставили подобраться и судорожно вдохнуть. Ада всегда пахла мятой и, совсем немного, кофе. Никакого жасмина не было и в помине, так пахла… Лили.
Он в ужасе распахнул глаза и немигающим взглядом уставился в спящую под боком блондинку. Воспоминания калейдоскопом закружились в голове. Парень тихо застонал и снова зажмурил глаза. Ох, нельзя сказать, что он ничего не помнил. Он как раз таки помнил всё. И изгибы её тела, и едва слышное «Коул», и… осторожно сев в постели, парень побрёл в душ. Лучше не думать об этом. Ну переспали и переспали, всего то…
Брюнет нервно хмыкнул и подставил лицо холодным струям. Успокоиться. Главное — успокоиться. Как давно это началось? Как давно он вдруг понял, что Лили ему тоже не безразлична?.. Честно говоря, он не мог ответить даже себе самому.
Вернувшись в спальню чтобы одеться он застал сидящую в постели Рейнхарт. Девушка прижимала к груди тонкую простынь, под которой она обычно спала и зевала. Окинув его отнюдь не смущённым взглядом, она самодовольно ухмыльнулась.
— А в трезвом виде ты определённо нравишься мне больше, — бросила она, бесстыдно оглядывая торс парня. Впервые за несколько лет Коул покраснел. Он ухмыльнулся и, стараясь скрыть смущение, неловко тряхнул головой, разбрызгивая капли ещё не высохшей воды.
— Точно колли, — буркнула девушка, неловко улыбаясь и стирая со щеки холодные брызги.
Как-то всё с утра не заладилось, вдруг подумала она. Всё как-то слишком правильно, но в то же время… слишком неловко.
Парень между тем поднял с пола что-то, сомнительно напоминающее его рубашку и хмыкнул.
— Неловко.
— Точно.
И вновь повисло напряжённое молчание. Лили тихо рассмеялась и, перегнувшись через постель, ухватилась пальцами за однотонную, светло-голубую материю и потянула на себя.
— Боже, ведём себя, как дети, — она откинула простынь, обнажая своё тело и, совершенно не смущаясь, натянула на себя рубашку, застегнув несколько пуговиц. — Я иду готовить завтрак, что бы ты там не говорил, а блинчики я с грехом пополам замешу.
Девушка выскользнула из спальни, оставив его в комнате. Парень недоумённо приподнял брови и нахмурился. Что-то в её поведении отталкивало, заставляло ёжиться и недоумевать. Она как-то неуловимо изменилась и ему не хотелось верить, что всё, что произошло за одну ночь, является тому причиной.
В его понимании Лили была человеком нежным, домашним и каким-то даже ранимым. Он не мог представить себе её такой чёрствой, немного грубоватой и насмешливо-язвительной.
Он давно понял, что мечется меж двух огней. Ему было хорошо с Лили. Он любил готовить с ней, любил смотреть фильмы, любил ругаться и мириться, любил слушать её голос, хоть никогда и не признал бы это даже под дулом пистолета, направленным на него. Она нравилась ему, это стоило признать. Но Аманда… Аманду он просто любил. Любил за растянутые свитера, за тёплые вечера, за звонкий смех и мягкий голос. Любил за то, что она была самой собой. С ней было легко. Легко дышалось, легко чувствовалось.
Парень тряхнул головой и наконец начал одеваться. Да, как выразилась Лили, было действительно неловко. Коул потянулся и неуверенно толкнул дверь. В коридоре пахло чем-то горелым, а с кухни слышалось едва различимое бормотание. Облокотившись о косяк двери, парень усмехнулся.
— Что, всё так ужасно? — сконфуженно пробормотала Лили, поправляя выбившуюся прядь.
— Более чем, — заверил её парень и опустился на стул. Она поставила перед ним тарелку и едва заметно качнула головой, усаживаясь рядом.
— Кто-то говорил о том, что кофе пить вредно, — напомнил Спроус, принюхиваясь к субстанции, лежащей на блюде. Отдалённо напоминает блины, вроде есть можно.
Девушка поперхнулась и затравленно затрясла головой. Было видно, как тяжело ей даётся спокойствие. Коул, откинув вилку, притянул её к себе, обнимая.
— Тише, всё нормально, Лилс, — прошептал он, поглаживая золотистые волосы.
— Я такая тварь, — выдохнула блондинка. — Ты любил её, а я… — она пристыженно замолчала, заходясь в новых рыданиях. Беззвучно, оттого не менее страшно.
Он уложил её снова в кровать, укутал одеялом, напоил снотворным и сидел до того момента, пока она не уснула. Парень всё ещё невесомо поглаживал её костяшки, когда вдруг осознал.
Он боялся
Боялся нового рецидива, боялся новой депрессии, причиной которой мог стать он сам, боялся реакции Лили, боялся… за неё.
Что такое любовь? Страсть, буря, эмоции, похоть, желание? Огромный спектр эмоций, яркие ароматы и страстные ночи? Он не знал. Коул просто понимал, что для него любовь это вечное «Будь здоров» после чихания, тёплый плед, невесомо накинутый на плечи, подоткнутое одеяло, убранная на место книга, вязанный шарф, отданный в плохую погоду, канал, переключённый лишь потому, что он болел именно за эту сборную по регби, лекарства, принесённые в дождь, тихий голос в ночи, заставляющий закрывать крышку ноутбука и ложиться спать.
Он осторожно прикоснулся к её лицу, следя за пробегающей тенью от её ресниц. Он полюбил.
***
— Пикник? Серьёзно?..
Блондинка, накидывая себе на плечи куртку, саркастично хмыкнула. На улице снова барабанил дождь.
— Тез, это не лето, это бомба замедленного действия. Тут либо дождь, либо град, чем-то на русскую рулетку смахивает.
На другом конце провода что-то невнятно пробурчали и девушка вдруг почувствовала, как тёплые ладони ложатся на её плечи.
— Давай сходим, — прошептал он ей на ухо, обдавая горячим дыханием шею.
Девушка сглотнула и кивнула.
— Ладно, Тез, почему бы и нет… сходим, заезжайте за нами завтра в три… Да, давай, может и погода разгуляется… Всё, пока…
Она выключила телефон и неловко пожала плечами, стараясь выровнять дыхание. Да, Лили определённо не привыкла к бушующим внутри неё чувствам. Вообще она любила тишину, спокойствие и какую-то уверенность в завтрашнем дне, что ли. А с Коулом никогда такого не было… наверное.
— Прости, но я всегда путаюсь… Это твоя младшая или старшая сестра? — задумчиво спросил Коул, перебирая в руках кисточки её шарфа. Лили опустила глаза на его руки и едва заметно выдохнула. Такие длинные, ловкие пальцы. Девушка покраснела, вспоминая на что они способны в постели.
— Тесса младше меня, а вот Хлоя — старше, — вдруг осипшим голосом ответила она и закашлялась.
— Может никуда не пойдём? Тебе, кажется, плохо, — неожиданно сказал Коул.
Неожиданно
В её голове Спроус никак не мог быть… ну вот таким. Заботливым, улыбчивым, растрёпанным. Нет, ему было больно и это заметно. Где-то в глубине глаз до сих пор плескалась скорбь. Но почему ей теперь действительно кажется, что она ему… нравится? Девушка едва заметно усмехнулась. А, собственно, почему бы и нет? Он её жених, скоро станет её мужем. Они будут спать вместе, и просыпаться тоже вместе, готовить по утрам кофе, бежать на работу, встречать Рождество. И она имеет полное право его любить.
— Надо поговорить, — вдруг говорит парень и, вцепившись в её запястье, тянет в гостиную, на диван.
***
— Ну?
Брюнет пожимает плечами и внимательно следит за тем, как она медленно стягивает с себя куртку, дрожащими пальцами пытается справится с «молнией». Вот она стягивает с себя свитер и остаётся в тонкой футболке, через которую видны очертания лифчика. Внизу живота появляется приятное тягучее чувство, собирающееся в тугой комок и заставляющее внимательнее прослеживать линию её ключиц. А она краснеет, будто читает его мысли и прижимает к груди ноги. Коул медленно, будто поддаваясь какой-то непонятной сонливости, откидывается на спинку дивана и скучающе смотрит на циферблат.
— Ну? — менее уверенно повторяет она.
— Нам нужно что-то решить со свадьбой, — неуверенно тянет он, а она вздрагивает. Парень тщательно следить за её реакцией. Неужели он ей настолько противен?
— И ты против? — хрипло спрашивает она и прячет лицо в ладонях.
Против ли он? А против ли? Он любит её, это точно. Не так, как Аманду… не в смысле, слабее или сильнее, просто по-другому. Но он хочет, чтобы она была его. Хочет засыпать и просыпаться с ней рядом, хочет купить милый домик где-нибудь на Прайвет стрит, завести собаку, купить старенький пикап и срываться иногда за город, к озеру… Когда-нибудь отвести общих детей в школу, он уверен, что хочет от неё детей. Но как сказать это вслух? Когда сказано и надумано так много, всегда сложно закончить, закончить правильно. Мы так много всего говорим, что когда на языке остаются три последних неизрасходованных слова, мы поджимаем губы, смотрим в пол и молчим. А он не хочет, не хочет, чтобы было так. И наверное поэтому он сейчас встаёт на ноги, кажущиеся ему сейчас ватными, медленно подходит к ней, такой маленькой и беззащитной сейчас, и опускается перед этим беззащитным ребёнком на колени. Утыкается лицом в волосы и тихо шепчет:
— Я люблю тебя.
А она вздрагивает, будто от холода, и молчит.
— Сильно?
— Сильно.
Девушка будто расслабляется, напряжение отступает и она осторожно поднимает лицо, неуловимо касаясь его губ своими.
— Ну вы и засранец, Коул Спроус.
— А вы язва, милая, — смеётся парень и утягивает её на пол, на ковёр, втягивая в очередной поцелуй.
Да, наверное, так и должно быть. Наверное, так и будет правильно.
Комментарий к Глава 8. Никотин
Глава маленькая, но я честно старалась, котят)
Извините за огрооомнуую задержку :з
Моя группа в ВК: https://vk.com/escribsfiks
Заходите, пишите, буду рада пообщаться))))
Сроки проды не обозначаю :з
========== Глава 9. Квинтэссенция счастья ==========
Что такое счастье? Нечто эфемерное, неудержимое и совершенно непонятное, неуловимое, почти что мифическое. Нечто, утекающее сквозь пальцы. Мы всегда говорим о счастье в прошедшем времени. На самом деле, есть очень мало людей, которые могут вдруг вскинуть взгляд тебе на лицо, рассмеяться одними глазами и, тихо или громко, шёпотом или криком, сказать: «Я счастлива. Прямо здесь и сейчас». Лили была такой.
Сейчас, погожим летним днём, Коул задремал в кресле в беседке, плетёном и совершенно удобном. Он лениво приоткрыл глаза, но, увидев склонившуюся над ним женщину, улыбнулся.
— Опять уснул? — лукаво спросила она и с удовольствием устроилась у него на коленях, бесцеремонно откладывая его книгу.
— А ты всё так же полна энергии, — отшутился он, крепко держа её за талию.
Молчать с ней было уютно. Уютно, тепло, и счастливо. Да, сейчас был именно такой момент, абсолютного, дистиллированного счастья. Даже насморк, мучивший его последние несколько дней, не трогал.
— Знаешь, а я счастлив, — неожиданно заключил он, следя за выражением её лица, замечая маленькие морщинки вокруг глаз.
Она стала хирургом. Вот так вот, резко и неожиданно, подала документы в медицинский колледж, окончила его с отличием, а теперь уже с десяток лет вела практику в районной больнице. Он же, по её словам, был офисным планктоном. Тот злополучный бизнес, из-за которого их отцы заключили когда-то бредовый, но самый удачный контракт в их жизни, теперь он вёл напару с мужем Хлои. Предприятие оказалось выгодным, что позволяло откладывать их дочерям кое-какие деньги на дальнейшее образование. Вот только…
— Как же она оказалась рыжей, — пробормотала Лили, будто читая его мысли.
— Ты говорила, что твоя бабушка была рыжей… А у тебя зелёные глаза. Рецессивные хромосомы порой…
— Молчи, молчи, этого мне и на работе хватает, — рассмеялась она, обнимая его за шею и бегло целуя в щёку. Встав и отряхнув свои джинсы, она всё также лукаво улыбалась и блестела глазами. — Идём, скоро приедет Камилла и Аннет… и если ты ещё раз пошутишь про их ориентацию!..
— Ладно, ладно, — он поднял руки вверх и рассмеялся. — Но согласись, это…
-…было смешно в первый раз, но не в сто первый же! — послышался голос с дорожки. Взвизгнув, миссис Спроус кинулась обнимать миниатюрную блондинку.
— Нетти, не обижайся на него, — ворковала она, отстраняя от себя девушку и приветливо улыбаясь подошедшей Камилле. — Вы же знаете, он не со зла.
Со стороны дома послышался детский смех и через несколько минут темноволосая девочка уже висела на нём, обнимая.
— Папа, мамочка запретила будить тебя, сказала, что ты устал… Пойдём играть?
— Может немного позже, Джетти, мы же собирались жарить барбекю?
— Точно, — девочка широко улыбнулась. Обернувшись к дому, она помахала рукой девочке с тёмно-рыжими волосами, держащей в руках книгу; она медленно направлялась к ним. — Ада, скорей, папа сказал, что у нас будет пикник!
Сердце Коула на секунду пропустило удар. Аманда стояла перед ним, как живая. И он не сомневался, что его девочка теперь навсегда с ним… только теперь она не невеста, а дочь. Маленькая и любимая.
Лили погладила девочку по голове и притянула к себе, обнимая. Она смотрела на Аманду, названную в честь погибшей девушки, смотрела на Джетти… ведь именно так Ада хотела назвать свою дочь, да? И это лишь меньшее, что она могла ей предложить в расплату за своё счастье.
— Пойдёмте в дом? — предложила Камилла, утягивая за собой свою жену. Спроусы медленно последовали за ней.
Теперь у них будет много времени впереди. Тысячи дней и ночей для того, чтобы быть счастливыми.
Красота это не длинные волосы, худые ноги, загорелая кожа или идеальные зубы. Красота это лицо, которое плакало и теперь улыбается, красота это шрам на коленке, который остался у тебя от падения в детстве, красота в кругах под глазами, когда любовь не дает тебе спать, красота это выражение лица, когда звенит будильник, это потекший макияж, который у тебя после душа, это смех, когда ты шутишь, и ты единственная, кто поняла эту шутку, красота это твой взгляд, когда ты видишь его, когда ты плачешь над своими страхами, красота это морщины, которые приходят со временем. Красота это то, как мы ощущаем себя внутри, и как это проявляется снаружи. Красота это отметки жизни, все удары и заботы жизни. Красота это разрешение себе жить.