========== Часть 1. О чувствах и долге ==========
2996 год от сотворения мира, 10 число месяца Альдебарана
— Она хоть красивая?
— Какая разница?
— Ну как… — Альба даже растерялся. — Тебе с ней до конца жизни в одной кровати спать…
— Это ты загнул, друг, — наследный принц империи хмыкнул. — С ней мне достаточно поспать один раз. Я бы даже сказал, хватит пяти минут.
— Если красивая, то можно и дольше.
— Может, красивая. А вдруг при этом дура дурой? И что мне с ней делать? Нет, Аль, в женщине главное — мозги. Красота ее тебе понадобится только для того, чтобы встало, а разговаривать придется каждый день. И о чем разговаривать с женщиной, которая даже истории не знает? Ну вот о чем? Я ее, допустим, спрошу, — принц на секунду задумался, — кто основал твой город? Она скажет — не знаю. Я ее спрошу, что любят феи на завтрак, а она пошлет к поварихе. Я ее позову на охоту, а она наденет красное платье, рюши и эту дурацкую фату с бубенчиками, по которой тащатся эльфийки. Поэтому, Аль, лучше бы спросил, умная ли она. Красота — дело десятое.
— Да тебе не угодишь! — юный лорд Альба, не в силах сдержать эмоции, всплеснул руками. — А остальные девять дел какие? — с интересом спросил он.
Михаэль Аустенос довольно улыбнулся своему отражению в стекле. Бледные пряди волос постоянно выбивались из-под короны наследника. Он в очередной раз поправил их и ответил:
— Во-первых, как я говорил, первая леди империи должна быть умной. Во-вторых, она должна быть воспитанной. Что может быть хуже принцессы, которая не знает правил этикета. Вот представь, идем мы на встречу, например, с королем Аланды, а эта дурочка надела желтое платье с оранжевой накидкой и при этом вставила красную розу в волосы! И прогулочные туфли при этом.
— Жуть.
— Вот-вот! А она подойдет к королю и протянет руку в знак приветствия. Еще и первой подойдет! Сразу скандал начнется. Нет, Аль, баба должна знать, что с чем сочетается и что подходить она должна после меня и вообще кланяться должна, а не руку подавать. В-третьих, скромной. Принцесса не должна хохотать, как ты, Аль.
— Тебе не нравится, как я хохочу?
— От твоего хохота даже пауки начинают плести себе удавку. Принцесса не должна показывать своего настоящего отношения к кому-либо. Если уж улыбаешься, то всем, если ненавидишь — то молчи и улыбайся. На комплименты нужно реагировать адекватно, а не алеть как твоя мать, уж прости. И уж тем более не заливать пол своим удовольствием.
— Что?
— Ты меня понял, не делай вид, что шутка не зашла.
— Шутка на грани провала, друг.
— Смотри-ка какой ценитель! Вот еще, Аль, у женщины должно быть чувство юмора. Легкое такое, воспитанное, чтобы даже на провал откликнуться кокетливым «ха-ха-ха».
Лорд Альба прищурился. Развалившись на диване императорской кареты, он закурил и, выпустив облачко дыма, заявил:
— Это чтобы было не так обидно?
Михаэль последовал его примеру и тоже достал сигару. Пока названная мать, леди Астрея, не контролировала юного принца, тот вытворял всё, что ему запрещали. Вырвавшись из-под опеки, Михаэль Аустенос первым делом приказал кучеру привезти его в бордель. Лорд Альба выбрал очаровательную рыжеволосую эльфийку, с которой они прекрасно провели первые два часа своего пути — и которую, дав пару сотен вистов, выкинули посреди поля в одном плаще.
— В-четвертых, не должна быть ревнивой, — вспомнив эту выходку, заявил Михаэль. — Я наследник, какого черта какая-то девчонка будет меня контролировать? Я ей что, вещь? С кем хочу, с тем и провожу время. Пусть я с тем же королем Аланды особо интимную аудиенцию провожу, ее это волновать не должно. О, а эта шуточка тебе зашла, как я погляжу?
Лорд Альба мигом сбросил улыбку с губ.
— Продолжай, ценитель и знаток женщин.
— Спасибо за разрешение, — поблагодарил Михаэль. — В-пятых, женщина должна быть послушной и исполнительной. Я ей сказал идти нахрен — ну пусть и идет туда быстро, а не выбирает легчайший путь! Если я хочу суп с мидиями — на ужин непременно должен быть суп с мидиями. Если мне не нравится ее платье — пусть избавляется от него.
— Хорошо, что ты принц, друг, а то бы остался девственником с такими запросами.
— Да я тебя умоляю, — фыркнул Михаэль, кинув взгляд на собственное отражение. Нет, с такой красотой девственником не останешься, тут Альба привирает. На душе стало легче. В очередной раз пригладив волосы, Михаэль Аустенос продолжил: — В-шестых, женщина должна быть экономной. Она и так должна быть благодарна, что стала принцессой моей империи, пусть не просит эти камушки и бесконечные платья по последней моде!
— Я тебя понял, можешь не продолжать, — сказал Альба. — Надоел. А все-таки баба должна быть красивой. А то мужики жалеть начнут.
— Я думаю, что принцесса довольно симпатична, — признал Михаэль. — И ее мать, и отец довольно красивые эльфы. Правда, мать плоская, как доска.
Лорд Альба рассеяно улыбнулся. Каре-зеленые глаза подернулись мечтательной дымкой.
— А мне нравятся худые…
— Не путай худых с плоскими! И вообще, женщина должна быть в теле. Это… ну ненормально это! Держаться не за что.
— Зато не надо биться о волны.
— Зато мозоль натрешь, пока будешь скакать по скалам, — отрезал Михаэль и выглянул в окно. — Когда мы уже въедем в этот проклятый Верберг? Я устал.
Наследный принц империи раздраженно упал на спинку дивана и вытянул ноги. Десять часов назад его карета выехала из столицы Света — Анлоса, направляясь в Верберг, столицу королевства эльфов. Королевство располагалось к югу от империи и представляло собой назойливый прыщ на карте мира, который никак не удавалось сковырнуть. Восемьсот миль, столь нужные Правительнице, никак не желали вступать в союз; уничтожать же королевство, считала Астрея Аустенос, — довольно опрометчиво. Стоит поступить дурно с Вербергом, как потеряется доверие всех соседей.
К счастью, у королевской семьи эльфов имелась дочь, имя которой Михаэль пока не знал. Впрочем, его это не слишком волновало. Михаэля Аустеноса мало волновало, кого названая мать выбрала ему в жены. Какая бы она ни была, а его роль в дипломатическом ходе короткая, буквально на пару действий, не отличавшихся разнообразием. Сделать — и уйти. Михаэль станет свободным от обязательств и сможет, наконец, уделить время своей личной жизни именно тем способом, которым всегда хотел.
Свадьба была назначена на послезавтра, и леди Астрея наконец соизволила отпустить единственного уцелевшего потомка на знакомство с невестой. Компанию Михаэлю составил старый друг Альба Мэйбс — парень старше его на два года, наглый и развязный. Можно даже сказать, лучший друг. Именно в сопровождении Альбы Михаэль выбирался из внутреннего замка Анлоса, чтобы оторваться. Выпивка, девушки, погромы и прочие не слишком благородные способы времяпрепровождения всегда были Михаэлю по душе.
Всегда…
Нет, не всегда. Семь лет назад, когда были живы отец и мать, а вместе с ними Элиза, все было по-другому.
Михаэль прикрыл глаза. Элиза.
— Ты что, заснул? — раздался голос Альбы.
— Я думаю, — пробурчал принц.
— О чем?
Михаэль не стал говорить правду. Он вообще мало кому говорил правду.
— О том, каковы постели в Верберге.
— Ну-ка! Ты уже прикидываешь, что будешь вытворять с той девчонкой?
— Да, именно про это, — съязвил Михаэль, но Альба, как обычно, не понял. — Вдруг слишком мягкие? Утонем там с ней, никакой точки опоры… Я спать уже хочу, болван, вот почему я про них думаю.
Однако Михаэль предчувствовал, что ляжет спать ой как не скоро. Когда они доедут до Верберга? Судя по тому, что леса только начались, не раньше заката. Потом нужно непременно встретиться с королем и королевой, поулыбаться им, может даже, увидеть эту… невесту. Сколько это займет? Не меньше часа. Скорее всего, эльфы устроят роскошный ужин в его честь. Еще пара часов.
Какая же она? Умная ли, красивая? Всё может быть. Михаэль не вправе отказаться. У него нет выбора. Он, как наследный принц, обязан жениться на ней. И даже если бы ему предложили жениться на старой бабке, ему пришлось бы согласиться. Потому что таков долг. А тут… всего лишь юная принцесса.
Девственная, неуклюжая, неопытная, неизвестно как выглядевшая, неизвестно какая по характеру — но вот первые три слова ей в любом случае подходят. Эльфы в этом плане истинные моралисты. Ни дай Звезда какую-нибудь внебрачную связь! Порицание до конца жизни. Если бы они знали, каков Михаэль, то никогда бы не дали согласие на брак. Предпочли бы, наверное, войну. И как он будет жить с этим памятником чистоты, незапятнанной статуей добродетели? Михаэль представлял как.
Не факт даже, что они будут спать в одной кровати. Обязательный завтрак вместе, натянутые улыбки, и более никакой встречи до обеда. А потом никакой встречи до ужина. Главное сохранять призрак счастливой семьи, зачать ребенка, а остальное — неважно. Михаэль даже не будет обязан разговаривать со своей женой. Зачем? Если умна — заговорит, если глупа — зачем тратить нервы? Она будет его женой только формально. Любовь Михаэля погибла во льдах северного моря, и едва ли какая-либо женщина сумеет ее воскресить.
Михаэль приоткрыл один глаз. Деревья за стеклом стали реже — кажется, в Верберг они прибудут раньше, чем он предполагал. Дорога явно стала шире, карету трясло уже меньше. Михаэль пнул Альбу, успевшего заснуть.
— Вставай, мы подъезжаем.
Лорд вздрогнул и открыл глаза.
— Совсем с ума сошел? — ядовито спросил он, зевнув во весь рот. — Подъезжаем и подъезжаем… Не подъехали же!
— В порядок себя приведи, — снисходительно бросил Михаэль. — Весь мятый, будто в хлеву со свиньями спал, а не в борделе Анлоса. Ты тут принца компаньон, забыл?
Альба что-то проворчал.
К тому времени, когда карета прибыла к королевскому дворцу, солнце уже коснулось глади западного моря. Принц, зевнув напоследок, вышел из кареты и огляделся. Во дворце он уже был, так что пятиэтажное здание, выстроенное из латунного камня, добываемого в здешних копях, Михаэля не впечатлило. Альба же, наоборот, открыл рот при виде великолепия, что предстало пред его взором. Выпучив глаза, семнадцатилетний лорд смотрел на винтажные окна, горящую черепицу и полотно цветов, окутавших здание благоухающим садом. Принцу даже стало стыдно за него.
— Король стоит, твою мать, — зашипел Михаэль, одернув друга. — Соберись.
Альба усилием воли выпрямился и повернулся в сторону венценосного семейства, окруженного свитой.
Первым, на кого ложился взгляд, был король Лиоран Второй, облаченный в парадную мантию фиолетового цвета — цвета эльфийской крови. Высокий, худой, он с вежливой улыбкой смотрел, как Михаэль и Альба подходят ближе. Лицо короля было довольно приятно, но принц все равно ощущал волну неприязни, что возникла внутри при виде Лиорана.
Справа от него стояла королева Лаймила, такая же высокая, бледная, огненноволосая. Ее одежды были так же выполнены в сиреневых тонах. Королева Лаймила поклонилась в традиционном приветствии эльфийской расы, заставив взгляд скользнуть по декольте и разочарованно уйти.
Слева же стояла маленькая девочка в пышном фиолетовом платье. Девочка тоже склонилась в поклоне. «Ей лет… Десять? Одиннадцать?» — прикинул Михаэль и одернул Альбу:
— Смотри, невеста тебе растет!
Альба хотел было что-то сказать, но не стал.
— Король Лиоран, — вместо этого произнес он и поклонился. Принц последовал его примеру и перехватил инициативу.
— Королева Лаймила! — с улыбкой воскликнул Михаэль. — Вы стали еще прекрасней с момента нашей последней встречи!
Королева сдержанно улыбнулась в ответ. «Тоже ненавидит, — отметил принц. — Что ж, Лаймила, взаимно. Наверное, весь объем твоей груди оказался в голове. Понимаешь истинное положение дел, молодец. Не то что твой муж-дурак».
— Моя дочь, принцесса Аделайн, — сказала королева. Девочка, стоявшая слева от короля, склонилась в поклоне, покраснела. — Вы ведь ни разу не видели мою единственную дочь, принц Михаэль?
Принц не сразу понял смысла сказанного, но насмешка в голосе Лаймилы до него дошла.
К чести лорда Альбы, тот сумел загасить улыбку.
Опешив, Михаэль посмотрел на Аделайн. «Да ей же лет десять! — в ужасе подумал принц. — Десять!» Совершенно невинное дитя. Ребенок. Ребенок! Михаэлю подумалось, что над ним издеваются. Но нет, весь вид короля Лиорана говорил о том, что все серьезно. Снова переведя взгляд на будущую невесту, Михаэль сглотнул. Синие глаза глядели с таким страхом, что принцу самому стало страшно. Эта девчонка боится его, как огня!
«А ведь это неплохо…» — мелькнула в голове довольно странная мысль, и Михаэль все же сумел выдавить из себя приветливую улыбку, даже не похожую на оскал.
Остаток дня иначе, как страшный сон, воспринимать Михаэль Аустенос не мог. После знакомства с королевской семьей юного принца и Альбу Мэйбса отвели, как и положено по правилам гостеприимства, в тронный зал. Просторное помещение, залитое светом, было украшено так, будто свадьба должна была состояться уже сегодня: всюду стояли чаши и вазы со свежесрезанными цветами, морские и речные феи, весело треща ажурными крыльями, летали в воздухе, брызгая пыльцой, окна, распахнутые настежь, словно приглашали всех желающих присоединиться к веселью. Перед троном Лиорана стоял обеденный стол, полный разнообразных блюд и напитков; всё остальное пространство пустовало. Михаэль сразу понял, что это значит.
— Будут танцы, — шепотом сообщил он Альбе. Мэйбс приосанился. Танцы он, в отличие от Михаэля, любил.
— Как думаешь, мадам Досточка соизволит покружить со мной?
— Я больше боюсь, что мне придется повальсировать с мелкой…
Михаэль не мог решить, что пугает его больше, перспектива танца с принцессой Аделайн или перспектива танца в принципе. Безусловно, принц империи Света умел танцевать. Говорили даже, что довольно хорошо. Но святые Звезды, как он не любил этого делать! Михаэль каждый раз чувствовал себя шутом. К тому же, сама мысль о том, что он изображает любовь с какой-то женщиной, вызывала отвращение. С другими, кроме Элизы, он мог делать что угодно — но не любить. Нет, любить кого-то — предательство. Михаэль твердо решил это про себя.
Празднование, к счастью, началось именно с обеда. Служанки усадили Михаэля и Альбу за стол; король и королева прошли к своим тронам, а малышку Аделайн усадили практически напротив принца империи. Дамы, изредка ахая и охая, принялись обсуждать платья друг друга, к ним присоединились даже некоторые мужчины. Большинство эльфов-мужчин сидели молча, разглядывая дам, или изредка переговаривались. Внесли арфы, клавишные, духовные, зал пронзила веселая мелодия, в которую вплетался нежный голос эльфийки, которую гости Верберга не видели. Альба, оказавшийся единственным человеком в зале, принялся за еду, а Михаэль наконец получил возможность рассмотреть свою невесту. Аделайн сидела тихо-тихо и задумчиво мешала тростинкой лед в стакане, что стоял перед ней. Приятно-смуглая, нежная, она, кажется, только-только вступила в возраст созревания. Детская пухлость еще не сошла, но лицо уже начинало вытягиваться, губы краснели. Под синими глазами Аделайн залегли тени и первые морщинки. «Кажется, ей все же не восемь, — подумал Михаэль. — Слишком грустная она для десяти лет». Темные волосы были стянуты в косы, спускавшиеся к тонкой-тонкой талии. Михаэлю подумалось, что если их заставят танцевать вместе, то он ее точно переломит.
Какие же они разные! Бледности Михаэля позавидовал бы сам потолок Верберга. Цвет его волос немногим отличался от цвета кожи. Нос Аделайн задорно поднимался вверх, а нос принца, фамильная черта, был тонкий и прямой. Глаза Михаэля темнели на лице, а глаза Аделайн — сияли. Вот она, разница эльфов и обладателей серебряной крови. Лютый контраст. Выскочки и аристократия. Хмыкнув, Михаэль взял в руки бокал. Альба за это время осушил третий и впал в прекрасное настроение.
— Девочка, ты что такая грустная? — обратился Мэйбс к Аделайн, как к единственной, у кого не было компании. Собравшиеся по какой-то причине не собирались заговаривать с гостями, а вместе с ними и с принцессой. Впрочем, Михаэль знал, по какой причине. Их троих окружала такая трескотня, Альба едва слышал собственный голос.