========== Часть первая ==========
1
Шел второй час боя, а Ремус уже с головы до ног был покрыт кровью и коллоидом; на подошвы ботинок налипли куски экзопластыря, приходилось постоянно шаркать ногами о пол, тогда куски розоватой искусственной кожи скручивались и с противным скрипом отваливались.
Санитарные боты шли один за другим. Почти все медицинские капсулы были уже заняты, а поток раненых не прекращался. После каждого хлопка шлюза Ремуса обдавало отвратительным запахом гари и горячей радиации.
— Это снова доктор Люпин, долго я еще буду ждать?! — крикнул он в головной микрофон коммуникатора, принимая на операционный стол очередного бойца. — Я все понимаю, но если вы хотите продолжать это чертово наступление, вы должны навести порядок в госпитале! По-вашему, я должен регулировать работу шлюза?! Я, черт побери, доктор, а не наладчик! Если через минуту его не будет, я свяжусь напрямую с начальником инженерной службы!
Боец истошно заорал — лазерный скальпель отсек ему раздробленную руку по самое плечо. Ремус поморщился и нажал на кнопку впрыска анестетика — похоже, электроника капсул начала давать сбой.
В операционную просунулась ошалевшая физиономия, сплошь покрытая рыжими выпуклыми веснушками.
— Артур Уизли, наладчик, — доложила физиономия. — Вызывали?
— Скорее, скорее! Идите к шлюзу, там что-то пропускает, у меня тут радиационный фон выше нормы, да еще и гарь проникает…
Наладчик кивнул, и физиономия пропала. Ремус заправил баллон с коллоидом в приемный отсек, накрыл безрукого колпаком киберхирурга и с силой оттолкнул капсулу к противоположной стене — бот уже подавал следующего бойца.
Рыжий наладчик Артур вернулся минут через десять, сел на табурет у двери и нервно затянулся электронной сигаретой.
— Что там? — спросил Ремус, продолжая настраивать уровень проникновения киберофтальмолога.
— Шлюз в порядке, доктор, — сказал Артур. — Похоже, дело в другом.
— В чем же?
— Это фонит от санботов. И от раненых. Чистые валят атомные снаряды один за другим, похоже, кроме этого, у них в арсенале ничего не осталось…
— Суки, — прошипел Ремус. — Надо включить дезактиватор, поможете? А то у меня тут помехи на мониторе, ничего не вижу, боюсь, у него осколок застрял…
Артур недоверчиво покосился на монитор бота, доставившего очередного раненого. Ремус вглядывался в нечеткое изображение, пытаясь понять, что же взорвалось рядом с бойцом и почему кибернетический офтальмолог не желает приступать к операции по замене хрусталика.
— Вы штепсель поправьте, — посоветовал Артур. — У бота штепсель деформировался, вот и дает наводку.
Ремус пригляделся к раненому: за ухом у того все было в спекшейся крови, наверное, поэтому он не заметил, что коннектор бота неплотно входит в гнездо нейрошунта бойца.
— Спасибо. — Ему стало неловко — сорвался на незнакомого парня. — Вы извините меня за резкость, Артур, просто я полчаса ждал, сами понимаете…
— Да, конечно… — Артур вынырнул из внутренностей пульта управления. — Я запустил дезактиватор, но надо еще ионизатор поправить, можно ваш ключ?
Ремус протянул Артуру электронный ключ доступа, и в этот момент снова пахнуло гарью — бот внес на вытянутых манипуляторах очередного раненого.
— Куда, куда покойника тащишь, идиот?! — заорал Ремус, глядя на ровную полоску кардиограммы, перечеркнувшую монитор бота. — В морг его, в морг!
«Живой. Живой. Живой. Живой. Живой», — запиликал бот, протягивая манипуляторы с телом чуть ему не в лицо.
— Они уже перегрелись, похоже, — проворчал Ремус, но на всякий случай щелкнул кнопкой на шлеме бойца — и замер. Под спектролитовым радужным забралом обнаружилось совершенно белое, покрытое испариной лицо. Это был тот самый капитан.
— В морг? — спросил Артур, готовясь прогнать бота.
— Погодите! — остановил его Ремус. — Нет, погодите.
Он ткнул в монитор и стал смотреть историю: вот развернулась установка электроразрядной пушки, возникла тряска — похоже, капитан был на АБМ класса «Страус». Что-то летело прямо ему в триплекс, не то снаряд, не то дрон… А, «Шмель», понял Ремус. И вдруг «Шмель» взорвался, а на мониторе возникло оранжево-красное зарево, потом оно выцвело до ослепительно-белого, снова все затряслось и через секунду померкло.
— Шел в авангарде и, похоже, не успел отскочить… — пробормотал Ремус себе под нос. — У него внутренний ожог.
— Электроразрядная? — шепнул Артур и его передернуло.
— Вот черт, — с тоской сказал Ремус и снова напустился на санитарного бота. — Неси в морг, чего сюда приволок, кретин?!
«Живой. Живой. Живой. Живой. Живой», — продолжал пиликать тот.
— Ладно, давай его сюда.
Ремус приподнял крышку капсулы. Бот аккуратно переложил безжизненное тело капитана на стол и убежал. Артур подошел ближе.
— Это же капитан Блэк! — воскликнул он, вглядываясь в бледное лицо. — Его бригада только вчера подошла… Жаль, смелый был человек… И чистый.
— Чистый, — задумчиво повторил Ремус, потер лицо ладонями и принялся возиться с настройками кибердиагноста.
— Еще и бывший боевой офицер Чистых Сил! — с восхищением продолжал Артур. — А ведь перешел на нашу сторону… Да, жаль.
— Ух ты, он и правда живой! — удивился Ремус. — Только у него сердце не бьется… Чем же он живет? Чего этот чудик ему ввел? Ну-ка… Так, ага, Профопол и… А! Бот его перевел на мышечную стимуляцию! Та-а-а-ак!..
Руки Ремуса порхали по панели управления.
— Артур, помогите мне, снимайте с него одежду. И шлем, шлем снимайте! Выдергивайте коннектор! Смелее, он все равно ничего не чувствует, бот ввел его в кому.
Через минуту Ремус опустил над капитаном Блэком крышку киберхирурга.
Если выживет — сможет считать, что заново родился.
— Красивый, — с сожалением сказал Артур, провожая взглядом отплывающую капсулу.
Ремус кашлянул.
— Извините, — спохватился Артур, — если у вас все, я пойду?
— Да, спасибо, можете быть свободны, — попрощался Ремус, принимая следующего бота.
Последнего раненого санбот принес часа через три после окончания боя. К тому времени Ремус уже не раз впрыскивал себе стимулятор.
Половину бойцов он перевел в реабилитационный блок; кое-кто из легких, окончательно восстановившись, получил допуск в часть. Оставалось несколько капсул, занятых особо тяжелыми, но ими пока занимались киберхирурги.
Ремус прошел в ординаторскую, остановился посреди комнаты и с силой потер лицо ладонями. Затем щелкнул кнопкой кофейника, завалился в кресло и достал сигареты.
Боты приступили к санобработке операционной — Ремус чувствовал легкий запах озона. Пока они доберутся до ординаторской, успеет покурить. Он чиркнул зажигалкой, с удовольствием затянулся густым, настоящим табачным дымом, но тут в коридоре раздался звук быстрых шагов.
Ремус шепотом выругался и поднялся.
— Кого тут черти носят?.. — начал он недовольно.
Перед ним стоял капитан Поттер.
— Капитан Поттер! Что случилось? Вы ранены? Нужна помощь? — Ремус бегло оглядел капитана и даже посмотрел ему за спину.
— Нет, со мной все в порядке, док!
В конце коридора хлопнула дверь.
— Капитан! Я вас еле догнал! Здравствуйте, доктор Люпин!
Это был маленький запыхавшийся личный бэтмен капитана Поттера, капрал Петтигрю. Ремус пожал его крошечную, точь-в-точь крысиную, лапку.
— Что случилось, господа? — спросил Ремус, посмотрел на потухшую сигарету и кинул ее в кучу мусора на полу.
— Док, капитан Блэк у вас? Я думал, он погиб, но в морге его нет. Выяснилось, что его забрал санбот.
— Да, он здесь.
— Где? — Поттер начал нетерпеливо вертеть головой, словно стараясь разглядеть, за какой из дверей находится Блэк.
— В операционной, в капсуле. Бот ввел его в кому, у него тяжелая травма…
— В кому? Это надолго? — Поттер в растерянности запустил пятерню в волосы и почесал между рожками.
— Ох, капитан, — улыбнулся Люпин. — Тут нужно спросить: «Это опасно?», на что я отвечу — да, это опасно. Регенерация должна затронуть слишком много жизненно важных органов. Но, слава богу, мозг цел. Остальное дело техники, времени и… и моих знаний.
— Дерьмо, — пробормотал Поттер. — Хотел прикрыть его, выслал наперерез «Шмеля», но какая-то сволочь засадила по тому прицельным снарядом. Но Блэк выживет? Док?
Ремус вдохнул поглубже и сказал: «Да». Хотя не был уверен, что у чистого хватит сил справиться с таким обширным поражением.
— Док, он должен выжить! Капитан Блэк герой и не должен погибнуть вот так…
— Я делаю все, что в моих силах, капитан, — устало сказал Ремус.
— Может, нужна какая-то помощь? Лекарства, какие-то материалы? — не унимался Поттер.
— Нет, спасибо, капитан.
— А я могу его повидать?
Ремус поморщился.
— Он в коме, капитан, он ничего не слышит и не чувствует.
— Вы плохо знаете Блэка, — усмехнулся Поттер.
— Хорошо, — после секундного колебания согласился Ремус, — все равно боты пока там… Как у вас с реакцией на озон? Сознание не потеряете?
— Я — Боец, док! — Поттер стукнул себя кулаком в нагрудный щит.
— Ну-ну, — пробурчал себе под нос Ремус. — Бойцы неустрашимые, Особые бойцы…
В операционной было уже чисто. Санботы выстроились по углам и продували конвекторы воздухонагревателей.
— Вот ваш капитан Блэк. — Ремус щелкнул кнопкой, и купол медкапсулы стал прозрачным. — По правде говоря, я не должен вас сюда пускать. Надеюсь, ваш бэтмен будет уверен, что между нами произошел важный разговор старших по званию?
Но капитан Поттер не слушал, он стоял с каменным лицом и глядел на капсулу.
— Значит, говорите, он ничего не слышит?
— Да, капитан, он спит.
Поттер подошел к капсуле и положил ладонь на прозрачный пластик. Ремус тактично отвернулся и сделал вид, что погружен в проверку работы киберхирурга. Поттер какое-то время молча смотрел на Блэка.
— Он выкарабкается, док, — сказал он наконец. — Обязательно выкарабкается.
Было совершенно ясно, что капитан Поттер успокаивает в первую очередь себя самого.
2
Прошло еще три с половиной часа, прежде чем Ремус решил, что уже вполне может покинуть операционную, оставив раненых на киберхирургов. Выйдя из госпиталя, он направился прямиком в душ.
Смыть наконец с себя эту вонь и кровь, — думал он, шагая по гулкому коридору. И спать! Спать, спать, спать…
С час назад начальник штаба скинул сводку тактического плана на ближайшие несколько дней — наступало долгожданное затишье. В это время корпусу предстояла переброска по занятым территориям вперед.
Госпиталь обычно переезжал в числе первых, но, в любом случае, постройка укрепленного бункера займет несколько дней, потом начнется демонтаж, отгрузка и монтаж оборудования, а потом… Потом будет новый бой, новые и старые бойцы, новые и старые раны и, — черт побери, как же надоела эта война! И хотя бы было понятно, когда она закончится! Но нет!
Ремус с удовольствием стянул с себя форменный комбинезон и встал под обжигающие тугие струи воды.
Война шла уже десять лет. Собственно, она и была первопричиной в его решении пойти по стопам отца и стать врачом. Ремус любил жизнь. И из всех известных способов это продемонстрировать подобный выбор был самым показательным. «Жизнь против смерти», — говорил отец, и Ремус был полностью с ним согласен. Жаль, что не все так думали.
Во время боев выжигались километры и километры земель, сотнями гибли и Особые Бойцы, и солдаты Чистых Сил; те, на чьей стороне оказывался перевес, зачищали занятую территорию, заливали ее дезактиваторами, потом биокомплексом, постепенно на наспех восстановленные земли приходили люди и животные, или люди-животные, а иногда и животные-люди… Бэтмен капитана Поттера, например, почти шестидесятипроцентная крыса, — думал Ремус, натираясь пахучей щелочной пеной. А если его ранит в бою, как прикажете такого лечить? Конечно, можно провести обычную процентную сверку по ДНК и сделать расчеты, но мутации становятся все разнообразнее. Взять хотя бы жену капитана Поттера. Ее ДНК на тринадцать процентов луковичное растение, предположительно — класс однодольных. Как это могло случиться? Загадка!
Ремус стянул с бедра жгут и с удовольствием потер намыленной ладонью высвобожденный хвост. От постоянной перетяжки ближе к кончику образовалась весьма ощутимая вмятина. А возле самого основания — коллоидный рубец… Ремус вздохнул, вымыл руки и протер глаза от попавшей щелочи.
Мало кто знал про эту анатомическую деталь доктора Люпина, от силы человек десять.
Ремус растерся жестким вафельным полотенцем. «Свой среди чужих, чужой среди своих, — думал он. — Только вот в отличие от Блэка мне выгоднее скрывать свое происхождение. Постоянно доказывать чистым свою идентичность, нарываясь на бесконечные проверки, замеры, анализы, исследования, сочувственные, а то и брезгливые взгляды? Нет уж, спасибо, не хочу. Среди особых я хотя бы никому ничего не должен объяснять. Индекс — атавистическая мутация. Кто там будет вникать в детали? А на словах всегда можно добавить, что подозревают менее полутора процентов семейства псовых, ничего особенного. Но в какой-то момент эта ложь, конечно, может здорово навредить, особенно если дело коснется здоровья. К счастью, я сам себе доктор».
После душа он почувствовал себя гораздо лучше, будто даже и сил прибавилось. На этой волне Ремус решил, что перед сном стоит все-таки еще раз проверить тяжелых.
Раненые спали. Ампутированная рука у давешнего травмированного сформировалась окончательно; пока она была тонкая, розовая, и по ней непрерывно бежали судорожные сокращения — токи тренировали мышечную ткань, одновременно наращивая пропорциональные объемы. Ремус потыкал пальцем в монитор. «Хэмиш Коул, — прочитал он с инфочипа. — Рядовой». Первое ранение?! С почином, новобранец! Теперь будем часто встречаться. А как наш капитан Блэк?
А капитан уже начал дышать самостоятельно, легкие практически полностью регенерировались, и теперь киберхирург принялся за сердце и печень.
Ремус вгляделся в бледное лицо Блэка. Тот действительно был красив.
«Вот что мы утратили, — подумал Ремус. — Мы совершенно утратили понятие красоты. Зато научились принимать особенности. Раньше — скажем, пару-тройку веков назад, эти особенности считались уродством, а такие, как Блэк, по-видимому, были нормой. А что теперь? Хотя сисадмин корпуса говорил — а ему, на минуточку, уже глубоко под двести, — что даже в их времена такие, как Блэк, были редкостью. Может, тоже своего рода мутация? Только удачная. Бывают ведь удачные мутации?».
Профессиональное любопытство взяло верх над этикой, Ремус ввел свой код в систему, приложил чип ключа доступа и открыл личный файл капитана.
Да, капитан Блэк был чист, абсолютно чист, индекс — стопроцентный человек. И родители его были чисты. И его родной младший брат был чист. И они ненавидели особых — мерзких полукровок, грязных тварей, гадких ублюдков, недостойных осквернять белый свет своим существованием.
Это отвращение копилось чистыми семьями с тех самых пор, когда страшная эпидемия уничтожила большую половину населения земного шара. Но только не ту, что родилась стараниями генных инженеров. Полукровки, как их тогда называли, оказались невосприимчивы к неизвестному смертельному вирусу в силу своего «животного» наследия. Дети же чистых заражались и умирали еще на первом году жизни. Кто-то из ученых тогда высказал предположение, что вирус зародился именно в среде полукровок и действует как избирательный механизм искусственно смоделированной эволюции. Чистые ужаснулись. Они потребовали остановить и запретить разработки в области генной модификации человеческих эмбрионов, но на защиту генетиков встало правительство. Чистые расценили это как саботаж и потребовали отставки тогдашних президента, премьера и министра здравоохранения, которые, к слову говоря, были полукровками. Начались массовые беспорядки, переросшие в настоящую гражданскую войну. Страны стали делиться на «чистые территории» и области, населенные полукровками. Эпидемия, между тем, пошла на убыль, а потом и вовсе прекратилась. Чистые расценили это как доказательство виновности полукровок и невозможности сосуществования двух рас на одной территории. С тех самых пор и началось великое Противостояние.