========== 1 ==========
1.
— Эй, Барнс, — крикнул Брок, входя в прихожую. Его не было неделю, и он не знал, дома его не в меру прыткий супруг или нет. — Золотце, выходи, я тебе подарок принес.
В руке Брок держал браслет в виде подковы, изящный, но в то же время не девичий, без клейма и проб, сработанный неизвестным мастером из серебристого металла. На нем был вытравлен какой-то узор, похожий на рунический орнамент.
Брок подобрал его после зачистки очередной базы недобитой, хоть и обезглавленной доблестным Роджерсом Гидры. Взял вроде бы безделицу, лежащую на столе одного из работников и сунул в карман, даже не подумал, что это может быть что-то важное.
— Да, сладенький, — Баки появился из комнаты в одних домашних штанах и так призывно улыбнулся, что Брок сразу позабыл обо всем на свете, видя своего супруга. Сам Баки жутко соскучился по Броку, несмотря на насыщенный график недели. — Ты хочешь в ванну и меня?
— Сначала в ванну, а потом тебя, — расставил приоритеты Брок. — Держи, золотце, это тебе.
Брок протянул Баки браслет-подкову. Тот повертел в руках подарок и сразу нацепил на металлическую руку. Баки любил подарки, особенно от Брока, тот всегда умудрялся удивить Баки очередной безделушкой или дорогущим украшением, а Баки собирал их и складывал в большой железный ящик, словно сказочный дракон. Но обязательно носил обновку с неделю, а если особенно нравилось, то даже больше.
— Спасибо, сладенький, — интимно-нежно сказал Баки, точно зная, как этот тон действует на Брока. — Красивая штука. Я люблю тебя.
Баки оказался одним плавным движением вплотную к Броку, подхватывая того под затылок, и впился сочным поцелуем в любимые губы. Брок ответил, сразу вспыхивая, как сухая солома, обнял Баки, прижимая вплотную к себе, давая почувствовать, что уже возбужден.
Брок сводил Баки с ума еще тогда, когда они встретились в коридоре ЩИТа, когда он проходил реабилитацию, и эта тяга оказалась взаимной. Их отношения были просто пожаром, подпитываемым словно какой-то магией, и чувства за последние пять лет не померкли ни на йоту.
— Иди в душ, сладенький, — шепнул Баки в губы Броку, шлепнув по заднице живой ладонью. — Только недолго, я буду ждать в спальне.
— Уже иду, — отозвался Брок, Баки чувствовал, как он был возбужден только от их встречи.
Пока Брок был в душе, Баки вертел в руках подаренный браслет. Красивое, невероятно легкое украшение нашло свое место на бионике, очень гармонично сливаясь с ней.
— Подковка, — улыбнулся Баки. — И где же тебя сладенький взял?
Баки любил Брока, любил настолько, что не представлял себе жизни без него, и железный ящик с украшениями разной степени ценности (там были и черный бриллиант, и просто деревянные кулоны с рунами) служил не только и не столько предметом гордости, сколько памятью, потому что Баки садился и перебирал каждое украшение, подаренное Броком, и думал о нем, о том, как им хорошо вместе, и разлука была не такой болезненной.
— Мое золотце заскучало без меня? — мурлыкнул Брок, заваливаясь на кровать совершенно голый, и сразу потянул с Баки штаны, которые тот тут же охотно скинул, демонстрируя уверенный внушительный член. Красивый, перевитый крупными венами, с едва заметной капелькой смазки на головке.
— Твое золотце жаждет тебя, — улыбнулся Баки, тихо рассмеявшись. — Иди ко мне, Брок. Я так соскучился.
Брок навалился на Баки привычно, не боясь раздавить или сделать больно, накрыл собой, хотя супруг был побольше, но это не мешало Броку доминировать в постели. Но сегодня обоим хотелось другого. Хотелось долгого, нежного секса.
Брок целовал и целовал Баки, потираясь об него всем телом, оглаживая литые мышцы, переплетался ногами, терся членом о член.
— Хочу тебя до звезд перед глазами, — простонал Брок, когда Баки сжал его задницу и, разведя половинки, тронул сжатое кольцо мышц.
Брок застонал, приподнимая задницу, пытаясь насадиться на теплые пальцы. Баки водил указательным пальцем, гладя мышцы по кругу, прекрасно понимая, что после недельной разлуки сразу засадить Броку попросту травмоопасно, а он точно не хотел делать своему супругу больно. Перевернув их, Баки дотянулся до бутылки со смазкой и налил себе на живые пальцы.
— Перевернись, — похлопал он Брока по бедру, тот впился в губы поцелуем и только потом перевернулся, чтобы позволить Баки зацеловать спину.
И Баки целовал, выцеловывал каждый позвонок, гладил ладонями, дурея от осознания, что это его мужчина. Брок был для Баки всем. Он был для него самым-самым, невероятным, ласковым, страстным, любимым. И Баки любил Брока горячо и нежно, любил, полностью забывая себя, дурел от счастья, поглощенный Броком, невероятным человеком, которого хотелось нежить и лелеять, не отпускать от себя, не выпускать из виду. И только невероятная преданность и любовь Брока, самоотверженность в отношениях не давали Баки повода для ревности.
Баки добрался до копчика, слушая стоны Брока, глядя, как тот выгибает спину, чтобы продлить ласку, продлить прикосновение губ к такой чувствительной сейчас коже. И Баки продолжил целовать Брока, принимаясь поглаживать смазанными пальцами пока еще тугие мышцы, которые скоро поддадутся под уверенными движениями пальцев, разойдутся, пропуская сначала один, потом два, а потом и три пальца.
Брок стонал под Баки, насаживался на пальцы все увереннее, молил о том, чтобы Баки уже вставил ему, но тот, словно издеваясь, медлил.
— Барнс, черти тебя раздери! — рявкнул Брок, когда не мог терпеть больше.
— Да, сладенький, — мурлыкнул он в ответ и толкнулся головкой в жаркое, узкое, жаждущее его нутро.
Распластав Брока под собой, Баки оседлал его бедра и принялся толкаться, с каждым толчком увеличивая амплитуду. Баки чувствовал, как Брок играет мышцами, и просто дурел от этого, от того, как плотно нутро супруга обхватывает его, как член изнывает, и Баки понял, что скоро кончит, не выдержит этого накала страстей.
— Брок, сладенький, — прошептал ему на ухо Баки, ложась на Брока, желая чувствовать его каждой клеточкой своего тела. — Давай вместе… Я… Сейчас…
— Давай, золотце, — рыкнул Брок, подавая бедрами навстречу таранящему его члену.
Они кончили с разницей в полминуты, Баки забился на Броке, придавливая его к постели, и Брок последовал за ним, сжимая собой.
— Люблю тебя, — прошептал Баки, распластываясь по Броку, обнял его, вяло целуя плечо и шею.
— И я тебя, золотце, — прошептал Брок.
Он уже давно привык, что Баки любил лежать на нем, не давая нормально дышать, но Баки получал от этого массу удовольствия, и Брок старался не скидывать его с себя, пока мог терпеть.
— Барнс, выпусти меня, — попросил Брок, дернувшись под Баки.
— Иди, — меланхолично сказал Баки, не собираясь двинуться, и Брок просто скинул его с себя. — Приходи, пока я не уснул, иначе одеяла не получишь.
— Хорошо, — Брок шлепнул Баки по откляченной, словно специально, заднице, и пошел в ванную.
Баки ждал Брока, намереваясь продолжить их встречу, потому что невероятно соскучился. Он налил смазки себе на пальцы, развалился на кровати, извернулся, и принялся растягивать себя. Как же он хотел Брока, до дрожи в живой руке, до темных пятен перед глазами. Еле дождавшись Брока, Баки опрокинул его на кровать и насадился на вожделенный член
— Тише, Барнс, — взмолился Брок, принимаясь подавать бедрами вверх, чтобы не только Баки участвовал в процессе. Баки двигался быстро, рывками, можно сказать остервенело, так он соскучился, так хотел и себе такого же наслаждения, какое подарил Броку. Они снова кончили почти одновременно. Они научились за годы вместе очень тонко чувствовать друг друга. Баки аккуратно снялся члена, упав рядом с Броком.
— Я сейчас отдохну, а потом продолжим, — объявил он. Брок не стал спорить, потому что это было бесполезно.
Успокоились, вытрахав друг друга до предела, они только к середине ночи.
Баки развалился на кровати, чувствуя себя невероятно хорошо. Он раскинулся звездочкой, натянул на себя легкое одеяло, оставляя Броку возможность устроиться рядом, и закрыл глаза. Брок дома, теперь все хорошо.
Баки очень не нравилось, что они с Броком работали не вместе, но это было требование высшего руководства. Или они не живут вместе, или не работают. Баки решил, что не работать вместе будет проще, чем не жить, и, казалось, решил правильно, пока не началось. Они могли не видеть друг друга недели по две-три, но потом сторицей воздавали друг друга за время разлуки, купая друг друга в нежности. У них каждый раз был как медовый месяц. Они даже не ссорились, считая это пустой тратой времени, и Баки очень это ценил, зная что свой, что характер Брока, оба были говно, но они старались друг для друга, потому что подспудно знали, что один из них может не вернуться.
Баки приоткрыл глаз, слыша тихие шаги Брока, увидел, как он входит в спальню, и соизволил подвинуться. Брок упал рядом, забрался под бок к Баки, накинув на себя одеяло и тоже закрыл глаза. Уснули они почти мгновенно, тесно переплетясь телами.
Никто не заметил, как луна из незашторенного окна осветила браслет на руке Баки. Тот озарился ровным сиянием, каждый вензель на нем высветился, переливаясь в свете луны, и погас. Больше ничего не нарушало покой супружеской спальни.
Утро прокралось в спальню через все те же незашторенные окна, разгоняя серые сумерки, ступая солнечными лучами по всему, что попадалось у него на пути.
Брок, не просыпаясь, прижался к спине Баки, поплотнее обхватив за грудь, но почувствовал неладное. Что-то было абсолютно не так, потому что вместо литой мужской груди он почувствовал нежные, большие женские груди Брок резко сел, откидывая одеяло и охуел, иначе и не скажешь: рядом с ним лежала девушка. Миниатюрная фитоняшка с накаченной жопой и четвертым размером груди, а длинные волосы, которые, казалось, были почти до задницы, интересно скрывали часть обнаженной фигуры. Вот только о том, что это его муж Баки Барнс, говорила изящная бионическая конечность, на которой болталась та самая подкова.
— Брок? — мелодичным голосом позвала прелестница, на которую у Брока бы не встал и в далекой юности. — Что за хуйня?
Баки проснулся, почувствовал прохладу спиной, понял, что Брок встал, но еще сидел на кровати, и обернулся. Тело двигалось легко, но казалось, что с ним что-то не так, а уж голос… Баки не сразу поверил, что это его голос. Он подпрыгнул с кровати и ломанулся в прихожую, в которой стояло ростовое зеркало. То, что он увидел, потрясло его до глубины души.
Глазам Баки предстала девушка не старше двадцати, с огромными серыми глазищами, казавшимися еще больше от испуга. Волосы, темные, тяжелые, спадали до задницы, а фигура была идеальна. Полная грудь, узкая талия, наметившиеся кубики пресса и обалденная округлая задница. И все это было ростом не более полутора метров.
Баки смотрел на себя и не понимал, что произошло. Как вообще такое могло случиться, что он стал бабой?
— БРОК! — рявкнул Баки, но получился какой-то задушенный писк.
Брок услышал и прибежал. Обнял, не обращая ни на что внимание, прижал голову Баки к своей груди, погладил по волосам.
— Успокойся, — шептал Брок, — мы сейчас позвоним Роджерсу, съездим к Беннеру. Ну же, Баки.
Баки трясло, он чувствовал все в разы острее, чем раньше, мысли, чувства, эмоции устроили какую-то кислотную дискотеку, и не получалось логически рассуждать.
— Хорошо, — постарался успокоиться Баки. — Позвони всем, только… Не говори Стиву по телефону, пусть приедет просто. Надо одеться.
— Да, золотце, иди надень на себя что-нибудь, а я пока позвоню Роджерсу, — Брок погладил Баки по голове, провел руками по спине, почувствовав нежность бледной кожи, но даже зная, что это его Баки, и он любит его так же, как и вчера, ничего не шевельнулось. Броку никогда не нравились женщины.
Баки выпутался из объятий Брока и назло громко прошлепал к шкафу. Там тоже было зеркало. Ничего не подходило, штаны падали, даже спортивные, как Баки ни старался их затянуть, футболки были как платья. Остановившись на домашней, которая была еще и растянутая в вороте, он решил, что и так сойдет.
Брок на кухне разговаривал со Стивом, умоляя приехать, потому что Баки очень просит, но сам не может позвонить. Баки знал, что Стив сорвется, даже не понимая, в чем дело. А Баки сидел на кровати в своей футболке и пытался понять, что же произошло.
— Брок, — он пришел на кухню, стукнув кулачком по столу, отчего дубовая столешница в дюйм толщиной треснула, — это ты притащил какую-то дрянь в дом, что меня так скрутило?
В Баки сейчас играли эмоции в том масштабе, в котором он их никогда не испытывал, даже любовь к Броку ощущалась как-то странно, словно взорвалось что-то внутри, окрасив все в яркие краски.
— Баки, я… — Брок смотрел на Баки, ласкал взглядом, знал, что в этой миниатюрной девочке его любимый Баки, его золотце, но все равно что-то мешало вот так вот принять этот факт.
— Что ты? — переспросил Баки, чувствуя, как заводится, словно базарная истеричка, и давя в себе желание устроить скандал. — Что ты?
— Баки, я ничего такого не притаскивал домой, — развел руками Брок. — А если и притащил, то понятия не имею, что это.
— Брок, ты понимаешь, что я — баба, — не выдержал Баки. — Да, охуенная, сам бы такую трахнул, был бы свободен, но я баба!
— Золотце, успокойся, — миролюбиво попросил Брок. Он терпеть не мог скандалов с Баки, а что Баки может выдать в женской версии, вообще не представлял. — Сейчас приедет Роджерс, и мы что-нибудь придумаем.
— Ты ему рассказал? — строго спросил Баки, который очень старался держать себя в руках, а не сломать что-нибудь. — Брок, ты ему рассказал?
— Ничего я не говорил, — вздохнул Брок. — Иди сюда, давай я тебя обниму.
Баки сразу сдулся, прильнул к Броку, забравшись на колени, хотя раньше такой финт он мог проделать только на диване, придавив Брока собой. А сейчас, миниатюрной девочкой, он мог себе позволить вот так вот сидеть и ластиться.
— Брок, что делать? — тихо спросил Баки, потому что вся ситуация была настолько выбивающей из колеи, что он до сих пор не мог прийти в себя, хотя обычно Баки тут же смекал, что происходит и вливался, словно вода, заполняющая пустоты пещеры. — Вдруг это навсегда?
— Золотце, — Брок погладил Баки по голове, прижав к себе. Это был его Баки, который расколотил уже не одну столешницу, если чего-то было не по нему. — Я тебе обещаю, что все будет хорошо.
Стив примчался через полчаса, просто-таки ворвался в их квартиру, весь какой-то взмыленный и растрепанный.
— Баки, — прямо от двери позвал он. — Баки!
— Да чего ты разорался, — нервно фыркнул Брок. За эти полчаса они с Баки успели и поссориться и помириться. Два раза. — Роджерс, ты только не паникуй, хорошо?
— Да что случилось-то? — рявкнул Стив, которого угнетало неведение.
— Пиздец случился, Стиви, — Баки вышел в прихожую, в одной футболке, с распущенными волосами и поднял голову, чтобы посмотреть на Стива. — Я — баба. И меня это так бесит, что я готов кого-нибудь убить.
Брок многозначительно промолчал, а у Стива просто отвалилась челюсть. Он смотрел на невероятно красивую девушку, маленькую, изящную, которая была похожа на Баки, и не только рукой, что не поверить, что это действительно Баки, было невозможно. Но и принять тот факт, что он действительно оказался в теле такой красотки, было очень сложно.
— Никого убивать не надо, — уверенно заверил Стив. — Собирайся, мы сейчас поедем к Беннеру, и он во всем разберется.
— И во что я оденусь? — Баки так знакомо приподнял бровь, скептически глядя на Стива, что тот понял идиотизм ситуации.
Баки было тяжело. Несмотря на то, что его сила, ловкость, запредельный слух и прочие атрибуты суперсолдатства никуда не делись, он чувствовал себя не в своей тарелке. Центр тяжести был не там, грудь была тяжелой и тянула вниз, и вообще мешала, а в паху было как-то очень пусто.
Баки, конечно, ценил женщин, их красоту, но давно и прочно был влюблен в Брока Рамлоу, которого не интересовали женщины вообще, чтобы сейчас хорошо себя чувствовать в женском теле. Он боялся, что Брок бросит его, уйдет, но тот только посмеялся над этим предположением, заверив, что никуда он от Баки не денется.