Брок вздохнул, посмотрел на Баки, который забрался на диван, подогнув под себя ноги, и внимательно слушал. Теперь Баки начинал понимать, что отталкивает Брока от него, но почему-то стало обидно, ведь у него даже живота не было. Он просто был красивой маленькой женщиной. Его, Брока, женщиной. Хоть и на самом деле был мужиком.
— Другие сестры уехали к своим мужьям, и я не видел всего этого безобразия, но Эрика жила с нами, потому что каждый ее ребенок был от нового мужика, и пока я жил с в родительском доме, она родила еще троих. Пятеро детей, она родила пятерых, а потом еще двоих, но это я уже узнал от матери, когда она мне писала, — Брок перевел дыхание, он редко задвигал подобные длинные речи. — У меня и девушка-то была одна, дрочила божественно, но я с ней так и не переспал, она заливала, какая у нас будет прекрасная семья и трое детей. Меня от этого воротило. И сейчас… Бак, я люблю тебя, но все, что сейчас с тобой происходит, меня пугает. Я даже не знаю, как тебе помочь со всем этим справиться. Прости меня.
— Я тебе не нравлюсь, да? — обреченно спросил Баки, чувствуя, что он чего-то недопонял. Но это для него было важно, очень важно.
— Ну что ты, золотце. Баки, ты мне нравишься, очень нравишься, я люблю тебя, просто это тело… — Брок потер лицо ладонями, пытаясь подобрать правильные, но не обидные для Баки слова. — Мне никогда не нравились женщины. Прости. Ты мой, родной, любимый, самый важный на свете человек, — Брок соскользнул с кресла, устроился на коленях, взяв ладошки Баки в свои ладони. — Я очень люблю тебя, каким бы ты ни был. Ты мой.
— Но сейчас я беременная баба, от которых тебя с души воротит, — грустно закончил Баки. — Ничего, все пройдет. Все будет хорошо.
Вот только слезы сдержать не получилось, и за это Баки себя просто ненавидел. Он постарался не шмыгать носом, но слезинка упала на ладонь Брока, и тот заметил, почувствовал, что Баки плачет, и это было невыносимо для них обоих. Обхватив личико Баки ладонями, Брок нежно поцеловал его в губы, словно извиняясь, и Баки совсем расклеился, стек к Броку на колени, вжался в него весь, словно хотел слиться воедино.
— Давай я принесу фонендоскоп? — успокаиваясь, спросил Баки.
— Давай, — выдохнул Брок, только сейчас поняв, что самый сложный разговор закончился, Баки не возненавидел его, не обиделся, и от этого стало легче. Свалился с плеч груз, лежащий там все время с преображения Баки.
За фонендоскопом Баки метнулся в мгновение ока, притащил, устроился у Брока на коленях, приложил головку к животу, прислушался, а потом сунул в уши Броку оливы.
И Брок, словно в первый раз, услышал шум двух сердец, которые бились быстро-быстро, громко, уверенно. Брок аж заслушался этим невероятным звуком новой жизни. Такой беременность он не представлял. Для него это было чем-то только женским, а из-за сестры даже грязным, неприятным, и сейчас, слушая сердца своих детей вот так, один на один с Баки, он проникался этим таинством природы.
— Это наши дети? — хлопнул он глазами, глядя на Баки по-иному.
— Да, — Баки забрал у Брока фонендоскоп, — это наши дети.
Этой ночью Брок подгреб Баки под себя, и обнимал с особой нежностью, как никогда до этого.
Вообще, этот разговор многое для них расставил на свои места, и если Брок еще не был готов к сексу с Баки-женщиной, то он определенно принял беременность, до конца осознал, что это именно их дети.
========== 5 ==========
Баки сидел на диване и грыз соленые крекеры в невероятных объемах, запивая их жутко сладким ванильным коктейлем. Брок не представлял, как такое в принципе можно пить, а уж с крекерами так и подавно. Брок вышел из душа и хотел устроиться рядом, но Баки отодвинулся. Потом подумал, посмотрел внимательно на Брока и сморщил нос.
— Уйди, меня от тебя тошнит, — выдал он первое, что пришло в голову, почему он не хотел сидеть рядом с супругом, но потом поправился, как только увидел расширенные от удивления глаза Брока. — Ты пахнешь чем-то, от чего меня мутит. А я есть хочу.
— Вчера не тошнило, а сегодня тошнит? — изумился Брок. — Бак, бля… И что мне теперь делать?
— Перемойся, — пожал плечами Баки, продолжая поглощать крекеры.
— Ладно, — Брок даже растерялся, но не стал спорить с Баки, он успел прочитать о странностях беременных женщин, и Баки был просто подарком в этом отношении.
Перемывание не помогло, Баки все равно сказал, что его от Брока тошнит и сам ушел в ванную. Что он там делал целых полчаса, Брок не знал, но после этого Баки вышел оттуда с большим мусорным пакетом, а от того количества бутылочек и бутылок, что были у них, осталась одна со средством для бритья, которым пользовался сам Баки. Теперь не пользовался, потому что не было необходимости.
— Я в магазин, тебе что-нибудь купить? — крикнул Баки от двери, уходя в домашних шмотках.
— Ты за чем собрался, чудовище? — крикнул Брок, но решил выйти в прихожую.
— За тем, от чего меня не тошнит, — ответил Баки, словно это было понятно и так. — Я же хочу сидеть рядом с тобой. Да и спать тоже. А тебе надо мыться.
— С тобой сходить? — спросил Брок, вздохнув.
Он смотрел на Баки, на эту милую женщину, которая выглядела как девочка на третьем месяце беременности, да и о той можно было узнать только, если тебе скажут. Живота у Баки не было, но если чуть прижать внизу, то можно было почувствовать уплотнение. Их детей.
Шел конец октября, и Брок молча накинул на плечи Баки ветровку, чтобы тот не промок под моросящим дождем, который шел за окном. Раз Баки втемяшилось в голову сходить за новым гелем для душа, пусть идет, на улицах Нью-Йорка было безопасно, а если что, то Баки и в нежном девичьем обличье оставался же суперсолдатом, готовым выстоять против целой армии небольшого государства.
Хлопнув дверью, Баки направился в ближайший супермаркет нюхать гели для душа. Дома он перенюхал все, но для его особенно тонкого сейчас обоняния все пахло противно, а накладываясь на естественный запах Брока вообще было тошнотворным. Баки понимал, что он слишком резко отреагировал на Брока, ведь он совершенно не был виноват. Но Баки решил, что извиняться он будет, когда вернется домой.
В супермаркете Баки ничего не понравилось, и он двинул дальше. Маленькие магазинчики, большие магазины — все не то. От всего или воротило, или просто не нравилось. Пока Баки не оказался в магазине натуральной косметики.
Миловидная продавщица подошла к Баки, интересуясь, чем она может помочь.
— Я беремене..нна, — успел поправиться Баки. — Меня тошнит от мужа, и я ищу подходящий гель для душа или мыло. Поможете?
— Конечно, — девушка-консультант заулыбалась. — У вас есть какие-то предпочтения, с которых мы можем начать, или начнем с нуля?
— Давайте с нуля, — горестно вздохнул Баки. — Я понятия не имею, что ищу.
Баки провел в магазине больше часа, перенюхал десятки мыл и гелей для душа, шампуней и солей для ванн, но все было не то. От чего-то мутило, от чего-то сразу хотелось блевать, что-то просто не нравилось самому Баки, или он был уверен, что не понравится Броку. Баки этот момент тоже учел, но все равно ничего путного не вышло. Баки уже собирался прощаться с милой улыбчивой девушкой, которая ему помогала, как она вынырнула из подсобки и подала бутылку, на которой были нарисованы ваниль и мед.
— Вот, может быть это подойдет? — спросила она. — Запах, правда, очень специфический, сладкий. У нас его именно из-за этого не берут.
Баки вдохнул приторно-сладкий, специфический запах, и ему захотелось сразу взять и выпить содержимое. Расстраивало одно — Броку эта штука точно не понравится. Зато ему очень понравилось.
— Сколько их у вас? — спросил Баки, собираясь купить все, что есть. Он же не знал, сколько продлится эта его непереносимость Брока.
— Шесть бутылок, — улыбнулась девушка. — А вам сколько нужно?
— Заберу все шесть, спасибо. А шампунь такой есть? — тут же спросил Баки, и, расплатившись, стал счастливым обладателем еще и шести бутылок такого же ядрено пахнущего шампуня.
Когда Баки вернулся домой, Брок почти закончил готовить обед. Теперь, когда Баки должен был есть еще больше, чем раньше, приходилось готовить каждый день, однако Баки постарался избавить Брока от этой повинности, но в свой выходной тот решил постоять у плиты, пока сам Баки шатался по городу в поисках нужного помывочного средства. Баки скинул куртку, ботинки и надел мягкие меховые тапочки, которые ему очень полюбились в последнее время. Ему было странно, но почему-то мерзли ноги, хотя в квартире было тепло.
— Брок, я нашел, что искал, — Баки пришел на кухню держа в руках бутылку геля для душа, — понюхай.
Брок обтер руки о полотенце, висящее на поясе фартука, и взял бутылку в руки, открыл и неосторожно вдохнул.
— Бля, Бак, это что за хуйня? — выпалил Брок.
Ему самому от такого запаха стало дурно, настолько он был концентрированно сладким.
— Гель для душа, — радость Баки сошла на нет, он даже стал бояться, что Брок этим мыться не будет.
— Баки, ты чудовище, — Брок закрыл бутылку и отдал Баки. — Ладно. Я буду этим мыться. Но только из любви к тебе.
— Спасибо, — Баки подошел, поставив бутылку на стол, обнял Брока, прижавшись щекой к груди.
Вроде бы прошло уже три месяца, а Баки все не мог привыкнуть к своему росту, к тому, что теперь Брок может запросто взять его на руки, или вот так вот обниматься, доставая головой до подбородка, а чтобы поцеловать, нужно было подняться на цыпочки. Это было ново и пока забавляло Баки.
— Что у нас на обед? — решил Баки сменить тему.
— Ризотто с грибами и сыром, стейки, салат Цезарь, печеные овощи, — перечислил Брок. — Или тебя сегодня на что-то особенное завернет?
Готовит для Баки было сложно, тот мог захотеть чего угодно в любое время суток, но ходить за этим старался сам. Броку, правда, не нравились такие прогулки, он боялся, что Баки на кого-нибудь нарвется, вернее, кто-нибудь нарвется на Баки, и тот поубивает их к чертям, сорвавшись из-за гормонов. Брок прекрасно себе представлял разрушительную мощь Зимнего Солдата и был уверен, что та маленькая женщина, которой Баки стал, была абсолютно такой же. Поэтому Брок здраво опасался за всех, кто попытается заступить дорогу его золотцу.
— Иди, мойся этой дрянью, — сказал Баки, — а потом будем есть. А еще надо купить ягод замороженных, я kompot хочу.
— И что это за хуйня такая? — спросил Брок, снимая фартук и вешая его на место.
— Это отвар из ягод и фруктов, — пояснил Баки. — У русских был популярен компот из сушеных фруктов. Обычно яблоки и груши. Или изюм, курага. Такая гадость, надо сказать.
— И чего ты хочешь его, если это гадость? — резонно осведомился Брок.
— Нет, из замороженных ягод вкусно. Вкуснее из свежих, но дорого, да еще в октябре, — рассудил Баки.
— Тебе составить компанию в магазине? — Брок подхватил бутылку с новым гелем для душа.
— Ага, только поедим. Иди мойся, — Баки принялся накрывать на стол.
Брок ушел мыться, пытаясь привыкнуть к этому концентрированному запаху сладости, но потом даже проникся им. При вспенивании он больше пах ванилью, чем медом, и запах этот напоминал Броку бабушкину выпечку, пока та была жива. Ему было так странно окунуться в детские воспоминания, что он оборвал их на корню, пока не навспоминал какой-нибудь хуйни.
— Ты со мной пойдешь к Беннеру на следующей неделе? — спросил Баки за обедом. — Или мне Стива взять.
— Давай доживем до следующей недели? — предложил Брок.
Сейчас, когда Баки почти не появлялся в ЩИТе, Брок по нему очень скучал. Раньше Баки запросто мог зажать его где-нибудь в углу и зацеловать до колом стоящего члена, наплевав на все камеры и коллег, которые могли это увидеть. Сейчас же Брок чувствовал себя каким-то одиноким, покинутым, поэтому гонял Страйк в разы жестче, заставляя их тянуться к нормативам Баки, хотя это было почти невозможно.
А были еще миссии, когда Броку приходилось день-два вообще не бывать дома, а иногда и неделю не видеть Баки. И сейчас он хотел как можно больше быть рядом с ним, ходить к Беннеру, который вел беременность не хуже акушера-гинеколога, насколько Брок вообще мог судить об этой стороне вопроса. Баки был доволен.
К Беннеру удалось попасть вместе. Брок, как завороженный, смотрел на экран, на котором в околоплодных водах плавали два младенца, они казались символом Инь-Ян, и это было невероятно захватывающе.
— Поздравляю, господа, — устало улыбнулся Беннер. — У вас девочки.
— Как девочки? — не понял Баки. — Тор же сказал, что родится воин.
— Баки, а Наташа тебе чем не воин? — резонно спросил Брок, хотя находился в некотором шоке.
Что он сам, что Барнс, знали о воспитании детей не так много, а как воспитывать двум мужикам двух девочек, он себе даже представить боялся. Все эти женские штучки, проблемы, мальчики. Задумавшись о мальчиках, Брок почему-то сразу подумал о том, что вырвет руки любому, кто попытается потянуться ими к его дочерям.
— Ну да, — вяленько отозвался Баки.
Девочки. Две и сразу. К такому Баки явно был не готов. Он снова чуть не расплакался от умиления, отчего разозлился сам на себя, а потом погладил живот. Девочки. Воительницы. Ну а кто еще мог быть зачат от двух мужиков?
— Мистер Барнс, мистер Рамлоу, — Беннер выключил сканер, позволяя Баки расслабиться, — вести наблюдения и регистрировать изменения я могу, и мне бы хотелось, чтобы вы продолжали приходить ко мне раз в неделю, но вот профессионально наблюдать беременность я не могу. Я бы советовал вам обратиться к Старку для ведения беременности в его клинике имени Марии Старк. Там сейчас лучше специалисты, да как и все у Тони. Могу позвонить ему, если хотите.
— Спасибо, док, но мы как-нибудь сами, — ответил Баки.
— Как скажете, — пожал плечами Беннер. — Вам нужно гинекологическое обследование. Мои сканы, конечно, хороши, на них ярко и четко видно, как развиваются оба малыша. Да и беременность у вас пока что беспроблемная, но я в этом не специалист.
— Хорошо, спасибо, док, — попрощался Баки, и они с Броком ушли.
Со Старком получилось договориться как-то очень легко. Тот сказал, что за всю информацию и доступ к медицинским записям Баки даже оплатит сам ведение беременности и роды. Баки не видел в этом ничего страшного и легко согласился, хотя не сказать, чтобы он особо доверял Старку. Но тут выбирать не приходилось. Или полная секретность в клинике Старка, или заключать контракт с обычным врачом. Баки решил, что со Старком все должно быть лучше. Такому врачу можно рассказать обо всем, особенно, как беременность зародилась.
Баки только очень пугал гинекологический осмотр, потому что он не представлял себе, что это такое и как его делают, и решил узнать об этом у Наташи.
— Нат, а что такое “гинекологический осмотр? — спросил как-то Баки, когда они сидели в кафе после йоги, которую Баки так и не полюбил, зато справляться с собой становилось все легче.
— Это ты садишься на специальное кресло гинекологическое, и врач осматривает твои влагалище и матку, и глазам и руками, — объяснила Наташа. — А что?
— Ну, у меня завтра первый визит к акушеру-гинекологу, — объяснил Баки. — А я не знаю, что это такое. Это же не больно?
От словосочетания “садишься на специальное кресло” Баки продрало холодом по всему позвоночнику. Хоть прошло уже много лет, Баки все никак не мог забыть обнуления, забыть эту страшную, фиксирующую его конструкцию. До сих пор помнил все до мельчайшей детали.
Похоже, Баки изменился в лице, потому что Наташа накрыла ладонь Баки своей, нежно погладив.
— Не волнуйся, Баки, это другое кресло, там тебя никто не фиксирует, — мягко, успокаивающе сказал Наташа. — И больно тебе никто делать не будет. Хочешь, я с тобой схожу?
— Да, хочу, — тут же согласился Баки. — Не хочу, чтобы Брок видел, как в меня пихают руки.
На двенадцатой неделе Баки с Наташей (Брок очень хотел, но его с собой не взяли) пошли к доктору Адамсу, заведующему отделением. Старк сказал, что это лучший специалист по ведению беременности и родам во всех Штатах. Что Старк сказал самому доктору, Баки представления не имел, но пациентом он был особенным. Сначала Баки не придал этому значения, но потом понял, что очень зря.