Пролог
XVII век
Лорд Харальд Кассиус Поттер отложил перо и спокойно вздохнул. Всего несколько дней назад в его родовом имении была сыграна свадьба, которая до сих пор обсуждалась в светской хронике. Его избранницей стала юная Керридуэн Эстель Малфой. Ко всему прочему, юная Малфой была его магическим партнёром. Зная, что ещё нескоро появится возможность породниться с Малфоями, так как согласно Кодексу Рода теперь брачный союз между двумя семьями мог произойти не раньше чем через пять поколений, Харальд решил обсудить столь щепетильный вопрос, когда семьи смогут породниться вновь, перед тем, как он с супругой отправится в медовый месяц.
Результатом долгого разговора между двумя семьями стало заключеное соглашение, что через n-ное количество поколений при условии, что оба рода к тому времени не угаснут, вновь будет заключён брачный союз, но уже невеста отдавалась роду Малфоев.
***
XX век
Джеймс Поттер нарезал круги перед комнатой, в которой на данный момент находилась роженица. Огневиски у него друзья отобрали ещё несколько часов назад, а потому нервишки слегка шалили. Вот-вот на свет появятся его наследники!
Так получилось, что по настоянию супруги её личным колдомедиком стал лучший друг детства Северус Снейп, больше известный в определённых кругах как Ворон. Будущие мародеры ещё перед поступлением на первый курс были уверены, что бедно одетый, угрюмый на вид мальчишка с сальными и спутанными чёрными волосами окажется на Слизерине. Но, очевидно, шляпа Годрика нашла в нем качества, присущие её создателю, и Снейп оказался на Гриффиндоре. Что касалось роженицы, Лили Эванс, по не ясным обстоятельствам оказавшейся лучшей подругой детства Северуса, то она стала студенткой Рейвенкло. Знания для девочки, а потом девушки, всегда были на первом месте.
Наконец-то дверь в комнату открылась, и уставший Северус показался на пороге. Спустя столько долгих лет, от бывшего запуганного заморыша не осталось и следа. Сейчас это был высокий, хорошо одетый, не менее стильно причесанный мужчина. Хоть сейчас его вид желал лучшего.
— Ну, все, Сохатый, принимай сыновей.
— Близнецы, — Поттеру не хотелось даже верить в это, так как он хорошо знал, что беременность Лили протекала с осложнениями, и если бы не Ворон… — Ворон, а как…
— Отдыхает она, — лёгкая улыбка скользнула на лице мрачного зельевара. — Спасибо скажешь Марволо за зелье — все же фамильный рецепт его семьи.
— Кстати, а где он сам? — спросил Сириус Блэк, который уже как год был супругом Ворона. Поднимаясь с насиженного места и подходя к брюнету, подставил тому своё плечо, чем тот и воспользовался, тут же устало прислонившись, позволяя увести себя к небольшому диванчику.
— В Штатах, — тихо выдохнул Снейп, — преподаёт историю в тамошнем университете магии, — хмыкнул и откинулся на спинку прикрывая глаза. Да уж, не будь Лили ему как сестра, он бы ни за что в жизни не согласился принимать первые роды у женщины.
— Ты так и будешь стоять столбом? К жене идти не хочешь? — поторопил Сириус, до сих под топтавшегося возле дверей, друга.
— А? Что? — очнулся Джеймс и лишь после этого вошёл в комнату, где лежала роженица с детьми.
— А я, честно говоря, ни разу ещё не пожалел, что ты загремел в львиное логово, — с лающим смехом признался Сириус, с нежностью глядя на супруга. — Бррр, как представлю Питера, так в дрожь бросает.
— Мне лично хватило и того, когда ты в шутку решил выяснить его анимагическую форму, — вздрогнул Ремус, который до этого скромненько помалкивал попивая чай в углу. Волнения волнениями, но лучше если хотя бы один человек, или не человек, в их компании будет сохранять спокойствие. Мало ли, что может пойти не так, — впрочем, для крысы Слизерин оказался идеальным факультетом.
— Парни, — Сириус задумчиво посмотрел на друзей, — а ведь мы перед Марволо теперь в долгу.
— Скорее, это у Сохатого перед ним Долг Жизни, — не согласился Ремус. И обратился непосредственно к подозрительно затихшему Снейпу. — О чём задумался?
— Второй близнец родился с ярко выраженным наследием, — поднимая взгляд на друзей, вздохнул мастер зелий. — Но я подозреваю, это результат того, что первенец подпитывал своей магией и мать, и брата.
— Думаешь, что из-за этого могут возникнуть проблемы? — Ремусу не понравился взгляд, которым друг смотрел на комнату, из которой недавно вышел.
— Возможно, так как из-за этого его магия словно уснула, а если учитывать сроки результатов проверки, то, боюсь, Джеймс может объявить малыша сквибом, — ответил Северус.
— Зная несдержанный характер папаши, то ты скорее всего прав, — вымученно согласился Сириус. — Но что бы ни случилось, я всегда буду рядом с его первенцем — даже если Джеймс от него отречётся.
— Интересная картина вырисовывается, — усмехнулся Северус. — Словно не зря мы с тобой купили дом в том же городке, где живёт сестра Лили.
Сириус с Ремусом хотели ещё о чем-то спросить, когда на пороге показался Джеймс.
— Ворон, почему ты мне не сказал, что первенец фактически сквиб?
— Потому, что у меня в этом уверенности нет, да и есть предположения, что, став взрослее, он будет сильнее брата.
Джеймс не сказал ни слова, только хмуро уставился на друзей, тем самым подтверждая опасения мужчин. Как бы Поттер в порыве горя, что один из его детей, тем более первенец, оказавшийся по воле случая «сквибом», не наделал глупостей.
Глава 1, в которой Джеймс поступил (не) правильно
Пять лет спустя
Ещё несколько лет назад на картах можно было найти такой населённый пункт, как Литтл Уингинг. Если же сейчас спросить любого прохожего, где этот город расположен в графстве Суррей, то он пожмёт плечами и поинтересуется, не ошиблись ли вы.
Все дело в том, что уже несколько лет, как город был накрыт магглоотталкивающим щитом. Ну, не совсем так. Просто если магглы оказывались в городе, то долго не задерживались. Это происходило потому, что щит, к созданию которого приложили свои ручки трое из легендарной четвёрки Мародеров, являлся последней разработкой Отдела Тайн. Каким образом Северус, Сириус и Ремус оказались среди Невыразимцев, история скромно умолчала.
Сейчас же в городе проживали семьи волшебников или сквибов. Но особым уважением в городе пользовались те семьи, в которых дети имели статус Обретённые. Да, их родители являлись магглами, но кроме них других людей без волшебных способностей в Литтл Уингинге нельзя было увидеть. Школу, что была тут, быстро переквалифицировали в начальную школу магии, куда принимали после первого магического всплеска.
Вот и наши герои жили здесь по адресу Тисовая улица, дом 3. В доме напротив жила Петуния Дурсль со своей семьёй, мужем и… двумя сыновьями. Обычная семья, скажете вы. Все верно, если бы не одно «но». Второй ребёнок в семье на самом деле приходился племянником хозяйке дома… впрочем, не совсем так. После того, как сестра попросила позаботиться о старшем сыне, который с рождения оказался лишён магического дара, Петунии Дурсль потребовалось всего несколько дней на то, чтобы во всех документах упоминания о её семье и племяннике исчезли. Теперь это была семья сквибов по фамилии Колубрум, скрытая ещё со времён Салазара Слизерина. Но об этом знал только узкий круг лиц и Отдел Тайн.
Зачем, спрашиваете вы, принимать настолько радикальные меры, только ради того, чтобы спрятать безобидного малыша? Всё очень просто.
Лили Поттер, в прошлом Эванс, сама об этом попросила. Женщина не хотела, чтобы её ребёнок встретился с тем жестоким миром, который его ожидал, останься он в Поттер-мэноре. Мать просто желала, чтобы её дитя росло в любви и ласке, ни в чём не нуждаясь, чего в семье полноценных волшебников сквибу, увы, не получить. Обстоятельства обязывали. Да-да, те самые, где аристократы презирают магглорождённых, магглов и в том числе и сквибов. Такой судьбы мать для своего сына уж точно не желала. Она была благодарна уже тому, что Джеймс всё же признал в нём своего первенца и назвал так, как планировалось изначально — Гарольд (второго сына назвали в честь отца Лили — Ричардом). И пусть его лишили наследства, если когда-нибудь мальчик всё же узнает правду своего происхождения и сможет их простить, то всегда сможет опять стать Поттером. Уж что-что, а отречься полностью от своего первенца чета Поттеров никогда не сможет, по крайней мере Лили этого точно не допустит.
***
— Мордред, с трудом верится, что Джеймс так поступил с сыном, — Сириус все ещё не мог понять поступка друга.
— Жаль ты не видел скандала, который ему устроила Лили после того, как он решил, что наследником рода будет брат Гарольда, — фыркнул Ремус. — Хотя, если честно, что-то у Ричарда с наследием не совсем в порядке. Можете мне не верить, но мой волк испугался его.
— По нашей с Лили линии такого наследия быть не может, — покачала головой Петуния, изредка посматривая на черноволосого ребёнка, который стоял около мольберта и что-то пытался нарисовать. — Уже сейчас видно, что спустя несколько лет у Анри проявится наследие нашей семьи.
Петунья Дурсль, в девичестве Эванс, нынче же более известная как Гвендолин Колубрум, считалась чистокровной магглой, и только немногие были в курсе, что в жилах женщины течёт кровь позабытого и с давних времён считающегося вымершим рода Колубрум, родоначальником которого был никто иной как сам Салазар Слизерин.
— Я слышал, — задумчиво протянул Вернон, — в роду вашего друга оказалась одна не очень приятная гадость. Я не помню, как именно она называется, но аукнется она очень сильно. Лучший выход для мальчика — это любым способом заблокировать наследие, пока ещё есть на это время.
О, вы удивитесь, но, несмотря на принадлежность к магглам, муж Петуньи, Вернон, был одним из лучших специалистов в области магических исследований. Не обладая магическим даром, он, тем не менее, преподавал основы магии в местной школе для маленьких волшебников. По пальцам и с помощью рисунков, но дети делали просто невероятные успехи.
— Вряд ли Джеймс на это согласится, — пригубив бокал вина, покачал головой Северус. — Туни, а что за наследие у вас в роду?
— Сначала ответьте, что вы знаете о даре, известном как «Убивающие взглядом»? — попросила Петуния. Устремлённый в неё непонимающий взгляд был красноречивее всяких ненужных оправданий. — Все с вами понятно, ни черта вы не в курсе. Тогда вопрос другой. Почему во время Инквизиции магглы больше всего боялись тех, у кого были не просто зелёные глаза, а именно цвета заклятия смерти? — ответом было молчание. — Вы что, совсем историей не интересуетесь?
— Ну, в школе, кроме как про восстания гоблинов, мы на уроках ничего нового не узнавали, — ответил Ремус.
— Убивающие взглядом, или Басилевсы, как принято называть носителей дара, — стала рассказывать Петуния. — Это название прижилось из-за того, что сила дара сконцентрирована в глазах. Вхождение в наследие у носителей этого дара довольно специфическое, но это скорее из-за формы, в которой вынужден находиться носитель до тех пор, пока не возьмёт дар под полный контроль. В истории были случаи, когда носитель такого дара оказывался заперт в животной форме только потому, что не смог контролировать дар.
— Смею предложить, что форма у таких носителей — василиск, — задумчиво сказал Ремус.
— Ты прав, — кивнула Петуния, улыбаясь. Чего и следовало ожидать от оборотня. Память у них отменная, а значит Люпин уже где-то встречался с подобной информацией и не помедлил подтвердить мысли женщины:
— В архивах Отдела Тайн я как-то раз наткнулся на документ, где вкратце описывались люди, по неизвестным причинам превратившиеся в огромных змеев, да так и не сумевших снова стать людьми, и у всех без исключения были зелёные глаза. Там не было ни имён или каких-либо данных, указывающих на их личность, ни точного числа превратившихся, так что оставалось только гадать, шла речь об одном человеке или о тысяче.
— Анри нужно будет побыть в шкуре василиска, пока он не научится контролировать свои силы, — коротким кивком подтвердила женщина, тяжело вздыхая.
— Лили ведь тоже обладательница этого дара? — поинтересовался Северус.
— Да, но у неё дар спит, — ответил ему Вернон. — Мы не знаем, почему так сложилось, но этот дар активен только у мальчиков. Девочки наследуют спящий ген, я бы сказал.
— Надоело, — раздался недовольный голос ребёнка.
— Анри, что-то случилось? — Петуния озабоченно посмотрела на племянника.
— Не могу закончить рисунок, — печально вздохнул мальчик.
Сириус подошёл к мольберту и приложил руку к губам, в немом удивлением. На картине мальчика был нарисован королевский василиск, за спиной которого расположился чёрный дракон. Это была точная копия картины, которую он однажды видел в Малфой-мэноре, когда навещал свою кузину.
***
В это же время в Поттер-мэноре супруга Джеймса Поттера недовольно поджала губы. Её материнское сердце не подвело и на этот раз. Ричард, благодаря своему отцу, стал малолетним избалованным негодником. Устраивал капризы по любому поводу, и чуть что — бежал жаловаться отцу. Лили начала задумываться о разводе всё чаще и чаще, но каждый раз виноватое выражение лица Джеймса просило, вымаливало у неё прощение, и она сдавалась. Все же не зря она настояла на том, чтобы крестным Гарольда с её стороны стал Северус, а со стороны Джеймса — Сириус. Ремус от столь почётной миссии отказался. Что-то волк Луни почувствовал в Ричарде. Надо бы больше выяснить о роде Поттеров. Слишком хорошо она знала, что старые семьи имеют в своих родословных таких тараканов, от которых и волосы дыбом могут встать.
Вздохнув, Лили Поттер бросила печальный взгляд в сторону окна, откуда доносились голоса Джеймса и Ричарда, которые опять проводили свободное время на поле для квиддича.
— Надо бы Гарольда навестить, — вздохнула женщина. — Да и с ребятами стоит посоветоваться. Похоже, на этот раз развод все же состоится. Поттер получил то, что хотел, а именно — наследника для своего рода, — женщина тихо всхлипнула, и по щеке покатилась одинокая слеза. Как бы не хотелось казаться сильной, а этого мужчину она любила, но и подобного баловства простить не могла.
Глава 2, в которой о Колубрум
Наступило 31 июля 1987 года. В уважаемом семействе Колубрум готовились ко дню рождения их сына Анри. Сегодня младшему наследнику семьи исполнялось семь лет. Больше всего ребёнок ждал в этот день особенную гостью — леди Лилиан Поттер. Он знал, что она его мать, и если не боготворил, то любил однозначно. Она навещала его раз в несколько недель. Глядя на неё, Анри откладывал своё хобби в сторону и садился рядом, положив голову ей на колени.
Ирония судьбы — скажет кто-то, но материнская любовь к отданному в семью сестры сыну оказалась сильнее, чем к его брату. Вот только мысли о разводе она давно оставила в прошлом. Об этом её попросил сам Анри, как теперь в семье называли Гарольда.
Но она была не единственной волшебницей, которую ждала семья именинника. Кроме неё ожидался приезд Марволо Гонта, дяди Лили и Петунии, известного историка, который работал сейчас в Штатах. О своём родстве с ним они узнали совершенно случайно. Дело в том, что Анри оказался змееустом. А кто лучше всего разбирался в истории и мог хоть немного пролить свет на эту «особенность»? Конечно же Марволо Гонт, у него же Люпин и попросил совета.
Мужчина не заставил себя долго ждать, взяв отпуск на неделю и уже через час выставлял перед магами кучу книг по старинному языку, какие рода им владели, не преминул упомянуть, что родоначальник у всех этих родов был один, всем прекрасно известный Слизерин и разумеется, шестилетний Анри подвергся магической проверке на родство с тем же Марволо, так как тот оказывается был частично змееустом. То есть, у него это не был врождённый талант, как у мальчика, но он мог его изучить, и если приложить немного усилий владеть им, не хуже Анри. В конечном счёте, благодаря зелёному свету у одинокого волшебника появились две чудесные племянницы и один маленький наследничек. А раз Марволо был бесплодным, то Анри стал единственным наследником по мужской линии на титул лорда Слизерина.
Джеймс был глупцом, когда посчитал Гарольда сквибом, и эту его черту — в порыве чувств действовать не обдуманно, Лили ненавидела больше всего.
Впрочем, мало кто знал и то, что леди Поттер втайне от всех ненавидела одного мага намного больше, чем мерзкий характер своего недальновидного муженька. И как наверное многие догадались, это был никто иной как директор Хогвартса Дамблдор, светлейший, чтоб ему пусто было, маг. Ещё будучи первокурсницей женщина поняла, что с ним нужно быть предельно осторожной, а это свойство давно уже стало чертой её характера. Это оно толкнуло её на изучение окклюменции: уж очень ей не хотелось, чтобы кто-то мог читать её как открытую книгу. Именно директор уж больно упорно настаивал на том, чтобы она обратила внимание на Поттера. Она, подумав, согласилась. Джеймс был парнем видным, да и глупым не казался. А то что, старик надеялся на послушание, так ведь она выросла среди магглов, и правила аристократов ей не виданы. А как говорила мама, женщина должна подстраивать мужчину под себя и для себя, и никак иначе. Но всё равно, полного согласия давать не хотела, а потому самодовольному Поттеру было выставлено условие при свидетелях, в роли которых выступили деканы Гриффиндора и Рейвенкло. Это был первый ультиматум будущему мужу и её первая, пусть и маленькая победа.