— Не переживай, мама. Со мной ничего не случилось. И мой сон не был предшественником беды, скорее, меня о ней предупредили и дали время подготовиться.
Лили отстранилась, заглядывая сыну в глаза, и, не увидев там ничего, кроме решимости, облегченно вздохнула и залпом проглотила зачарованный Вороном чай, тут же ощущая, как по телу разливается лёгкое покалывание, а спустя секунду её и вовсе прекратило знобить и она ощущала себя более чем спокойной.
— Рассказывай, сынок.
Ну он и рассказал. Конечно, он и сам не до конца верил тому, что ему рассказал Люцифер, но ведь он ещё ребёнок по сути, плюс в магическом мире только косвенно. А взрослые может что и поймут и смогут объяснить ему тоже. А потому крайне важно не упустить и одного слова.
Слушали все внимательно не перебивая, только где-то в середине Лили его остановила, сказав, что скоро за ними прибудут Малфои и неплохо бы послать за Поттером-старшим. Это дело не заняло много времени, а потому уже спустя пятнадцать минут Анри смог продолжить рассказ, упустив момент о своём всплеске взбунтовавшейся магии, но упомянул о мире Вечных снов, и том, что он как бы там может тренироваться без риска причинить кому-то вред.
— Ох.
Выдохнула тяжело хозяйка дома, с некой опаской поглядывая на сестру.
— Я с тобой полностью согласна, — кивнула леди Поттер.
Глава 24, в которой нет названия
— Что мы имеем? Смерть и человек; их дитя — некая Хель; её сын — Нуртий Мортис (ну и имечко, не завидую мужику) — первый Посланник Смерти, которого бабушка щедро наградила дарами Смерти; его отпрыск Салазар Слизерин Первый, который перенял способности папаши, но не владел ими в полной мере; от него, хех, Ровена Рейвенкло, Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф и снова Салазар Слизерин, между которыми добрая Богиня всех усопших добросердечно, если у неё вообще имеется в арсенале такой аппарат, как сердце, разделила свои подарки. Ну, может быть, хм, за исключением последнего, у которого и без того была куча магической силы. Что тут дальше? Уже их отпрыски? Одна ушла к магглам, вторая сбежала, третий оказался легендарным, хех, Певереллом. Таинственный Колубрум. И только Слизерин-младший сохранил свою ветвь более менее чистой. У того хоть какой-то, но наследник имеется, тогда как история других основателей покрыта мраком, понятно каким.
Сириус водил карандашом по бумаге, позаимствованной у Гвен, записывая имена, ведя от них кривые линии, в результате чего «Семейное древо» получилось совершенно непохожим на дерево. Последней надписью, в которою задумчиво тыкал кончиком карандаша всё тот же Сириус, было имя Джеймса Поттера.
— Будь ты проклят, Сохатый, негодяй ты эдакий, — наконец отбросив карандаш, взвыл Бродяга, чем слегка перепугал всех здесь находившихся. Единственным, кто не вздрогнул, был Анри. Тот вырос, наблюдая вечные и непонятные заскоки крёстного, и привык. — Чем же ты выслужился в прошлой жизни, что сама Смерть у тебя в родственниках? — тем временем продолжал негодовать он.
— Тебя только это беспокоит?
Северус выгнул левую бровь, всем своим расслабленным видом выказывая недовольство.
— Ну, разумеется, — возмутился Сириус, вскакивая, — Милый, ты только подумай. Поттеры всегда считались светлыми магами. Самые приближённые с натяжкой могли заподозрить их в Тёмной магии, и только. Что-то твердить на основании догадок или попытаться доказать, никто не решался, потому что боялись навлечь на себя клеймо Предателей крови за клевету и обвинения в Тёмной магии Светлейшего рода всего Альбиона. Тогда как мы, Блэки, всегда несли в себе саму суть тьмы (по крайней мере, считалось так). Тёмномагические ритуалы, ритуалы на крови, жертвоприношения, запрещенные зелья и заклинания — для моих предков были обычным делом. И ты только представь, чего бы мы добились, будь у нас покровительство самой леди Смерти? Мерлин и Моргана, прям в дрожь бросает, как представлю.
— Сириус, успокойся, — Северус осторожно усадил слишком возбудившегося супруга, у которого изо рта чуть ли не слюна текла от представившихся перспектив, обратно на диван. — Успокойся.
— И всё же это очень странно.
Том поднёс чашку с чаем ко рту, делая маленький глоток, после чего слегка кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.
— Из записей моих предков следует, что мой род берёт своё начало от Салазара Слизерина и от среднего из братьев Певереллов, Кадма. По крайней мере, в этом полностью был уверен мой дедушка Марволо Гонт. Который с детства вбивал мне эту истину, что сейчас, даже потеряй я память, это забыть вряд ли смогу. А ты, Анри, говоришь, что братьев Певереллов никогда не существовало, а у того единственного, была дочь.
— Дядя, это не я сказал. Я просто пересказал то, что услышал. И правда это или ложь, решать вам, как более осведомленным в истории. Я же, сами знаете, никогда особо магическим миром не интересовался, и будь моя воля, и далее с превеликой радостью продолжал бы его избегать.
— Я и сам уже не в чём не уверен, малыш.
Том с сочувствием взглянул на сына племянницы, тяжело вздыхая. Вся эта история переворачивала все его знания вверх дном. Надо бы потом порыться поглубже и поискать доказательства. Не верить Анри у него причин не было, как и не было причин слепо довериться какому-то сну. А потому срочно нужны факты.
— Надо бы попросить у Поттера доступ к его библиотеке тоже, — задумчиво пробормотал он, уже в голове прокручивая идеи, откуда лучше всего начать поиски.
— Извини, дядя, но с этим придётся подождать пару дней. Джеймс должен присутствовать вместе со мной и Анри на встрече с родственниками Малфоев, — виновато произнесла Лили.
В этот момент во входную дверь постучали, и Гвендолин, коротко извинившись, пошла открывать. Через несколько секунд из коридора раздались ругательства и проклятия на бессовестную голову непутёвого зятя, не уважающего её тяжёлые труды по содержанию дома в порядке.
— Отец прибыл, — нахмурился Гарри. После чего повернулся к матери. — Мам, вчера мистер Малфой, настоятельно просил меня соглашаться со всем, чтобы не говорили эльфы, так как, скорее всего, разговаривать они больше будут со мной, чем с Драко. А любое слово против может навлечь их немилость.
Анри нахмурил брови, как будто пытался что-то вспомнить.
— Но… Люцифер кажется говорил что-то. Эльфы вроде как не создания Бога, и уж тем более не слуги Смерти. А потому влиять на них никто не может, и как бы чего не удумали. Он подозревает, что спустя столько веков они могли и поменять свои планы на потомка Малфоев. Как бы нам это боком не вышло.
— Доброе утро.
В дверь показался лохматый и хмурый лорд Поттер в огромных тапках с кроличьими ушками. Лили, повернувшаяся, чтобы ответить мужу, чуть не прыснула. Помнится, эту красоту Гвен привезли Сириус с Северусом из своей поездки по России, ещё и сопровождали сие чудо байкой, что там, мол, очень холодно, и если, не дай Мерлин, эти холода настигнут их Англию, тёплые тапочки лишними не будут, и она им ещё спасибо скажет.
За спиной Джеймса стояла не менее хмурая и недовольная Гвендолин. Сложив руки на груди, она терпеливо ждала, когда гость соизволит пройти в гостиную, или хотя бы исчезнет из проёма и позволит ей пройти.
Анри, окинув отца быстрым, почти незаметным, равнодушным взглядом, продолжил:
— Таким образом, несмотря на обещание лорду Малфою, я должен на всё говорить «нет». А почему — я не успел спросить, так как мама ворвалась в мой сон.
Глава 25, в которой библиотека
— О чем ты сынок?
Несмотря на холодность Анри, Джеймс почувствовал облегчение при виде старшего сына. И вообще ему казалось, что присутствие этого мальчика действовало, как катализатор, нейтрализующий остатки влияния Ричарда. Лорд Поттер мысленно поморщился. Словно он оказался между двух огней. С одной стороны — сын, которого он растил и лелеял, и который при желании мог вить из него верёвки, а с другой — сын, которого он осознанно вычеркнул из своей жизни, и рядом с которым он чувствовал себя в безопасности.
— При всём моём уважении, лорд Поттер…
Гарри, глядя на хмурые лица взрослых, решил, что будет лучше, если он, как менее заинтересованный в доверии (хотя понять подобного желания у других не мог) Поттера-старшего, сам тому расскажет страшную правду. И официальное обращение говорило о том, что он решил не откладывать разговор в долгий ящик. Освободился из объятий матери и поправил очки, за которыми не добро блеснули изумрудные глаза. Это был плохой знак — его сила готова была вырваться из-под контроля, несмотря на то, что пусть с трудом и не каждый раз, но ему все же удавалось держать себя в руках. Поэтому очки — изобретение дяди с крёстным — были как нельзя кстати. По сути, он их снимал только в присутствии Дадли. Тот не боялся Анри и его силы Смерти, а потому рядом с братом легче всего было расслабиться, так же как и когда он оставался один в комнате. Все-таки глаза сильно уставали и требовали хоть немного свободы. Но сейчас… Он чувствовал, что одно лишнее движение — и на месте отца окажется статуя в человеческий рост с лицом лорда Поттера и с ним же самим под неразрушимой скорлупой.
— Но вы слишком сильном подвластны влиянию Ричарда. Как бы случайно не взболтнули чего лишнего в его присутствии.
Анри смотрел отцу в глаза. В их глубине читалась решимость и уверенность в своих словах, однако была в них и безмолвная просьба понять и смирится.
— Хорошо.
И даже если джеймс был расстроен подобным раскладом, виду не подал. Все, что обсуждалось в этой комнате, действительно было слишком важным, чтобы позволить выдать эту информацию кому-то. Неспроста же на этой небольшой комнатушке было столько заглушающих, конфиденциальных и ещё Мерлин знает каких заклинаний.
— Милый, — со своего места поднялась Лили. Обогнув диван, она подошла к мужу, обняла его за плечи и сочувствующе проговорила: — Пока мы не поймём, как именно Ричард воздействует на тебя, для блага Анри будет лучше, если ты останешься не в курсе всего. Ты ведь это понимаешь?
— Конечно, дорогая. Сейчас безопасность нашего сына превыше всего, — он улыбнулся супруге, и та облегчено вздохнула, прильнув к нему всем телом, и легонько чмокнула его в щеку.
— Фи-и-и, телячьи нежности, — прокомментировал Гарри, отворачиваясь от родителей.
— Придёт время и ты будешь вести себя точно так же, — рассмеялся Сириус, тоже поддавшись атмосфере и оставляя на губах Северуса лёгкий поцелуй.
— Даже представлять не хочу, — насупился тот, резко поднимаясь. — Если Малфои появятся, я в своей мастерской, — и под ехидные смешки взрослых скрылся на втором этаже.
— Я, пожалуй, тоже удалюсь, — элегантно разгладив складки на своей мантии, со своего места поднялся Марволо и, окинув сдержанным взглядом компанию из столь разных людей и нелюдей, на мгновение задержал свой взгляд на муже Лили, который ответил не менее величественным взглядом своих пронзительных синих глаз. — Джеймс, мне понадобится доступ к вашим родовым библиотекам.
Тот с минуту всматривался в лицо родственника своей жены, пытаясь по лицу прочитать ответы на свои вопросы, но так и не найдя их, беспомощно посмотрел на Лили.
— Всё в порядке, любимый. Дядя просто хочет сложить мозаику, касающуюся нашей семьи.
— Он же не знает…
— Знает.
Поттер-старший, больше ничего не говоря, кивнул, мысленно пообещав себе, когда придёт время, всё из всех выдавить.
— Я могу дать вам доступ в Большую библиотеку, находящуюся у нас в мэноре, но в ту, что находится в подвале, без главы семьи не войти.
— Я готов подождать, — Марволо согласно кивнул.
Джеймс взмахнул рукой, и буквально из воздуха появился небольшой ключик с крылышками, плавно спланировавший на ладонь Лорда.
— Это порт-ключ. Он доставит вас прямиком в мою библиотеку и только в неё. Перенести, как и вывести, он может только одного человека. Книги, разумеется, вы тоже не сможете вынести или скопировать без моего ведома. Пытаться обмануть защитные чары, как и этот ключ, я бы не советовал. Всё это — сокровища моих предков, и в их суть заложены… эм-м-м… не самые приятные тёмные проклятия. Не буду вдаваться в подробности, но в любом случае вам и вашим потомкам такое приобретение вряд ли понравится.
— Я понял вас, молодой человек, — Марволо осторожно взял из рук зятя свой пропуск в одну из самых богатых древними книгами библиотеку и, сдержанно откланявшись, вышел из дома.
Глава 26, в которой отправляемся в путь
Стоило Марволо аппарировать из дома семейства Колубрум, как снова раздался звонок в дверь. На этот раз это оказались Малфои всем своим немногочисленным составом. Люциус и Нарцисса, как обычно, излучали саму сдержанность и холодность. Тогда как младшее поколение, то есть Драко, напоминал обычного подростка, которому запретили пойти к другу поиграть в квиддич: такой же надутый и недовольный.
Малфой-старший только обреченно вздохнул, когда его наследник ещё и руки на груди сложил и чуть ли не топал ногами, совсем как маленький ребёнок. Все попытки успокоить сына и воззвать к его разуму Люциус бросил ещё на пороге их дома.
— Почему маме можно, а мне нельзя? — возмущался Драко указывая на две горстки вещей в гостиной, одна из которых была чуть выше другой, и полностью состояла из его вещей.
— Сын, твоя мать — женщина и леди, — уже в который раз повторял Люциус, — она лицо нашего дома и должна всегда выглядеть превосходно.
— «Просто, милый, спорить с ней себя дороже», — последнюю фразу Люциус прошептал себе под нос. Так что услышать не было никакой возможности. И слава Мерлину.
— А я наследник и тоже всегда должен выглядеть превосходно, — высокомерно заявил подросток, рукой проведя по волосам.
— Ты, в первую очередь, мужчина и маг, и как будущий лорд должен думать не только о своём комфорте, но и окружающих тебя людей.
— Но мама…
— Никаких «но», Драко, — припечатал Люциус. — Какое, по-твоему, впечатление будет у твоего жениха о твоём поведении? Ты — старший супруг, и должен вести себя достойно своему статусу.
Последний аргумент подействовал как ничто лучше. Драко, скрипя зубами, всё же смог отобрать только самое необходимое и ограничиться двумя сундуками среднего размера. Однако строить из себя обиженного не прекращал, и то и дело награждал отца хмурыми взглядами.
— Мерлин, что такого важно там было? — возведя глаза к потолку, взвыл Люциус.
— Ничего, — буркнул Драко упрямо отворачиваясь. Люциус мысленно выругался и посетовал на материнское воспитание, жалея, что в своё время не занялся сыном лично, и активировал порт-ключ, предварительно оставив указания эльфам, куда стоит перенести все их вещи.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
— Доброго дня вам, прекрасная Гвендолин, — обольстительно улыбнулся он вышедшей им открывать хозяйке дома, слегка наклоняясь и невесомо прикасаясь к тыльной стороне руки зарумянившейся женщины.
— Взаимно, Люциус, — смущенно пролепетала та и заторопилась пропустить гостей в дом. — Не стойте же на пороге, проходите.
С последнего визита Люциуса в уютном доме Колубрум ничего не изменилось: всё тот же узкий проход, всё то же правило снимать ботинки, и всё те же тихие голоса его знакомых, доносящиеся из гостиной. Сделав хмурое замечание сыну на счёт приличия и соблюдения правил дома, в котором он оказался, Люциус первым прошёл в комнату.
— Сынок, ты уверен, что не хочешь одеться потеплее? — обеспокоенно лепетала Лили, бегая вокруг откровенно смеющегося сына. — Ну что ты смеешься, Анри? — дулась женщина. — Я ведь беспокоюсь о тебе. Нам, как и всем змеевидным, труднее всего придётся, если слишком замёрзнем. И в случае нападения…
— Мама… — пытался достучаться до нее Гарри. — Мама, — схватил ту за плечи и заставил смотреть себе в глаза, — успокойся, — приказал он. — Я захватил с собой достаточно тёплых вещей, а если мало будет — прикупим ещё что-нибудь прямо на месте.
И уж совсем тихо, так что слышала его только Лили: