Эмма кончает долго, Регина успевает прийти в себя и немного позавидовать ей, но зависть тут же исчезает, когда появляется отчетливое понимание: двигаться почти невозможно. Любое движение к низу от живота причиняет не сильную, но весьма ощутимую боль. Регина закусывает губу и кладет ладонь себе на живот. Ей кажется, что она может ощутить узел.
Все еще тяжело дыша, Эмма расслабляется, склоняется и осторожно целует Регину. У нее соленые губы. Сейчас, когда эйфорин немного отхлынул, Регина замечает, как красива Эмма. У нее не классическая красота, может быть, Регина считает так оттого, что Эмма ее соулмейт. И все же…
Эмма ложится на Регину, обнимает ее обеими руками и снова смотрит прямо в глаза. Регине немного неловко, но это глупо: они только что занимались сексом, в ней все еще узел, а ее смущает взгляд Эммы?
– Зачем ты это сделала? – спрашивает вдруг Эмма, и Регина вздрагивает от неожиданности.
– Сделала что?
– Узел, – коротко поясняет Эмма свой вопрос. – Ты ведь знаешь, что теперь будет.
Она испытующе смотрит на Регину, а та торжествующе улыбается.
– Разумеется, знаю. Потому и сделала.
Теперь у них будет ребенок. Узел способствует тому, чтобы жидкости партнеров смешались как следует и не вытекли раньше времени. Обычно для этого достаточно получаса.
Регина все рассчитала. Ребенку нужны оба родителя – в этом вопросе государство непреклонно. Значит, когда Спенсер все узнает, он будет вынужден отменить смертную казнь – в любом случае. Никто не позволит ему сделать это, даже если Эмма сознается во всех грехах мира. А потом Регина постарается сделать так, чтобы Эмму выпустили. Потому что теперь они должны быть вместе.
Она гладит Эмму по щеке.
Эмма мрачно улыбается и ничего не говорит.
Проходит больше часа, прежде чем узел начинает спадать. Регина так привыкла лежать неподвижно, что не сразу замечает изменения. А может быть, ей не хочется отпускать Эмму. Когда Эмма шевелится внутри нее, Регина снова ощущает возбуждение. Теперь уже оно доставляет скорее неудобства, чем что-то другое, и Регине не терпится подняться на ноги. Член выскальзывает из нее через пару минут – маленький и сморщенный. Эмма без усилий вытаскивает его из себя. Регина достает из сумочки тампон и влажные салфетки. Обтерев бедра, живот и пах, она снова затыкает себя: жидкости, конечно, смешались, но не стоит испытывать везение. Эмма молча поглядывает на нее.
Они быстро одеваются, Регина смотрит на часы. Потом поворачивается к Эмме.
– Я оставлю тебе вопросы, – говорит она. – Ответь на них, пожалуйста. Как хочешь – так и ответь. Я не могу вернуться с пустыми руками. И не хочу придумывать про тебя небылицы.
Она подходит к Эмме ближе, кладет ей ладонь на затылок, заставляет наклониться и неспешно целует. Это совсем другой поцелуй, не один из тех, которыми они обменивались час назад. Эмма охотно отвечает, а когда отстраняется, глаза ее блестят.
– Ты не жалеешь, что пришла? – спрашивает она.
Регина смеется.
– Ты серьезно?
Она склоняет голову, лукаво посматривая на Эмму. Та протягивает ей руку, и они сплетают пальцы. А потом Регине приходит кое-что на ум.
– Я ведь могла бы не оказаться твоим соулмейтом, – говорит она. – Что тогда?
Эмма пожимает плечами и спокойно отвечает:
– Тогда мы бы просто хорошо потрахались.
Регина хмыкает и качает головой. Хороший секс как плата за сорок смертей? Наверное, неправильно, что это не отвращает ее. Или наоборот – правильно.
– Я вернусь, – обещает она и кивает на оставленные на столе бумаги. – Не забудь про это.
Эмма кивает. Регина выходит из камеры, не оборачиваясь, и почти сразу попадает в руки Спенсера.
– Отличное шоу, – заявляет тот, и взгляд его странно довольный. – Я почти рад, что все же включил камеры.
Регина обмирает от неожиданности.
– Вы… что? – она наступает на него. – Вы обещали не включать!
Она готова ударить его.
Спенсер ухмыляется.
– Что-то толкнуло меня сделать это.
Он склоняется к Регине.
– Хороший план.
Регина боится, что он слышал признания Эммы, но Спенсер развеивает ее страхи:
– Хоть она и не призналась, но ребенок вам не поможет.
– Это еще почему? – хмурится Регина. – Ее не могут казнить!
Она кладет руку себе на живот.
Спенсер торжествующе смеется.
– Но ее могут оставить здесь до конца жизни!
Регина закусывает губу. Она не хочет верить тому, что слышит. Она ведь все просчитала… Все узнала!
Спенсер похлопывает ее по плечу.
– Она убила сорок омег, Регина, – он фамильярно называет ее по имени. – Это слишком много. Никто не позволит ей гулять на свободе. Уж я об этом позабочусь. А с этой записью и подавно!
– Запись ничего не доказывает! – пытается протестовать Регина, но Спенсер машет рукой.
– Едва она попала сюда, как ей было строжайше, под угрозой бессрочного заключения, запрещено иметь контакты с омегами: физического рода. Из-за того, что она совершила, разумеется. И теперь она нарушила этот запрет.
Регина тяжело дышит. Перед глазами у нее что-то мелькает.
– Но вы с самого начала знали, что я омега! И пустили меня брать интервью!
Она уже ненавидит его. Так сильно, что готова убить.
Спенсер подмигивает.
– Я надеялся, что все выйдет. Потому и разрешил встать ей со стула. Ах, мисс Миллс, ее могли бы отпустить, если бы она покаялась… Но я не собирался позволить им сделать это. Она убийца. Пусть она не умрет – лично мне очень грустно это сознавать, – но и не выйдет отсюда. Никогда. А теперь проваливайте! Вас сюда больше не пустят, вы сделали все, что должны были.
Он уходит, похохатывая, а Регина смотрит ему вслед и сжимает кулаки. Внутри нее темной волной вскипает ярость.
Ее подставили. Ее использовали: второй раз! И если первый принес лишь удовольствие, то теперь…
Губы ее изгибаются в жестокой усмешке. Решение приходит быстро и неотвратимо. Может быть, уже действуют гормоны. А может быть, немного сумасшествия Эммы Свон передалось и ей.
Регина покидает тюрьму, отлично зная, что вернется сюда снова.
И очень скоро.
========== Глава 6 ==========
Срок беременности у омег – шесть месяцев. Это на три месяца меньше, чем у бет, и на три больше, чем у альф.
Первый месяц Регина проводит дома. Каждый день она подходит к зеркалу и придирчиво оглядывает себя, стараясь заметить, увеличилась у нее талия или нет. Гладит себя ладонями по животу и зачем-то мечтает о будущем. А потом возвращается к себе в кабинет и принимается изучать полицейские сводки: по недосмотру шефа доступ к ним у нее остался. Она даже распечатывает их – на всякий случай.
Разумеется, она провалила интервью. Потому что Эмма Свон не потрудилась ответить на вопросы, а Регина не сумела придумать ничего, что перекрыло бы случившееся. Кроме того, читатель всегда чует фальшь. Она не могла подвести людей, не могла выдать им сказку.
Шеф не стал слушать оправданий. Регина думала, что Спенсер позвонит ему и выложит все подробности того, чем она по-настоящему занималась в тюрьме, но оказалось, что после ее последнего визита Спенсер попросту не подходит к телефону. Что ж, так даже лучше.
Регина лежит на кровати и неспешно перекладывает из стопки в стопку документы. Она заучивает наизусть все подробности, даже самые незначительные, а временами проверяет, насколько четко она все запомнила. Это ей потребуется.
Цикл закончился, а вместе с ним – нестерпимое желание вернуться в камеру к Эмме. Получив возможность четко мыслить, абстрагировавшись от бесконечного желания, Регина немедленно разложила все по полочкам.
Эмма Свон – ее соулмейт. Так не бывает, но так случилось. Возможно, в будущем Регина займется этим вопросом, чтобы понять, как умудрилась заполучить в партнеры бету, но сейчас нужно думать не об этом. Сейчас нужно искать способ, чтобы не остаться одной до конца жизни.
Регина рассеянно гладит себя по животу, запоминая очередную строчку документа.
Никто не знает о ее беременности. Даже Эмма – особенно Эмма. Регина хочет сделать сюрприз, хоть и предполагает, что уж Эмме-то он давно известен.
Документов не так уж много: три штуки. Вполне достаточно. Больше не потребуется. Даже удивительно, что столько накопилось за месяц! Определенно все на руку Регине.
На втором месяце Регина начинает выходить из дома по ночам. Она помнит все зазубренные адреса и навещает их, подолгу задерживаясь перед окнами домов. Ей нужно быть уверенной, что кто-нибудь увидит ее или даже сфотографирует: в конце концов, она довольно долго светила лицом везде, где только могла. Популярность наконец-то по-настоящему поможет ей.
Регина бродит по ночным улицам вплоть до начала третьего месяца, намеренно попадаясь на глаза полицейским. Иногда ее принимают за проститутку и арестовывают, но всякий раз отпускают, когда она называет свое имя и показывает документы. Регина довольна: полиция в курсе ее передвижений. То, что надо.
В середине третьего месяца Регина возвращается в тюрьму. Сначала лишь для того, чтобы увидеться со Спенсером.
Он принимает ее почти сразу – она ждет около пятнадцати минут, а потом заходит в кабинет и широко улыбается Спенсеру, развалившемуся в кресле.
- Мисс Миллс, - приветствует он ее с ухмылкой. – А я все жду, когда же вы вернетесь.
Регина садится в кресло и принимает удобную позу.
- Я пришла сдаться, - заявляет она, с удовольствием глядя, как изменяется лицо Спенсера.
- Что? – переспрашивает он.
Регина повторяет:
- Я пришла сдаться.
Спенсер выжидающе молчит. Регина улыбается еще шире и продолжает:
- Сколько убийств омег произошло в последнее время в городе?
Спенсер непонимающе трясет головой.
- Три.
Регина кивает.
- Все мои.
Она и не думала, что это сорвется с ее губ так просто. Оказывается, признаваться в убийствах даже приятно. Особенно, если ты их не совершал.
Она разводит руками.
Спенсер багровеет.
- Вы врете, - шипит он.
- Если вы отпустите меня, завтра будет новая смерть, - спокойно и уверенно парирует Регина. – Вы готовы проверить?
Спенсер не готов, конечно. Какое-то время он играет с Региной в «гляделки», а потом делает быстрый звонок – и уже Регину ведут по коридору к лифту. На четвертом этаже расположены камеры предварительного заключения: примерно такие же, как в полицейских участках. Интересно, как часто преступники приходят сдаваться прямиком сюда?
Регина скучает в одиночестве около часа, а потом дверь открывается, и внутрь заходят Спенсер и какой-то молодой бородатый мужчина.
- Меня зовут Грэм, - сухо представляется он, беря стул и садясь за стол напротив Регины. – Я прокурор округа.
- Очень приятно, - щурится Регина. – А я…
- Я знаю ваше имя, - перебивает ее Грэм. Спенсер стоит возле двери, скрестив руки на груди.
Регина усмехается и откидывается назад.
- Тогда задавайте свои вопросы, господин окружной прокурор.
Она бросает победный взгляд в направлении Спенсера.
Он надеется поймать ее на лжи? Не выйдет!
Она не запинается ни разу, разыгрывая партию как по нотам. Грэм пытается ее подловить, но у него ничего не получается: Регина подготовилась отменно. У нее есть цель, и она к ней идет. Никто не смеет вставать у нее на пути, тем более какой-то начальник тюрьмы. Она обнимала тигров и рычала на крокодилов, неужели она не справится со всем этим?
Ради Эммы.
Такое удивительное свойство омег – находить себе пару и до конца жизни идти вслед за ней. Альфы иногда срываются – не по своей воле, а когда из-за болезни теряют способность различать запахи, - но происходит ли то же самое с бетами? Регина думает, что нет. Не с теми бетами, которые убивают ради своей любви.
Она пыталась обвинять и осуждать Эмму, но узы их уже стали слишком крепки. Соулмейты держатся друг друга и никогда не предают, иначе не было бы смысла в их поиске партнера.
Наконец Грэм оставляет Регину в покое. Она видит, что он поражен, но старается не комментировать поражение. Еще бы: омега, убивающая омег! Это сенсация! Самая настоящая сенсация!
Никто не отпускает ее домой, но Регине только того и нужно. Она засыпает в камере с мыслью о том, что где-то там, совсем близко, Эмма. Чувствует ли она ее? Думает ли она о ней?
Назначенный суд над Региной Миллс состоится только через месяц, когда будут подготовлены все материалы дела. Регина терпеливо ждет, позволяя обследовать себя. Врачи предлагают перевести ее на домашний арест, но, к счастью для Регины, Спенсер зол на нее и чует подвох, поэтому отказывается от этого предложения. Регина удовлетворенно смеется над ним: знал бы он, как неверны его попытки угадать, что будет дальше…
А дальше Регину помещают в тот же блок, в котором содержится Эмма, и уж тут Спенсер ничего не может поделать: распоряжение поступает откуда-то свыше. Регина, позаботившаяся о том, чтобы нанять себе адвоката до начала всей этой кутерьмы и выдать ему все необходимые инструкции, довольна: все идет по плану.
По ее плану.
- У вас есть право гулять два часа вместо одного, как положено другим заключенным, - втолковывает адвокат Регине, когда они встречаются впервые в этих стенах. – Также вы можете принимать пищу и мыться отдельно от остальных, вам выделят время.
- Это потому, что я беременна? – уточняет Регина. – Или потому, что я омега?
Адвокат – молодая девушка-бета с каштановыми волосами – кивает.
- И то, и другое. На вашем месте я бы согласилась, - советует она. – Чтобы не подвергать опасности ребенка.
Но Регина отказывается. По своим причинам, о которых никому знать необязательно. Разве что Спенсер догадывается, но он пока молчит. А вот Регина молчать не будет.
Кроме того, что могут ей сделать беты? Все они, кроме одной, не почувствуют ее, ведь их соулмейты мертвы.
Три недели она безуспешно выискивает Эмму на прогулках и завтраках с обедами, а сталкивается с ней однажды под вечер в пустой душевой. Эмма порывисто шагает к ней и тихо говорит:
- Что ты здесь забыла?
Внимательный взгляд ее тут же цепляется за уже довольно прилично выступающий живот Регины, который ничем не прикрыт. Не прикрыта и сама Регина, только что принявшая душ: в обычное время у нее уже начался бы цикл, но беременность позволяет организму отдохнуть от эйфорина.
Глаза Эммы темнеют, когда Регина шагает к ней и обнимает за плечи. Она пытается вдохнуть ее запах, но душевая обеззаражена: на всякий случай. И это очень досадно.
В их блоке заключенным позволено находиться в определенных помещениях без охраны: таково распоряжение правительства. Мало кто понимает его смысл, но Регина всегда думала, что здесь нет ничего сложного: беты не трогают друг друга. А в тюрьме им и вовсе делить нечего. За ней тоже не следят: то ли распоряжение Спенсера, желающего избавиться от неудобной омеги-репортера, то ли лень охранников.
- У меня есть план, - шепчет Регина, забыв, что хотела спросить у Эммы, почему та так долго пряталась от нее. – Хочешь узнать какой?
Они целуются – медленно, нежно, словно узнавая друг друга заново, - а потом Эмма отрицательно мотает головой.
- Не хочу, - говорит она, и Регине немного обидно, ведь она делает это все ради них двоих, а не только для себя.
- Ты все равно его узнаешь после того, как у меня возьмут интервью, - она прикусывает губу и распускает вечно собранные в пучок волосы Эммы. Те ложатся на плечи, и теперь в них так удобно запускать пальцы…
У Эммы бледное лицо.
- Интервью с убийцей, - насмешливо шепчет она и гладит кончиками пальцев живот Регины, не спрашивая ни о чем.
Регина в состоянии оценить игру слов и событий, но не собирается смеяться. Она посмеется потом. Обязательно.
Ее случай прогремел на всю страну, и, конечно, лишь дело времени, когда к ней придет журналист, готовый написать статью. Регина спланировала и это, так что теперь просто ждет своего звездного часа. Так или иначе, но ее интервью увидит свет. Просто выйдет оно не из-под ее пера.