Парень потрусил пустой бутылкой.
— Я схожу к бару и возьму ещё, ладно? Если подойдёт Эхо, скажи ей, что я скоро буду.
Перед тем как уйти Беллами положил свою руку на плечо Джону. Он так любил это делать, что для Мёрфи это стало привычкой. Не хотелось это разрушать — разрушать всё, что у него осталось. Но выхода будто бы не оставалось. Монти прав на счёт того, что молчание не даст ничего: ни минус, ни плюс, только эту ноющую бесконечную боль и злость. Молчи — и будь терпилой. Скажи правду — получи новую порцию боли. Выбор не из лучших. Но в этой правде собственная боль беспокоила его меньше всего. Он не хотел, чтобы Беллами потерял друга. Ему ведь это так важно. Как действовать Мёрфи не знал и чувствовал себя в полнейшей безысходности.
Эхо вскоре вернулась и сразу же задалась вопросом:
— Где Беллами?
— Он… ушёл.
— В смысле ушёл? — с недоумением переспросила девушка.
— На своих двоих. Взял ноги в руки и ушёл, — но после Джон решил не останавливаться на сказанном. — С какой-то девчонкой светленькой, я уже имена его баб не запоминаю, слишком их дохрена.
Взгляд Эхо наполнился убийственной злостью, ещё куда более страшной, чем бывала когда-то у Эмори. Она резко ушла куда-то в толпу. Надеется, что она так просто исчезнет, конечно же, было глупо.
— Джон, можно к тебе? — спросила, резко появившаяся, Октавия, и подсела рядом.
— Да, конечно.
— Беллами мне про тебя рассказывал. Он горд, что знает тебя. А я была удивлена, что вы познакомились относительно недавно.
— Он рассказывает тебе обо всём?
— Наверняка.
— Почему именно я ему нужен? Почему он так привязался? Во мне нет ничего такого, что может привлечь кого-то. Люди просто привыкают ко мне, но не стремятся быть ближе, пока хорошо меня не узнают. Он же относится ко мне по-особенному, — без остановки высказал Джон, не в силах уже молчать. Он давно хотел остаться наедине с Октавией - единственной, кто по-настоящему знает Беллами.
— Как же?
— Он считает нас с тобой самыми дорогими ему людьми. Ты его сестра. Но я? Чем я это заслужил?
— Он говорил с тобой о прошлом нашей семьи? — Октавия выясняла это с такой серьёзностью, словно что-то сейчас может произойти.
— Я не понимаю о чём именно ты спрашиваешь.
— Значит, нет.
— И что это значит? Он знакомил меня с вашими родителями.
— С родителями, — с грустной улыбкой повторила девушка. — Знаешь, мне всегда казалось, что он чувствует кому необходим. Он никогда не отпустит тебя, пока ты будешь нуждаться в нём. И он мог почувствовать это, когда ты сам ещё об этом и не подозревал. Всем хочется иметь семью. Я всегда была его семьёй. Но я бросила его. Меня рядом нет, и больше у него никого не осталось. Теперь только ты у него есть.
— Не только. У него есть Эхо.
— Эхо? — непонимающе переспросила девушка. — Это та девчонка, с которой он лизался? Она ничего не значит для него.
— Это пока что.
— Каждый день, мы пытаемся исправить ошибки, которые натворили для того, чтобы снова обрести право быть счастливыми. Забота о других — в этом мы нашли искупление. Думаю, твои интересы ему важнее своих.
Джон не успел переварить сказанное. Внезапно появился Беллами и сдержанно-строгим видом обратился к нему:
— Джон, отойдём на минутку.
— А я думала в семье всё обсуждается вместе, — с усмешкой прокомментировала Октавия.
Беллами отвёл Джона туда, где было более тихо и безлюдно. Он выглядел не очень-то довольным и дружелюбно настроенным, и Мёрфи надеялся, что он ещё не пересёкся с Эхо.
— Какого хрена, скажи мне?! Каких баб у меня дохрена? — злостно наехал парень.
— Прости, что? — Джон ничего лучше не придумал, как скосить на дурака.
— Я попросил тебя, сказать Эхо, что я скоро подойду, а ты сказал что?!
Джон пытался включить активный мыслительный процесс, чтобы придумать как выкрутиться, но пока не особо получалось, и он просто молчаливо пялился на парня с видом, будто просто не понимает о чём речь.
— Я же сказал, что она мне нравится. С чего ты решил, что ты можешь портить мои отношения с девушками? Ответь, хоть на один вопрос, блять, пожалуйста, — Беллами всё больше раздражался, и Джон видел его таким злым впервые. Он понял, что влип. Его необдуманно-вырвавшиеся на эмоциях слова могут испортить скорее его отношения с Беллами, чем отношения Блейка с Эхо.
— Может быть она и тебе понравилась? — подозрительно спросил Беллами.
— Что?! Нет!
— Тогда назови мне хоть одну разумную причину, которая может это объяснить? Потому, что если ты считаешь, что она мне не подходит, то это не разумная причина! И я вообще слабо себе представляю, что может быть такая. Ведь ещё никто из моих друзей меня так не подставлял. А от тебя я это ожидал в последнюю очередь!
— Потому, что я хочу быть на её месте!
Беллами резко замолчал, а его взгляд сменился из гневно-нападающего в ошеломлённый. У него был такой растерянный и удивлённый вид, на который, по мнению Джона, он не был способен. И тут Джон окончательно уверил себя, что всё это время Блейк не прикидывался. Для него эта информация, действительно, стала шоком. Джон же почувствовал себя истерзанным в клочья и больше не мог вынести этих молчания, взгляда, иступлённой реакции. Его это добивало ещё сильнее. Никогда он ещё не чувствовал себя настолько ненужным и одиноким, как сейчас. Джон ушёл, ничего не сказав, а Беллами не попытался его остановить.
========== Подвесной мост, болезненно яркий свет, вынужденное доверие. ==========
В семь часов утра Джон всё-таки решил проснуться и пойти на учёбу, несмотря на количество выпитого алкоголя вчера и того, что он поспал всего 4 часа. Он просто не хотел сегодня оставаться дома в одиночестве. Сегодня ему было паршиво по-другому. До этого он не хотел выходить в свет, а сейчас чувствовал, что сожрёт себя, если останется с собой наедине.
Джон вышел на кухню. Монти заваривал чай в новом чайнике, а место Джаспера пустовало.
— Где Джаспер?
— Он сегодня не с нами. А ты? — с улыбкой спросил Монти.
— Да, я сегодня иду в универ.
— Ого. Это после вчерашней-то ночи? Тебе алкоголь мозги промыл?
— Нет. Просто не хочу оставаться один.
Джон выглядел очень подавленным, и Монти обеспокоенно спросил:
— Что-то случилось?
— Я сделал то, что ты и хотел.
— И как вышло?
— Вышло паршиво. Как и всегда. Видимо, не было у меня двух вариантов.
— Ты уверен, что всё испортил?
— Сначала я сказал его «почти что» девушке, что он ушёл с другой и то, что он бабник, а когда он спросил: «С хера ли?», я ответил, что хочу быть на её месте. Думаю, что да. Я всё испортил.
— Мда, — с сожалением выдохнул Монти. — Делать это нужно было точно не так.
— Я знаю. Я облажался.
— Что сказал на это Беллами?
— Ничего. Думаю, ему было нечего сказать. И это понятно.
— Скажет ещё. Как от шока отойдёт. Так что не надо здесь панику разводить, — как можно подбадривающе заявил парень.
— Я и не развожу. Ты видишь во мне эмоции?!
— Нет. Но я знаю, что они есть.
— Естественно, есть. Я не робот.
Монти положил руку на плечо другу, потому что знал, что за сдержанностью и колючестью тот прячет разбитое сердце. Хоть Джон и говорил, что привык к этому, но это было не так. Впивающийся осколки беспрестанно кровоточили. Всех людей пугает быть отвергнутыми теми, кого они любят, и никто не может застраховать от этого своё душевное состояние. Джон, тем более, этого делать не умел. Монти хорошо знал своего друга, он словно чувствовал его боль вместе с ним.
***
Начало октября было тёплым и приятным, словно апрель. Скоро Ванкуверская осень раскроется во всей своей красоте. Это любимое время года Джона. Ведь осенний Ванкувер отражается в его снимках прекрасными кадрами. Но он давно не брался за камеру. Прошла неделя с того момента, как Джон высказал внезапное признание, и от Беллами после этого он не слышал ни слова. Парень и раньше мог пропадать, но после такого разговора, он мог исчезнуть разве что навсегда. Мёрфи эти мысли не давали покоя и терзали его изо дня в день. Каждый раз перед друзьями приходилось изображать себя прежнего — не раненного ни кем. Выходило у него, правда, не очень, особенно если учесть, что Монти с Джаспером знали, что это не так.
Парни сидели в столовой обычным составом, только без Эмори. Майя сидела рядом с Джаспером, и их нежности можно было позавидовать. Монти теперь не сидел за ноутом, а всё время переписывался с Харпер. Джон смотрел в большие окна и думал о том, как сейчас красиво за городом, но острого желания отправиться туда с камерой в руках не возникало. Вдохновение покинуло его вместе с его носителем.
— Эмори видел хоть за это время? — спросил Джаспер.
— Пару раз. И оба раза она демонстративно прошла мимо.
— Ну да, вышло с ней не очень.
— В том, как терять близких, я, видимо, профи, — безнадёжно произнёс Джон.
— Позвони Беллами сам, — уверенно заявил Монти.
— Чтобы сказать, что? Мне нечего сказать на его молчание.
— Трусишь?
— Я не могу себя навязывать. Если бы он хотел, он бы уже давно связался со мной, я его знаю.
— А ты хочешь с ним связаться? Или ты готов сдаться и потерять его насовсем?
— Не готов.
— Позвони ему, Джон, — согласился Джаспер с Монти. — Беллами классный пацан. Он всё поймёт.
— Поймёт, если ты ему нормально всё скажешь, — продолжил Монти. — А если нет, то всё пройдёт как с Эмори. Тебе это нужно?
— Чёрт! — низко выдавил из себя Джон. Внутри него уже копошился страх только о мысли, чтобы поговорить с ним. Но страх потерять его был сильнее.
— Если не попробовать, то точно ничего не выйдет. У бездействия один путь.
— Ты это уже говорил в прошлый раз, — напомнил Джон.
— Если не вышло в первый раз, нужно пробовать ещё. Вот пока он тебя открытым текстом нахер не пошлёт. Вот тогда уже будет провал. А пока ещё есть возможность что-то менять. Выясни для себя: чего ты хочешь и что ты готов ради этого сделать?
После пар Джон отправился домой. Ребята разошлись гулять со своими девушками. Погода была хорошей, а на улице просто сказочно красиво. Раньше бы Джон в это время отправился бы с Эмори в парк, в лес, на озеро, куда угодно, только не в квартиру. Ему ужасно не хватало Эмори сейчас. С ней не было никогда подобных проблем. Но Джон не испытывал такой зависимости от неё, какую сейчас испытывает от Беллами. Словно если в его жизни не будет Блейка, то она лишится смысла. Не то чтобы Джон пойдёт прыгать с крыши или резать вены, но жизнь будет лишена вкуса, цвета и красоты.
Парень решил, что и самому надо исправлять свои ошибки. Он отправил сообщение Эмори в твиттере:
«Прости меня, если сможешь. Я ненавижу себя за то, что случилось с нами. Я не пытаюсь вернуть тебя — твоё решение уйти было правильным. Я просто надеюсь на прощение и хочу, чтобы ты знала, что ты всегда будешь мне дорога.»
После этого Джон попытался набрать номер Беллами. Он набрал, но нажать на вызов так и не вышло. Он не понимал почему это ему так сложно даётся. Почему страх быть отвергнутым был настолько сильным, что мешал ему услышать голос Блейка хотя бы ещё раз?
Сделать вторую попытку ему помешал звонок от Джексона, и парень с облегчением выдохнул.
— Привет, Джон! Прости, что так долго с тобой не связывался. Учёба меня вновь затянула в этот бесконечный круговорот. Миллер тоже жалуется на то, что я ботан. Но я о тебе не забываю, знай это.
— Да, знаю.
— Ты видел уже её?
— Да.
— И как прошло знакомство?
— А как ты думаешь может пройти знакомство с девушкой парня, который мне нравится?
— Она жива?
— К сожалению, — невозмутимо отвечал Джон.
— Мне жаль, что она встала между вами.
— Между нами ничего не было, Джексон.
— Но могло бы быть! Если бы не она. Но знаешь, что? Забей на неё! Ты сейчас для него важнее. Пользуйся этим! Ведь у тебя есть огромное преимущество: она очередная красотка, которых у него было много, а ты по-настоящему близкий человек.
— Возможно, ты и прав, но у неё есть другое преимущество, — Джон с грустью рассмеялся в трубку.
— Знаешь, быть женщиной — не всегда преимущество. Думаю, Беллами это тоже понимает.
— Мне бы твою уверенность, Джекс. Но спасибо. Правда. До встречи, парень.
Джон положил трубку. Он только заметил, что произвольно перенял привычку Беллами обращаться к людям словом «парень». Блейк редко обращался по именам, только в особых случаях. Может он не любит переходить на личности? Или же, как будто специально, всегда называл его парнем, чтобы Джон рядом с ним не забывал об этом? Но это не помогло. Джон влюбился в него, как делало это уже много девушек. Он никогда так не парился из-за того, кем является.
Джексон всё-таки смог подбодрить Джона окончательно, до этого это сделал Монти. Мёрфи вспомнил, что Беллами к нему относился с теплотой и даже считал его своей семьёй, ставил на один уровень важности со своей сестрой. А такое отношение невозможно убить признанием в любви. И теперь поистине поверив в своё преимущество, Джон набрал номер Блейка и нажал на вызов.
Несмотря на то, что слушать гудки было очень сложно, ибо нервы были уже на пределе, Джон не отключался. Сердце сжималось под ритм гудков и дышать становилось всё тяжелее. Мёрфи дослушал их до конца, пока вызов не сбросился. Он просто пялился в стену несколько минут, а после резко метнул телефон в стену. В три часа дня Беллами точно не мог быть занят. При том, что полчаса назад он засветился в твиттере. Неужели он решил игнорировать Джона? Но Мёрфи так просто не собирается отступать. Он выяснит к чему такая жестокость, и за что он заслужил молчание.
***
Джон подошёл к его дому. Если Беллами там, то должен вскорости выйти, ведь он вообще не сидит на месте. Пары у него, однозначно, закончились, поэтому Джон выбрал именно дом, а не универ. Перед его домом был небольшой сквер, со стоящими в линию деревьями, и Джон мог быть не на виду. Дожидаться Беллами здесь была дурацкой идеей, но другой не было. Как узнать его местонахождение, если он не отвечает на звонки? Мониторить у всех его знакомых он не хотел, да и это было слишком личное дело. Всё равно Блейк рано или поздно вернётся домой. Может быть. Если не решит переночевать у Эхо, например. От нервозности у Джона уже тряслись руки. В голове проносились слова Беллами:
«Даже если ты так и не захочешь говорить об истинной причине, я помогу тебе справиться с чем-угодно. И мне не обязательно будет знать, что не так.»
Звучало так, будто бы Блейк его никогда не оставит.
«Просто не ожидал увидеть звонок от тебя. Но я рад, что нужен тебе сейчас.»
Когда Джон впервые позвонил ему, Беллами был довольным, как ребёнок, которому подарили кучу конфет. Теперь же он игнорирует его звонки.
«Я рад быть твоей семьёй, Джон.»
«Будут только самые близкие: ты, Октавия и Линкольн.»
Все это говорил ему Беллами и неужели из-за одного промаха, эти слова потеряли свою силу? И как можно было не допускать возможности их отношений, если они поцеловались раньше, чем познакомились? Думать об этом было слишком болезненно, но Джон не мог прекратить этот неконтролируемый поток воспоминаний.
Мёрфи увидел его из далека. Парень вышел из подъезда и куда-то расслабленно шёл, смотря в телефон. Джон даже не успел подумать о том, что скажет ему. Вынести чувство своей беспомощности было очень сложно. Раньше ему с подобным сталкиваться не приходилось. Стоило только сделать шаг вперёд, как страх вернулся, парализовал тело и выстрелом в голову выдал голосом Беллами:
«У меня больше нет настоящих друзей.»
После этих слов Джон не смог больше сдвинуться с места. Они напомнили ему о том, что его любовь стала предательством для Блейка, которая лишила его единственного друга. От этого стало так больно. Джон развернулся и попытался исчезнуть с поля зрения Беллами. Он не найдёт слов, чтобы себя оправдать. И не найдёт сил вынести это напоминание от парня. И раз он не взял трубку, то точно не хочет говорить, не иначе.
Джон зашёл за дерево и стал биться головой об него из-за злости на самого себя и из-за душащего отчаяния.