Пьер не имел ничего против. Он отлично понимал, что есть вещи, которые со временем станут ему по-настоящему необходимы. Под надзором Франческо он послушно просматривал сметы и выслушивал отчёты старост, стараясь обращать внимание на любую мелочь.</p>
<p>
Пока длился этот процесс, Пьер мог сосредоточиться на необходимом. Дела в имении шли в основном хорошо, а те немногие происшествия, которые случались то и дело, легко удавалось поправить.</p>
<p>
Имение у Пьера было небольшим, и потому работы обычно оказывалось не так уж много. Уже к полудню он становился свободен и предоставлен самому себе.</p>
<p>
Вот тут начиналось для него самое тяжкое. Его не радовали ни знакомый с детства берег реки, где он впервые целовался — с Леонелем, потому что никого другого не было под рукой, но вот дальше они так и не зашли, потому что родители Пьера вскоре забрали мальчика в город. Роща, где его мать любила собирать ягоды, казалась пустой и безлюдной — хотя обычно это могло лишь радовать чету Леруа.</p>
<p>
Пьер думал об Эдмоне.</p>
<p>
На лбу его залегла глубокая нестираемая морщинка.</p>
<p>
В ночь, когда Пьер увидел Эдмона впервые, в нём будто переключили невидимый рычаг. Пьер решил, что должен добиться внимания этого человека. Он не думал в тот миг ни о том, кто скрывается за маской, ни о том, что предстоит ему в постели с тем, кто вряд ли позволит Пьеру всё то, к чему он привык. Просто какие-то шестерни вошли в пазы внутри него. Пьер должен был быть с Эдмоном.</p>
<p>
Это чувство лишь усилилось, когда Эдмон настолько невежливо отказал ему в первый раз. Оно становилось только сильнее с каждой их неудачной встречей — а встречи были неудачными почти всегда.</p>
<p>
Эдмон не был холоден — если бы это было так, Пьер, скорее всего, уже бросил бы свою безнадёжную затею. Но Эдмон раз от раза поддавался, давая ему надежду.</p>
<p>
Сейчас, вдали от объекта своей внезапной страсти, Пьер стал задумываться о том, не вёл ли Эдмон свою собственную игру? Не пытался ли он таким образом приручить Пьера?</p>
<p>
Задумавшись о том, как повёл бы себя на его месте сам Пьер, юноша понял что, скорее всего, именно так. Его тут же накрыло волной бешенства. Он не хотел, чтобы с ним играли.</p>
<p>
И всё же… Этому человеку он готов был позволить любую игру. В объятиях Эдмона он терял остатки воли, а оказавшись вдали от него, не переставал думать о том, что делает сейчас граф.</p>
<p>
Уже через неделю одиночества Пьер придумал писать письма.</p>
<p>
Эдмон ведь отказался приехать сам — но он ничего не говорил о том, что нельзя писать.</p>
<p>
Без задней мысли Пьер взялся за перо и начал задумчиво выводить виньетки по углам листка. А потом начертил первую букву и дальше остановиться уже не смог:</p>
<p>
«Я люблю вас. Так странно. Вы мне не верите — да я и сам не могу объяснить, откуда взялось это чувство. Но я увидел вас и понял, что мы должны быть вместе. Это судьба. Вы верите в судьбу?</p>
<p>
Я никогда не верил. Мне представляется, что жизнь свою каждый из нас строит сам. Но если так — я хочу построить будущее, в котором мы с вами будем вместе.</p>
<p>
Вы почему-то холодны со мной. Я не могу этого понять, как ни стараюсь. Для вас не секрет, что со мной такое в первый раз — никто до сих пор не отказывал мне. Но я не уверен, что вы поняли другое — то, что я хотел вам сказать в нашу последнюю и единственную ночь.</p>
<p>
Со мной такое в первый раз. В первый раз я думаю о ком-то целыми днями, в первый раз готов связать свою жизнь с кем-то.</p>
<p>
Полагаю, это не слишком скажет в мою пользу, но родители оставили мне хорошее состояние, которое перейдёт ко мне, едва я вступлю в брак.</p>
<p>
И всё же я никогда не думал о браке. Я привык быть один, привык быть свободным. И только теперь мне вдруг захотелось… Захотелось, чтобы моим супругом стали вы.</p>
<p>
Вы можете счесть, что я наивен и импульсивен, что я не знаю, что ждёт меня завтра и потому говорю ерунду, но это не так. У меня большие планы на будущее. Если вы позволите мне, я расскажу вам о них при встрече. Если вам будет интересно — а мне бы хотелось хоть немного вас заинтересовать.</p>
<p>
Я вижу, что вы тоже привыкли быть один. Отчасти я думаю, что именно поэтому мы особенно подходим друг другу. Эдмон, вы не можете провести всю жизнь в своём склепе, отделанном бархатом и позолотой.</p>
<p>
Сколько вы сидите безвылазно в этом доме? Год? Два? Всю жизнь?</p>
<p>
С чего вы решили, что добровольное заключение — ваша участь?</p>
<p>
Вы говорили мне, что были моряком — но тут же поспешили спрятать эту деталь своей жизни.</p>
<p>
Но, Эдмон, как человек, привыкший к свежему ветру и бескрайнему небу, может погрести себя заживо?</p>
<p>
Вас удивит, но я так же люблю паруса, как и вы.</p>
<p>
Я никогда не мечтал плавать, но я надеялся открыть своё дело и заняться торговлей с Индией. Вы могли бы многое посоветовать мне. Но вы не хотите со мной говорить.</p>
<p>
Речь не о том, что вы можете дать мне. Я ничего у вас не прошу. В моей жизни всё есть — но только не вы.</p>
<p>
Я не сошёл с ума. Я просто чувствую что-то запредельное, связавшее нас воедино. Может быть, это наши души — хотя я никогда не верил особо, что они у нас есть.</p>
<p>
Простите, Эдмон, что не даю вам покоя своими письмами. Но это невозможно: не думать о вас совсем. Думать о вас и не видеть вас, не говорить с вами — тоже невозможно.</p>
<p>
Если вы всё-таки решитесь приехать — я всегда вас жду. В ожидании пережить это лето мне будет проще.</p>
<p>
И я надеюсь, что сами вы к осени не забудете меня совсем.</p>
<p>
С любовью, ваш Пьер».</p>
<p>
Пьер облизнул губу и, свернув письмо, запечатал его в конверт. Затем позвал Рико и вручил письмо мальчику.</p>
<p>
— Читать не сметь, — сказал он строго, — потеряешь — запорю до смерти.</p>
<p>
Рико кивнул, ничуть не испугавшись. До дела у Пьера если и доходило, то обычно не тогда, когда он угрожал заранее.</p>
<p>
— И не забудь спросить ответ.</p>
<p>
Ответа, однако, не было. Ни в тот день, ни в следующий, ни даже через неделю.</p>
<p>
Пьер продолжал писать — одно письмо за другим.</p>
<p>
Ожидание ответа лишь усиливало его жажду, как усиливает голод запах приготовленной пищи.</p>
<p>
И с каждом днём он изнывал всё сильнее, иногда приближаясь к тому, чтобы бросить имение и отправиться в Верону хоть на денёк.</p>
<p>
Он просил своих соглядатаев следить за Эдмоном, и каждый раз их послания выводили Пьера из равновесия.</p>
<p>
Эдмон в самом деле не выходил из дома, зато к нему приходили — и довольно часто. Его посещал человек, которого Пьер про себя обозначил как «секретаря» — он был стар и имел проплешину на макушке, потому Пьер был в отношении его абсолютно спокоен.</p>
<p>
Однако посещали Эдмона и другие, хоть было их и немного. Некоторых Пьер знал, и они так же не вызывали особое опасение, но вот то, что раз в три дня приходил к Эдмону молодой монах Ордена Иллюмина, Пьеру не нравилось никак.</p>
<p>
Ни для кого не было секретом, что Орден зачастую обхаживал подобным образом одиноких бездетных богатеев, устраивая так, чтобы они отписали своё имение и состояние храму.</p>
<p>
Юноша, посещавший Эдмона, по описаниям соглядатаев был миловиден, хоть по обычаю чёрного монашества и носил волосы коротко остриженными.</p>
<p>
Пьер, получив подобные новости, каждый раз начинал метаться из конца в конец библиотеки, а затем, взорвавшись в конец, приказывал оседлать коня и, сменив домашний костюм на дорожный, бросался в конюшню.</p>
<p>
Часами он скакал по лесу, силясь изгнать из головы представлявшиеся ему образы. Кто-то молодой, был ли он монахом или нет, рядом с Эдмоном был попросту невыносим.</p>
<p>
Возвращался он измотанным и вспотевшим, неспособным вовсе уже думать ни о чём, и в такие часы ему ненадолго становилось легче — мысли об Эдмоне оставляли его.</p>
<p>
В один из таких дней и встретил Пьера у самой конюшни встревоженный Рико.</p>
<p>
Мальчишка переминался с ноги на ногу и неловко кусал губу, что тут же разозлило Пьера.</p>
<p>
— Чего тебе? — бросил Пьер, спрыгивая с коня.</p>
<p>
— К вам гости, господин.</p>
<p>
Пьер нахмурился. Мало кому он был нужен настолько, чтобы его навещали даже в усадьбе. В сущности, он не был нужен никому, кроме Леонеля и Жереми, да и с теми перестал общаться ещё весной, как и просил его Эдмон.</p>
<p>
— Гони их в шею, — буркнул он. Лёгкость от поездки моментально испарилась, зато чёрной тучей накатила злость.</p>
<p>
Рико мялся.</p>
<p>
— Ну, что ещё?.. — ответить Пьер не успел, потому что увидел у самого входа в дом знакомую карету и бросился к дверям со всех ног, оставив позади едва слышный шепот:</p>
<p>
— Это граф Бросо…</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Пьер бегом проскочил первые залы и замер, тяжело дыша, глядя на фигуру в чёрном плаще, застывшую у камина. Эдмон не изменился ничуть. Казалось, что и здесь он сидел бы так же в темноте и одиночестве, как и в своём собственном особняке.</p>
<p>
— Эдмон… — прошептал Пьер. Так же внезапно, как недавно злость, теперь на него накатила неловкость. Он столько писал и столько говорил, не видя лица того, кому пишет, что теперь ему было стыдно за все сказанные и несказанные слова.</p>
<p>
Эдмон обернулся и секунду смотрел на него, а затем, преодолев в два шага разделявшее их расстояние, сгрёб Пьера в охапку и прижал к груди. Зарылся носом в его волосы, вдыхая запах конского пота и собственный, необычайно острый в этот миг запах Пьера.</p>
<p>
Пьер всхлипнул, повиснув у него на шее и не зная, что сказать.</p>
<p>
— Вы приехали… — прошептал он тихо.</p>
<p>
Эдмон не отвечал. Только целовал его волосы, иногда касаясь сухими губами висков.</p>
<p>
Он и сам не знал, что сказать.</p>
<p>
Отказывая Пьеру в поездке, он был уверен, что это остудит их обоих. Поможет осмыслить, что же происходит между ними и насколько возможно для них в самом деле иметь что-то общее, кроме редких совместных вечеров у камина.</p>