— Ты просто не понимаешь! Ты вообще не способен понимать! Все твои чувства — сплошной обман, притворство, будто ты до сих пор вынужден скрывать своё истинное лицо — перед кем, Северус? Передо мной? Ответь, передо мной?!
Хлопок двери, ливень, холод, ощущающийся не физически, а душой, и мост, Темза, набережная…
Гарри хотелось бить кулаками чугунную причудливо изогнутую оградку, чтобы боль заглушила другую, душевную.
Черт возьми, это правда!
За три года он столько сделал для Северуса, столько в себе перекроил, и ничего не получил взамен. Все тот же Снейп, мрачный, замкнутый, нелюдимый.
Гарри поглядел на часы. Через двадцать минут начиналась лекция. Возвращаться домой он не стал. Попросит учебник и пару свитков у Рона.
Здание магического университета напоминало готический собор. Высокий, с острыми шпилями, аркообразными окнами, несколькими корпусами. Весь из серого камня, но светлый, превосходя в этом Хогвартс. Гарри нравились просторные аудитории, напоминавшие круглые амфитеатры, он чувствовал себя здесь не как дома, не как в школе, а абсолютно по-новому.
Ему было спокойно, и он ощущал себя свободно.
Войдя во внутренний двор университета, он увидел прикорнувшего на скамейке Рона в тени цветущего дерева.
— Что, Рози снова плохо спит? — спросил он, слегка потрясся друга за плечо.
Рон разлепил сонные глаза и зевнул, чуть не вывихнув при этом челюсть.
— Гарри, — простонал он, — дети — это кошмар…
Парень сочувственно ему улыбнулся. Сам он видел свою крестницу только жизнерадостным, визжащим сгустком веселья. Она гонялась по Норе, как маленький смерч, снося все на своем пути и заставляя бабушку ахать и охать, всплескивая руками. Гарри считал Рози — самой прекрасной девочкой на свете. Конечно, ему не приходилось подолгу, муторно, с уговорами и угрозами укладывать её спать каждый вечер, и он не знал её с этой стороны. Наверное, поэтому Рон иногда называл свою дочь кошмаром.
— Ещё немного, потерпите, — сказал Гарри, клюющему носом Рону, — я читал, что к четырем годам психика ребенка выравнивается.
— Надеюсь, что нам не придется не спать до её совершеннолетия, — буркнул Рон.
Мимо них вместе со стайкой однокурсниц прошла такая же замученная Гермиона. Она улыбнулась Гарри и махнула ему рукой в знак приветствия.
— А ты чего такой смурной? — спросил Рон проницательно.
Гарри покачал головой. Он не распространялся об их с Северусом ссорах, не рассказывал их причины даже друзьям, и потому они считали их отношения идеальными.
Однако, сейчас Рон неожиданно проявил внимательность.
— Снова поссорились со Снейпом?
Гарри приподнял брови, и рыжий махнул рукой:
— Да брось, неужели ты думаешь, что я не могу различить, когда у тебя сердце не на месте? Когда вы ссоритесь, у тебя взгляд становится, как у потерявшегося ребенка.
— Что, правда? — удивился Поттер.
Друг кивнул.
— Зайдешь сегодня к нам? — сменил тему Рон, — Рози будет довольна. Позовем Северуса на ужин, возможно в дружеской обстановке вы помиритесь?
— Зайду, — как можно нейтральнее, произнес Гарри, и встал со скамьи. Студенты потянулись со двора в величественное здание университета. Близилось начало учебного дня, — только Северус вряд ли придет. Он не выходит из лаборатории даже, чтобы пообедать.
Рон хлопнул друга по плечу.
— Не переживай. Всё наладится. По крайней мере, вы спите по ночам…
========== Глава 2 ==========
После университета Гарри долго сидел в библиотеке с конспектами занятий, потом трансгрессировал вместе с Роном в Нору.
— Гарри! — взвизгнуло нечто розовое, обсыпанное серебристыми блёстками, с крыльями бабочки за спиной и в колпаке с длинным шлейфом.
— О! Кто же это? Крестная фея? — парень подхватил на руки вертящуюся и хохочущую Рози и подбросил пару раз в воздух.
— Я исполняю желания! — сообщила девочка доверительно, — хочешь и твое исполню?
— Исполни моё, дочка, засни сегодня пораньше…
Рози взвизгнула радостно и прыгнула в руки отца.
— Гарри, здравствуй, — подошла Молли, вытирая руки фартуком. Старшая миссис Уизли за три года обзавелась несколькими новыми седыми прядями, морщинами и немного похудела, но свитера на рождество вязала исправно, так же прекрасно готовила и заботилась о большой семье. Она поцеловала Гарри в щёку и махнула всем рукой.
— Пойдемте ужинать. Вы сегодня поздно. Северус не придет?
Гарри покачал головой.
Ужины в доме Уизли были нечастыми для Снейпа, но это единственное место, помимо дома, где он чувствовал себя свободно. Чувствуя это, хозяева Норы всегда ждали его в гости.
В кухне их встретила Гермиона. Её пышные волосы были забраны в тугой пучок, чем она немного напомнила Гарри МакГонагалл. Из-под фиолетового фартука выглядывала строгая чёрная юбка.
Она поцеловала в щёку мужа и взяла у него Рози, которая соскользнула из рук матери, попутно осыпав всех блёстками, и унеслась в гостиную.
— Я даже не успела переодеться, дел невпроворот! — посетовала она.
Её волшебная палочка была у неё в руке, и на плите помешался суп, а разделочная доска взлетела в воздух и опрокинула точно в сковородку овощи, разрезанные на ней. При этом Гермиона не сказала ни одного слова. Гарри восхитился её умению обращаться с домашними заклинаниями.
Через полчаса все сели за стол, где Рози опрокинула на Гарри кружку с компотом, а потом они удалились в гостиную заниматься.
Поздно вечером, когда Гермиона начала клевать носом, Рон бережно прикоснувшись к её плечам, разбудил жену и отправил в постель. Пока он ходил, в гостиную уже не в феином наряде, а в пижаме, расцвеченной мелкими сердечками, вошла Рози.
Девочка была рыжеволосой, с глазами — вишенками, яркими, карими, пронзительными, сияющими. Очень походила на Молли, было в ней что-то от Рона и Гермионы, но конкретно сказать, на кого она была похожа, не представлялось возможным.
У Гарри всегда теплело на душе, когда он видел крестницу. Хотел бы он, чтобы его детство было таким же безоблачным и жизнерадостным, как у Рози.
— Гарри, ты сегодня остаёшься у нас ночевать? — спросила она тонким голоском, забравшись к нему на колени.
— Нет, дорогая. Я трансгрессирую домой.
Девочка скорчила грустную мину. Это был её трюк. Она знала, что стоит ей сморщить носик, как дядя Гарри сделает всё на свете. Он только улыбнулся и погладил её по огненным волосам.
— А дома тебя ждет тот красивый мальчик? — вдруг выдала она.
— Что? — переспросил Гарри, — какой мальчик, Рози?
Вряд ли даже ребенку придет в голову назвать Северуса мальчиком. Рози привыкла, что Гарри иногда приводит к ним «высокого строгого господина, который вкусно пахнет сеном и забавно говорит» — эту характеристику крестница как-то придумала Снейпу сама, и Гарри тогда долго хихикал над ней по пути домой.
— Он такой красивый… — вздохнула девочка, — у него небо в глазах…
Гарри заинтересовался.
— Правда? А где ты видела этого мальчика?
— Во сне. — С энтузиазмом ответила Рози, поерзав у него на коленях, — он часто снится мне. И ты часто снишься. Вы держитесь за руки. Вы с ним друзья?
— Наверное, раз мы держимся за руки, — охотно согласился Гарри.
— Рози, — негромко позвала Молли, — прощайся с Гарри, пора спать.
Девочка мгновенно спрыгнула с коленей Поттера, весело помахала ему рукой и убежала в противоположном направлении от бабушки с воплем: «Нет! Не хочу спать!»
— Наказание, а не ребенок, — вздохнула старшая миссис Уизли, — ты останешься, милый?
— Нет, спасибо, мне нужно домой.
Трансгрессировав на соседнюю улицу от их дома, Гарри немного прошёлся медленным шагом. Ему впервые не хотелось идти в их квартиру, к Северусу. Когда они ссорились, и это случалось довольно-таки часто, ведь он жил со Снейпом — тут у каждого сдали бы нервы по два раза в неделю, у Поттера сердце было не на месте. Он не мог ни на чем сосредоточиться, был рассеянным и тревожным, пока не шел мириться. Он всегда приходил к Северусу сам. Ему казалось, что их отношения намного ценнее мелких размолвок и домашних неурядиц. Но сейчас у него не было никакого желания делать первый шаг.
Квартира встретила его полумраком, лишь в гостиной на журнальном столике горела одинокая свеча.
В отличие от их старого дома, в квартире было и электричество, и водопровод, и куча разной маггловской техники — в основном для Гарри. Он сказал, что жить не может без тостера и микроволновки. Но Снейп часто зажигал свечи, наверное, ностальгировал.
Гарри, скинув университетскую сумку в прихожей, прошел в гостиную и нашел Северуса в кресле с книгой.
Профессор поднял на него взгляд и слегка улыбнулся, потом заложил страницу закладкой, отложил книгу и молча протянул руку.
Поттер вложил в неё ладонь. Когда Снейп потянул его на себя, он наклонился, и на полпути его встретили теплые губы. Поцелуй был неспешным и мягким. Вскоре Гарри опустился перед креслом на колени, чтобы не нависать над Северусом, и обнял его за шею.
Часы тихо тикали на стене, чуть подрагивая пламенем, плакала свеча, и полумрак обнимал две фигуры, сглаживая контуры, совсем стирая грани между ними, словно они были единым целым. В тишине прозвучала мягкая просьба:
— Сыграй мне…
Гарри не смог отказать. Без слов, без разборок, не тратя время на негативные эмоции, они простили друг другу обидные слова и поступки.
Поттер открыл белый рояль, любовно погладил блестящие клавиши, и в комнате явилась музыка, уносящая далеко-далеко, в прекрасный, таинственный город на воде — Венецию. Печальную тональность соль-минор, гениальный русский композитор окрасил в спокойные, меланхолические тона, рассказывая о песнях, которые исполняются гондольерами в бесконечных каналах древнего города.
Когда отзвучала последняя нота, и Гарри повернулся, чтобы услышать привычные для него аплодисменты от его единственного слушателя, его внезапно охватило странное чувство тревоги.
Снейп сидел в кресле недвижимо, пальцы его впивались в подлокотники, дрожащее пламя высвечивало бледное лицо — глаза прикрыты, ресницы отбрасывают длинные тени на щеки, взгляд устремлён в никуда, губы чуть разомкнуты. И Гарри понял, что его встревожило. Выражение, которое застыло на лице Северуса было таким, будто он увидел что-то очень печальное в своих воспоминаниях или мыслях. Профессор поднял взгляд на Гарри, слегка улыбнулся, и всё исчезло. Перед ним сидел его Северус, которого Гарри бесконечно любил.
— Прости меня.
Гарри вздрогнул. Снейп никогда не извинялся прямо. Обычно это были намеки, поцелуи, постель, подарки, но на его памяти он произнес это словосочетание впервые.
— Я тебя уже простил, — мягко ответил парень, закрывая инструмент, и возвращаясь к нему в кресло.
Снейп подвинулся вперед, давая возможность Гарри сесть на него сверху.
— Только обещай мне быть осторожным со своими экспериментами, — добавил он, отводя черные волосы с лица Северуса.
— Обещаю.
Поцелуй, сначала робкий, нежный, потом все более глубокий и страстный. Прикосновения порхающие, ласковые, властные, подчиняющие. Одежда полетела через голову куда придется, кажется, даже пуговицы поскакали по полу с короткими щелчками.
У них не было сил оторваться друг от друга даже, чтобы дойти до спальни. Северус уложил Гарри на пушистый ковер, опустился рядом, торопливо и с силой провел пальцами от его шеи до бедер.
— Что ты хочешь? — срывающимся шепотом спросил он.
Поттер, раскрасневшийся, обнаженный, красивый, изогнулся, ловя его прикосновения всем телом.
— Тебя, только тебя, пожалуйста!
Комната наполнилась тихими вскриками, дыханием, любовными звуками. Их страсть была такой порывистой, чувственной и наполненной эмоциями, что Гарри, закрыв глаза, утопал в самом воздухе, окружавшем их.
После, парень не смог бы назвать ночи, которая превосходила эту. Северус был таким открытым, дарил ласки с такой искренней любовью и нежностью, что Поттер не мог вспомнить, когда происходило то же в последний раз. Его глаза были прямо напротив глаз Гарри, и он видел в них всю палитру эмоций и ощущений, живших в его скрытном любовнике. Он видел те чувства, которые Северус никогда не называл словами, и это сделало его абсолютно счастливым.
***
С утра, явившись в университет с блестящими глазами и улыбкой до ушей, Поттер вызвал скептический взгляд Рона и его замечание о том, что следует запретить приходить на занятия тем студентам, у которых ночью был бурный секс. Они отвлекают всех остальных своими довольными лицами от учебы.
Гарри беззлобно отвесил другу подзатыльник.
— Как Рози? Хорошо спала?
— Как же! До двух ночи болтала о каком-то своем воображаемом друге. — Недовольно отозвался Рон.
— О мальчике, в глазах которого живет небо? — уточнил парень.
Он вытащил из сумки бутерброд и почти целиком запихнул себе в рот. Вчера он почти ничего не ел, и аппетит был волчий с самого утра.
— Она и тебе рассказывала? Вот откуда у моей дочери такая бурная фантазия?
— Может, она будет писателем? — беззаботно сказал Гарри, — как Джейн Остин.
— Нет уж, благодарю, — присоединилась к их разговору подошедшая Гермиона, — Джейн Остин была старой девой, а я хочу дождаться внуков. Рон, ты забыл свой конспект по Чарам.
Она передала мужу толстую тетрадь, поцеловала его в уголок рта торопливо и смущенно, и упорхнула к своей группе.
Гарри улыбался. Ему нравились отношения, которые были между его дорогими друзьями. Гермиона могла целыми сутками дуться на Рона за то, что он раскидал носки в ванной, но все равно приносила ему обед в университет. А Рон постоянно ворчал, что его жена проверяет его лекции и следит за тем, чтобы они были написаны разборчиво, но при этом всегда придерживал ей дверь и подавал руку на лестнице. Откуда у Рона взялось столько галантности, для Гарри была загадка, но он не сомневался: в их семье живет настоящая любовь, и был безумно раз за друзей.
После занятий Поттер вихрем умчался домой.
Снейп нашелся в лаборатории. Он сидел за столом, пытаясь разобраться с завалом накопившихся заказов. Гарри отметил, что котел, где он варил экспериментальное зелье, был вымыт и сдвинут к стене.
— Ты больше не станешь продолжать свои опыты? — спросил Поттер, подойдя к столу и опустив ладони на напряженные плечи Снейпа.
Северус нетерпеливо сбросил их.
— Гарри, я занят, не мог бы ты оставить меня ненадолго. У меня накопилось много работы.
— Будто я в этом виноват, — пожал плечами парень и направился к выходу их лаборатории, — что ты хочешь на обед?
Снейп нетерпеливо вздохнул и наградил его сердитым взором.
— Мне все равно. Не мешай, пожалуйста.
Покачав головой, Поттер направился на кухню. Когда Северус работал, он был невыносим.
Несколькими часами позже, он снова постучал в лабораторию и сообщил спине профессора, что ужин готов и ждёт его на кухне. Снейп что-то нечленораздельно промычал, не отрываясь от мерных пробирок.
Гарри поужинал в одиночестве, почитал перед сном и уснул в пустой постели. Когда Северус пришел в спальню ночью, он не заметил.
***
Поттер сидел на скамейке в парке, и смотрел, как воркует влюбленная парочка напротив. Девушка сидела, закинув босые ноги на колени парня, а он, не отрываясь, смотрел на неё. Они не замечали ничего вокруг, будто жили в коконе из счастья, излучавшем их любовь. До Гарри долетали отдельные слова: «любимая», «мы», «дорогой», «семья»… Много теплых слов, которые в начале отношений льются рекой. Он вздохнул.
Его собственные отношения напоминали американские горки: то взлетаешь до небес, то падаешь в глубокую яму.
Снейп пребывал в отвратительном расположении духа. Ему не нравилось ничего: от галстука Гарри, который он надел в университет, до пыли на полках книжного шкафа, которую он забыл стереть во время уборки. Самая ничтожная мелочь могла вызвать такой поток упреков, что Поттер тихо закипал. Причем при попытке парня поговорить и объяснить, что, вообще-то, ему не нравится такое общение, Снейп только раздраженно отмахивался и уходил.
Не далее, как несколько дней назад, Гарри по неосторожности спалил кастрюлю, и мгновенно узнал, что он — криворукий бездарь. Сказано было вскользь, совсем беззлобно, но почему-то задело так, будто Снейп его ударил.