Я наяву счастьем живу
Ты мой единственный, нежный…»
Никогда нам не быть вдвоем. Я буду лить слезы и писать тебе письма. Блеск свеч будет сопровождать меня, когда письма будут нещадно гореть.
«Ты и я — нас разделить нельзя!
Без тебя нет для меня ни дня.
Пусть любовь далека и близка как весна,
Но навсегда в нашу жизнь я влюблена!»
Тройной лутц. Готово. Идеально.
По окончанию программы я падаю на колени, прижимая руку к груди. Запоздало понимаю, что рыдаю.
Навзрыд.
Зал аплодирует стоя, а я не могу заставить себя подняться.
Я благодарю зрителей и смотрю на медведей, которые уже стали традицией. Улыбаюсь и подъезжаю к бортику.
Этери меня обнимает, а к Дудакову я сама бросаюсь на шею. Слезы иссякли и чуточку стало легче.
— Что же я вижу? Кажется, кто-то поставил новый мировой рекорд, — шепчет Даня, протягивая мне руки.
Я касаюсь их и он меня обнимает.
— Дурацкая игра. Результаты неизвестны еще.
Мы отстраняемся и смотрим друг на друга.
И я понимаю: я не могу подвести его.
А он не желает ломать меня.
***
— 88, 13. Я не могу в это поверить.
Мы с Этери сидим в раздевалке и я уже час пялюсь на свои результаты. Женщина обнимает меня, вытирая с моих щек тушь.
— Я не стану кривить душой и скажу, что это был самый эмоциональный твой прокат. Если мы выведем твою кандидатуру на олимпийские игры, то только с этой программой.
Я пялюсь на планшет, а затем на Этери.
— Правда? Вы будете предлагать мою кандидатуру?
— Определенно да, моя девочка. Я не ошиблась, когда послала вчерашнюю юниорку на олимпиаду, пусть и все ставки были на Женю. Но ты показала свой характер. А сегодня ты сделала то, чего никто до тебя еще не делал.
Я удивляюсь, вспоминая все свои элементы. Вроде все обычное.
— Что?
— Растопила лёд в моем сердце, девочка. А свое заморозила. Но мы обе будем хранить этот маленький секрет. И справимся.
Я обнимаю Этери.
Я всегда думала, что она… не питает ко мне теплых чувств. Я думала, что она сможет в любую минуту уйти, переключиться на другого. И считала, что я сама не могу почувствовать что-то кроме благодарности.
Но жизнь непредсказуемая штука. Этери меня не предаст. Как и Даня. И Сергей.
Моя команда.
Моя вторая семья.
Комментарий к
Глава давалась мне очень сложно. По правде сказать - я ревела. Жестко. Так что с каждого по отзыву, как лекарство для стекольщика автора:D
Музыка, под которую Алина Загитова исполняет свою программу: Вальс из кинофильма “Мой ласковый и нежный зверь”. Исполняет под минус.
Певица Зара. Читать лучше именно под эту композицию.
Просьба ко всем профессионалам - не писать мне, что элементы, которые я использовала в ВЫМЫШЛЕННОЙ программк Алины не подходят/их нельзя ставить в короткую/это против правил и так далее, и тому подобное.
Я не профессионал и не разбираюсь в тонкостях фигурного катания. Моя задача сделать упор на эмоции Алины во время проката.
Приятного чтения!
========== Часть 19 ==========
Комментарий к
Алина выступала под оригинал песни группы imagine dragons - Radioactive
Но для удобства я использовала перевод - кавер группы Radio Tapok - Radioactive
Читаем под эти композиции и оставляем свое мнение)
POV Даниил
— Станет ли когда-нибудь легче?
Мне хочется убить себя за ее слезы.
Мы лежим на скамейках в раздевалке. Они стоят достаточно далеко друг о друга, но мне удается коснуться руки Алины. Девушка реагирует на касание, едва заметно вздрагивает и садится на пол, переплетая наши пальцы. Ее рука скрыта под черной перчаткой, но я чувствую тепло.
Чувствую и мне хочется проклинать себя раз за разом.
— Не знаю, чемпионка. Думаю, что да.
Алина вытирает слезы.
Я понятия не имею, как повлияет это спонтанное расставание на ее прокат. Хотел дождаться выступления, решить вопросы после. Но моя маленькая, умная девушка меня опередила.
Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать.
И вся правильность из меня тут же испарилась.
И теперь, вместо того, чтобы целовать ее и настраивать на прокат, я пытаюсь уверить её и себя в том, что легче станет.
— Что ты видишь, Даня? Это дурацкая игра. Но через нее неплохо получается выражать то, о чем даже думать страшно.
Я опускаюсь на пол рядом с ней. Мы сидим и смотрим друг на друга.
— Я вижу тебя. Счастливую. Здоровую. Жующую проклятый шоколад, чтоб ему пусто было. Вижу, что ты получаешь от прокатов только радость. И ничего больше.
Алина качает головой, но я не позволяю ей сказать и слова.
— Я вижу тебя рядом с семьей. Вижу, как вы с мамой хлопочете на кухне, пока отец с Сабиной возвращаются с катка. Я вижу красивую девушку.
«Но я не хочу видеть рядом с тобой никого, кроме себя» — в этом я признаюсь только в мыслях.
Я хочу еще много чего сказать, но мы слышим предупредительный звонок. Через двадцать минут Алина должна выйти на лед.
Порвать всех.
Или окончательно сломаться.
— Ты обещал не бросать меня.
Мне почему-то кажется, что она хочет сказать другое.
/не оставайся только/
— Никогда.
Я наклоняюсь и целую ее.
Это мое признание в любви. Я чувствую соленый привкус на ее губах и мне хочется дать себе пинка. Алина отвечает на поцелуй, а я топчусь на своих планах «не приближаться к ней».
В какой-то момент девушка оказывается у меня на коленях и я понимаю: мое признание Алина принимает.
Мы целуемся, мы прощаемся. Разбиваемся, переплетая наши души воедино.
Когда ее рука оказывается у меня под рубашкой, я готов забрать Олимпийскую чемпионку у мира и ни с кем не делить ее.
Второй предупредительный звонок и мы отстраняемся друг от друга.
Я провожу пальцем по ее губе, а затем достаю конфету.
И сую ее в рот девушки.
***
На лед вывожу Алину я и это не обсуждается.
Девушка делает растяжку, на меня не смотрит. Ее припухшие губы и глаза красноречивей всех слов. Надеюсь, никто не додумается, чем мы занимались в раздевалке.
Наконец она снимает чехлы и выходит на лед.
— Вы в меня верите, Даниил Маркович, и неважно какое место я займу и так далее. Да-да я знаю, — смеется девушка.
Я хватаю ее за руку и тяну на себя.
— Зачем я тебе нужен? Ты уже и сама прекрасно справляешься с настроем, — она поглаживает салфетницу.
— Нужен.
— Сильно?
— Достаточно.
Девушка уже собирается уходить, но тут я ловлю ее за руку и заставляю подойти совсем близко, склоняюсь к ее уху и шепотом говорю одну только фразу так, чтобы никто ничего не услышал.
А затем смеюсь.
Алина походит на спелый помидор. Ее смущение и округлившиеся глазки… это хорошее зрелище.
— Да. Так и будет.
— Ради этого стоит постараться.
Лепечет она и отъезжает.
Она встает на середину катка. Кулаки сжаты. А в глазах вызов.
Больше нет страха.
Музыка вызывает шквал эмоций у зала, не каждый день на произвольной включают Драконов.
«Воспряв от сна, среди руин
Над слоем пепла — чую едкий дым
И химикат жжет каждый вздох»
Бауэр.
Химикат — критика и ненависть некоторых особ. Алина впитывала их едкую энергетику.
Но это в прошлом.
Кажется, что мне следует запасаться валидолом. Алина делает бауэр, прогибаясь как надо. Словно ее спина не разрывается от боли.
«Я гибну и рождаюсь вновь,
Я заплатил сполна и смыл кровь.»
Слова песни как нельзя кстати подчеркивают то, что происходило с девушкой в этом сезоне. Она морально уничтожена, убита. Но она находит в себе силы смыть всю мерзость.
«Это мой апокалипсис.»
Алина делает двойной тулуп, приземляется и делает сразу ложный выпад, видимо, чтобы пощекотать всем нервы.
Лично я чувствую, что мое сознание постепенно меня покидает. Я и сам забыл о таких хитрых ходах, когда фигурист делает вид, что вот-вот шлепнется. Этого не было в поставленной мной программе. На этом она должна была сделать простейшую дорожку.
Но черт бы ее побрал, она дерзко меня ослушалась и получила дополнительный балл.
«Воспряв от сна, я ощущаю как,
В моем сердце растаял мрак.
Наступает время.
Мое время.»
Сальхов.
Каскад Лутц-Риттбергер.
Тройной тулуп.
Вращения.
Алина борется с хейтерами. Она показывает им, что они не сломали ее. Этим парением на льду она показывает, что готова бороться дальше.
Наступает ее время.
Зал ликует.
«Окрасив флаг, сменив цвета
И моя революция начата.
И красный тон сейчас на мне»
Алина бросает вызов мне.
Может, мы и решили, что мы не можем быть парой, как все нормальные люди, но я знаю, что наша история не закончена.
Я буду стараться любить ее только в своих мыслях, я буду поддерживать ее, как и прежде. Я буду делать все ради нее.
Но она не собирается быть только зрителем в моей дурацкой игре.
Не знаю, как поведет себя судьба. Буду ли я завтра только — тренером, или же буду ласкать Алину, выходя за грани приличия. Одно знаю наверняка:
Мы никогда не сдаемся.
И Алина доказывает это, завершая номер элементом Бильман.
Алина Загитова новая Чемпионка Мира.
========== Часть 20 ==========
POV Даниил
Я не поздравил Алину. Последнее, что я видел — как она наклонилась, коснувшись льда. А затем взглянула в глаза мне.
Она благодарила лёд.
Я очень хотел встретить ее у бортика, но вездесущие репортеры, десятки камер, интервью — не дали сделать этого. Я проклинал то, что не смог быть рядом, и тогда, когда она узнала свои результаты. Меня просто не пустила Этери, завалив документацией.
Затем меня отправили готовиться комментировать показательные выступления. Вся вселенная была против того, чтобы мы с Алиной встретились.
А я хочу.
Прийти ночью в ее номер оказалось также приятно, как и в прошлый раз. И в последующие.
Я сажусь на пол рядом с кроватью. Осторожно прижимаюсь губами к ее щеке, чувствую головокружение.
— Даня?
Девушка удивленно распахивает глаза.
— Почему ты не спишь?
— У меня более интересный вопрос. Почему ты здесь?
Мне нечего на это сказать. Я отворачиваюсь от девушки, пожимая плечами.
— Пришел поздравить.
Мой голос срывается, я и сам не узнаю его.
— Вижу ты напряжен. Тяжелый день?
— Не тяжелее твоего уж точно.
— Я видела, как ты переживал.
Я обхожу кровать с другой стороны и ложусь в теплую постель. Алина, если и удивлена, то ничем этого не показывает. Мы молчим, прислушиваясь к собственному дыханию и биению сердца.
Я не понимаю, что делаю здесь. Сколько раз я уговаривал себя держаться подальше от этой чертовой двери? От этой девушки.
— Смысл теряется в расставании, если ты постоянно приходишь ко мне по ночам.
— Ты знала?
Алина не отвечает. Она перекатывается, прижимаясь ко мне всем телом. Неосознанно, касаюсь ее талии рукой, а затем целую в лоб.
— У меня получилось взять этот старт, — шепчет она, — получилось!
Девушка тихо смеется, но я чувствую, что она пытается не заплакать. Поздно. Я уже ощущаю слезы на своей груди.
— Да, это было впечатляюще. Особенно чертов выпад. Ты едва не лишилась хореографа в тот момент.
— Знала, что тебе понравится.
Алина гордится собой. Девушка приподнимается и целует меня в губы.
Если мы хотим, чтобы было легче, то надо прекращать ночные сеансы психотерапии. И эти поцелуи.
Особенно такие горячие, способные завести меня не в то, совсем не то русло.
Алина целует меня так, что я готов забыть все правила приличия.
— Алина… — шепчу я, слегка отстраняясь.
— Ты пришел не для…
Черт. Эта девушка меня убивает. Что она на самом деле обо мне думает? Уложив ее на спину, убираю с лица темные волосы и смотрю на нее.
— Нет. Я пришел сюда не для этого. Я пришел, потому что думал, что ты спала.
— Но я не сплю.
— А теперь будешь.
Но вместо того, чтобы уже оставить ее одну здесь, я жадно целую ее. Мне не хватает силы воли убраться прочь. Девушка обхватывает мою шею руками, она ерзает подо мной, устраиваясь удобнее, а мне хочется дать себе хорошего леща.
Я касаюсь ее шеи.
Руки Алины делают нечто невообразимое с моим телом. Я снимаю с девушки футболку.
Мимолетное помутнение рассудка и я уже на ногах, сжимая черную ткань, словно спасательный щит. Алина старается справиться со своим дыханием, а я бросаюсь к двери.
Мне еще никогда не приходилось сбегать, оставляя девушку топлес.
***
Показательные выступления превращаются в пытку, когда на лёд выходит зажигательная Лара Крофт.
— Вы, наверное, очень гордитесь девушкой? — Гришин бросает на меня довольный взгляд, я пожимаю плечами.
— Да, Алина умница. Она смогла справиться с собой и откатать чисто.
— Вы сменили программу, но не поменяли показательный номер, не хватило времени?
— Решили сделать упор на тех программах, которые оцениваются.
На самом деле, нет. Конечно, в этом есть доля правды, но это не главная причина. Этот образ Алины завораживает и никто не может не согласиться.
Но спустя некоторое время я начинаю мысленно себя проклинать за то, что вообще поставил ей этот номер. Но на тот момент я и не мог подумать, что когда-нибудь оставлю девушку топлес в номере гостиницы, а сам буду еще долго приходить в себя.
— Ваши показательные номера для Алины, Даниил, наводят на мысль о том, что вы хотите свалить с ног всю мужскую аудиторию! — Александр смеется, а я пялюсь на него. Он действительно сказал это вслух?
— Поверьте, мой друг, это уж точно не является моей целью. Алина просто очень красивая девушка. Для нее хочется нечто… особенное.
— Ох, ну я еще не могу забыть жрицу огня. Алина делает идеальный прыжок. Похоже, она совсем не волнуется. Вы не выводили на лед ее, но, наверняка был какой-то разговор? Поддержали морально?
Еще как. Бросил.
— Типа того. Девушке сейчас нужна не только моя поддержка, но и всей страны. Я хочу, чтобы ее любили не за медали, а за то, что она делает ради этого. Как она делает.
Я не в силах отвести от экрана взгляд. Алина словно торнадо мчится надо льдом. Кажется, мне понадобится врач.
Девушка заканчивает выступление и зал аплодирует.
— Даниил Глейхенгауз только что показал миру такую выдержку! Ух. Явно переволновался.
Я готов стукнуть Гришина головой о стол, но только и делаю, что отшучиваюсь.
— А вот и наша маленькая стюардесса на льду! — Александр устраивается поудобнее, а я наблюдаю за Лизой. Она входит в образ. — Похоже, молодое поколение не понимает какое впечатление происходит на… в общем они могут поставить зал. На ноги.
Этот человек мастер слова. Я сам сейчас со стыда сгорю, что уж говорить.
— Вам нравится этот номер, Даниил?
— Скажем так, Мишин меня удивил, когда я впервые увидел Елизавету в этом образе.
— Удивил… приятно?
— Это допрос с пристрастием? Тогда где ваш пистолет?
— Мне просто интересно, Даниил! Без обид. Просто выходит такая милая Лиза и просто «убивает» зал! Тут много споров об извращениях этого номера.
— Споры есть, да. Но думаю, что прежде всего люди могут видеть здесь талантливую спортсменку и красивую девушку.
— И кого же видите вы?
— Спортсменку.
— Почему же так категорично?
— Я все-же хореограф. Прежде всего вижу техническую сторону.
— Помнится мне, десять минут назад вы назвали Алину красивой девушкой, а не талантливым спортсменом.
Я очень надеюсь, что в эфир это не попадет. Сам я даже не знаю, как на это ответить.
— И вы называли Алину своей музой. Это еще так?
— Всегда так. Алина невероятный человек с чистой душой. Работать интересно со всеми девушками и юношами. Но Алина… Это нечто совсем иное. Работая с ней, ты забываешь, что на работе.
«Ты признаешься в своих чувствах на всю страну, идиот»
— Значит, по вашему, в таких номерах, как у Лизы, нет ничего плохого?