- Да, точно, - согласился До Гын и только после этого заметил, что разговаривал теперь не с Чхан Ги, а с другим человеком. Высокий парень в черном мотоциклетном шлеме и кожаной куртке сноровисто раскладывал заказанную еду на столе. Сенбернар, лишь раз взглянув на него, заполз под стол и больше звуков не издавал. Чхан Ги стоял поодаль, ожидая, чтобы заплатить курьеру деньги.
- И судя по твоему телосложению, - темный пластик шлема повернулось в сторону До Гына, - тебе лучше было бы играть в позиции защитника.
Он уже подошел к Чхан Ги, чтобы получить деньги, но До Гын остановил его, резко вскочив и удерживая за куртку.
- Постой, а ты не хочешь пойти сюда? – он дал мотоциклисту помятый листок, который до сих пор держал в руке, словно боялся потерять. Тот поднял темный пластик, давая увидеть свои глаза. Они оказались необычного светло-карего оттенка.
- У меня нет времени на такую ерунду, - сказал он, пробежавшись глазами по цветным строчкам и выдергивая край своей куртки из рук До Гына. – Мне нужно работать…
- Если мы выиграем чемпионат, нам заплатят, - неожиданно сказал Чхан Ги. – А ты, похоже, разбираешься в этом.
Эта фраза подействовала на мотоциклиста волшебным образом. Он остановился и вновь посмотрел на листок.
- Какой чемпионат? – одними губами спросил До Гын. Чхан Ги только незаметно приложил палец к губам.
- Если вы меня обманываете, то я вас перееду мотоциклом, - угрожающе произнес курьер. – Только вот придется сделать это аккуратно, ведь он – собственность компании. Увидимся завтра!
Странный юноша быстро ушел, громко хлопнув дверью. Деньги из рук Чхан Ги он буквально вырвал – так сильно спешил.
- Зачем ты ему соврал? – спросил До Гын, с трудом удерживаясь от обвинений. – Он теперь точно нас переедет мотоциклом… - казалось, еще немного, и он заплачет.
- Увидим завтра, - спокойно ответил ему Чхан Ги.
Ю Чонхо стремительно несся на мотоцикле, не дорогом, не совсем удобном, уже изрядно поцарапанном, но ставшем ему верным другом в течение стольких тяжелых дней, когда он работал курьером. Все люди хотят есть, многие из них ходят за этой потребностью в рестораны, но немногие заказывают еду на дом. Но пока такие существуют, Чонхо не останется без заработка, составляющего значительную часть денежных доходов его семьи, в которой помимо него есть еще мать и младшие сестра и брат, которые только начали ходить в школу. Перед его глазами мелькали сотни вон, ставшие привычной картинкой в его сознании, но немногие из них доставались именно ему – большую часть нужно было отдавать в бухгалтерию. В этом и заключалась его работа. Это превращало его в пустую машину, способную лишь развозить еду и получать за это проклятые воны.
Скорость, где она была возможна, отвлекала, успокаивала, заставляя забыть обо всем и лишь гнать вперед. Может, поэтому Чонхо считали ценным работником – он выполнял заказы со скоростью ветра, еще одного его бессменного спутника.
Он не смог поступить в высшую школу, нужно было работать, потому что одна их мать не была способна содержать всю семью, а от отца не было известий уже три года. Он просто ушел, забрав имущество, принадлежащее ему по праву. Мать Чонхо догадывалась о причинах столь резкого решения, но все свои догадки оставляла при себе. Единственное, чему научил Чонхо отец – без конца смотреть трансляции всяких матчей. О, их он насмотрелся вдоволь, на всю жизнь, и когда к нему случайно летел мяч от игравших на улице детей или кого-то постарше, Чонхо непроизвольно, на подсознательном уровне точно отбивал его, направляя туда, откуда он прилетел. Иногда поздними вечерами, чтобы забыть о тяжелой работе и бесконечных подработках, которые попадались время от времени, он в одиночку гонял мяч на пустынном поле его бывшей школы, куда его пускал знакомый охранник. Ударить, гнать от себя, послать в ворота мяч, заключавший в себе все невзгоды его жизни – играя, он забывал обо всем.
Оставался последний заказ на сегодня, нужно было справиться поскорее, чтобы потом осталось свободное время, которое можно было потратить на быструю езду в свое удовольствие. Подъезжая к указанному адресу, Чонхо с удивлением начал замечать все больше и больше богатых частных домов. В такие районы обычно не доставляют второсортную еду, по преимуществу фастфуд. Но адрес был указан точно, Чонхо не мог напутать.
Он подъехал к большому дому, спрятанному за надежной оградой. Так просто не попадешь. Чонхо пришлось нажать на кнопку вызова на воротах. Ждать долго не пришлось, маленькую дверь около главных ворот открыли почти сразу, не пришлось даже представляться. Да и удивляться нечего – в таких домах наверняка есть камеры наблюдения. Чонхо прошел через аккуратный, со вкусом обустроенный небольшой сад и поднялся на крыльцо. Входная дверь оказалась открыта. Мотоциклист зашел внутрь.
Он тут же погрузился в роскошную, но не вычурную обстановку. Каждая деталь мебели, будь то извилистый светильник, диван с шелковой обивкой или небесно-голубая ваза, стоящая на столике – все говорило о тонком вкусе хозяев и, конечно же, об их материальном состоянии.
На пороге Чонхо встретил юноша, такой же утонченный и изысканный, как и вся обстановка дома. Он прекрасно вписывался в нее.
- Ваш заказ, - сказал Чонхо, протягивая бумажный пакет. – Там соевые лепешки, морковь со специями, хот-доги…
- Я знаю, - прервал его юноша.
- Но зачем вам это? – не удержался от вопроса Чонхо. В этом доме ведь наверняка был свой повар.
- А это уже вас не касается, - так же учтиво, но совсем холодно сказал юноша. – Сдачи не надо, - надменно добавил он, давая восемь тысяч вон, хотя нужно было пять с половиной.
После этого ему ясно дали понять, что задерживаться здесь больше не стоит. Чонхо поспешно покинул большой дом, вышел за ограду. Только тогда он вздохнул спокойно. Богатая обстановка угнетала своей недоступностью.
Теперь оставалось только заехать на фирму и отдать деньги. Но, разумеется, не те, которые ему достались в результате проявления странностей богатого юноши. Это выглядело как подаяние, но суммы вовсе не меняло. Порывшись в карманах, полных всякого бумажного мусора, тут же падавшего на землю, Чонхо достал лист, где были указаны адреса доставки. Под последним значилась фамилия Чхо. Вроде бы ни о чем не говорит, но в то же время где-то она звучала. Быстро выкинув это из головы, Чонхо завел мотоцикл. Быстрее, быстрее ехать, огибая стоявшие к концу дня в пробках машины, которых он почти не замечал. Они были слишком медленные. Сейчас существовал только он и скорость, его верная подруга.
В открытое окно дул свежий вечерний ветер, развевая светлые бежевые занавески. Красноватый свет солнца, проникающий через окно, оседал на высоком книжном шкафу, заполненном различными книгами, на роскошной деревянной кровати, на старинном пианино, покрывшемся пылью, потому что его молодой владелец уже давно не прикасался к его черно-белым клавишам. Было очень тихо, и только иногда с улицы доносились громкие односложные предложения.
Чхо Пхён Вун сидел в кресле и задумчиво ел заказанные соевые лепешки, которые ему с детства запрещали покупать, потому что они вредны для пищеварения. Как и многие другие продукты быстрого питания. Пускай! Он больше не мог существовать как красивый манекен, он хотел жить, хотя преобразования начал с малого – с еды сомнительного качества. Но ведь даже самый длинный путь начинается с одного шага.
С самого рождения Пхён Вун был одарен всем, чем может быть одарен ребенок богатых родителей. Можно сказать, что он никогда ни в чем не нуждался. Кроме одного – у него не было цели, к которой люди обычно стремятся всю жизнь, а достигнув, становятся самыми счастливыми на свете. Вернувшись спустя три года обучения в средней школе в Сиднее, он четко ощутил это. Он бы прожил там и еще несколько лет, как того хотели родители, но Пхён Вун сумел их убедить в обратном. Дом все равно обычно был пуст. Мало кто мог бы подумать, но такая жизнь действительно утомляла. Он никогда не прилагал особых усилий, чтобы получить желаемое, все само шло к нему в руки.
Раздался телефонный звонок.
- Здравствуй, Пхён Вун! - донеслось из трубки, когда парень нажал кнопку ответа.
- Здравствуй, - сухо ответил он. Знакомый голос девушки, как же ее… А, Син Минджи.
- Ты какой-то грустный, - сделала вывод девушка из интонации Пхён Вуна. – Хочешь, развеселю? Я сегодня как раз свободна.
- Я сегодня занят, - ответил он, взглянув на валявшиеся в бумажном пакете хот-доги.
- А завтра вечером? – голос Минджи звучал уже менее оптимистично.
- И завтра. Мне нужно идти, - он резко оборвал связь.
Минджи была неплохой девушкой. Стройной, симпатичной, в меру разговорчивой. Он познакомился с ней недавно, почти как только вернулся домой. И даже был с ней пару раз, но… она была обычной, ничем не выделяющейся.
Крики за окном стали громче. Кому пришло в голову расположить неподалеку общественную баскетбольную площадку? Вечно можно найти изъян в этом мире. Пхён Вун выглянул в окно. За двумя домами на площадке был один-единственный посетитель, но вот зато шуму от него было как от десятка человек. Каждый раз, когда ему не удавалось отправить мяч в металлическое кольцо, он изрекал многочисленные проклятия. А случалось это довольно часто, почти всегда, так что это давно превратилось в длинный монолог. Какая уж тут тишина!
Пхён Вун все же решил убавить громкость этого человека, попросив уйти с площадки. Все равно уже вечер, может, он и послушает. Юноша вышел на улицу. Около ворот оказался ворох разбросанных бумажек, видимо, оставленный курьером. Иногда ему казалось, что воспитание человека напрямую зависит от его материального положения. Реклама, заказы… все одного характера. Но один листок отличался от всех прочих. Объявление от руки? Что-то новое… Пхён Вун уже поднял грязный листок, но раздался очередное проклятие, адресованное себе, а может, мячу, который никак не хотел лезть в корзину. Он вспомнил, зачем выходил.
- Эй, пожалуйста, потише, - попросил Пхён Вун, подойдя к металлической сетке, ограждавшей площадку.
Его слова оказались слишком тихими для увлеченного молодого человека. Он его даже не видел, только повторял свои попытки раз за разом.
- Вы не могли бы заниматься баскетболом в другом месте? – уже громче попросил Пхён Вун.
На сей раз его услышали. Высокий, по всем параметрам подходящий для баскетбола юноша, у которого все же никак не удавалось управиться с мячом, остановился и повернулся к Пхён Вуну, вопросительно вскинув брови на загорелом лице.
- Пожалуйста, тренируйтесь в другом месте, - повторил он просьбу.
- Тут не частная площадка, - ответили ему чуть грубовато.
- Но вы мешаете остальным своими воплями, - как можно мягче возразил Пхён Вун. – Найдите другую…
- А ты меня заставь. Обыграешь – я уйду, - самонадеянно сказал парень.
Играть в баскетбол? Несмотря на свое интеллектуальность и высокое образование, которое успешно продолжалось в частной школе, этим он никогда не занимался.
- Согласен, - сказал Пхён Вун и зашел на площадку.
Если бы кто-то смотрел на эту игру, ему бы не пришлось идти на юмористическое шоу – бесплатное зрелище было даже лучше. Их способности были равны, и постепенно мячу все больше и больше стало доставаться ударов ногами, об игре руками они забыли. Неподходящее место, но в итоге мяч оказался катающимся по земле, и оба хотели заполучить его себе. Это продолжалось долго, пока оба не выдохлись и просто оказались не способны продолжать бессмысленную игру, уже ничего не напоминавшую.
- Давай продолжим позже, - тяжело дыша, сказал баскетболист.
Пхён Вун ничего не ответил, только с трудом переставляя ноги, дошел до скамейки, к счастью оказавшейся в углу. К нему присоединился и бывший противник. Солнце уже наполовину спряталось за черным краешком земли.
- У тебя неплохо получается обводить, - вдруг сказал Пхён Вун. – И мячом владеешь… Наверное, футболом занимался.
- А ты в этом разбираешься?
Внезапно ему стало противно говорить, что он жил в Сиднее, что участвовал в австралийской юношеской футбольной лиге, что объездил с десяток стран и что сейчас живет в одном из самых богатых домов в этом районе. Как же легко было просто общаться, играть в непонятную игру, забыв об этикете.
- Играл в школе, - наконец сказал он.
- И ты думаешь, у меня неплохо получается? – грубость в его голосе исчезла бесследно. Вместо нее прозвучало что-то вроде надежды, воодушевления.
- Да, - просто ответил Пхён Вун.
- Может, стоит попробовать… - пробормотал парень.
Пхён Вун достал носовой платок, чтобы вытереть со лба проступивший пот. Из кармана выпала та самая бумажка, которую он рассматривал незадолго до этого. Баскетболист поднял ее, чтобы вернуть, но его глаза зацепились за заветные слова, и он прочитал все объявление, в пыли, измятое, но не менее ценное.
- Это твое? – спросил баскетболист, показывая листок.
- Нет… - неуверенно ответил Пхён Вун, всматриваясь в надпись. А что, если…
Юноши посмотрели друг на друга и одновременно произнесли:
- Я пойду.
- Я попробую.
Быстро забыв о недавнем споре, они начали новый – кто из них должен идти. Листок принадлежал одному, нашел другой – очень сложный вопрос. Наконец, когда начали загораться первые звезды, они пришли к единственному правильному решению пойти вместе.
- Подожди, - крикнул неудавшийся баскетболист, когда Пхён Вун уже отошел на значительное расстояние. – Как тебя зовут?
- Пхён Вун, - ответил он. Нужно было обойти квартал, чтобы не показать, где он живет.
- А меня – Ан Чи Ён. До завтра! – он весело помахал рукой и отправился в другую сторону.
Пхён Вун медленно шел, смотря на тусклые звезды. Их даже можно было посчитать. Новое предстоящее развлечение увлекло его.
Дверь со скрипом закрылась, и в квартиру, не совсем большую и не очень богато убранную, но чистую и опрятную, вошел Чи Ён. На кухне горел свет, оттуда доносился соблазнительный запах. Положив баскетбольный мяч в шкаф, где можно было найти любую мелочь, он отправился к источнику запаха.
- Ты сегодня поздно, Кэджи, - сказал Чи Вон, его старший брат. Он стоял у плиты и варил мясо, сегодня была его очередь готовить.
- Перестань, я уже не маленький, - как всегда отреагировал Чи Ён на свое детское прозвище. – Что у нас на ужин?
Чи Ён уселся за небольшой стол в ожидании чего-то вкусного. Когда очередь дежурства по кухне доставалась ему, они обычно ели только лапшу.
- Куксу, - коротко ответил брат.
Чи Ён повертел в руках солонку, поставил на место. Со стороны плиты доносилось аппетитное бульканье кипящей воды, брат что-то тихо напевал. Он всегда так делал, когда готовил.
- Ты сегодня опять победил? – почти без сомнения спросил Чи Ён, имея в виду очередной поединок брата в таэквандо.
Чи Вон даже не обернулся, только кивнул и продолжил напевать свою бесконечную мелодию. Чи Ён надолго замолчал, вновь взявшись за солонку. Брат во всем его превосходил: в учебе, в популярности среди знакомых, в спорте и даже на кухне. Наверное, поэтому все относились к нему как к незадачливому младшему брату Чи Вона. «Ах, жаль ты не похож на своего брата…» - печально вздыхала мать после очередной неудовлетворительной оценки за контрольную, когда он учился в младшей школе. Родители любили его, но вовсе не так, как Чи Вона, ведь им можно было гордиться, рассказывать родственникам о его достижениях. Это ведь было несправедливо! Должен же Чи Ён превосходить брата хоть в чем-то.
Он решил начать со спорта. Учеба все равно давалась ему с трудом, и об отличных оценках он забыл еще с начальной школы. Чи Ён пробовал достичь высот и в волейболе, и в теннисе, и даже в бадминтоне. Последняя попытка закончилась так же бесславно, как и все предыдущее. Баскетбол просто не давался ему. Что ж, завтрашняя попытка будет последней. Может, потом попробовать достичь совершенства в работе?
- Держи, Кэджи, - из горькой задумчивости его вывел брат, протянув ему тарелку с куксу.