— Забей. Зато теперь у тебя есть верный способ доказать, что слухи ложные, — он бросил на Драко выразительный взгляд: — Ты можешь спасти свою репутацию, если полезешь со мной под трибуну смотреть на девчонок!
— Или если я прикончу тебя прямо сейчас, — Драко испепелял глазами бестолковую кудрявую голову.
— Или если прикончишь, — легко согласился Блейз и великодушно предложил: — Выбирай!
Он демонстративно раскинул руки в стороны и застыл в покорном немом ожидании. Драко мысленно взвыл. Конечно же, Забини как никто другой знал, что Драко не способен убить даже мышь.
— Ну что ты ко мне привязался? — простонал он, закатывая глаза вверх. — Не мог выбрать для своих затей кого-то другого? Возьми вон Гойла и полезай вместе с ним.
— Гойл большой, а там тесно, — рассудительно сказал Блейз. — Он всю трибуну разворотит, да и вообще. У Гойла с магией плохо. И с головой.
— Сейчас у тебя с головой будет плохо, — раздался из-за полога возмущенный бас Гойла, и балка, поддерживающая кровать, угрожающе накренилась.
— Эй-эй, Грег, я же пошутил, ты чего! Это же просто риторика… Сейчас я тебе все объясню! — Блейз ловкой ящерицей выскользнул от Драко наружу и что-то умиротворяюще заворковал — что именно, Драко, как ни пытался прислушаться, так и не смог разобрать.
Доверчивый Гойл еще пару раз что-то возмущенно буркнул, но, видимо, успокаивающее журчание сделало свое дело, и он замолчал, а вскоре и вовсе послышались тяжелые удаляющиеся шаги.
— В общем, сразу после обеда идем! — Блейз снова заполз на кровать, как ни в чем не бывало. — Я договорился, Гойл нас прикроет!
Драко схватился руками за голову, зарываясь пальцами в волосы. Это какой-то кошмар! Видимо, все же придется признать, что справиться с приставучим Блейзом ему не по силам. С другой стороны, ну постоит он разок под трибуной, от него не убудет. Зато Блейз наконец-то отвяжется. А глаза вообще можно будет просто закрыть.
— Как ты собираешься разглядеть у нее хоть что-то под мантией? — буркнул Драко, сдаваясь, и Блейз просиял.
— Ерунда, я уже все продумал, — он оживился и сел поудобнее. — Наложу на нее перед лестницей заклинание Жары, ей придется раздеться. А юбка у нее короткая, выше колена, я видел. Под такой мы точно все разглядим.
— Ты разглядишь.
Блейз не стал спорить, громким хмыканьем обозначив все, что думает по этому поводу, и принялся вылезать из кровати. Он явно не верил, что Драко сможет удержаться от такого соблазна.
Расстроенный Драко, стараясь хотя бы временно выкинуть из головы всю эту аферу, полез следом за ним.
— Вы закончили? — Нотт вошел в комнату, вытираясь на ходу полотенцем. — Быстро вы, — он с понимающей ухмылкой посмотрел на встрепанного Драко и оживленного Блейза, выбирающихся из-за полога, и Драко немедленно захотелось послать в него Непростительное.
— Угу, — Блейз, думая о чем-то своем, вероятнее всего о трусах, машинально поправил съехавший воротник у пижамы и принялся застегивать пуговицы, расстегнувшиеся в пылу жаркой борьбы.
Нотт окинул его заинтересованным взглядом:
— Только в следующий раз дождитесь, пока все разойдутся, а потом уже занимайтесь, чем вы там занимаетесь, сколько влезет, окей?
От возмущения кровь прилила у Драко даже к шее.
— Ты идиот! — яростно выпалил он, в бешенстве глядя на ухмыляющееся лицо. — Совсем спятил? Ничем мы таким не занимались!
— Как скажешь, — Нотт еще шире разулыбался, и Драко почувствовал, как гнев еще сильнее закипает в груди.
— Значит так. Мы на матч, а ты сиди, учи свои Зелья. Завтра зачет! — мстительно выпалил он и сполна насладился зрелищем того, как ухмылка медленно сползает у Нотта с лица.
***
Под трибунами было влажно и душно. А еще над головами грохали ноги, выбивая из щелей мусор и пыль.
— Какого боггарта ты меня сюда притащил? — шипел Драко на Блейза, остервенело вытряхивая из волос траву и прошлогодние листья. — Если бы я мечтал посидеть на помойке, я бы мог попроситься на экскурсию к Уизли.
Даже в отсутствие Поттера Драко не смог отказать себе в удовольствии еще раз плюнуть в рыжую семейку, которой незаслуженно доставалось все поттеровское внимание. Разумеется, Драко было абсолютно все равно, с кем дружит слабоумный герой, но открыть всем глаза на его недостойное окружение было делом чести.
Но Блейз не обращал на недовольство Драко никакого внимания.
— Сейчас-сейчас, сам все увидишь, — воодушевленно шептал он, вжимаясь своим темным носом почти что в самую щель между ступеньками.
— И что я должен увидеть? — Драко хмуро смотрел, как над их головами мелькают темные подолы мантий, — толком не разобрать, где из них чья.
— Тише! Замри!
Но Драко и так уже замер без его предупреждения: у подножия лестницы прямо напротив него, что-то оживленно обсуждая, остановились рыжий Уизли, Лавгуд и Поттер. Причем Поттер был так увлечен, что в ходе беседы даже махал руками, чего Драко сроду не видел. И еще бы не видел сто лет!
Драко нахмурился, сердито глядя на это тошнотворное зрелище. Ну и что, ради всего святого, они могут так обсуждать? Да еще вдобавок так громко смеяться. Конечно же, Драко это глубоко безразлично. И уж ни за какие коврижки он бы не хотел оказаться на месте этих двоих. Но все-таки, что именно можно сказать Поттеру, чтобы он так хохотал? Просто из интереса.
— Драко, смотри. А она все-таки ничего. Как тебе, а?
Драко честно пытался смотреть на Лавгуд. Вот только не очень-то у него получалось. Впервые в жизни, когда наконец-то никто не мог отследить его взгляд, он жадно разглядывал предмет своего вечного раздражения. Покосившиеся очки — Поттер когда-нибудь надевает их прямо? — лохматые волосы и широкие плечи. А еще ямочки на щеках, крупные губы, от которых трепещет что-то внутри, ровные белоснежные зубы, которые видно только тогда, когда Поттер хохочет. И его сильные руки. Очень сильные.
Сердце непривычно частило, и Драко сам не замечал, что невольно подается вперед, едва ли не вжимаясь в ступеньки носом точно так же как Блейз.
И, конечно же, отвлекшись на Поттера, он не заметил, как Забини, осторожно просунув кончик палочки в щель, послал в троицу какое-то едва различимое заклинание. Драко лишь успел краем глаза заметить, как мелькнула зеленая змейка, обернувшись вокруг смеющейся Лавгуд.
— Фух, здесь так жарко, — эти слова Драко смог прочитать у нее по губам. Кроме того, Луна провела рукой по вспотевшему лбу, откидывая назад светлую гриву.
Поттер ей улыбнулся и что-то сказал, пожимая плечами, на что Лавгуд рассмеялась и как-то очень эротично, по-женски, провела себе по шее и по щеке и начала неспешно расстегивать мантию. От ее плавных движений рыжий Уизел, падкий на женские прелести, буквально подвис, а Поттер внезапно смутился и уставился в пол.
При взгляде на его порозовевшие щеки, у Драко оборвалось все внутри. Он не хотел, чтобы Поттер краснел от такого. Не хотел! Если на то пошло, Поттер — символ нации, легенда и образец для подражания — да он просто не имеет права на такое смотреть!
— Давай же, давай, — пыхтел рядом Блейз, вцепляясь пальцами в балку и не сводя с Луны выжидающих глаз, и Драко хотелось стереть его с лица земли заклинанием. Вместе с его омерзительной Лавгуд. Вместе с Поттером, который оказался таким же идиотом как все.
Лавгуд что-то сказала, и рыжий придурок, зачарованный зрелищем так, что только что слюна изо рта не текла, энергично закивал, подхватил ее мантию и куда-то с ней потащился, а Лавгуд, одетая в короткую — очень короткую! — юбку снова улыбнулась Поттеру и прикоснулась к его руке.
— Драко, ты что?
Драко очнулся от возгласа Блейза, а еще от того, что осколки флакона, оставшегося в кармане с урока по Зельям, больно впились в ладонь. Блейз озадаченно смотрел на его влажный карман, откуда пару секунд назад послышался хруст, но тут же мотнул головой, словно отгоняя все лишнее, и снова полез под ступеньки.
— Не мешай. Уже скоро!
В этот самый момент Лавгуд, словно наконец-то вознаграждая долготерпение Блейза, принялась неспешно подниматься наверх по трибуне.
Блейз заметался.
— Давай, детка! Иди же, иди! — он переминался с ноги на ногу и, вжимаясь носом в ступеньку, смотрел в верхний просвет так осоловело, будто находился под чарами.
Луна сделала вперед еще пару шагов, и Забини, облизнувшись, вытер о мантию вспотевшие ладони.
— Блейз, ты знаешь, что ты омерзителен?
Поттер, как привязанный, покорно тащился наверх следом за Лавгуд, и Драко чувствовал, как его и без того паршивое настроение портится с каждой секундой.
— Знаю я, знаю! — вышедшего на охоту Забини было ничем не смутить. — Зато ты у нас идеал святой непорочности, Драко. Я клянусь, что с завтрашнего дня буду во всем тебе подражать.
В противовес своим высокопарным словам Забини присел и попытался залезть под ступеньку пониже, в надежде, что оттуда откроется лучший обзор.
Как нарочно, Поттер с Лавгуд остановились в нескольких шагах от него и снова принялись о чем-то оживленно болтать. Слов было не разобрать, но периодически они опять начинали смеяться.
— Давай же, давай! Еще немножечко, — Забини как ящерица ползал под лестницей, приседал, изгибался, неудобно выворачивал шею, и Драко казалось, что он буквально готов просочиться сквозь щели к Лавгуд под юбку.
— Блейз, прекрати! Ты ведешь себя просто нелепо, — на этот раз Драко уже всерьез на него рассердился. Тем более, когда внезапно подумалось, что Поттер с его гриффиндорскими понятиями о чести такое вряд ли одобрит.
По большому счету Драко не было дела до того, кого там одобрит Поттер. Плевать он на это хотел. Вот только сейчас, когда Поттер стоял к нему совсем близко, и Драко, просунув руку сквозь доски, мог при желании дотронуться до его щиколотки рукой, это почему-то казалось важнее всего.
— Гарри! Луна! Пойдемте скорей, там Гермиона места заняла!
Драко вздрогнул от крика рыжего Уизела так, что чуть не стукнулся лбом о ближайшую доску. А Поттер запустил руку в волосы, пытаясь зачесать их назад, и внезапно так улыбнулся Уизелу, что у Драко дыхание перехватило от этой улыбки — доброй, открытой, наивной. Она делала Поттера красивей в сто раз. Не то чтобы Драко считал.
Поттер продолжал улыбаться, и Драко невольно подался вперед, чтобы впитать в себя эту улыбку. Сохранить ее для себя. Почему проклятый гриф никогда в жизни так не улыбался ему?
Парочка загрохотала к Уизелу вниз по ступеням, и Драко огорченно застыл. Поттер никогда не будет так улыбаться ему, потому что ему нет никакого дела до Драко. Нет и не было. Ни тогда, ни сейчас, когда он снова уходит с другими.
— Рон, подожди, мы идем!
— НЕЕЕЕТ!
Видимо, крик души Блейза был громким настолько, что его было слышно даже снаружи. Поттер обернулся просто мгновенно — из него точно выйдет хороший аврор — так быстро, что Драко не успел отпрянуть от щели. Мгновенно охватив все вокруг цепким взглядом, Поттер глянул под лестницу и… И, разумеется, столкнулся с Драко глазами.
— Мы были почти у цели! — жалобно скулил Блейз за спиной, пластаясь по стене, как раненый василиск, но Драко даже не мог сказать ему “Забини, заткнись”, потому что его буквально парализовало от непонятного чувства.
Под поттеровским взглядом у него ужасно горели уши и щеки, — наверняка они стали красными как помидор, но Драко ничего не мог поделать с собой. Даже не мог перестать смотреть на него, хотя понимал, что Поттер прекрасно видит его жалкий, растерянный взгляд.
Что, боггарт его раздери, с ним происходит? И что Поттер подумает теперь про него?
Поттер же, нахмурившись, тоже смотрел на Драко, не отрываясь. Чуть растерянно, чуть напряженно, словно видел его в первый раз, и под его изучающим взглядом Драко даже забыл про свою спасительную мантру “мне плевать, что он думает”, потому что… Потому что он устал врать себе. Ему не плевать.
В первый раз в жизни Драко смотрел на Поттера так: замерев от неловкости и какого-то огромного непонятного чувства в груди. И пока оно разрасталось как снежный ком, Поттер тоже смотрел. Смотрел на него!
— Гарри, ну ты что застыл? — Уизли с силой дернул его рукав, и Поттер, влекомый сильной рукой, запнувшись о мантию, наверняка бы скатился по лестнице, если бы рыжий его не поймал.
Драко отступал от щели медленно-медленно, ступая так осторожно, словно под ногами было стекло. Он еще не осознавал, что с ним приключилось, но уже понимал, что что-то ужасное. Что-то более страшное, чем на войне. Словно своим пристальным взглядом Поттер раз и навсегда привязал его к себе красной нитью, и теперь у Драко кончилась жизнь. Потому что без него жизни нет и быть просто не может.
Где-то рядом раздавались горькие выкрики Блейза, но Драко слышал его как сквозь сон. В груди саднило так, что не выдохнуть. Повязанный по рукам и ногам этим взрослым загадочным взглядом, он сейчас готов был идти за Поттером куда угодно, хоть на край земли. Вот только тот его, как всегда, не позвал.
— Ну, ничего, — жарко зашептал ему Блейз, наваливаясь на плечо и сопя в самое ухо. — Я придумаю, как ее можно достать! Ты же со мной?
Толком не понимая, что делает, лишь бы только Блейз отвязался, Драко молча кивнул, и Забини удовлетворенно вздохнул, оставляя его наконец-то в покое.
— Поттер только мешается, — посетовал он. Блейз отвернулся от Драко и теперь снова разглядывал летное поле между щелей. — Ты еще не придумал, как его можно отвлечь? Может, согласишься его поцеловать?
— Я? — голос предательски сел.
То, что еще утром казалось попросту глупой дурацкой затеей, теперь стало пугающим и совсем невозможным, потому что… потому что…
— Это любовь.
Драко в ужасе вскинул на Блейза глаза.
Какая любовь? Ни о какой любви не могло быть и речи. Малфои всегда женятся и живут по расчету. И неплохо живут.
Сейчас Драко этому кретину все объяснит. Он резко развернулся к Блейзу, наспех подбирая слова, но Блейз вовсе не думал смотреть на него. Он по-прежнему пялился в щель на стоящую у летного поля Лавгуд и восторженно ухмылялся:
— Приятель, зацени, какая у нее короткая юбка! Это любовь с первого взгляда. Клянусь, она будет моей!
Драко с облегчением смотрел на курчавые вихры и напряженную спину. Значит, Блейз говорил не о нем?
- Ты влюбился в Лавгуд? - отчего у него такой хриплый голос?
- Лучше скажи, в ее короткую юбку, которая мне дарит столько надежд, - Блейз обернулся и выразительно ему подмигнул.
Драко прикусил губу. И почему у Блейза все так легко? Даже любовь у него низводится к банальному траху. В то время как у него самого… Снова вспомнился пристальный, изучающий взгляд, и Драко крепко зажмурился, как будто этим можно было стереть Поттера из памяти навсегда.
“Это любовь”, — зудело в мозгу, и Драко жмурился все крепче и крепче, словно это могло ему хоть чем-то помочь.
Ну разве это любовь, когда внутри так пусто, тоскливо и больно? Разве это любовь, когда так пусто и больно лишь только потому, что Поттер ушел, а тебе хочется быть рядом с ним?
— Точно, любовь! — насмотревшийся Блейз отлип от ступеней, хлопнул Драко по плечу, и потянул его за собой. — Эй, ну чего ты застрял? — прикрикнул он на застывшего Драко. — Не волнуйся, у меня еще куча идей! Например, маленький книззл, застрявший на дереве, — Блейз изобразил руками очень мелкое нечто. — Будет там сидеть и орать “мяу-мяу”. Любое женское сердце не выдержит. Лишь бы только твой героический Поттер сам туда не полез.
Драко хотелось по привычке осадить Блейза и крикнуть: “Никакой он не мой”, но почему-то сегодня не получалось. Может быть, потому что впервые в жизни Драко отчетливо понял: “Хочу, чтобы он был моим”.