Свадьба Эддарда и Эшары была тихой и счастливой. Именье Дейнов было серьезно расстроено войной, в которую небогатый дом Дейнов начал вкладывать большие средства еще тогда, когда легкомысленный принц даже не успел поинтересоваться, какие последствия вызвало его бегство с Лианной Старк. На свадебный пир и приглашение гостей денег уже не было, и это было к лучшему, потому что даже по меркам Дорна, глядящего на бастардов сквозь пальцы, невеста с младенцем на руках все же немного шокирующее зрелище. Эддарду, впрочем, было все равно – он следил только за счастливым взглядом любимой, прижимавшей к себе малыша Джона, а Артур с большим удовольствием принудил септона записать свадьбу задним числом, и мнимый Джон Сэнд навсегда стал Джоном Старком.
Как ни хотел Эддард остаться рядом с Эшарой на всю жизнь и скорее уехать с ней вместе в родной Винтерфелл, незаконченные дела и неотданные долги позвали его в дорогу. Спустя десять дней недавняя война напомнила о себе в лице сэра Герольда и сэра Освелла, пробиравшихся через Дорн в Эссос и заехавших попрощаться с боевым товарищем, а спустя два дня и сам Эддард собрался в путь. Вместе с ним из ворот замка Дейнов выехал и сэр Артур, с горсткой своих верных людей и двумя смертоносными мечами за спиной.
- Меня будут искать, и лучше, чтобы не дома, - пояснил свой отъезд сэр Артур, когда они с Эддардом доехали до перекрестка. – Если хочешь, я двинусь другой дорогой.
- Вот уж дудки, - заявил Эддард. – Пусть те, кто тебя ищет, найдут еще и меня. Я им напомню, кто названый брат короля.
- Который пока с королем в ссоре, - напомнил Артур Дейн. – Ладно, будем считать, что я охраняю тебя от гнева дома Талли.
Эддарду было о чем подумать дорогой: действительно, он расстался с Робертом, разругавшись с ним из-за того, что Роберт принял убийство Элии Мартелл и ее детей как должное и не считал нужным ни казнить Грегора Клигейна, ни покарать клятвопреступника Джейме Ланнистера, ни прогнать из столицы его отца Тайвина, который очевидно стоял как за расправой с семьей Рейгара, так и за предательством Джейме. «Если хочешь знать, я еще и женюсь на Серсее Ланнистер!» - в запальчивости крикнул Роберт вслед Эддарду, а Эддард, не оборачиваясь, покрыл его такими словами, которыми зазорно ругать и старую клячу, не говоря об августейшей особе.
Если намерение Роберта жениться на Серсее, как теперь понимал Эддард, было дальновидным политическим шагом (который, тем не менее, все равно был Эддарду не по нутру), то сам Эддард в этом смысле опять-таки влип. Хотя обещание, что Эддард женится на Кейтилин Талли, невесте его покойного брата, давал не сам Эддард, а Джон Аррен, Эддард до начала войны виделся с Кейтилин на правах жениха, уступив в этом желанию Аррена, и Талли имели все основания полагать его связанным клятвой, которую он нарушил, женившись на Эшаре Дейн. Хуже того, думал Эддард, если разгневанный Хостер Талли вышлет ворона на Драконий Камень, утихшая было гражданская война может вспыхнуть вновь. И даже если в ней удастся победить, в историю навсегда впишется то, что кровь пролилась из-за Эддарда Старка, не сдержавшего своего слова.
Обе проблемы, которым честный и прямой Эддард никак не мог найти решение, особенно сильно томили его, когда Королевская Гавань была уже совсем близко и когда днем во время привала на него напал медведь.
- Вот ты где! – заорал медведь, пару раз подкинув Эддарда в воздух вместе с доспехами и мечом на поясе, и Эддард узнал своего друга Роба. – Ну что, мир, ледяная ты рожа? Мир, или я не дам тебе только что добытой оленины, забодай меня кабан!
- Мир, - подтвердил Эддард, неуклюже приземляясь, и добавил: - ваше величество.
- И брось к чертовой матери эту ерунду! – велел Роберт. – Меня задолбали здесь этим величеством, скоро меня уже шлюхи в борделе величеством называть будут, я тогда ко всем чертям импотентом сделаюсь.
- И как же тебя теперь называть, светлейший? – со своей обычной незаметной иронией осведомился Эддард.
- Ты нарочно, да? – возмутился Роберт. – Я за тебя в буквальном смысле слова кладу голову на алтарь септы, и что я вижу вместо благодарности? Нет, ты не заслуживаешь не только оленины, но и того, чтобы тебе новости рассказывали.
- Ну не серчай, Роб, - попросил Эддард, видя, что Роберту не терпится чем-то ему похвастаться.
- Так знай, несчастный клятвопреступник, что только вмешательство твоего великодушного друга спасло тебя от того, чтобы Хостер Талли подвесил тебя за яйца, - торжественно объявил Роберт, не обращая внимания на то, как Эддард дернулся и помрачнел при упоминании о Талли и своем нарушенном обещании. – Ты и представить себе не можешь, чего мне стоило урезонить этого хрыча. Но чего не сделаешь ради названого брата – я женюсь на Кейтилин сам!
- Да ты что! – просиял Эддард.
- Вот тебе и что, - заявил Роберт, любуясь произведенным эффектом и наслаждаясь ролью благородного спасителя. – Между прочим, по официальной версии я отбил у тебя невесту, так что можешь не лыбиться и даже от обиды уехать в этот свой Винтерфелл.
- Я-то думал, ты женишься на Серсее, - со счастливой улыбкой поддразнил друга Эддард и неожиданно наступил королю на больную мозоль.
- К черту Серсею! – зло сказал Роберт и сразу же помрачнел. – Она, мать ее… - король оглянулся и оттащил Эддарда за локоть подальше от его лагеря. – Поклянись, что никому не расскажешь.
- Клянусь, - с похоронно серьезным лицом ответил Эддард, допуская про себя, что тайна говорливого и разгульного короля уже известна всей Королевской Гавани.
- Знаешь, что сказала своей конфидентке эта тварь? – пожаловался король. – «Если бы я вышла за Рейгара, как предназначили боги, он и не взглянул бы на ту волчицу».
- Если бы она была рыцарем, я бы ее за такое убил, - с сердцем проговорил Эддард, которого пренебрежительный отзыв о сестре царапнул по незажившей и кровоточащей ране.
- Хуже того, - пожаловался король, для которого самыми болезненными были удары по его мужскому самолюбию. – Эта стерва до сих пор вздыхает по этой сволочи. Сядет этак и говорит своей конфидентке: «Кто из мужчин, когда-либо живших на свете, мог сравниться с ним красотой? Впрочем, он был больше чем человек – в нем текла кровь древней Валирии, кровь богов и драконов».
- Как ты только все это узнал, - с некоторым сомнением произнес Эддард – на войне бесшабашный и чересчур решительный король несколько раз попадал в передрягу из-за того, что не слушал разведку или полагался на слухи вместо агентурных данных.
- Да трахнул я эту конфидентку, сучку двуличную, - с обычной своей донжуанской гордостью заявил король и довольно заржал. – Но про Ланнистеров ты мне теперь и не упоминай. Ну разве что про конфидентку эту напомнить можешь – знаешь, Нед, рекомендую…
- Избавь меня, Роб, - попросил Нед, видя, что его друг ничуть не изменился после коронации. – А тебе про всех Ланнистеров не упоминать?
- Да ну что ты будешь делать! – притворно рассердился Роберт. – Прогнал я этого Джейме, как ты тогда просил. На Стену посылать не стал, но велел уматывать домой и носа в столицу не казать.
- Молодец, - похвалил друга Эддард. – А с Клигейном что?
- Вот ведь ты упрямый баран! – возмутился Роберт. – Ну что, что с Клигейном? В замке он своем, небось. Что мне, воевать Ланнистеров из-за него прикажешь?
- Воевать не надо, - согласился Эддард, подавляя желание сказать королю, что он упустил преступника. – Но, если какой-нибудь рыцарь убьет Гору в поединке, это многим понравится, особенно в Дорне.
- Я, как твой король, тебе запрещаю! – решительно сказал Роберт, и в его голосе прозвучала грубоватая братская забота. – Здоровая же орясина, я бы и сам на него вышел с опаской. А ты и думать забудь.
- Почему же сразу я, - отозвался Эддард и подал рукой условленный знак сэру Артуру. – Есть и другие рыцари, которые с удовольствием совершат правосудие.
Эддард рассчитывал на то, что его благородный друг ценит воинскую доблесть и не держит подолгу на людей зла, но всегда недооценивал его самоуверенность.
- И ты молчал? – в восторге воскликнул король, словно смертельно опасный воин по прозвищу Меч Зари был подарком к его коронации.
- Сразу и без вопросов зачисляю тебя обратно в Королевскую гвардию! – заявил король подошедшему Артуру Дейну и даже попытался братски его обнять, но лучший фехтовальщик Вестероса двумя незаметными шагами избежал объятий.
- Отдай мне Клигейна, - потребовал Артур Дейн. – Тогда поговорим.
- Ну вот, теперь у меня два нахала, - с притворной досадой пожаловался король, показывая большим пальцем сначала на Эддарда, а потом на сэра Артура. Мысли о том, что сэр Артур может сохранять верность павшей династии и иметь на него зуб, Роберт, уверенный в своем обаянии, по-прежнему не допускал. – Может, ты еще откажешься называть меня «ваше величество»?
- Я могу называть тебя «лорд Баратеон», - предложил Артур Дейн, которого начала раздражать самоуверенность короля. – Устроит?
- Называй меня Робертом, - предложил молодой король. – Забирай Клигейна, отрывай ему яйца и давай уже сюда руку.
========== III ==========
Жил да был – орел-мужчина!
Хорошо, что жена ему попалась
строгая и авторитетная.
м/ф Падал прошлогодний снег
Кейтилин Талли была романтичной и самоуверенной девушкой, и при известии о том, что к ней сватается сам Роберт Баратеон, в первую очередь она подумала не о том, что станет королевой, а о том, что она сможет исцелить сердце великого рыцаря, потерявшего свою великую любовь.
К сожалению, действительность оказалась более неприглядной. В первую брачную ночь великий рыцарь ввалился к ней пьяный и расхристанный, цапнул ее своей огромной ручищей за задницу и назвал ее Лианной – за что сразу же получил по голове скамейкой для ног.
- Я уважаю ваше горе, мой друг, - произнесла Кейтилин, стоя перед королем в белой ночной рубашке и с поднятой над головой скамейкой. – Но извольте выражать его в другом месте!
- Ты смотри, как живая! – в восторге пробормотал пьяный король, потирая ушибленную голову, и тут же получил скамейкой во второй раз.
Утро похмельный король встретил в компании своего друга Эддарда и сэра Артура, который в качестве свадебного подарка привез королю голову Грегора Клигейна, насаженную на пику, был вдребезги изруган Джоном Арреном и великодушно прощен королем.
- Слушай, обидно, клянусь, обидно! – жаловался король, потирая шишки на голове.
- Молодая еще, капризная, - утешил государя сэр Артур, предвкушая хорошую историю.
- Какая капризная, слушай! – возмущенно воскликнул король. – Ничего ж не сделал, только Лианной пару раз назвал.
- А она? – поинтересовался Эддард, подмигивая Артуру.
- Да как даст мне снова скамейкой по голове! – пожаловался король. – А она пополам!
- Голова? – сочувственно спросил Эддард, сдерживая смех.
- Не голова, скамейка! – поправил король, и Эддард с Артуром расхохотались.
- А дальше-то, дальше? – подбодрил друга Эддард.
- А дальше она кочергу взяла, я и ушел, - признался король. – Не, девчонка-то ничего, зажигательная. Рыженькие они всегда так, аж царапаются.
- Вообще-то она теперь королева, - с легким осуждением заметил сэр Артур, который не успел еще привыкнуть к Роберту.
- Да ты давай тут мне! – возмущенно замахнулся король. – Ну и что, что королева – что мне теперь, в титул ее трахать? У меня ж упадет от уважения. Вот что, Нед: кликни-ка мне ювелира, пусть он изобразит для нее чего.
- На какие шиши? – не согласился Эддард. – В казне покати шаром, в войну только жгли да ломали, и зима близко.
- Заладил, - с досадой отмахнулся король. – Ну вот тут какой-то черт из Железного банка крутился. Артур, не в службу, а в дружбу: пойди-ка разыщи его.
Артур Дейн за время войны уже успел задолжать Железному банку и даже заложил там свой замок, а потому к Железному банку он относился с неприязнью и опаской, и вместо его представителя привел к Роберту совершенно другого браавосца.
- Это не банкир, - наметанным взглядом оценил Роберт. – Гони его в шею.
- А ты сам попробуй, - загадочно предложил сэр Артур.
Роберт не заставил просить себя дважды, подошел к невысокому чернявому браавосцу, но, попытавшись надавать ему тычков, сам чуть не оказался на полу, хотя браавосец и не отвечал ударом на удар.
- Ловок! – похвалил браавосца Роберт. – С мечом обращаться умеешь?
Браавосец вместо ответа коротко кивнул.
- Артур, мастера над оружием сюда! – распорядился король. – Сейчас, братец, мы посмотрим, чего ты стоишь. Звать-то как?
- Сирио, - гордо сказал браавосец и скрестил руки на груди.
Первые три схватки Роберт проиграл, с досады окончательно протрезвев и загоревшись азартом. В четвертой схватке король наконец обнаружил звериную ловкость и быстроту и врезал Сирио деревянным мечом так, что тот отлетел на несколько футов как тряпичная кукла. Но Сирио оказался очень крепким для своего размера и, почти сразу встав на ноги, поклонился королю и принял боевую позицию.
К концу дня безупречный Роберт Баратеон, демон Трезубца и свирепейший воин края, проигрывал 53:37, несмотря на все свои попытки отыграться, а браавосец Сирио Форель был зачислен в королевскую гвардию. Впрочем, проигрыш обошелся огромному королю дешевле, чем Сирио его победа: король был разгорячен, румян и весел, а Сирио чуть не лишился трех пальцев и по меньшей мере приобрел пару трещин в ребрах, не считая больших и малых кровоподтеков.
- Ладно, я тебя еще сделаю! – пообещал Сирио король, усаживаясь к столу, на который постоянно изгоняемый королем мажордом давно махнул рукой, и вонзая зубы в баранью ногу, которую Эддард лично принес с кухни. – Из здешней скважины точно можно пить?
- Пил же весь день, живой еще, - резонно заметил Эддард, подливая королю вместо вина ключевой воды: днем король действительно воздерживался от любимого напитка, понимая, что для того, чтобы совладать с Сирио, нужна свежая голова.
Благодаря искусству Сирио и хитрости Артура Дейна, во вторую ночь король Роберт явился к своей королеве трезвый как стеклышко, и вместо вина и чеснока от него пахло деревом и мокрой дубленой кожей его тренировочных доспехов. Кейтилин приняла такого рыцаря более ласково, да и сам Роберт был в куда лучшей форме и в обходительном настроении. Поэтому на следующий день Эддард Старк увидел своего царственного друга только вечером в саду.
- А Бейлиш-то трепло, - сообщил Эддарду довольный Роберт. – Кэт честной девушкой оказалась.
Эддард несколько опешил от такой неожиданной откровенности и изобразил лицом нечто, что должно было означать, что он никогда не сомневался ни в первом, ни, упаси боги, во втором.
- Надо бы прирезать его когда, - поделился планами Роберт. – Например, за оскорбление величества.
- С такой формулировкой можно весь Блошиный Конец вырезать, - возразил Эддард. – Там каждый первый бранится в короля и в королеву.
- Ну ты сравнил хер с сосиской, - недовольно ответил король. – Ладно, суд устраивать не буду, попрошу Артура.
- Я тебе сейчас в рыло заеду, - взвился Эддард. – Артуру присяга запрещает, а я так не премину. Артур не твой наемник, а твой гвардеец, запомни разницу!
- Ну договаривай уж, договаривай, - разрешил Роберт, который после удачного знакомства с женой был необычно благодушен. – Чего ты так взгоношился?
- Я послезавтра в Дорн за женой уезжаю, - огорошил Эддард, который не любил говорить о своих планах заранее. – А оттуда в Винтерфелл. Не обижай тут моего шурина без меня.
- Да уж он за себя постоять сумеет, - уверил Эддарда король. – На той неделе мне Аррен Мерина Транта в гвардию предлагал, он кого-то важного то ли свояк, то ли собутыльник. Барристан замялся, а Артур твой бросил свой плащ мне под ноги и заявил: «Я с этим говном вместе служить не буду!»
- И ты, конечно, ответил ему, что, если он снова бросит тебе свой плащ, ты выгонишь его из гвардии и оторвешь ему башку? – поддел друга Эддард.