Почти нежное рычание, урчание, которое скорее ощущалось, чем слышалось, голос в голове, который шептал какие-то нежности, говорил, что любит, — все слилось воедино, окутывая словно коконом. Баки говорил с Броком так, как говорят драконы только с теми, кого любят, кем дорожат больше, чем собственной жизнью.
Наслаждение, словно острая ледяная игла, пронзило Баки, он вцепился в Брока, не выпуская от себя, повалился на него, подрагивая, уложил их на бок и обхватил руками и ногами, не вынимая члена из растраханной, пульсирующей задницы.
Мир вокруг стал неважен. Для Баки только Брок имел значение, только его желания были важны.
Баки призвал с дивана мохнатый плед из шерсти йети, греющих не хуже заклинаний и магического огня, полыхающего в камине, и укрыл им их обоих.
Брок не помнил, в какой именно момент его выключило, что было дальше, откуда взялся плед. Он лежал в жарких объятиях тихо мурлыкающего во сне дракона и даже двигаться не хотел, слишком ему было хорошо, словно он никогда и не выбирался из этого кокона рук и ног. Все прошлые мысли о самоубийстве, побеге от Баки казались совершеннейшим бредом сумасшедшего. Вот как можно отказаться от своего дракона? Как уйти, оборвать самое важное, чистое, настоящее, что есть в твоей жизни, только потому, что испугался несоответствия?
Он любил Баки, любил настолько сильно, что слов найти не мог, чтобы высказать всю глубину чувств.
Погладив своего дракона по лохматой голове, Брок тихонько выбрался из объятий, зная, что именно сейчас пришло время сделать подарок, который остался от одного из его прошлых воплощений, спрятанный в нише одной из комнат человеческого жилища перед самой его смертью.
Накинув плащ на голое тело, Брок выскользнул в коридор, прекрасно понимая, что Баки теперь почувствует его на любом расстоянии, даже не до конца проснувшись.
Сквозь сон Баки чувствовал, как Брок выбрался из его объятий и куда-то пошел. Куда-то вглубь его части их жилища. Повозившись под пледом, Баки решил подождать, когда Брок вернется. Теперь он точно знал, где его человек, и сейчас он не собирался никуда от него уходить. Значит, скоро вернется. А если не вернется, Баки сам встанет и сходит, найдет его. Укутает в своих объятиях.
Шкатулка нашлась там, куда её и спрятал Альбер — третье его воплощение — едва найдя в себе силы добраться до самой дальней комнаты, оставил вот для такого вот момента, такого мудака, не умеющего говорить о чувствах открыто, делиться эмоциями. Альбер умер уже очень давно, был оплакан Баки и всё равно его помощь именно Броку была как нельзя кстати. Ему даже показалось, что он уловил частью сознания тёплую улыбку и пожелание быть счастливым от старого ювелира.
Баки всё ещё лежал на шкурах, жмурил свои невероятные серебристые глаза и улыбался. Присев рядом с ним, Брок погладил его по голове.
— Хороший мой, сядь пожалуйста, — попросил он, поставив шкатулку рядом.
Удивленный, Баки уселся не пытаясь натянуть на себя плед, который сполз с плеча, открывая светлую, почти бледную кожу. Он вопросительно проурчал что-то, склонив голову к плечу и глядя на Брока.
Костяной гребень порхал в руке Брока очень привычно, словно все его воплощения за одну ночь объединились в одну его жизнь, чтобы помочь. Открыв шкатулку так, чтобы Баки не видел ее содержимое, Брок вытянул первую заколку, блеснувшую в каминном пламени маленькой ярко-синей искрой, вплёл ее в волосы своего дракона и потянулся за следующей.
Стоило закончить, Брок поднялся, обошёл Баки по кругу, обмирая внутри от восхищения. Синие капли сапфиров и редчайших гранатов вспыхивали звёздной россыпью в сложной косе.
— Я хочу посмотреть! — Баки поднялся, полностью стряхивая с себя плед, перекинул через плечо косу, разглядывая украшения в своих волосах. — Как красиво.
Он завороженно разглядывал заколки, вплетенные Броком в его волосы, даже сходил посмотрел на себя в зеркало, удивляясь сложному плетению косы, а потом сгреб Брока в объятия и поцеловал, терзая губы, трогая их языком.
— Спасибо.
— Я не умею о таком говорить, — повинился Брок и не думая отстраняться. Он вжал в себя Баки, провёл по спине, бёдрам, повторяя ладонями изгибы любимого тела. — Ты для меня весь мир.
========== Год спустя ==========
Брок удобно устроился на драконьей лапе, закинув ногу на ногу.
— Мне нужен Стив, — сказал он в лоб. — И я знаю, где его найти так, чтобы не лететь в башню.
Баки вертел в когтях какое-то ожерелье из черных бриллиантов, размышляя, нравится оно ему или нет, наслаждаясь присутствием Брока. Тот сидел, завернутый в теплый плащ, и довольно долго молчал, поэтому Баки не сразу понял, что ему сказали, погруженный в свои мысли о том, как переливаются бриллианты, и что пойдет Броку больше, рубины или изумруды.
“Стив?“ — Баки простил друга какое-то время назад, но гордость не позволяла просто возобновить общение, ведь Баки был уверен, что Стив обязан извиниться, хотя и сознавал, что тот действительно помог. Без него Брок не смог бы понять, что значит остаться без своего дракона, а Баки… Баки бы мог потерять своего человека навсегда. — “Я тоже знаю, где его найти. Но зачем он тебе?”
— Дело у меня к нему есть на сотню золотых, — туманно ответил Брок, прижался к тёплому драконьему боку.
Давно уже следовало встретиться со Стивом и поблагодарить за ту дурость. По-другому назвать кражу у дракона его человека ради «поговорить» с ним не получалось. Баки влёгкую мог от злости и отчаяния откусить лучшему и единственному другу голову. Но если бы не Стив, Брок даже представить себе боялся, что успел бы надумать в течении ещё нескольких дней и на какую глупость решиться.
“Какое такое дело?” — Баки отложил ожерелье и поднес Брока на лапе к большому глазу, который моргнул, задев его длинными ресницами.
— Всё тебе расскажи, — хохотнул Брок, ласково погладил драконье веко. — Хочу попросить его настроить стационарный портал в столицу, — ответил он, удобно развалившись на лапе, покачивая ногой. — Засиделся. Может, в гильдию наймусь, наёмничать буду и тебе всякие интересные штуки приносить.
У Брока давно зрела эта идея — вернуться на путь грабежа и… то есть воевать за деньги, он даже на несколько недель поселился в сокровищнице Баки, перерыл все артефакты, но не нашёл ничего стоящего, решив, что без помощи мага всё-таки обойтись не получится, хотя Стив нравиться от этого больше ему не стал.
Баки идея Брока не нравилась. Он только-только обрёл свое сокровище и не собирался его никуда от себя отпускать в ближайшее время. Уж тем более наемничать, где без него с Броком могло случиться все, что угодно.
“Нет”, — просто ответил Баки, нахмурившись. — “Ты не будешь наемничать.”
— Нет? — удивлённо вскинул брови Брок и зарычал. — То есть куковать месяц в одиночестве, ходить плевать с портального карниза, стараясь по пьяни туда не наебнуться, дрочить на твой светлый образ — это, по-твоему, нормально? И моё мнение в этом вопросе, похоже, не учитывается?
Не привык он быть комнатной болонкой, просиживать в четырёх стенах в ожидании «господина». Кровь пела в жилах, требовала свободы, дороги под ногами, песни ветра за спиной и дрожи верного меча в ладони.
«Нет, — повторил Баки. — Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности, тем более с человеком, который называл себя моим другом».
Баки ещё раз моргнул. Пока что он был совершенно спокоен и готов был рассмотреть другие предложения Брока, но тот, похоже, о других вариантах и не думал.
«Я предлагал тебя отвезти в ближайший город или деревню».
Баки очень не хотел ссориться.
— То есть, ты наивно веришь, что я бы не нашёл себе приключений на задницу в деревне?
Зрачок Баки сузился, превратившись в тонкую вертикальную линию, что могло обозначать как крайнюю степень недовольства, так и закипающую злобу.
Аккуратно опустив лапу на сокровища, Баки стряхнул Брока и фыркнул в него снежным облаком. Он, конечно, мог поговорить, но словами говорить совершенно не хотелось.
— Охуел? — рявкнул Брок, подскакивая с места. — То есть большой и всё можно? Нахуй иди, ящерица отмороженная!
И удалился, напоследок сунув под нос дракона средний палец.
Посмотрев вслед уходящему Броку, Баки вздохнул, понимая, что, наверное, был не прав в своей категоричности, но бежать извиняться не спешил. Он положил голову на лапы, прикрыв нос хвостом, и задумался.
Мириться со Стивом Баки собирался лет через десять, когда старый маг весь изведется, что его друг не отзывается. Баки хотел, чтобы Стив наконец осознал всю чудовищность своей выходки, несмотря на ее терапевтический эффект. А тут Брок ещё в наемники собрался податься. Баки мог бы попутешествовать с ним, он был неплохим воином и хорошим магом, вот только так долго находиться среди людей он просто не мог.
Беспомощно зарычав на всю пещеру так, что содрогнулся хрустальный зачарованный сервиз, Баки все же решил поговорить.
“Брок,” — позвал он.
— Нахуй! — донеслось с человеческой половины.
«Вот и сиди там один», — услышал Брок сквозь рык.
— Как будто, блядь, что-то от этого изменится, — уже намного тише добавил он. Броку было ещё что сказать этой в край оборзевшей ящерице, но он не был бессмертным. Он действительно задолбался сидеть в четырёх стенах и каждое утро пытаться придумать себе занятие.
Баки расстроился, он понимал, что скоро Брок поймет, что никому, кроме него, он никогда ничего не запрещал, и разозлится еще больше. Но и отпустить его просто так шариться по свету непонятно с какой компанией, подвергать себя опасности, спать на голой земле, питаться непонятно чем он не мог. Баки понимал, что из-за него он уже прошел этот путь, который был долгим и тернистым. Он понимал, что нельзя заставить Брока сидеть на одном месте, он чувствовал, как тот изводится, как ему тяжело, но не мог отпустить дальше, чем к выходу из пещеры, так он в нем нуждался.
Засыпая на целый месяц, Баки предлагал отправить Брока пожить в деревню или в город, но тот отказался. Наверное, стоило переступить через себя, через свою нелюбовь к людям, и пойти с Броком, отправиться в странствия. Тоже попробовать стать наемником, может быть.
Не придя ни к какому решению, Баки уложил голову на лапы, снова закрыл нос хвостом и смежил веки. До утра все может подождать.
Броку не спалось. Он долгое время вертелся на постели, даже обложился со всех сторон подушками, как если бы Баки спал рядом с ним, но ничего не помогало, сердце рвалось от неясной тревоги, да и обида уже не казалась такой глобальной, но пойти к Баки не позволяла гордость.
Поднявшись, Брок вытащил из корзины бутылку яблочного эля, выпил до половины, побродил по гостиной, сел на шкуру перед камином, тупо смотря на пляску огня, и вдруг осознал со странной ясностью — Баки никогда и ничего не запрещал своим людям, мог отпустить и несколько лет вообще не интересоваться их жизнями, лишь иногда появляясь на горизонте, удовлетворяя тактильный и телесный голод. А тут такая категоричность.
Сплюнув в огонь, Брок поднялся, сграбастал тёплый плед из шерсти йети и побрёл в пешеру к своему дракону. Нет, он совершенно не собирался извиняться, хотя и чувствовал себя полнейшей скотиной, но быть далеко от Баки не мог чисто физически. Забравшись на его лапу, Брок прижался всем собой к тёплому драконьему боку, укрылся с головой и счастливо засопел.
Во сне Баки счастливо фыркнул, почувствовав присутствие Брока, обнял его кончиком хвоста, погладил и заснул глубоким спокойным сном. Он не один.
Утром, едва рассвело, — за год Брок прекрасно научился ориентироваться по времени в горах и просыпался так же рано, как и обычно, — Брок открыл глаза, потянулся, соскользнул с драконьей лапы, негромко звякнув разбежавшимися из-под ног золотыми монетами, накинул на плечи плед и двинулся в сторону своей половины жилища.
Баки, тонко чувствующий Брока, уловил момент, когда тот собрался свалить, и тихо предупредительно зарычал, не открывая глаз.
— И что теперь? — хмыкнул Брок, плотнее намотал плед и снова сделал шаг в сторону от своего дракона.
“Я дважды чуть не потерял тебя”, — Баки вытянул лапу и, все так же не открывая глаз, погладил Брока огромным когтем по животу. — “Я слишком дорожу тобой, чтобы так запросто отпустить от себя.”
— Я понимаю, — тихо ответил Брок, прижался к лапе, чувствуя тепло, разливающееся под кожей. — Но и ты пойми, я столько лет прожил один, в дороге, воевал, выживал, нигде не задерживаясь. Не могу я сидеть на месте. Мне и нужен-то Стив, чтобы я мог вернуться к тебе в любой момент.
Баки понимал, что Брок прав, и он не может просто взять и запретить ему общаться с миром, но и спокойно отпустить так тяжело доставшегося ему человека он не мог. Поднявшись, Баки сунул морду в один из дальних углов пещеры, порылся там и достал сундук, который плюхнул перед Броком.
“Доспехи. Оружие. Все зачарованное”, — сказал он, чуть рыкнув. — “Только если ты это наденешь и будешь носить, я отпущу тебя. Ненадолго”.
Брок вздохнул, присел рядом с тяжёлым сундуком, откинул крышку и присвистнул. Он никогда не видел мифрильных кольчуг вот так вот на расстоянии вытянутой руки и тем более не думал, что придется надеть такую красоту.
— Как я понимаю, отказаться не получится? — на всякий случай уточнил он, взвесив в руке кольчугу, уже прекрасно понимая, что не только наденет, но и будет ещё несколько ночей жарко и во всевозможных позах благодарить своего дракона.
— Не получится, — сказал Баки, обернувшись человеком.
Совершенно обнаженным и крайне заинтересованным в Броке человеком.
Баки пришел к выводу, что Брока нужно отпустить, как бы он ни желал оставить его при себе, быть постоянно рядом. Год — слишком малый отрезок времени для существа, которое живет тысячелетиями. Драконы мало что меряют годами, только жизнь своего человека. Только время без него. И сейчас Баки понимал, что слишком мало времени прошло с момента обретения, слишком еще живо чувство потери, слишком страшно снова остаться одному, не сумев помочь.
— Сколько ты хочешь странствовать? — решил спросить Баки.
Притянув Баки к себе, обняв, Брок укутал его в плед, уткнулся носом в изгиб шеи, втягивая родной запах, по которому так сильно успел соскучиться за вечер, сам уже с трудом представляя, как будет уходить от своего Баки.
— Неделя, месяц, — отозвался он, касаясь губами тонкой кожи под подбородком.
— Я пойду с тобой, — решил Баки, прижимаясь к Броку, поглаживая его по спине.
Месяц — это немного. Месяц среди людей он потерпит. А потом они с Броком вернутся домой, и снова будут жить в мире, будут друг с другом.
— Но со Стивом помириться всё-таки стоит, — жарко выдохнул Брок, прихватил ладонями Баки за задницу. — И на ярмарке погулять можно.
Баки заурчал, прослушав про Стива и мириться, и про ярмарку тоже. Он весь был взбудоражен ощущением Брока так близко. Он тут же запустил теплые ладони ему под рубашку, с силой проводя по рельефу мышц, прикусил шею и мочку уха.
Застонав, Брок откинул голову назад, открывая шею, подставляясь жёстким собственническим укусам-поцелуям, вспыхивая от каждого прикосновения, позволяя стягивать с себя одежду, укладывать на плед, брошенный на разбегающиеся золотые монеты.
Пронизывающий колючий холод облизывал тело, но внутри Брок горел, стонал в голос, прогибаясь в спине, подаваясь на пальцы, умолял взять его, подставляясь. И от этого контраста удовольствие било острее, ярче, плавя мозги вместе с костями.
Баки накрыл его собой, прижался грудью к спине, чувствуя жар родного тела, с ума сходя каждый раз. Сердце бешено колотилось где-то в ушах, в паху свивалась горячая, просто обжигающая спираль. Хотелось выплеснуться, захлебнуться экстазом.
Медленно, бережно он вошел в шелковистое нутро своего человека, Брока, принимаясь двигаться плавно, медленно, слушая шелест, позвякивание монет, расползающихся от каждого толчка, ощущая всем собой Брока. Баки урчал от удовольствия, от того, что мог дарить его.