Торжественно, и весело, и пышно! — похоже репетиция утомила Гарсию-Тезея.
Дамблдор одобрительно закивал и повернулся к МакГонагалл:
— Теперь ваш диалог с Тезеем!
Тезей
— Ну, Гермия, прекрасная девица,
Что скажешь ты? Обдумай хорошенько.
Отца должна считать ты как бы богом:
Он создал красоту твою, и ты
Им отлитая восковая форма;
Ее оставить иль разбить — он вправе.
Деметрий — человек вполне достойный, — похоже, Лавлейс не жаловал гриффиндорского декана и решил отыграться — каждое слово сочилось сарказмом.
— Лизандр мой — также, — с вызовом ответила Минерва.
— Да, сам по себе;
Но если твой отец не за него,
То, значит, тот достойней
— Как бы я
Хотела, чтоб отец смотрел моими
Глазами!
— Нет! Скорей твои глаза
Должны его сужденью подчиняться.
Да, этот диалог смотрелся очень живо, даже органично. В их жестах, словах и глазах читалось противостояние, что соответствовало разыгранному ими диалогу.
Простите, ваша светлость, умоляю.
Сама не знаю, где нашла я смелость,
И можно ли, не оскорбляя скромность,
При всех мне так свободно говорить.
Но заклинаю, мне узнать позвольте:
Что самое плохое предстоит мне,
Когда я за Деметрия не выйду? — декан Гриффиндора смиренно опустила глаза.
— Что? Смерть! Иль отречение навеки
От общества мужчин. Вот почему,
О Гермия, проверь себя. Подумай:
Ты молода… Свою спроси ты душу,
Когда пойдешь против отцовской воли:
Способна ль ты надеть наряд монашки,
Навек быть заключенной в монастырь,
Всю жизнь прожить монахиней бесплодной
И грустно петь луне холодной гимны?
Стократ блажен, кто кровь свою смиряет,
Чтоб на земле путь девственный свершить;
Но роза, в благовонье растворясь,
Счастливей той, что на кусте невинном
Цветет, живёт, умрет — все одинокой!
— Так я цвести, и жить, и умереть
Хочу скорей, чем девичьи права
Отдать ему во власть! Его ярму
Душа моя не хочет покориться! — Гермия смотрела прямо в глаза царю Тезею.
— Молодцы! Это самый удачный диалог за всю репетицию! Так, теперь, пожалуйста, Оберон и Титания, — Дамблдор поаплодировал паре и повернулся к Снейпу.
Не в добрый час я при сиянье лунном
Надменную Титанию встречаю, — Снейп скривился и посмотрел на Гермиону.
На девушку этот взгляд впечатления не произвёл, она приподняла бровь и смерила его взглядом:
— Как, это ты, ревнивец Оберон? —
Летим, эльфы, прочь! Я отрекаюсь
От общества и ложа Оберона.
Тут уже Снейп фыркнул и схватил её за руку:
— Постой, негодная! Не я ль супруг твой?
— Так, я — твоя супруга! Но я знаю,
Как ты тайком волшебный край покинул
И в образе Корина на свирели
Играл весь день и пел стихи любви
Филлиде нежной. А зачем ты здесь?
Из дальней Индии затем явился,
Что дерзкую любовницу твою,
В котурнах амазонку, нынче в жены
Берет Тезей, и хочешь ты их ложу
И счастье и радость даровать?
Регулус пытался подавить смех, Снейп в образе Великолепного Оберона выглядел, мягко говоря, комично, а их с Грейс препирательства очень забавляли.
— Стыдись, стыдись, Титания! Тебе ли
Меня за Ипполиту упрекать?
Я знаю ведь твою любовь к Тезею!
Не ты ль его в мерцанье звездной ночи
От бедной Перигены увела?
Не для тебя ль безжалостно он бросил
Эгмею, Ариадну, Антиопу? — Снейп вошёл во вкус.
— Все измышленья ревности твоей!
Уж с середины лета мы не можем
Сойтись в лугах, в лесу, у шумной речки,
У камнем обнесенного ключа,
На золотом песке, омытом морем,
Водить круги под свист и песни ветра,
Чтоб криком не мешал ты нашим играм!
И ветры нам напрасно пели песни.
В отместку подняли они из моря
Зловредные туманы. Те дождем
На землю пали. Реки рассердились
И вышли, возгордясь, из берегов.
С тех пор напрасно тянет вол ярмо,
Напрасно пахарь льет свой пот: хлеба
Сгнивают, усиков не отрастив.
Пусты загоны в залитых полях,
От падали вороны разжирели…
Грязь занесла следы веселых игр;
Тропинок нет в зеленых лабиринтах:
Зарос их след, и не найти его!
Уж смертные зимы скорее просят;
Не слышно песен по ночам у них…
И вот луна, властительница вод,
Бледна от гнева, воздух весь омыла
И ревматизмы всюду развела.
Мешаются все времена в смятенье:
И падает седоголовый иней
К пунцовой розе в свежие объятья;
Зато к короне ледяной зимы
Венок душистый из бутонов летних
В насмешку прикреплен. Весна, и лето,
Рождающая осень, и зима
Меняются нарядом, и не может
Мир изумленный различить времен!
Но бедствия такие появились
Все из-за наших ссор и несогласий:
Мы — их причина, мы их создаём, — похоже Гермиону задел насмешливый тон мужчины.
В глазах девушки плясали злые искорки, щёки покраснели, движения были резкими — она еле-еле сдерживала себя.
Регулус засмотрелся на неё, сейчас перед ним была не всезнайка с Гриффиндора, а девушка, причём, очень симпатичная девушка. Очень хотелось её прижать и поцеловать, а потом…
Его взгляд скользнул по длинной шее и остановился на блузке, в паху всё напряглось…
— Блэк! Ты меня слышишь? — Гарсия тряс его за плечо.
Регулус моргнул и наваждение рассеялось.
Снейп усмехнулся, всё-таки некоторые мелкие невербальные чары очень выгодно влияют на организм. Он даже не знал, что одно простенькое заклинание вызовет столь бурную реакцию у Блэка, похоже, что новенькая ему очень даже симпатична…
Ну что, первый шаг сделан, осталось понять, какие чувства Блэк-младший вызывает у девушки.
Дамблдор доверил Снейпу сводить два факультета в музей – Гриффиндор и Слизерин. Ну, идут по магловским улицам. Почти пришли – только через дорогу осталось перейти. Малфой, презрительно покосившись на светофор, дергает своего декана за рукав:
- Профессор, как мы с помощью этой штуки дорогу перейдем?
Снейп, подкованый в магловских правилах дорожного движения, злорадно улыбается:
- Вот, видите, мистер Малфой, зеленый человек на табличке светится? Значит так, Слизеринцы, вперед!
Слизеринцы переходят. Загорается красный человек. Снейп:
- А вот теперь Гриффиндорцы вперед!
(Анекдот)
====== Глава 6 ======
Возвращается Дамблдор из отпуска:
— Ну как, Северус, все нормально?
— Нормально, господин директор. Только вот лопата сломалась.
— Ну, не беда. А что случилось?
— Да вот могилу копали -и сломалась.
— Какую могилу?
— Да наш Хагрид преставился.
— Как?!
— Хижина его сгорела, и он вместе с ней.
— Почему сгорела хижина?!
— Профессор МакГонагалл проходила мимо, бросила окурок, вот хижина и сгорела.
— Какой окурок?! Минни же не курит!
— Тут, профессор, закуришь, когда Вольдеморт Поттера замочил!
(Анекдот)
С самого утра у Северуса Снейпа болела голова.
Особенно на этой боли отразилось то, что у Слизнорта резко, даже подозрительно резко, ухудшилось состояние здоровья, и теперь этот индюк отдыхал в горах Эллады, наслаждаясь парным козьем молоком и оливками.
Нет, парное молоко он терпеть не мог, но, подумайте, что ещё в отпуске «по состоянию здоровья» может делать старикашка, который не признавал всех его новых рецептов и разработок, он понятия не имел, поэтому и ворчал, срываясь на нерадивых учениках.
Блэк и Морган опять устроили дебаты по теме значения личности в истории, то есть Блэк занял место Моргана, а тому это не понравилось. Гарсия сидел тихо, точнее спал подложив учебник под голову.
Дебаты двух учеников набирали обороты, поэтому Снейп решил вмешаться:
— Мистер Морган! Вы не могли бы, в конце концов, угомониться и сесть на своё место? Нет! Я имел ввиду не рядом с мистером Лавлейсом. Вон, рядом с мисс Грейс есть свободное место.
Эрих с несчастным видом поднялся из-за парты и посмотрел на Гарсию, который соизволил проснуться и теперь с интересом следил за происходящим.
— Прощай, друг… Я надеюсь, что ты будешь обо мне вспоминать?! Прощай, нас разлучили, но сердца наши бьются в унисон, и души стремятся друг к другу в едином порыве… — продекламировал Морган отчаянно жестикулируя.
— Тридцать баллов с Гриффиндора! Мистер Морган, вы плохо слышите? Тогда советую вам обратиться к мадам Помфри, — сверкнул глазами Снейп.
Эрих стушевался и сел рядом с Гермионой, Лавлейс фыркнул и показательно открыл учебник.
— Вот, и надо было тебе лезть к Блэку? — шепнула девушка.
— Надо было…
— Тогда радуйся — тебя отсадили от твоего «любовничка»
— Молчи. Н-ничего у нас не было — заметно покраснев и потупив взор, ответил Эрих
— А, я поняла. Приревновал к Блэку?
— Что?! — не сдержался Морган
— Мистер Морган! Вам не хватило снятых тридцати баллов? Что ж, тогда покиньте кабинет. Минус тридцать баллов с Гриффиндора.
Юноша, заметно помрачнев, быстро собрал книги и покинул аудиторию. Гарсия и Гермиона посмотрели друг на друга и покачали головами, понимая друг друга без слов: «Идиот, что с него взять…»
Уже после зельеварения старосту Слизерина схватила за локоть староста Пуффендуя:
— Гарсия, эм, ты не занят? Просто я хотела…
— О, дева юная, твоё ли сердце так стучит? Увы, красавец сей вам не грозит. Он мой… — с улыбкой староста Гриффиндора, появившийся из ниоткуда, убрал руку девушки с локтя друга.
— Эрих! — сильно покраснев и закрыв от злости глаза, крикнула девушка — Я не это имела в виду!!!
Однако, когда она их раскрыла перед ней никого не было.
— Спасибо… выручил… — отдышавшись, произнес Гарсия.
— Ага… для этого и нужны… друзья… — с усмешкой, пытаясь привести дыхание в норму после бега, ответил Эрих.
— Ну, достал что-нибудь?
— Ага, Снейп заметил меня позже, чем мне удалось забрать дневник мини-Блэка. Спасибо, что рассказал о этой дурной привычке аристократов: вести дневник.
— Это не привычка, это издержка эгоизма… Даже эгоцентризма, с психологической зависимостью в собеседнике…
— Вот умеешь же ты красиво воду в ступе толочь. Мне твои термины ничего не говорят…
— Ага, это у тебя наследственность, вы пираты только пить и умеете…
— Вы, русские, тоже не чаи гоняете на встречах. Ладно, мы отошли от темы — ты точно уверен в том, что Регулус неравнодушен к Грейс? — протягивая дневник другу, спросил Морган.
— Да, он посмотрел на неё, у него смешались все мысли: он нашел ее резко привлекательной и… сексуальной?.. Затем покраснел и ему стало трудно дышать — Лавлейс забрал дневник из рук друга.
— Подожди, — староста Гриффиндора положил ладонь на дневник — давай посмотрим только вчерашний день?
— Хорошо, — снимая ладонь Эриха, ответил Гарсия, — только вчерашний день… Так, это не важно, это не то… Во!
Нашёл: началась репетиция бла-бла-бла Гарсия и Джейн… Гарсия и МакГонагалл… О, вот Северус и Гермиона… Так-так, кто еще сомневался в моих способностях, а, Эрих? Зачитываю: «Резко все мое внимание переключилось на неё, передо мной стояла не зазнайка, а вполне симпатичная девушка. Мне почему-то стало трудно дышать, внизу живота начало разливаться тепло, а в ширинке стало тесно. Не понимаю, что со мной произошло…»
— Что ж, Холмс, наша теория подтвердилась. Что же будем делать?
— Конечно же…
— Молодые люди, — голос директора оборвал начинающийся монолог Гарсии, заставив парней подскочить, а старосту Слизерина завести руку с дневником за спину — я, конечно, понимаю возраст и всё такое, но не следует же проявлять свое влечение к противоположному полу через поджидание в женском туалете…
— Эрих, а ты хоть раз в жизни включаешь штуку у себя в черепной коробке, или она у тебя там так, для противовеса? Ты на вывески посмотреть не мог?! — сделав страшное лицо завопил староста Слизерина.
— Упс… Постойте, профессор, то есть, директор, а что ВЫ делаете в женском туалете?
— Услышал голоса явно не девочек-первокурсниц и решил проверить…
— Это ещё и туалет первокурсниц… Кем мы теперь будем в глазах общественности?! Педофилами или геями? Может голубыми педофилами? Или поголубевшими? Или… — картинно выступал Гарсия.
— Мы, пожалуй, пойдем, да? — с этими словами Морган схватил друга за плечи и поспешил покинуть туалет.
— Эх, жалко Моргана, ни за что получил… Молодость — молодость… — выходя из мужского туалета, вслед юношам, прошептал Альбус.
— Подожди, Гарсия! Что мы с дневником-то будем делать?
— Что-что? Вернём растяпе-Блэку с напутствием, чтобы впредь не оставлял свои личные вещи, а то ему повезло, что его тетрадку нашли мы — благородные люди, не сующие нос не в свое дело, поэтому не стали читать… того бреда, который он там пишет… Верно?
— — Согласен. Хм, теперь надо придумать как помочь их сердцам биться в унисон, так?
— Так… О, вот он! Регулус! — крикнул Лавлейс фигуре на другом конце коридора — Иди сюда!
— Стой!!! — вдруг осенило Моргана — как мы поняли, что это его дневник!
Но было уже поздно, Блэк-младший уже подошел к старостам.
— Да, что случилось?
— Это твое? — протянул дневник, Гарсия.
— Да, а где вы его нашли?
— Он…
— Он лежал на твоей парте — отвечая за резко замолкнувшего старосту Слизерина, выпалил гриффиндорец.
— А, да? Спасибо, что вернули…
— Да… Да, конечно, не вопрос — с улыбкой ответил Лавлейс.
Схватив Эриха за локоть, Гарсия резко развернулся и потащил друга в другой конец коридора.
— Итак, теперь, когда мы решили, что будем их сводить, на повестку дня встал другой вопрос: как?
— Очень просто… Можно усовершенствовать магией мартовские приёмы — высвобождая, наконец, руку ответил Морган.
— То есть?
— Ну смотри, он же отметил её сексуальность, да? Следовательно можно магией выбить книги из рук, что бы она наклонилась или юбку приподнять…
— Ааа, в этом ключе… Возможно—возможно… Если осторожно, Гермиона, всё-таки, сильная волшебница…
— Или ещё лучше — заставить его ревновать…
— Кого ревновать? — спросила подошедшая Гермиона Грейс.
— О, привет, да так, никого… — мило улыбнувшись повернулся староста гриффиндора.
— Здравствуй, ты, что-то хотела? — спросил Лавлейс
— Да нет, просто заметила вас.
— Lisez mes pensees, mon ami… — все с той же улыбкой, но хитрым прищуром, резко произнес Морган.
— Эрих? — обеспокоено спросила девушка.
— Наконец-то вспомнил. Всю неделю мучился, а тут, бац, и вспомнил. Вот чудеса… — улыбнувшись шире, ответил староста, однако про себя подумал: «План с ревностью проведем прямо сейчас! Вон идёт Регулус, когда он пройдет мимо нас, смотри его реакцию и, желательно, читай мысли».
Заметив едва видимый кивок со стороны Гарсии, Эрих не дал произнести ни слова девушке:
— Слушай, я тут заметил, что ты очень похожа на хризантему. Белую, потому что душа у тебя белая… И все порывы чистые… — неожиданно нежно и с придыханием начал говорить гриффиндорец.
Щеки девушки начали покрываться румянцем, который усилился, когда тонкие пальцы парня завели за ухо прядь волос. Глаза, что смотрели, как показалось девушке, с нежностью, на самом деле, не выражали ничего кроме ехидства и хитрости, ведь в этот самый момент, Эрих почувствовал прожигающий взгляд проходившего мимо Блэка.
— Ох, вот ужас! — с наигранной театральностью проговорил Лавлейс — Эрих, друг мой, душа моя, нас ждёт отвратительное чудовище!
— Ох, точно, Гарсия, очей моих свет, нас же вызывала Трелони. Ну, что же, мисс Грейс, позвольте откланяться… — не дождавшись ответа, Морган был снова взят под локоть Гарсией, который еле-еле успел ему прошептать: «Она в шоке, сваливаем!»
После удачного отступления с поля боя два друга вышли из Хогвартса, скрывшись от посторонних ушей за раскидистым деревом.
— Никогда бы не подумал, что мини-Блэк знает столько некультурных слов — со смехом начал староста Слизерина. — А какими эпитетами он тебя только не награждал, а какими деепричастными оборотами он тебя не характеризовал… В общем, малыш Блэк конкретно влип… И ещё мне показалось, что он под влиянием ментального воздействия, но оно бы не работало, если бы у него не было к ней симпатии…