*
Дни текли быстро. Мустанг почти привык к Эду, даже больше – ему понравилось возиться с этим мальчишкой. Укол пришлось ставить повторно через три дня, а потом температура больше не поднималась. Эду обязательно надо было правильно питаться, каши, конечно, пришлось исключить из меню, после того, как первая тарелка прилетела точно в лицо полковнику. Когда юноша был еще слаб, чтобы заплетать себе волосы, Рой старался взять эту работу на себя, но Элрик постоянно бил ему по рукам, как бы немо запрещая прикасаться к нему. Вообще все поменялось в жизни Мустанга. С работы он теперь уходил чуть раньше, распуская счастливых подчиненных. Он буквально летел в аптеку, за нужными лекарствами, а потом на рынок, чтобы купить продуктов и фруктов. Весь месяц, что болел Элрик, первая неделя особенно тяжело давалась. Когда тарелки с едой разбивались, а Эда буквально тошнило от еды, и он сильно исхудал, Мустанг не мог сдерживаться и порой кричал на мальчишку, но тот, молча разворачивался к стенке и накрывался одеялом с головой, так он мог пролежать весь день. Мустанг должен признать, что первую неделю было очень сложно, а потом Эд стал как-то доверять мужчине. Стал есть его еду, уже без драк пить таблетки и разного рода сиропы. Это был прогресс и он достиг пика в тот момент, когда Эдвард робко попросил Роя заплести ему косу. Это были незабываемые и совершенно непонятные ощущения для обоих. Кожа покрывалась мурашками, когда пальцы Огненного касались теплой юношеской кожи или ловко зарывались в волосы, выбирая прядки. Но эта идиллия распалась, когда Эд узнал, что ему заплели модную женскую косичку. Тогда была драка… ну, не совсем драка, они просто дурачились. Для Эда эта вся болезнь стала каким-то щекотливым ощущением внутри. Сначала было страшно оставаться с Мустангом наедине, в каждой его реплике слышалась насмешка и враждебность. Юноша был беззащитен, особенно тогда, когда выяснилось, что температура приближается к смертельно-опасной для жизни. Стало до дрожи страшно, что его увидит кто-то обнаженным, хоть и не полностью. Одним вечером он подслушал разговор Альфонса и Роя, которые были уверены, что больной видит десятый сон… – Почему Эд так боится уколов? Причина не в причиненной боли, а в другом, я прав? – Неожиданно произнес Мустанг. Слова прозвучали так, словно их давно катали на языке и вот, наконец, они резво вырвались. – Да… – тихо выдохнул его брат. Сердце застучало быстрее, и зрачки расширились. Эд знал этот тон голоса и сложенные на ногах стальные руки, словно в покорности. Его брат сейчас все расскажет. Мустанг был последним человеком, которому он все бы это рассказал. Он хотел бы выскочить из своего темного убежища и накричать на брата, он так бы и сделал, еще бы секунда… – Расскажи мне. Я не хочу, чтобы он шарахался от меня и каждый раз бил по рукам, когда я хочу прикоснуться к нему… – Он проговорил и тихо шикнул самому себе, когда осознал всю двусмысленность слов. Эд буквально прирос ногами к полу, не смея сделать и шаг. К нему хотят прикоснуться?.. Мустанг, хочет прикоснуться…к нему…? – В детстве, когда все только началось. Эд уже ходил с протезами, только привыкал. Мы приехали в небольшой городок. Эд заболел. Он вообще часто болел такими простудами. Хоть он и сильный, но вот к простудам такая слабость. Нам пришлось остановиться в квартирке, а на следующий день я вообще тащил брата в больницу. Там работал молодой врач. Я еще тогда засомневался в правильности решения вести брата в больницу, но все же решился… Он должен был сделать один укол, он его сделал и когда на брата навалилась слабость этот доктор стал раздевать его… – Голос из доспехов дрогнул, что говорило о смущении его обладателя. – Приставать, трогать... А Эд тогда еле мог говорить, он всегда срывал голос, когда болел, а я ждал в коридоре и даже не подозревал. Когда услышал шум и разбивающееся стекло, то быстро влетел… Простите, но мне стыдно говорить, что я видел…простите! – Доспехи склонили голову, и натянулась тишина. Рой вытянулся, и глаза его набирали ярость с каждым словом, хотелось сжечь все больницы этого мира! Этот «доктор» – подонок, приставал к Эду, к мальчишке, несовершеннолетнему, больному и ослабленному…Фу! Как грязно и низко! Теперь понятна эта диковатость на прикосновения со стороны мужчин и на боязнь больниц, да уколов. Он мог бы и догадаться. Стоящий в темном коридоре Эд, опустил голову, ощущая как ноги подгибаются, а лицо пылает в стыде, на глаза наворачиваются непонятные слезы горечи. Тихо вздыхает и возвращается в комнату, пить ему совершенно расхотелось. И как теперь смотреть в глаза начальству? Отношение Мустанга, после подслушанного разговора, резко изменилось. Он перестал его трогать, если не почувствует отталкивающей реакции, то мог позволить потрогать лоб или шею, схватить за запястье, когда мальчишка сопротивлялся, но не более. Был более внимателен, чуть ли не каждые четыре часа спрашивал о его самочувствии. * Но, когда-нибудь это должно закончиться. Эд уже почти выздоровел, только горло в нормальное состояние не приходило, и в ванной мыться было еще нельзя. Альфонс сейчас наблюдал звезды, которые так любил. Сегодня должен был появиться млечный путь и Ала как ветром сдуло. Мустанг что-то читал в кресле, когда мальчишка подошел к нему с деликатной просьбой. – Могу я вас попросить, мне нужно голову вымыть, я не могу сам… – К концу фразы он вообще начал бормотать и уже развернулся, чтобы уйти, но властный, чуть уставший голос ответил. – Иди, включи воду, какая нужна, я за полотенцем. – Он отложил книгу и тут же пошел за полотенцем. Эд помялся чуть-чуть на месте и пошел в ванную. Спустя время, голова была вымыта, и они сидели у Эда в комнате. Точнее Элрик сидел, а Мустанг стоя вытирал его, почти высохшие волосы. Потом взял расческу и прошелся по ним. Тихо хмыкнул и Эд напрягся, в его голове уже был этот тон… тогда..в больнице. Сердце участило ритм и отдавалось в ушах.. – Ну точно Златовласка! Скажи, куда тебе такие длинные? – Рой потянул его за прядь волос и тихо рассмеялся веселым смехом. Стальной незаметно облегченно выдохнул, радуясь и напоминая себе, что сейчас он с другим человеком, который НИКОГДА с ним не поступит так, как поступил тогда тот человек. – Прекрати меня так называть! – Пробубнил он, напуская на себя обиженность, хотя на самом деле таковой не было, только легкая непонятная радость разливалась в груди. – О! – Протянул начальник. – Ты уже говоришь не «прекратите», – он передразнил его манеру, – а «прекрати». – А? Все врешь! – Испуганно оправдался Элрик и закрыл рот стальной рукой, когда сам заметил, что только что сказал. Мустанг лишь рассмеялся. – ЗаплетайТЕ быстрее! – Нет-нет! Обращайся на «ты», мне это нравится. Я не ощущаю себя таким стариком. – В его голосе появилась улыбка. – Но только когда мы не на работе, – добавил чуть строже. Мустанг приступил к делу. Было жутко приятно ощущать теплые прикосновения зарывающихся пальцев в золотистые волосы. Мустанг поглаживал шею, когда захватывал пряди и вплетал их в свое творение. У обоих перехватило дыхание, когда их плоть соприкасалась, и этому чувству не мог найти объяснение только Эд, чувство, которое мучило его уже на протяжении двух, а может быть и трех, недель. Но Рой знал и часто хмурился по этому поводу. Это было типичное влечение, которое может возникнуть между женщиной и мужчиной. Только тут все пропитано заботой и, наверное, на её основе появилась привязанность и влюбленность. Рой не был уверен, что все взаимно, да ему самому было жутко страшно, что он мог заинтересоваться мужчиной…точнее мальчиком. И сейчас эта обстановка подливала масла в огонь, в его огонь. Все было закончено и надо было сказать какую-нибудь остренькую шуточку, но на языке вертелись совсем другие слова, другие действия. – И чего ты встал? Знаешь ли, не очень приятное ощущение, когда тебе смотрят в спину! – Возмутился Стальной, но голос его непривычно исказил хриплую ноту и Рой понял, что мальчик тоже напряжен и волнуется. Юноша завошкался и встал с кровати. – Эд! Поцелуй меня. – Внезапно вырвалось у Мустанга и он испугался. – Ты…шутишь? Да, правильно, ты шутишь! Но не смешно… – нервно хихикнул Элрик, но Рой ухватил его за запястье, не крепко, но твердо. – Нет, Эдвард, я серьезен. Прошу, один поцелуй.. – В-вы чего? Отпустите! – Запаниковал Стальной и Рой попытался его обнять и извиниться, но получил стальным кулаком в нос, от чего тот быстро начал кровоточить. – Выметайтесь! Я жив, здоров, спасибо, поклон вам в ноги, но я не хочу видеть вас! Если когда-то я и был там слабым и не мог справиться с мужчиной, сейчас я смогу вас убить, если сделаете шаг в мою сторону! Я слышал ваш разговор с Алом. Выметайтесь!!! – Юноша кричал и голос его оборвался, когда он шарахнул дверью, выпихнув Роя на улицу. На шум прибежал Альфонс и Эд начал шипеть на него. – Еще раз ты с ним заговоришь... Получишь по полной и только посмей ослушаться! – Прости братик, я виноват…! – Альфонс послушно склонил голову, а Эд пронесся мимо него в свою комнату, шарахнул дверью и прислонился к ней, потом быстро подбежал к кровати, сорвал всю одежду и обнаженным прыгнул в кровать, закутываясь в одеяло. Ноги его дрожали, потом все тело и никак эта дрожь не унималась, как не успокаивал себя Элрик. Мустанг потребовал поцелуя…Нет же, он не требовал, он попросил. И не пытался раздеть, не делал ему больно..лишь остановил, не дал ему сбежать. Да нееет же, Эд просто оправдывает Роя. А зачем его оправдывать?…
*
Мустанг пришел домой, скинул рубашку, в штанах залез в ванну и включил душ, смывая с лица кровь. На душе было погано, а в штанах тесно и от этого еще ужаснее на душе. Он захотел Эда и, зная его проблему, он все равно просил то, о чем вообще не следовало думать. Но что поделать, он бабник, ловелас. Лихо прыгает по койкам, а тут у него целый месяц ни одной женщины, даже странно. Именно! Он просто увидел в Элрике девушку. У него большие глаза, красивое личико, он стройный, мило смущается, и длинные волосы. Вот и пошло животное влечение! Никакой влюбленности нет и быть не может…
====== Желание второе. Химера. ======
Прошло два дня... Эд поправился, голос стал у него громче, ведь после случая с полковником он не разговаривал сутки и теперь надо было наверстать упущенное. Если бы у Ала были уши, он бы с удовольствием заткнул их чем-нибудь, чтоб не слышать радостного вопля. Примерно так и сделали половина квартала. Что ж поделать, зато он не вспоминает о полковнике. Погода стояла замечательная все эти дни и Стальной наслаждался своим отдыхом, и впервые за все года у них не было неприятностей. Все говорило о том, что можно расслабиться и отдохнуть, они, собственно, этим и занимались. Эд успел научиться готовить, только перед тем, как идти за покупками у них обычно бывали драки, ведь Эду еще нельзя было покидать кровати, а он уже носился по всему дому и еще... Ал волновался за психологическое состояние Эда, если вдруг он увидит полковника. Невозможно предсказать, что будет. В прочем, сейчас жизнь шла полным ходом, а больничный уже заканчивался и от этого было грустно обоим. К вечеру разошелся дождь и они сидели в гостиной, и оба молчали. Эд вышел из душа и с его мокрой челки капала вода. Обнаженная и влажная кожа на руках и груди покрылась мурашками, он несколько раз сжал стальные пальцы в кулак и разжал, немного задумчиво осматривая их. Альфонс знал, что брат бы сейчас разревелся, как девчонка, стоило бы сказать только одну фразу. Очень больно видеть то, что напоминает о самом страшном, о том моменте жизни, который сломал тебя. Альфонс это не может понять, ведь он младший, он никогда не терял Эда, но его любимый братик потерял его, на несколько секунд, но потерял; заплатил болью. – Ты все еще здесь? – Немного отстранено начал алхимик, закидывая руки за голову и прикрывая золотые глаза. – Где мой чай, я же больной! Бегом-бегом!!! – Дальше его голос стал бодрым и громким, тогда Альфонс понял, что тот шутит, наверное, его братику надоела тишина. – Ничего ты не больной! – А?! – Юноша открыл глаза и возмущенно уставился на стальной доспех. Глаза блеснули в азарте, предвкушая перепалку, но губы выдавали дружелюбие. Атмосфера разом преобразилась, несмотря на хмурую погоду из-за которой на улице потемнело раньше положенного. – Это почему еще? Я же кашляю, вот! Кхе-кхе! Чего тебе еще надо!? – Ну да... – Ал скрестил руки на груди. – Больные люди не орут так, что половина города уши затыкает. И они лежат тихо в постельке. Эд отмахнулся и, надув губы, как маленький ребенок, развалился на кресле. – Сразу скажи, что ты пожалел для своего любимого братика! Жадюга! – В животе заурчало и Эд слегка покраснел. – Пойдем, поедим, братик. Тебе завтра на работу идти! – Угу... – Эд встал и поплелся за братом, накинув полотенце на плечи. – Этот засранец, полковник, не спустит мне опоздания! Ну ничего...я ему покажу, где раки зимуют! И вообще, пора бросать эту дурацкую армию, делать мне там нечего, только одни убытки... Денег нет, есть хочется, начальник – зверь, работы много, я не высыпаюсь... – Он и продолжал так бухтеть, пока они не разошлись спать, Альфонс был уверен, что его брат и во сне продолжает недовольно бубнить. Это немного успокаивало, ведь если Эд молчит, значит ему плохо...
*
Утро выдалось кошмарное. Лил дождь, как из ведра! Холодина несусветная. Элрик заплетал растрепавшиеся волосы в косу, они немного вились, от того, что лег спать с мокрой головой и не высушил нормально. Косичка получилась совсем другая, какая-то обычная, не такая, когда... Что ж, ему пора идти, а то этот деспот опять будет бухтеть и издеваться. Заведется, потом не остановишь, тем более, что сейчас такая плохая погода и, скорее всего, начальство будет в плохом настроении. Дошел Эд, без приключений, а Альфонса оставил дома, почему-то именно сегодня не хотелось, чтобы тот был рядом, впервые в жизни. Странно, с чего вдруг?.. В Штабе тоже было подозрительно тихо, а редкие офицеры, проходящие мимо, как-то странно косились на него. Некоторые с испугом, некоторые сразу отводили глаза, половина тех, что шли по двое останавливались, один открывал рот, а другой больно толкал напарника и оба быстро удалялись. – Да что происходит?! – Громко заявил Эд, но эхо отскочило от стен и удалилось. Сердце в юношеской груди забилось быстрее, пришел непонятный... страх ли?! Он зашагал быстрее, толкая стальной ногой дверь и влетая в знакомый до боли кабинет полковника. – А вот и!.. я... – В кабинете никого не оказалось. Привычно сидящего и ухмыляющегося мужчины не было. В просторном кабинете стоял холод, какой-то непонятный, задевающий нутро и сжимающий бешено колотящееся сердце. Что-то было совсем не так. Юноша скинул красный плащ и медленно прошел к столу своего начальника, такого неугомонного и.. огненного, вспыхивающего от одного неосторожного слова и загорающийся любой идеей, что отражалось в его черных глазах. Странный ход мыслей. Эдвард провел горячими пальцами по кожаному креслу Мустанга, черная кожа оказалось ледяной, так показалось ему. Всегда это кресло нагревало или солнце, или полковник, оно никогда не оставалось холодным, но сейчас... Это не правильно! Где все?! Элрик случайно зацепился взглядом за цветок на подоконнике, который Риза постоянно поливала и боготворила; сейчас в горшочке был скрюченный пожелтевший стебель и сухие оранжевые листья некогда пышного цветка, что всегда разгонял сигаретный дым Хавока. Эд еще раз обвел пространство долгим взглядом. Ничего необычного, только на столе порядок, все бумаги осторожно сложены в одну стопку, а на верху лежит маленькая желтого цвета бумажка. Это что еще такое?! Кроме отчетов и прочей документации у его “босса” не наблюдалось, а тут бумажечка, да еще и цветная...и желтая... Эд нерешительно подошел к столу и стальными пальцами зацепил листок, на нем было только одно слова, заставившее алхимика вздрогнуть. “Прости.” Эд выбежал в коридор и где-то уже на третьем этаже случайно налетел на Каина, который пошатнулся и выронил очки. Эдвард обрадовался знакомому лицу и быстро подцепил очки, протягивая мужчине с извинениями. Тот, когда одел их, побледнел, когда узрел, кто перед ним стоит, что совсем не понравилось Элрику. – Привет! Я тут пришел, а никого нет, что вообще происходит? – Я..Я не знаю...пришел только..что. – Неуверенно протянул Фьюри и Эд, внезапно для себя, схватил его за грудки, сжимая пальцы так сильно, что здоровая рука начала ныть. – Что тут происходит? – Повторил Элрик, непривычно хмуря брови и сжимая зубы. Мужчина затрепетал и шумно сглотнул. Казалось, что их пыхтение слышит весь этаж, настолько было тихо и пустынно. – Я же не.. – Отвечай! – Эд хлопнул в ладоши и вокруг низенького человека заиграли непонятные искры. – А то хуже будет. – Все уехали на задание! – выпалил сержант и все искры исчезли. Каин, для верности зажмурил глаза, но Эд даже приподнял брови в удивлении. – И всего то! Раньше бы сказал... – Обиженно забубнил юноша и развернулся, чтобы вернуться в кабинет своего начальника. Фьюри засеменил за ним. – Полковник Мустанг оставил вам бумаги и приказал, чтобы вы разобрали все за сегодня. Он сложил их на столе, чтобы вы смогли достать... – КОГО ОН НАЗВАЛ КОРОТЫШКОЙ, КОТОРЫЙ НЕ МОЖЕТ ДО ПОЛКИ ДОТЯНУТЬСЯ?! – Вспылил Эд, а из стены, к которой он прислонился рукой, вырос каменный кулак, который чуть не снес молодого сержанта. – Нет-нет-нет! – Замахал руками Каин. – Просто вы болели...он волновался..и там.э.. – В-волновался?.. – Ошарашенно проговорил парень. В душе разлилось непонятное тепло и вместе с ним неприятное чувство собственной вины. Но в чем он виноват? Эд поблагодарил сержанта, хлопнул по плечу, отчего у того опять упали очки, и направился в кабинет, делать работу.