========== Глава 1 ==========
1.
Окно на первом этаже, выходящее на сад, было открыто. Утро выдалось теплое, уже ярко светили лучи весеннего солнца. Легкий ветерок слегка колыхал густую зеленую листву деревьев.
Микеле лежал на кушетке у окна, опираясь на подушки, расшитые яркими цветами. Темное покрывало было завалено мотками и катушками ниток всевозможных оттенков, а на круглом столике из черного дерева в творческом беспорядке громоздились шкатулки и коробочки с бусинками, булавками и прочими полезными мелочами.
Аккуратно придерживая пяльцы с натянутой на них мелкой, плотной бежевой канвой, омега сосредоточенно трудился над сложным узором. Время от времени он сверялся со схемой и отмечал уже выполненные элементы. Длинная игла казалась почти продолжением тонких изящных пальцев.
Хрупкость облика юноши была обманчива – как все Оккида, он мог в случае опасности использовать уникальные способности. А уж игла в руках Мики, вышивавшего с шести лет, стала бы вредоноснее кинжала в руке неумелого бойца. Однако омега, в отличие от братьев и сестер, почти не задумывался о таких вещах. Да, он умел многое, как полагается отпрыску одной из самых могущественных династий в галактике.
Но власть его не интересовала.
Ему хватало его любимой комнаты и укромного уголка в саду, в который не наведывался почти никто, кроме него и садовников. Ему хотелось от жизни только одного – чтоб никто не отвлекал его от занятия, составлявшего весь смысл его существования.
Пожалуй, при его статусе это было даже к лучшему. Пятнадцатый сын-омега от третьего брака императора Риндзи, Мика был последний в порядке наследования престола. И если учесть, что кроме законных детей император прижил пять сыновей-альф от фавориток и бастардов и то любил больше, чем тихого и незаметного младшего ребенка…
Мика явно родился, как говорили в Империи, «с золотой ложкой во рту». Мало того, что он не стремился к власти – равнодушие родителей тоже не оставило в его душе заметного следа. Няньки, а позже наставники и наставницы, нарадоваться на него не могли. Ребенок никогда не капризничал, почти не плакал, не шкодничал, не просился к маме и папе. Малышом он мог часами сидеть в саду и наблюдать за цветами, бабочками и птицами. Когда он подрос, его внимание поглотили книги и рукоделие. С братьями и сестрами Мика всегда был скромен и мил, но никогда первым не тянулся к ним с нежностями, не просил поиграть с ним.
Везунчик! При другом характере он, возможно, был бы несчастен в семье, где братья и сестры видели друг в друге конкурентов. А так он рос, будто цветок, в дальнем, тихом уголке сада. Шумная и беспокойная жизнь других людей редко интересовала его, и мало кто из родных вспоминал о нем просто так.
На светлой ткани возникали удивительной красоты цветы. Сейчас Мика трудился над покровом на алтарь в Храм Солнца. Служители культов природы с благодарностью принимали работы юного принца – мало кто мог сравниться с ним в мастерстве, любви к искусству и понимании древней символики узоров и картин.
Солнце ярко светило. В воздухе ощущался аромат травы и цветов. Микеле увлеченно вышивал темно-зеленые листья. И в эти тихие минуты он был как никогда счастлив.
2.
В то время, как юный принц Микеле ничего не замечал за любимым делом, его старший брат Рин курил кальян в апартаментах своей фаворитки. Но даже прелести рыжеволосой красавицы Лораны и составленная ею ароматная смесь не могли отвлечь альфу от тягостных дум.
Ему уже сорок лет, а он до сих пор «принц Риндзи-младший»!. Отец прилично задержался на этом свете. Видимо, учел опыт своего батюшки, скончавшегося относительно молодым то ли от передозировки афродизиаков, то ли от неумеренности в алкоголе. Или от яда – судьба многих из рода Орхидей. А Риндзи-старший оказался крепким мужиком. Не орхидея, а дуб какой-то!
- Лорана, я ненавижу этого старого гнома! – жаловался Риндзи, выдыхая сладковатый дымок. – Он до сих пор контролирует каждый мой шаг и критикует все мои решения, будто мне восемнадцать и я не знаю жизни. Этот маразматик даже в мои отношения с мужем лезет…
Бета тихо засмеялась.
- И не понимает, что омеги тебя совсем не привлекают!
Рин вздохнул.
- Что поделаешь, Хиро принес нам в приданое рудники. Других достоинств у этой бледной моли нет. Видеть не могу эту кислую рожу. Ну скажи, как я буду делать ему детей, если там и взяться не за что?! Я не мазохист какой-то, чтобы трахать суповой набор, холодный, будто только что из морозилки!
Женщина обняла его, прижимаясь пышной грудью, которую платье с огромным вырезом почти не прикрывало.
- Не злись, милый, тебе это не идет. Не накручивай себя. Видела я твоего Хиро, когда смотрела трансляцию приема. Омега как омега, терпеть можно, по крайней мере, за выгоду союза с его семьей. Просто его тебе навязал отец, потому ты так его и ненавидишь. Я знаю, Рин, в семье тебя не ценят. А ты достоин быть императором. Ты обаятельный мужчина, и тебе нужна достойная женщина.
- Такая, как ты! – Риндзи отложил трубку в сторону и уверенно поцеловал любовницу.
Лорана умела успокоить его. Умела отвлечь, заставить забыть обо всем в вихре пылкой страсти. В ее роскошной спальне Рин чувствовал себя не то что императором – полубогом. Властвовать над ее пышным, жарким телом ничем не хуже, чем повелевать страной.
Но, нежась потом в ее теплых, ласковых руках, Риндзи думал об одном и том же.
Пора бы папаше уступить место молодому поколению.
*
Пока старший брат нежился в объятиях содержанки, принц Таро сосредоточенно работал. Он знал, что ему право на ошибку может обойтись слишком дорого.
Рин – красавец-мужчина, силач и великан. Он пробьется в жизни. У него есть всё – здоровье, титул старшего наследника, умение нравиться… хотя последнее он использует не всегда и не со всеми.
Впрочем, Таро завидовал не столько всему, чем брат располагал, сколько тому, что старший помнил их отца-омегу. А Таро был лишен родительской ласки. Когда на императорскую семью было совершено покушение, младший супруг ждал ребенка. Ядовитые испарения повредили малышу в утробе, а сам Кьяру, родив прежде срока, умер. Потому император Риндзи и избегал сына-выродка – тот напоминал ему о потерянном первом и любимом супруге.
Таро рано осознал, что его главное оружие – острый ум. Хромому и низкорослому альфе больше не на что надеяться. Только благодаря уму он к восемнадцати годам занял пост следователя в службе безопасности столицы. Он знал всё обо всех. Тихий, незаметный, всегда занятый программами и вычислениями, он собирал информацию не только о возможных врагах династии. Главной страстью Таро стало собирать компромат на родных. Будто паук, тщательно плетущий паутину, он по крупице собирал улики, слухи, сплетни, детали, подозрения.
Только Таро были известны все женщины, за которыми волочился старший брат… все увлечения старших сестер, пусть те были замужем и жили далеко от родного дворца… все детские секреты маленьких бастардов императора.
Обновив страницу, Таро проверил, какие сведения доставила программа-«ползунок», запущенная в технику, принадлежавшую младшим братьям и сестрам. Хмм. Братцы Юитиро и Нейро недавно получили деньги из неизвестного – ПОКА неизвестного! – источника.
Таро ухмыльнулся. Не мешает проверить.
Сводных братьев от второго брака отца Таро ненавидел больше всего. Этот ублюдок Ноэль устроил покушение, чтобы убрать законнорожденного брата и самому выйти замуж за императора! Красивой жизни, видите ли, омеге захотелось. Именно Таро докопался до грязных делишек отчима… жаль, было уже поздно, тот успел умереть во время родов, произведя на свет тройню. Сам виноват, дурак, знал ведь, что Оккида плодовиты, будто кролики.
С нынешней мачехой, бетой из королевства Нуар, Таро вполне ладил и почти любил ее детей, насколько был способен на родственную любовь. Которой очень способствовало то, что в порядке престолонаследия дети от чужестранки, третьей жены, состояли последними. Девушки, как полагается, вышли замуж. О восемнадцатилетнем альфе пока трудно судить, парень не противник старшему брату, который повидал жизнь. А подросток Мика живет в своем мире, не интересуясь ничем, кроме рукоделия.
В микронаушнике запищал сигнал – пришла запись с жучка, вшитого в одежду Рина. Устройство было изобретением самого Таро, оно производилось из материалов, которые растворялись в течение двенадцати часов. Объект слежки двенадцать часов ходил с «бусинкой», которая транслировала инфу хозяину и самоутилизировалась в заданное время.
Прослушав запись, Таро довольно потер руки. Значит, старший брат задумывается о том, как бы убрать отца… Таро не будет ему мешать. Зато потом блестяще раскроет преступление, покарает виновников и сядет на трон.
И сделает предложение вдовцу неудачника-братца. Рин не ценит сокровище, которым владеет!
Ох, не тех любят омеги, не тех. Они не знают, какая жажда, какая потребность любить и быть любимым кроется в сердце отверженного калеки, которому даже власть нужна ради всё той же единственной цели…
========== Глава 2 ==========
3.
Микеле проснулся, чувствуя, как в висках пульсирует невыносимая боль. Очнувшись, он понял, что стоит в коридоре апартаментов старших принцев – далеко же он зашел от того крыла, где находились его комнаты.
Омега зябко поежился, весенние ночи все еще были прохладными, и тонкая пижама не особенно грела в той части дворца, которая использовалась редко и весной почти не отапливалась. Притом, он стоял на холодном покрытии босиком.
В который уже раз так бывало! Мика поморщился. Его часто мучили мигрени после общения со старшим братом. И, засыпая ночью, он потом ходил во сне и мог проснуться где угодно, не помня, как там очутился.
Вчера был как раз такой случай. Рин вернулся во дворец поздно, отец был им недоволен – и на ком же еще сорвать злость, как не на омеге, младшем по возрасту и стоящим чуть ниже по статусу.
Умом парень воспринимал такие нападки как стихийное бедствие, которое достаточно просто переждать. Рин был не единственным, кто цеплялся к нему, упрекая за замкнутый характер и отсутствие интереса к другому полу. Мика всё воспринимал рационально. Но организм упорно заявлял о своем, усталость накапливалась.
Надо бы включить свет и вернуться в свою спальню. И сказать слуге, чтобы заварил травяного чаю.
Или лучше осторожно пробраться в потемках? При мигрени от света так глаза болят… Мика потеребил кончик своей длинной толстой косы. Надо было не заплетать волосы, может, не так болела бы голова. Но если не заплести на ночь, придется утром с ними мучиться.
Боль досаждала так, что даже мутило немного. Мика сделал пару шагов и остановился. В темноте что-то зашелестело. Затем послышалось едва уловимое шарканье. Принц Таро носил одежду и обувь, отчасти скрадывающие недостатки его внешности, но у Микеле был чуткий слух, и походку брата он узнал сразу.
Интересно, что он делает тут в такой поздний час? Ему тоже не спится?
- Таро, ты всё-таки пришел… я боялся, что ты не сможешь, или…
Мика насторожился. Неуверенный дрожащий голос принадлежал супругу Рина.
- Мы можем спрятаться в нише и обо всем поговорить. В такой час нас никто не обнаружит. А наблюдение и прослушка… - Таро тихонько засмеялся. – Не зря же я служу в СБ. Слепые зоны есть у всех камер.
Мика шмыгнул за статую – огромную уродливую фигуру героя какого-то древнего эпоса подарили отцу, но тот сплавил произведение «искусства» в ту часть дворца, где жил Рин. Омега сам не знал, отчего не ушел сразу и отчего не дал понять Таро, что забрел сюда. Он просто затаился за гигантским куском мрамора, будто испуганный зверек, и слушал.
- Я не знаю, что Рин замышляет, но в последнее время боюсь его всё больше… - прошептал Хиро. – Он слишком часто пьет крепкие напитки, пропадает непонятно где, бьет меня. Моим родным всё равно, им выгоды союза с династией важнее. А его величество… император просто слишком занят.
- Ты обратился ко мне, потому что я в этой семье такой же отверженный, - с горечью сказал Таро.
- Потому что у тебя есть ум и власть, - возразил Хиро. – К кому же еще мне идти.
У Микеле сердце сжалось от боли. Он знал, что омега Рина страдает от жестокости принца. Но помочь ничем не мог, Хиро избегал всех Оккида, не доверял приставленным к нему слугам и боялся даже слово сказать. Видно, бедняге стало совсем невмоготу, если он решил с кем-то разделить свое горе.
- Ты боишься, что Рин тебя убьет… - Таро не спрашивал. Судя по интонации, он уже знал точно.
Ответом ему были только судорожные всхлипывания.
Мика до боли сжал кулаки, уже жалея, что остался и подслушивал разговор. Но точка невозврата уже состоялась.
- Знаю я, знаю… - в голосе Таро звучала нежность, такая непривычная для подобного человека, обиженного жизнью и обиженного на жизнь. – Я ничего не говорю тебе прямо, меня тоже могут проверить на детекторе лжи. Но учти, некоторые из таблеток, которые ты принимаешь, несовместимы с алкоголем. Ты умный мальчик, ты поймешь.
Снова тихий плач, Хиро что-то шептал на ухо альфе, и вдруг затих.
Приглушенный звук шагов. И тишина.
4.
Прошло несколько дней. Микеле так никому и не сказал о том, чему был свидетелем ночью. Его присутствие осталось незамеченным. И он продолжал жить своей обычной жизнью. Покров для храма занимал все его мысли.
За пару дней на ткани расцвели пышные розы, которые издалека казались живыми. Точь-в-точь как розы в дворцовом саду.
- Всё шьешь? Так до старости можешь засидеться непросватанным.
Рин как всегда ввалился без предупреждения и даже не поздоровался.
- И тебе доброго утра, брат, - холодно отозвался Мика. – Заходи, располагайся, как тебе удобно. Чаю?
У старшего и раньше характер был не сахар, но в последнее время Рин сам не свой. Да с ним дело иметь невозможно!.. бедный Хиро.
Рин бесцеремонно развалился в кресле напротив кушетки омеги, и продолжил:
- Всё валяешься, будто больной. Знаешь, мужья-альфы любят омег здоровых и богатых. Послезавтра бал в посольстве Шнееланда, изволь присутствовать. Может, жениха тебе присмотрим.
Мика даже не соизволил отвлечься от рукоделия, и так же равнодушно поинтересовался:
- Отец уже имеет на примете кого-то подходящего?
- Он просто говорил, что тебя пора выводить в свет. Я такого мнения, что чем раньше, тем лучше. Ты не тот товар, за которым очередь выстроится! – Рин засмеялся, будто сказал что-то остроумное.
- Если уж смогли женить тебя, о себе я могу не беспокоиться, - омега едва улыбнулся.
- Бестолочь! – рявкнул Рин и ушел, хлопнув дверью.
Микеле отложил ткань в сторону и прошелся по комнате.
Перспектива выхода в свет его не волновала. Люди его не особенно интересовали. Вспышки эмоций брата просто вызывали раздражение. В семье, как говорится, не без урода.
Парень рассматривал всё рационально. Итак, что получается? Рин бесится – он хочет сесть на трон, а отец еще полон сил и контролирует его, как подростка. Не без причин, у Рина все силы ушли в здоровую тушу. Таро гораздо умнее. Вот если бы сложить вместе здоровье одного брата и мозги другого, идеальный бы был правитель.
И интересно Таро намекал. Препараты, несовместимые с алкоголем. Средства, блокирующие течку и зачатие у омег, в эту категорию не входят. Они сочетаются с любыми напитками.
Но Хиро принимает еще что-то. Кажется, препараты от сердца – и врач запретил ему алкоголь. А вот Рин пьет от души!
Мика улыбнулся. Ну конечно, Таро в ту ночь сказал очевидное, то, что знают все: сердечнику алкоголь противопоказан. А вот интонация…
Если Рину в вино подмешать таблетки, которые пьет его супруг, одним Оккида станет меньше.
«Мне-то что», - подумал Мика. – «Был пятнадцатым в порядке наследования, стану четырнадцатым. Если замуж не выдадут. Мне ни жарко, ни холодно. Если кто-то и решит убрать Рина, правильно сделает. Я вмешиваться не собираюсь».
Он подошел к зеркалу. Нет, пожалуй, прихорашиваться к балу – только людей смешить. Кроме прекрасных темно-каштановых волос, ничего особенного. Острые черты лица, вздернутый нос, тонкие губы… «наследство» от матушки, а императрицу Луизу даже придворные льстецы красавицей не величают, оригинальной дамой – да, но не красавицей.