— Люди ненавидят меня? — он спрашивает шёпотом, переживая, что Гарри разозлится.
— С чего ты взял, Джо? — он запускает длинные пальцы в курчавые волосы, слегка перебирая их.
— Потому что я чёрный, — мальчик грустно вздыхает, поднимая карие глаза на Гарри.
— Во-первых, никогда не смей так больше говорить, — строго начинает он, но затем его голос чуть смягчается, дабы не напугать ребёнка сильнее. — Мы должны любить себя такими, какими мы являемся. Во-вторых, ты не просто чёрный, ты мулат, малыш. Помнишь, как я объяснял тебе?
— Но моя кожа…
— Что? Цвет твоей кожи темнее, чем, например, мой, но это не значит, что ты другой. Каждый человек по-своему особенный, — зеленоглазый смотрит лишь в эти детские глаза, желая, чтобы мальчик навсегда запомнил его слова.
— А какая особенность у тебя? — маленький Джошуа не унимается, медовыми глазами внимательно рассматривая черты лица Гарри.
— Давай поговорим об этом позже? — тот сглатывает, как можно быстрее желая перевести тему. — Мы ведь не хотим проболтать весь фильм? — он слегка щекочет брата за бок, и тот, улыбаясь, соглашается, удобно устроившись возле Гарри, пока он в страхе непроизвольно дотрагивается до крестика на шее, хмурясь. Он не может скрывать свои секреты вечно.
— Гарри, а Э.. мама скоро приедет? — Джошуа тихо спрашивает, запнувшись, ещё не полностью привыкнув называть приёмных родителей своими. Он жил с ними уже практически год, но полностью привыкнуть до сих пор не мог, каким бы доверчивым, как и все дети, мальчик не был.
— В понедельник вечером, — зеленоглазый слабо улыбается, наблюдая за братом, стараясь запомнить каждую минуту с ним в этом беззаботном и счастливом для младшего возрасте. Энн и Робин уехали ровно на неделю на небольшой отдых, оставив Гарри и Джошуа одних.
— Это когда? — мальчик любопытно проводит пальчиком по коже Стайлса.
— Давай считать, — парень предлагает, вытягивая свободную руку. — Суббота, воскресенье, понедельник, — он загибает пальцы, слабо улыбаясь и не обращая внимания на ход мультфильма, так как смотрел его до этого множество раз. — Скучаешь по ним?
— Немного, — мальчик кивает, крепче обнимая Гарри, тот в свою очередь кладёт свою большую ладонь ему на спину, чувствуя огромное тепло, разливающееся в душе. Стайлс был не против, когда его мама и отчим заявили, что хотели бы взять ребёнка из приюта, и он совершенно забыл о ревности, когда впервые увидел Джошуа, понимая, что ему эта поддержка и любовь, которая возможна только в семье, необходима больше всего. Несмотря на проблемы, в которые погружался Гарри, он знал, что готов жертвовать ради этого мальчишки многим, не заботясь о том, получится ли у них сблизиться.
Невольно кудрявый вспоминает, как несколько месяцев назад Джошуа впервые назвал Энн мамой, что вырвалось у него случайно, но счастливые глаза женщины, и скопившиеся в них слёзы молча благодарили его. Не нужно было никаких слов, она чувствовала эту немую благодарность, исходящую от мальчика. Кудрявый догадывался, насколько ему бывает тяжело. Живя с матерью и отчимом, он никогда и не думал называть отцом последнего, как бы не любил его и не дорожил им.
— Будешь допивать молоко или мне?.. — Гарри тихо спрашивает через четверть часа после начала просмотра, оторвав взгляд от монитора, но резко закрывает рот, когда видит, что возле лежащий мальчик сладко спит. — Как всегда, — он тихо посмеивается, накрывая свернувшееся калачиком тельце пледом, и чуть приподнимается в кровати, чтобы устроиться поудобнее. Гарри замечает стоявший на тумбочке стакан с остывшим молоком, аккуратно приподнимает его и допивает остатки, параллельно поставив мультфильм на паузу.
Он боится разбудить мальчика, также не желая вставать, поэтому пододвигает ноутбук ближе к себе, удобно располагая на торсе. Зеленоглазый закрывает уже ненужную вкладку с фильмом, как обычно штурмуя знакомые сайты с социальными сетями, в очередной раз не находя ничего нового. Он уже собирается выключать ноутбук и подумывает лечь пораньше, когда видит один новый запрос в друзья и сопутствующее сообщение на Фейсбуке.
«Привет, меня зовут Хайди, и я учусь на направлении социальных наук в университете Западного Лондона. На этой неделе для моей сессии по социологии мне нужно закончить опрос и сделать на его основе вывод. Ты бы не мог помочь мне? Нужно лишь ответить на несколько вопросов, касающихся половой жизни. Я уже опросила больше 20 человек и осталось только несколько».
Недолго думая, Гарри нажимает на иконку профиля, быстро просматривая страницу девушки и не увидев ничего подозрительного, положительно отвечает.
Соглашаясь, Гарри переходит по ссылке.
«Ваш пол?»
«Ваш возраст?»
«Возможна ли дружба между мужчиной и женщиной?»
«Ваша половая ориентация?»
Гарри замирает, прочитывая несколько раз последний вопрос, в страхе отводя взгляд от ноутбука и смотря по сторонам, но находит лишь всё также крепко спящего Джо.
Не находя графу «бисексуальность», что смущает его, он быстро щелкает по варианту «гомосексуальность», переходя на следующие вопросы, также сильно смущающие его.
«Как часто Вы занимаетесь сексом?»
«Сколько у Вас было сексуальных партнёров за последний год?»
«Ваш первый сексуальный опыт оставил приятные воспоминания?»
«Есть ли у Вас свои откровенные фотографии?»
За этими вопросами следуют более простые, стирающие любые подозрения в парне.
«Вы когда-нибудь изменяли своей второй половинке?»
«Часто ли Вы ревнуете?»
«Какие методы контрацепции Вы предпочитаете?»
После последнего вопроса высвечивается табличка, что опрос закончен, поэтому Гарри выдыхает, закрывая вкладки, выключая ноутбук и откидываясь на подушки. Он прикрывает изумрудные глаза, левой рукой потирая лицо. Осознание своей гомосексуальности не пришло к нему внезапно, в самом начале подросткового возраста он начал замечать странную симпатию к знакомым парням, что первоначально пугало его. У него были официальные отношения лишь с девушками и случайные, но наполненные чувством комфорта, связи с парнями, вот почему Гарри замешкался, когда не увидел строку бисексуальной ориентации в опросе. Это показалось ему странным, ведь в каком грамотно составленном опроснике будут подобные оплошности. Все эти вопросы заставили его вспомнить прошлое со всеми его изъянами, часть которых он любил и дорожил ими, а другую презирал, но не ненавидел.
Открывая глаза, обрамлённые рядами густых ресниц, Стайлс окидывает взглядом комнату, решая аккуратно выбраться из постели, не желая разбудить брата. Да, тот должен спать в своей комнате, но правила ведь для того и созданы, чтобы их нарушать.
Парень тихо в темноте спускается на кухню на первый этаж, налив себе воды и включив торшер в столовой, перебирается в неё. Странное чувство беспричинного страха окутывает его, вода не лезет в горло, поэтому он просто прикладывает холодный стакан ко лбу, надеясь, что это поможет потушить разбушевавшееся в нём пламя. Проходят минуты, жар сменяется холодом, и Гарри нащупывает в кармане спортивных серых штанов телефон, что был на беззвучном режиме. Он включает вибрацию, замечая ещё одно сообщение от той девушки, в котором она благодарит его за участие в опросе. Брюнет разрывается между вариантами проигнорировать её или же отправить короткое, но такое любимое «х».
Он всё же отвергает эту идею ответа, встав из-за стола, за которым сидел, и склонив голову, возвращается обратно на кухню, чтобы вымыть руки, надеясь, что это поможет ему успокоиться.
Гарри слышит вибрацию телефона, что заставляет его выключить кран, быстро вытереть руки полотенцем, скомкав его и отбросив на столешницу, и быстро подбежать к столу. Это было уведомление почтового ящика, и он нехотя просматривает его, думая, что это очередной спам.
Брюнет видит первые строчки, окончательно застывая: «Гарри Стайлс, в Ваш аккаунт выполнен вход…». Он моментально открывает содержимое письма, читая знакомые строчки; он видел подобные письма безопасности и раньше, когда заходил на свои страницы в социальных сетях с других устройств, всегда удивляясь оперативности серверов, но эта ситуация отличалась от предыдущих. Он не заходил на Фейсбук, о котором сейчас шла речь, с неавторизованного устройства.
— Что за дерьмо? — Гарри набирает воздух в лёгкие, хмурясь и боясь, что его взломали. У него не было какого-то компромата на него самого, но сам факт взлома казался неприятным. Кому вдруг понадобилась информация о нём?
Он возвращается на Фейсбук, не находя в аккаунте никаких изменений, поэтому ещё раз проверяет сообщения перед тем, как изменить пароль, когда замечает, что страница девушки, проводившей опрос, была невозвратно удалена.
Это заставляет кудрявого нахмуриться сильнее и ещё быстрее сгорать от желания поменять пароль. Он справляется с этим успешно, надеясь, что любая опасность миновала. Только он спокойно вздыхает, делая несколько глотков воды, когда на почту приходит ещё одно письмо, окончательно выбившее почву из-под его ног.
— Только не это.
========== III ==========
«Тебе нужен свет лишь тогда,
Когда он гаснет.
Понимаешь, что тебе было хорошо,
Лишь когда становится плохо.
Возможно, когда-нибудь ты поймёшь, почему
Всё, к чему ты прикасаешься, погибает».
Следующее письмо, полученное Гарри, вводит его в тупик с тремя стенами: гнева, непонимания и отчуждённости. Уже слишком поздно поворачивать назад, нельзя сделать ход назад и переиграть.
«И снова здравствуй, Гарри. Совет на будущее: не всегда нужно стремиться помогать людям. Теперь я знаю полностью всё о тебе, и лучше даже не пытайся перечить, а сразу выполняй мои условия».
Гарри получил этот анонимный e-mail ровно пять минут назад и всё прошедшее время снова и снова вчитывался в текст. Жизнь и вправду решила сыграть с ним в игру.
«Почему я должен верить тебе?»
Решаясь, он всё же отправляет послание, в последнюю секунду передумав, но было уже поздно: «письмо отправлено».
Ответ приходит незамедлительно, что ещё больше пугает брюнета, привыкшего жить в страхе.
«Гарри Эдвард Стайлс, 20, Лондон, *** стрит, 16, изучающий историю Европы в университетском колледже Лондона, по баллам и знаниям вполне претендовавший на место в Оксфорде или Кэмбридже, но решивший остаться возле семьи, дома, хоть и родился в Холмс-Чапле. Мне продолжать, Гарри?»
Парень прикрывает глаза, не отвечая и сидя в тишине. Он ведь не мог так сильно оплошать, верно? Вместо того, чтобы отвечать, он заходит в каждую социальную сеть, меняя пароли.
«Смена паролей ничего не изменит, Гарри. Мне не нужно следить за твоим настоящим, я и так знаю тебя всего».
«Раз ты не отвечаешь, то я продолжу. У тебя очень милая семья, Гарри, по-настоящему христианская, интересно, они знают, что ты немного не гетеро?»
На этот раз Стайлс не может игнорировать письма, печатая ответ: «Что ты хочешь за молчание?»
«Твоё фото с сигной».
«И всё?» — зеленоглазый недоверчиво сужает глаза, прекрасно зная, что за этим могут последовать другие просьбы.
«Ты должен быть только в нижнем белье».
Он открывает письмо, замечая вложения, и, открыв их, хмурится ещё сильнее. Несколько фотографий, на которых запечатлены парни и девушки в среднем до двадцати трёх, абсолютно все в нижнем белье и с чёртовым листком бумаги в руках. Достаточно было лишь взглянуть на их измученные лица, чтобы понять всё. Он не первый, кто промахнулся.
«Нет».
Гарри отправляет письмо быстрее, чем понимает ещё большую опасность.
«Ты ведь понимаешь всю ситуацию, Гарри? В случае отказа я отправлю твоим родственникам и друзьям кое-какую информацию о тебе».
«Со мной лучше не играть».
Парень прочитывает последние два письма, но не отвечает, оставляя телефон на столе и вставая, чтобы налить себе холодной воды. Ему мало воздуха. Делая несколько глотков воды, он быстрыми шагами пересекает маленькую, но светлую столовую, совмещённую с гостиной, обогнув мягкий диван и подойдя к двери, ведущей на небольшой задний внутренний двор, без раздумий отправляется на улицу.
Прохладный осенний воздух позднего вечера окутывает парня, пробираясь и в дом, прежде чем он закрывает дверь, оставаясь совершенно один. Странное желание приходит к нему в голову, он отправляется теперь уже босиком во двор. Когда голые ступни касаются холодной пожелтевшей октябрьской травы, Гарри останавливается, ещё более сильная дрожь окутывает тело пловца, но, несмотря на это, ему всё равно мало воздуха.
Брюнет прикрывает глаза, делая глубокие вдохи и выдохи, отпуская стакан с водой, который до сих пор держал в руке, из-за чего тот падает на траву, но не разбивается. Гарри преодолевает огромное желание полностью лечь на спину и полежать так, сдерживаясь. Всё, чего он хочет сейчас, так это понять, когда именно ошибся. И дело было даже не в странной девушке, угрожающей и вымогающей фотографии незнакомцев, дело было в нём самом. Он сам не понял, когда начал отличаться от большей части и когда начал так переживать, что его секрет раскроют. Если до этого момента паника и не думала навещать его, то сейчас находилась возле, окутывая Гарри его сомнениями и страхами.
Он не мог вечно скрывать свой секрет от семьи, ему рано или поздно нужно было признаться, совершить каминг-аут, но как? Если его мать только и говорит, что Гарри пора завести кого-то. Кого-то женского пола, с кем он мог бы создать «полноценную» семью. Среди родных даже не обговаривалось и быть не могло, что их старший сын может скрывать что-то. Кто-то другой — пожалуйста, но не их Гарри.
Уличный холод совершенно не помог брюнету, лишь спутав все мысли окончательно. Должен ли он сейчас вернуться в дом и отправить необходимые фотографии? Невольно парень вспоминает лица тех людей на снимках, ему совсем не хочется выглядеть также жалко. Но он ещё не знал, что давно является таковым. Нужно было решить, как именно поступить в данной ситуации, но он так и остался стоять посреди заднего дворика, вдыхая пьянящий ночной воздух, желая забыться раз и навсегда.
Ему казалось, что прошли уже часы, когда он вернулся в дом и по привычке взял телефон в руки.
«Ты сам выбрал этот путь», — написано в последнем письме, из-за чего парень сглатывает, поджимая губы. Страх того, что его родители узнают, страх их реакции, снова возвращается, но он ясно понимает — дать эти жалкие фотографии означает большее, означает дать и слабину, позволить манипулировать собой, а помощь посторонних не кажется надёжной.
— Гарри? — он слышит напуганный голос Джошуа, сам вздрагивая. Кареглазый быстро спускается по лестнице вниз.
— Малыш, ты почему не спишь? — он старается принять беззаботный вид, лишь бы брат не понял тревогу, пробудившуюся в нём.
— Я проснулся, а тебя нет, — мальчик пожимает плечами, оглядывая комнату, замечая так и стоящую тарелку с недоеденными и уже заветренными овощами, что он не смог доесть.
— Я спускался попить, — брюнет умело укрывается, убирая телефон в карман и неожиданно подхватывая брата, отчего тот громко запищал. — Будешь спать со мной или у себя? — он гасит одной рукой свет, в темноте неся на себе мальчика.
— Если ты не расскажешь маме, что я спал у тебя, то можно, — Джо соглашается, зная, что родители просят, чтобы он спал один, приучаясь самостоятельности, но иногда одним в доме и двадцатилетнему Гарри приходят в голову не лучшие мысли.
— О’кей, — старший соглашается, доходя до своей скромной спальни, типичной для Англии, оформленной в бежевых тонах, состоящей из: спальной кровати, прикроватной тумбы, небольшого стола и двери в гардеробную. Он аккуратно опускает мальчика на кровать. — Мы забыли почистить зубы.
— Я сплю! — Джо выкрикивает, мгновенно ложась и прячась под одеяло.
— Ты слишком ленивая задница, — Гарри покачивает головой. — Потом не жалуйся, что у тебя болят зубы, — он вздыхает, укрывая мальчика получше.
— Спокойной ночи, — Джо перебивает брата, зевая и в правду собираясь продолжить сон.
— Спи, — шепчет парень, гася свет и отходя в ванную. Он всё равно не уснёт сегодня.
— Гарри? — Джо снова приподнимает голову, смотря на брюнета.
— Да? — он останавливается на полпути, разворачиваясь.
— Можно мне будет пойти завтра с тобой на тренировку? Я хочу посмотреть, — он просит, вспомнив, что у старшего завтра вечерняя тренировка на футбольном поле.