И тем не менее, этот мятный лучик надежды скользил где-то в его душе. Он знал, что они встречались уже два раза, однако, очень плохо помнил тот раз, когда они встретились впервые, как провели ночь, но точно помнил, как оттирал ее помаду с зеркала.
— Сколько ты ее уже ищешь? — протянул Хаз. — Неделю, две?
— Я все равно ее найду, — пробормотал себе в локоть Том.
Хаз вздохнул, ударил себя по бёдрам и встал, хватая Тома за шкирку.
— Пойдём, братец-кролик, самое время развеяться.
— А куда мы идём? — не особо сопротивлялся Томас.
— Бухать! Спирт! — радостно воскликнул Харрисон, выталкивая Тома из комнаты.
— Я не люблю спирт, — не понял шутку Том.
— А я ненавижу лакрицу и голубоглазых девушек, — оскалился Харрисон. — Тебя кто-то спрашивал?
Том неуверенно мотнул головой.
— Вот и шевели своими красивыми длинными ногами! — отвесил ему пинка Хаз.
Том вздохнул, на секунду подумав, что это именно то, что сейчас нужно.
— У меня здесь друг работал, Оскар, а потом у него вся семья погибла в автокатастрофе, и он в запой ушёл, — трещал Хаз, не затыкаясь, пока парни на своих двоих шли в какой-то клевый бар.
Том иногда кивал и многозначительно хмыкал, потому что вставить слово в монолог Харрисона возможным не представлялось.
— Вот, и этот Оскар говорил, что местечко – высший сорт, — Хаз задумчиво курил, выпуская столбы дыма в ночное небо. — Представляешь, они даже пиво не бадяжат…
Тому начинало казаться, что идти куда-то с вечным оболтусом Хазом – плохая идея.
На душе стало так паршиво, будто там стадо кошек прошло, причём больных диареей.
Тоби нет, девушки той нет, смысла в жизни тоже не наблюдается…
— Дай сигарету, — неожиданно для себя самого сказал Том.
Харрисон полностью и окончательно охренел от такого.
— Ты же не куришь! — белугой взревел он.
— Просто дай сигарету, — тихо и грустно сказал Том.
— На, — совершенно ошалело протянул Хаз, доставая из кармана пачку.
Том вытянул одну и закурил, сопровождаемый круглыми глазами Харрисона.
— И давно ты куришь? — недоверчиво прищурился тот.
— Неделю, может две, — пожал плечами Том.
— Так-так-так… — скривился Хаз. — Наша незабудка не так проста, как кажется. Она курит?
Том немного неловко кивнул, отворачиваясь от всевидящего ока Хаза.
— Как, говоришь, ее зовут? — сложил руки на груди Хаз, продолжая идти в сторону «очень клевого бара».
— Роксана, — выдохнул струйку дыма Том.
— Рокси, стало быть, — хмыкнул Харрисон.
— Роксана, — немного раздраженно поправил его Томас.
— Да хоть гиена, — расслабленно улыбнулся Хаз, переходя дорогу и утягивая Тома за собой.
— Куда мы идём?
— Говорю же, мой друг Оскар работал в баре и оставлял о нем весьма лестные отзывы, — Хаз абсолютно расслабленно засунул руки в карманы и непринуждённо улыбался. — И я веду тебя туда, потому что сил моих больше нет терпеть твою постную рожу.
— Ясно, — тихо ответил Том.
Не пить ему хотелось, совсем не пить.
— Там по выходным такие пьянки бывают… — Харрисон закатил глаза. — Мммм… Высший сорт!
— Сегодня вторник, — заметил Том.
Харрисон посмотрел на него так, что Томас чуть сигарету не проглотил.
— Там, говорят, недели две назад какой-то парень напился, разнёс половину бара и ушёл тусить с барменшей…
Том практически не слушал Хаза, пытаясь восстановить в голове портрет Роксаны.
Невысокая, худая, белые волосы, чёрные глаза, вишнёвые губы, запах мяты. Все, на этом познания заканчивались и наступали пробелы. В памяти, в жизни, в интеллекте.
— И потом они выкинули его из бара, а девчонка бросилась за ним… Придурок, ты вообще меня слушаешь? — Хаз пихнул Тома в бок кулаком.
— Да, Харрисон, конечно, — бодро соврал Том.
— Вот, а та девчонка, со слов того же Хосе, которого сейчас взяли на должность бармена – наркоманка и проститутка, которая работает в баре, чтобы до неё не докапывалась полиция, и… Желтая машина! — заорал вдруг Хаз не своим голосом и со всей дури вмазал Тому кулаком по плечу.
Том ойкнул и отлетел к стене, пребольно ударившись об массивную деревянную дверь.
— Вот мы и пришли, — гнусненько улыбнулся Хаз, подходя к Тому. — «Круглый стол» – лучший бар в истории моих отношений с Оскаром.
И молодые люди перешагнули порог. Вот только Харрисон с энтузиазмом, а Том как побитый щенок. Ох, не так должна начинаться новая жизнь.
Том уже видел это. Огромные столы, низкие скамейки, барная стойка, высокие стулья, стены под камень, студенты из Кембриджа…
— Парочка геев, — прошептал Том, озвучивая услужливо подсунутое мозгом воспоминание.
— Сам ты гей, — весело откликнулся Хаз, в предвкушении потирая ладони и бросая радостные и полные любви взгляды на бар. — А я зоофил и долбоеб.
— Даже не поспоришь, — развёл руками Том и поплелся вслед за другом, который уже галопом умчался покорять алкогольные просторы паба.
Бармен, испанец невысокого роста с аккуратными бородой и усиками, оказался тем самым Хосе, которого взяли на место неизвестного Тому Оскара (почему ему кажется, что это имя он где-то слышал?).
— Вот Оскара и уволили, сейчас в психушке лежит, говорят, какое-то психическое расстройство… — развёл руками Хосе, улыбаясь своими идеальными зубами.
— И ты один справляешься? — удивился Хаз, если в его состоянии это ещё было возможно.
— Да есть ещё одна девчонка, — махнул рукой Хосе, одновременно подталкивая к Харрисону новый стакан пива. — Такая заноза в заду…
— Что, не даёт, Хосе? — усмехнулся Хаз.
— Не даёт, — опустил голову Хосе. — Все болтает, что скорее с кабаном, чем со мной, фря эдакая.
— Красивая хоть? — поднял бровь Харрисон.
— На утёнка похожа: мелкая, худющая, бледная, а глазюки чёрные, как два уголька.
— А чего тогда мозг себе паришь, раз на утёнка похожа? — Хаз махнул рукой, показывая на бутылку виски.
Хосе отошёл и вернулся с драгоценной бутылочкой.
— Да я как только вижу, сразу в туалет иду, — закатил глаза Хосе.
— Избавь от подробностей, — поморщился Хаз.
Том отвлёкся от разговора. Народу было немного – будний день, как никак. Сидели студенты из Кембриджа (где-то Том их уже видел), за столиком в углу чинно пила вино супружеская пара лет пятидесяти, а на другом конце барной стойки терлась девчонка лет двадцати, переодически вздыхающая и создающая впечатление раздавленного мотылька.
«Какая страшненькая», — подумал Том.
— Так ещё эта дура и острить в мой адрес успевает – то в спортзал отправит, то скажет, чтобы без британского паспорта не возвращался, — донеслись до Тома обрывки разговора.
— Знаешь, ты меня даже заинтересовал, — наклонился чуть ближе захмелевший Хаз. — Точнее не ты, а девчонка эта твоя. Когда ее смена?
— Думаешь, она тебе даст? — расхохотался Хосе.
— Уверен, — оскорбился Хаз. — Я и в спортзал хожу, и паспорт британский имею.
— Говнюк, — радостно откликнулся Хосе.
— От говнюка слышу, — Харрисон перегнулся и с силой потрепал Хосе по волосам.
— А можно виски? — робко попросил Том.
— На бутылку, — пропыхтел Хосе, пытаясь вырваться из медвежьей хватки Хаза.
Том схватил бутылку и хорошенько к ней приложился, отпив почти четверть.
Парни закончили свою мышиную возню и теперь сидели, бросая друг в друга красноречивые взгляды вроде: «Я твою мамку в рот ебал» и «Я сейчас тебя самого выебу».
— Так когда твой зачахший лебедь выходит на работу? — Хаз кинул в Хосе кусочек лимона.
Тот ловко увернулся и залепил Харрисону щелбан.
— Да сегодня в двенадцать придёт, — Хосе спрятался за барной стойкой, скрываясь от кулака Хаза. — Смена у неё.
— Ну вот и познакомимся, — потёр ладони Харрисон.
— Спорим на сотку, что она тебе не даст? — прищурился Хосе.
— У тебя таких денег нет, — внезапно для себя вставил Том.
— Ах так, — вскинул брови Хосе. — Тоже хочешь забиться?
— Да я не… — начал было Том, но его перебил Хаз.
— Вот именно, огурчик, — протянул Харрисон. — Либо принимай условия, либо сиди помалкивай в тряпочку.
— Да я… — Тома опять перебили.
— Да этому парнишке слабо, — махнул рукой Хосе.
— Мне? Слабо? — загорелся Том.
— Тебе, — в один голос сказали Хаз и Хосе.
— Ставлю двести, что сегодня она будет в моей кровати, — скривился Том.
— Деньги вперёд, — в глазах Хосе зажегся недобрый огонёк.
— Да легко, — Том не подал виду, что струсил.
Он вытащил бумажник и бросил на стол двести фунтов.
— Считай, ты с ними попрощался, — оскалился испанец. — Честертон тебя и близко не подпустит.
— Честертон? — сложил руки под подбородком Хаз. — Какая знакомая фамилия… Где же я её слышал?
Хосе отошёл к супружеской паре с ещё одной бутылкой вина, Хаз продолжал ломать голову над тем, где он слышал эту фамилию, а Том просто переодически пускал слюни в бутылку, поэтому время до двенадцати пролетело лично для него очень быстро.
К полуночи в нем была уже бутылка виски.
— Опаздывает твоя мать-гусыня? — пьяно улыбнулся Хаз.
— Она всегда опаздывает, — пожал плечами Хосе, — и как ее только Клэр ещё не выгнала?
Том уронил голову на руки и сидел так, наслаждаясь шариками, перекатывающимися у него в мозгу.
Запахло вишней и мятой.
— А вот и она, — послышался громкий шёпот Хосе, но шарики быстро заглушили его.
— Привет, Винни, как жизнь? — пробилось между шариков низкое, прокуренное, тягучее, как Baileys.
— И тебе не хворать, Рокс, — откликнулся между шариков голос Хосе.
— Девушка, а можно с вами познакомиться? — а это вроде бы Хаз.
— Молодой человек, со мной можно только чаевыми поделиться и сфотографироваться, — отрезала девушка.
— У вас такие волосы необычные, — не сдавался Хаз. — Это свой цвет или крашеные?
— По пьяни выбелилась, — коротко сказала барменша. — На спор.
— Не жалеете? — продолжал пьяно настраивать разговор Хаз.
— Жалею, что ты в мою смену выпал, — грубо сказала девчонка.
— Ну все, Рокси, я пошёл, — опять вмешался Хосе.
— Бывай, пирожок, — Том не видел, как девушка проигнорировала распахнутые объятия Хосе и, хлопнув его по спине, завязала волосы в неаккуратный пучок.
— Удачи, — одними губами сказал Хосе и быстро ушёл за дверь для персонала.
— А можно вас угостить? — Хаз поймал девушку за руку.
— А меня можно не трогать, — девушка выпала маленькую узкую ладонь и поставила перед Хазом какой-то шот. — За счёт заведения, принцесса.
Тот залом опустошил стопку, пьяно икнул и свалился за мертво.
На этом моменте Том поднял голову и вопросительно посмотрел на мирно пускающего пузыри Хаза.
— С этой бурды всегда так рубит, — стоя спиной к нему пояснила девушка. — Самым настойчивым за счёт заведения предлагаю – все любят халяву.
Узкие плечи, чёрная рубашка, тонкая шея.
— Роксана? — пьяно прохрипел Том.
— Что? — повернулась девушка.
Она встретилась взглядом с Томом, лицо ее побелело, на скулах выступили желваки, а рот приоткрылся, будто она была рыбой, вытащенной на берег.
Тома будто огрели по голову чём-то тяжелым. Это белочка? Так она проявляется?
— Быть не может, — протянула Роксана. — Паучок собственной персоной.
Том встал довольно ловко для в стельку пьяного человека, перекинул ноги через барную стойки и одним движением сгрёб Роксану в охапку, сжимая ее до треска рёбер и мутноты в глазах.
— Я искал тебя, — выдохнул он ей в волосы, продолжая стискивать ее в объятиях.
— Да быть того не может, — прохрипела Роксана, однако, попыток выбраться не предприняла.
— Искал, — теперь Том вдохнул ее запах в себя. — Две недели искал.
Вишня и мята. И табак.
— Плохо искал, — Роксана обхватила его тонкими руками за талию и уткнулась носом в воротник его футболки.
— Нашёл, — Том скользнул носом по ее щеке и спрятал губы за ее ухом, в котором висело штук пять колец.
Она ничего не ответила, лишь теснее прижалась к нему.
— Давай уйдём? — шепнул Том ей прямо в ухо.
— А бар? Я же тут работаю, — еле слышно ответила она.
— Да плевать, — тихо сказал алкоголь в крови Тома.
Роксана закусила губу, потом склонила голову набок, оторвалась от Тома и крикнула:
— Клэр, я ушла!
— Куда ты свою тощую задницу намылила? — тут же раздался голос с кухни.
— Я буду трахаться, пить и целоваться с первым встречным, — крикнула в ответ Роксана.
— Иди к черту, чудовище, — откликнулась Клэр.
— Валим, — потянула его к выходу Роксана, но внезапно остановилась, схватила недопитую бутылку виски, вытянула из-под барной стойки непочатый «Captain Morgan» и пулей понеслась до выхода.
Том опять услышал этот голос. Голос молодости, голос свободы, голос счастья.
Они шли по улице, смеялись и пили из одной бутылки, иногда прерываясь на ее вишнёвые сигареты и поцелуи. А целовались они много, как будто боялись не успеть прожить эту ночь и эту жизнь. Каждый столб, каждое дерево видело, как сплетались их губы и языки в танце.
Они шли по тихим улочкам, наслаждаясь ещё одной летней ночью и друг другом, молодые, глупые и пьяные.
Том хорошо помнил узкую старую лестницу и квартирку на третьем этаже, где никто никогда не убирался.
Роксана скинула куртку и повернулась к Тому лицом, запуская ладони ему под футболку, но тот остановил ее пальцы.
— Нет, — твёрдо сказал он. — Сегодня я.
Роксана улыбнулась уголками губ и кивнула, поднимая руки вверх и прося стянуть с неё майку.
Том схватился за нижний край и осторожно потянул вверх, пристально смотря ей в глаза.
Впалый живот, маленькая грудь, татуировка, острые тазобедренные кости, ключицы-палки, выступающие на худом маленьком тельце.
Том опустился на колени и припал губами к витиеватым линиям на ее боку, целуя и засасывая бледную кожу, оставляя рядом с чернильными следами свои отпечатки.
Роксана запустила пальцы ему в волосы и притянула его голову чуть ближе. Том расстегнул пуговичку на ее джинсах, следуя за линиями, уходящими вниз. Он осторожно оттянул край джинс, проводя пальцем по тонким изгибам татуировки, легко коснулся губами, отчего Роксана вздрогнула, колени ее подогнулись, и она упала рядом с ним на грязный пол.
Том обхватил руками ее ягодицы и усадил себе на колени. Он прикоснулся губами к шее, к ложбинке между грудей, отогнул край лифчика и впился в сосок, терзая и причиняя легкую боль.
Роксана у него на коленях выгнулась дугой и, схватившись за его плечи, оставила на коже длинные красные полосы от своих ногтей.
Том отпустил Роксану и одним движением снял с себя футболку, потом очень ловко расправился с застежкой ее лифчика и прижался голой грудью к ее коже. Она была холодной и сухой, будто восковой, а Томасу было невыносимо жарко, ему хотелось уже избавиться от этого постоянно пышущего пламени у себя в груди, а затушить его мог только хороший секс.
Том поднял Роксану и стащил с неё джинсы, оставив ее в одних трусиках, но делал он это медленно, красиво, целуя каждый миллиметр открывающейся кожи, пока девушка у него в объятиях не начала извиваться от изнеможения.
Но Том любил именно такой секс, когда хочешь до безумия, но все равно терзаешь и себя, и партнера, растягивая удовольствие.
— Рокс? — тихо позвал Том, проводя по ключице языком.
— Что? — раздалось прямо у его уха.
— Я тебя нашёл, — он прикусил кожу.
— Долбоеб, — коротко отозвалась Роксана, в отместку кусая его за ухо.
Том ласково и нежно поцеловал ее у основания шеи, подхватил ее на руки и отнёс на кровать, подмяв под себя.
— Утёнок, — шепнул он куда-то в ее грудь.
— Чего? — не поняла она.
— Кря, — хмыкнул Том, проводя рукой по ее боку и забираясь под трусики.
Девушка вопросительно подняла бровь, а потом ловко ногами стянула с него джинсы.
— Все ещё долбоеб, Паркер, — прошептала она в его губы.
— Все ещё Роксана, — мягко отозвался он, разрывая тонкую ткань нижнего белья и вводя в неё два пальца.