— Я в здравом уме. Мне просто действительно очень нравится этот парень! Отвечаю, он не окажется маньяком, убийцей, насильником и всем из этого ряда…
— Да успокойся ты, Галлагер. Я разве говорил, что окажется?
Йен замер на секунду — как раз для того, чтобы Микки успел исправить свой промах.
— Я просто удивился, что он сменил пластинку. Судя по тому, что ты рассказывал, он вообще не собирался видеть твою веснушчатую рожу. — Поддразнил он.
— Ну да, но теперь собирается, так что… Мы встречаемся в пятницу. — Йен отвёл взгляд в сторону, что казалось странным. Он обычно не смущался.
— Ну, а что не так-то? — Спросил Микки, уже начиная волноваться. Рыжий Лобок собирается включить заднюю? Хочет продинамить его со встречей?
— Ничего, всё так. Схожу ещё за пивом. Хочешь тоже?
Они продолжили смотреть шоу и не возвращались к этой теме.
***
redmarine15: ещё два дня
redmarine15: волнуешься?
fuckthepopo247: да
fuckthepopo247: а ты?
redmarine15: ага
fuckthepopo247: ахаха
redmarine15: просто ощущение что этап жизни подходит к концу
redmarine15: понимаешь меня?
fuckthepopo247: да
fuckthepopo247: но ещё понимаю что спроси меня кто-нибудь другой, я ни за что не признался бы что волнуюсь
redmarine15: :D
redmarine15: вот жиза
***
— Так что, завтра большой день?
Микки взял Галлагера с собой на заброшенное недостроенное здание, куда обычно ходил, когда хотел в одиночестве потренировать стрельбу по мишеням. Он расставил картонные цели и парни по очереди стреляли по ним из пистолета. Как ни позорно было признавать это, но у Йена получалось гораздо лучше.
— Ну да.
— Где вы встретитесь?
-…В парке. — С неохотой ответил Йен.
— Так значит он с этого района?
— Да, похоже на то… Это может быть кто угодно.
— Или, наверняка ты его уже встречал, просто не знал, что это он. — Сказал Микки.
— Наверное… Но я не знаю других геев в округе. Передай мне обойму.
Очевидно, Йен не хотел обсуждать больше это, поэтому Микки не воспротивился, когда рыжий сменил тему.
***
Уже стемнело, но они всё ещё оставались в здании, передавая друг другу уже второй за вечер косяк. Они сидели рядом, прислонившись к бетонной стене, и Микки всё не мог отвлечься от того, что их руки и колени соприкасались.
Он чувствовал, как Галлагер смотрит на него — следует глазами за рукой с косяком, когда Микки подносит его ко рту, и задерживает взгляд на губах. Это было просто дико. Каждый раз, когда он поворачивал голову к Галлагеру, тот улыбался и закрывал свои красные от травки глаза.
— Это…клёво. — Сказал Йен.
— Да, неслабо так въёбывает, — ответил Микки, кивая на косяк. — Где достал?
— Да хз, — сказал Йен, улыбаясь как умственно отсталый. — Лип дал.
Пару минут спустя, Галлагер начал медленно съезжать по стене, постепенно опуская голову на плечо Микки.
Всё было почти идеально. Милковичу не хотелось шевелиться. Не хотелось, чтобы эта ночь вообще заканчивалась, но он понимал, что скоро надо будет расходиться по домам. Если задержаться, то у старшей Галлагер появится объективная причина ещё больше недолюбливать их семейство.
— Эй, Галлагер, — почти ласково сказал он, мягко тряся плечом, на котором покоилась рыжая голова.
— Ммммм… — пробурчал Йен, перемещаясь ближе к шее Микки. Тот уже мог кожей чувствовать тепло от его дыхания, и даже чуял запах его волос.
— Эй, — Микки вновь попытался его разбудить.
— Не хочу двигаться, Мик… — прошептал тот.
Галлагер извернулся так, что просто обнял друга со всех сторон. Он закинул свою ногу на его, и Микки почувствовал уже полувозбуждённый член парня, упирающийся ему в бедро. Рукой Йен обнимал его за живот. Обнимаемый, естественно, возражений не выказывал…
Это был уже второй раз, когда они так накурились, и второй раз, когда Микки хотел рассказать всю правду. Какую роль сыграет ещё один день молчания?
— Галлагер, слушай…
Йен открыл глаза и посмотрел прямо на него.
— Боже, — выдохнул он.
Вот оно, подумал Микки. Целуй его. Целуй его! Прекрати ссыковать и просто, блять, целуй!
Микки слегка приоткрыл рот и придвинулся ближе к Йену…
Галлагер вдруг подскочил, покраснев лицом, и в панике завопил:
— Блять! Микки, я…я не знаю, какого чёрта произошло, — он принялся резво расхаживать взад-вперёд. — Я пиздец как накурился… — твердил он, обращаясь больше к себе, чем к Микки. Слишком обкурился, чтобы понять, кто на самом деле полез целоваться. Но обкурился недостаточно, чтоб до него не дошло, что он тёрся своим стояком о ногу соседа, пока дремал.
— Галлагер… — вновь начал было Микки, намереваясь всё объяснить.
— Мик, пожалуйста, не сердись на меня. Я не ведал, что творил.
Сердиться на него? С чего Микки на него сердиться? Ах, да. Потому что он так и не рассказал Йену, что гей. И теперь пацан, видимо, ждёт, что Микки слетит с катушек и выпишет ему леща.
— Всё нормально, — сказал парень, отворачиваясь, чтобы скрыть разочарование.
— Пиздец! Теперь ты злишься… — проговорил Йен, продолжая мерить шагами помещение. Он застыл на месте и закрыл лицо руками. — Я такой придурок! — Он опустил руки и посмотрел на Микки этими дурацкими зелёными (и при этом покрасневшими как у кролика) глазами, словно взглядом умоляя того не гневаться. — Пожалуйста, не бесись. Этого больше никогда не повторится. Я не хочу всё усложнять…не хочу рушить нашу дружбу. Прости.
— Я же сказал, что всё нормально, Галлагер. Я спокоен. Просто…забей на это, ладно? Тебе надо домой, пока Фиона не докопалась.
Йен выглядел потерянным. Он взглянул на дверь, ведущую к лестнице вниз, потом снова на Микки.
— Иди домой.
Микки понимал, что рыжий воспримет это как проявление злости, но его так заебала эта ситуация, что было уже насрать. Он был так уязвим, так открыт эмоционально, собираясь поцеловать Галлагера, и случившееся заставило его почувствовать себя неполноценным.
— Серьёзно, Галлагер. Вали нахуй отсюда!
***
redmarine15: а как понять, что это ты?
fuckthepopo247: уверен, ты там один будешь с морковной макушкой
fuckthepopo247: я сам тебя найду
fuckthepopo247: ты какой-то тихий
fuckthepopo247: я думал ты там на седьмом небе
fuckthepopo247: ты же об этом только и говорил последние два месяца
redmarine15: знаю
redmarine15: я в предвкушении
redmarine15: просто о другом думаю
redmarine15: сегодня кое-что случилось
redmarine15: я ступил и, наверное, потерял лучшего друга
Лучший друг? Почему он так говорит? Они не так и давно дружат…
fuckthepopo247: лучшего друга?
redmarine15: да
redmarine15: того парня, о котором я рассказывал
redmarine15: который меня спас
fuckthepopo247: но ты вроде говорил что вы тогда впервые встретились
redmarine15: да, так и было
fuckthepopo247: так и почему ты называешь его лучшим другом?
redmarine15: потому что так и есть
redmarine15: хз как объяснить
fuckthepopo247: ну попробуй
redmarine15: ну с ним как-то правильно зависать вместе
redmarine15: он как будто дополняет меня, как моя часть
redmarine15: и пока ты опять не завёл шарманку про то как он мне нравится, это не так
redmarine15: то есть, он мне нравится
redmarine15: но можешь не волноваться
redmarine15: он по-прежнему натурал
redmarine15: между нами ничего не будет
redmarine15: да к тому же я сегодня капец как облажался
redmarine15: он наверн и говорить-то со мной не захочет больше
redmarine15: никогда
fuckthepopo247: уверен ты преувеличиваешь
fuckthepopo247: если он реально такой хороший друг, то что бы не случилось, он справится
redmarine15: не думаю
redmarine15: и не хочу больше об этом думать
Лучший друг. У Микки никогда не было лучшего друга. На друга больше всего походила Мэнди, но они же брат и сестра. Прикрывают друг другу спины. Вот так это и есть, иметь лучшего друга? Знать, что где-то там есть человек, который за тебя глотку порвёт? Но с Галлагером он чувствовал не только это.
Они могли общаться часами, при этом не говоря ничего существенного. Они одинаково комфортно как беседовали на самые откровенные темы, так и сидели в полной тишине. Или это всё просто из-за чувств к Йену? Микки понятия не имел. Он просто надеялся, что Галлагер захочет остаться его «другом», или кем он там ему приходился, когда узнает правду.
redmarine15: знаешь, это может быть наша последняя переписка
fuckthepopo247: почему ты так думаешь?
redmarine15: ну, мб после этого мы будем пользоваться мобильниками?
fuckthepopo247: ахахахахах
fuckthepopo247: ой, так ты это имел в виду?
redmarine15: ну да
redmarine15: а что ещё
fuckthepopo247: неважно, забей
redmarine15: ну лан…
redmarine15: ну так что
redmarine15: какие фоточки прислать сегодня?
***
Той ночью Микки не мог заснуть. Он всё перебирал в мозгу возможные исходы их встречи на бейсбольном поле. И плохой вариант концовки никак не получалось выкинуть из головы.
В чём Микки был уверен точно, так это в том, что перед этим с Галлагером надо поговорить. Сначала нужно убедиться, что между ними всё нормально, а потом уже загонять всё в пизду ещё больше. Вот поэтому он и стоял ранним жаворонком перед «Kash and Grab» в пятницу утром, причём настолько ранним, что эта дырень, гордо именующая себя магазином, ещё даже не была открыта.
— Микки? — Галлагер был очень огорошен этой неожиданной встречей. Микки не винил его; он никогда не выбирался из дома в такую рань.
— Ты чего тут делаешь? — спросил Йен, поднимая металлические ворота и отпирая дверь. Микки вошёл в магазин вслед за ним.
— Надо поговорить. — Он смотрел, как Галлагер включает свет и настраивает кассовый аппарат. Все движения были отточены до мелочей — парень выучил процесс открытия магазина как таблицу умножения.
Микки прокашлялся.
— Поговорить о вчерашнем вечере. — Уточнил он.
Галлагер прервал свой утренний ритуал, встретившись с Микки взглядом.
— Может, не надо? — Опасливо спросил юноша, съёживаясь.
— Чего не надо?
— Не надо говорить об этом… Может, просто представим, что ничего не было и снова станем друзьями?
Ну что ж, это было неожиданно. Микки и так не представлял, что собирается сказать, или что собирается услышать в ответ, но, если бы представлял, то точно не это. Он-то просто хотел убедиться, что между ними не будет никакого напряга. Всё действительно так просто? Пацан что, и правда не будет задавать вопросы, с чего Микки так спокойно ко всему отнёсся?
— Не знал, что мы перестали быть друзьями, — ответил он, ухмыляясь.
Йен воспринял это как согласие и разулыбался, а лицо его из смущённо-красного быстро возвратилось к нормальному оттенку.
— У меня сейчас есть дела, — продолжил Микки. — Встретимся в обед?
— Не могу, — разочарованно ответил Йен. — Я уйду сегодня пораньше. Встречаюсь с тем парнем, помнишь?
— А, точно…
Микки мог поклясться, что видел сожаление на лице Галлагера, когда уходил.
***
У него оставалось всего несколько часов на панику, и чем больше он об этом думал, тем больше сожалел о своём предложении.
В 4 часа, Микки решил не идти.
Да, он тряпка и ссыкло. Но он не мог допустить, что Галлагер оборвёт с ним всё общение, едва взглянув, кто пришёл на встречу. Он решил, что лучше просто оставаться друзьями и всегда иметь Йена под боком, чем нырнуть с головой в омут и рисковать не общаться с ним вовсе.
***
Микки, казалось, видел, как медленно мимо него тянется время. Он лежал дома на кровати, игнорируя чувство вины, пронизывающее всё его существо.
— Эй, ошибка природы. Чем займёшься вечером? — Спросила Мэнди, без стука заглядывая к нему в комнату — хотя он и не ожидал, что она постучится.
— Ничем. Ты разве не будешь тусить с Галлагером?
— Нет, он же встречается с тем парнем сегодня, помнишь? Решила дать ему свободу сегодня ночью, на случай если у них всё пойдёт хорошо, — ответила она со слабой ухмылкой.
У Микки желудок вверх ногами перевернулся, а Мэнди просто продолжала болтать, ничего не замечая. Вообще, он хорошо относился к сестре: у неё стальные яйца, на улице она смело постоит за себя — настоящий Милкович. И при этом она умудрилась заиметь доброе сердце — далеко не по-Милковически. Но ещё она периодически так тупила из-за своей невнимательности, что хоть вешайся.
— Он был так взбудоражен, что пошёл в этот парк пораньше. Потом должен написать мне и рассказать, как идут дела. Ну так что, пицца или китайская еда?
Ну конечно, Галлагер пошёл пораньше. Йен, ты безнадёжен.
— Я не голоден, — пробурчал Микки. Он бросил взгляд на часы. 19:12.
— Ладненько. Дай знать, если передумаешь.
— Ты можешь просто съебаться с моей комнаты? — Вдруг выпалил парень.
Мэнди нахмурилась.
— Боже, да чё с тобой такое?
— Просто отъебись! — Закричал он и швырнул в неё первым, что подвернулось под руку, и это был будильник.
Девушка захлопнула дверь, а Микки смотрел на обломки будильника на полу.
***
Один из плюсов лета — на часах полдевятого, а за окном всё ещё светло. Микки был в парке, и медленно-медленно перебирал ногами, подбираясь к бейсбольному полю. Каждый шаг всё больше приближал его к тому, что, как он знал, было большой ошибкой, которой так и не получилось избежать.
Галлагер сидел на скамейке запасных. Слава Богу, он всё ещё здесь. Подойдя ближе, Микки смог разглядеть его лицо. Там, казалось, присутствовали все эмоции, существовавшие на свете, но печаль, несомненно, над ними главенствовала. Микки почувствовал себя полной сукой. В конце концов, это он был причиной такой бесконечной грусти.
Рыжий, наконец, заметил его.
— Это Мэнди растрепала, где мы с ним встречаемся?
— Чё-то типа того, — Ответил Микки, усаживаясь на скамейку рядом с ним.
— Зачем ты пришёл? Хочешь поглумиться, что мой интернет-приятель-педик меня кинул? — Он видел, как глаза у Йена стремительно наполняются влагой, но знал, что тот не заплачет. Йен не был слабаком; это было одно из качеств, которое нравилось Микки больше всего. Может, Галлагер и гей, но он не педик. Он с Южного Чикаго, родился там и вырос.
Микки закусил губу. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Не имел понятия, с чего начать. Знал только, что всё это — его вина, и что придётся всё это разгребать.
— Почему ты думаешь что я буду смеяться над тобой? — Йен только пожал плечами, опустив голову, и Микки продолжил говорить. — Я тоже встретил кое-кого в Интернете, так что я понимаю тебя.
Йен удивлённо вскинул голову, но Микки не замолчал.
— Понимаешь, не все могут пиздеть о том, как им постоянно хуёво. Но с незнакомцем говорить легко, даже легче, когда он тебе начинает нравиться.
— Так и что? Вы с ней встретились? Или она тебя отшила как в моём случае?..
Микки громко рассмеялся.
— Бля, ну Галлагер… Ты тупишь почти как Мэнди. — Сказал он, качая головой.
— Чё? — Спросил Йен, смешавшись.
— Ты собираешься заставить меня вот так всё прямо сказать, да?
— Что прямо сказать?
Микки вновь покачал головой. Он встал и обвил пальцами забор вокруг скамейки.
— Я играл тут в младшей лиге, когда был ребёнком. Турнули с команды, за то что нассал на первую базу.
— Я помню, — Донёсся ответ из-за спины. — Тогда Фиона впервые сказала мне с братом держаться подальше от Милковичей. — Он тихо рассмеялся и встал рядом с Микки. — Тренер тогда капец взбесился…
— Точно, — медленно проговорил Микки. — Мы были в одной команде.
— И…?
— И, до тебя до сих пор не дошло.
— Мик, ты несёшь какую-то чушь.
Окей, так не получается. Микки вздохнул.
— Твоя сестра не говорила тебе остерегаться меня. Она говорила остерегаться Милковичей. Во множественном числе. Знаешь почему? Мы опасны. Не связывайся с моим батей; это мой батя свяжется с тобой. Он торгует наркотой и оружием, предоставляет алиби и у него больше чем просто кучка грязных копов в рукаве. И никто его пальцем не тронет — все боятся. И твой чмошник-бывший Кэш — один из этих «всех».