- Зато Дуку бы просто высмеяли, - отметил Энакин, - этот Экспеллиармус дает красную вспышку и считается довольно простым разоружающим заклятием. Сомневаюсь, что включенный меч Дуку сразу бы всех разоружил.
- Кстати, Энакин, - строго сказал Кеноби, - заставлять школьниц совершать тяжкие преступления – не самый лучший способ познакомиться с ними поближе.
- А какой самый лучший, учитель? – тут же поддел учителя Энакин.
- Никакой, Энакин, - ответил Кеноби, улыбаясь краем рта, но голосом изображая умудренную усталость. – Мы просто должны починить гипердвигатель и улететь отсюда.
В этот момент в дверь класса постучали.
- Уже следующий урок? – встрепенулся Кеноби. – Вроде же должно было быть окно. Энакин, этот урок я проведу сам, понятно?
За дверью оказался всего один черноволосый и зеленоглазый парень из прошлого класса.
- Здравствуйте, профессор Кеноби, сэр, - сказал он, - здравствуйте, Энакин.
- Можно без «профессора» и «сэра», - улыбнулся Кеноби. – Это Энакин постоянно надо мной подшучивает. Я Оби-Ван.
- Гарри, - представился парень. – Скажите, вы авроры?
- Мы джедаи, - ответил Энакин.
Кеноби, который не одобрял попыток Энакина выражаться в терминах своей галактики и стараться всех к ним приучить, сделал ему страшные глаза.
- Мы светлые маги, - изложил Кеноби свое видение себя и Энакина, - и приехали сюда издалека.
- Вы верите в то, что Вольдеморт вернулся? – спросил Гарри.
Кеноби и Энакин еще не успели почитать газеты, а потому растерянно переглянулись.
- Я видел его! – крикнул Гарри, внезапно обидевшись. – Я сражался с ним!
- Ну раз видел, то в чем вопрос? – ответил Энакин, пока Кеноби юзал майндтрик, чтобы выяснить хотя бы, о ком идет речь.
- Самый черный маг на этой планете, - сообщил Кеноби в Силе. – Вроде ситха. Оставил Гарри шрам на лбу, когда пытался его убить.
- Это не ситх, - отозвался в Силе Энакин, - это лох педальный. Вот Дуку мне полруки отрубил, носатая скотина, а тут какой-то шрам.
- Гарри, Вольдеморт это тот черный маг, который напал на тебя, когда тебе был всего год? – спросил Кеноби, которого в процессе прощупывания сознания Гарри немного тряхнуло, и он решил перейти на более традиционные способы общения.
- Вы произносите его имя? – удивился Гарри.
- Ну, я, наверно, его не очень хорошо выговариваю, - скромно сказал Кеноби. – Хочешь присесть?
Гарри с некоторым удивлением рассказал Оби-Вану и Энакину краткое содержание своей знаменитой биографии, которое Энакин подытожил просто:
- На твоем месте, Гарри, я бы его убил. Всю бы семью его перерезал, друзей бы его поубивал и дом бы его сжег к ситховой матери!
- Энакин! – осуждающе воскликнул Кеноби, невольно вспомнив, как несколько лет назад он искал к ученику подход, чтобы тот ему рассказал про происшествие с тускенами, а потом месяц пил успокоительное и снотворное.
- Что «Энакин»?! – тут же возмутился Энакин. – Если этот Вольдеморт то же творит, зачем связывать себе руки?
- Энакин, хотя ты больше и не мой падаван, - сказал Кеноби, свирипея и забывая о присутствии Гарри, - но я вынужден доложить о твоем поведении Совету.
- Передатчик сначала собери, - язвительно ответил Энакин.
Замечание про передатчик немного остудило Кеноби, который подумал и о том, что без Энакина он не сможет починить гиперускоритель и навсегда останется в этой школе учителем, что Энакин пока вовсе не прочь сделать.
- Хорошо, забудем про Совет, - сказал Кеноби мягче, - но постарайся понять, что использование Темной Стороны не может быть оправдано ничем. Даже необходимостью бороться за свою жизнь! Не думай, пожалуйста, что я хочу ограничить твое развитие и силу, я просто хочу предупредить тебя об опасностях, которые тебя ожидают.
- Странно, - вмешался в разговор Гарри, - я слышал, что во время первой войны с Вольдемортом аврорам разрешили применять против его сторонников Непростительные Проклятия.
- Вот видите, учитель, - тут же ввернул Энакин в Силе, - а вы говорили, примитивная цивилизация. Даже они уже до этого додумались.
- Гарри, посмотри внимательно на этого пацифиста, - добавил он вслух. – Ему выдали диплом за то, что он из одного ситха сделал два. Разрубил пополам и сбросил в шахту.
- Он убил моего учителя у меня на глазах! – возмущенно крикнул Кеноби.
- Вот, а я о чем говорю, - подтвердил Энакин. – Кровь за кровь. Не беспокойся, Гарри, ситхи – это по нашей части. У вас есть спидеры или что-нибудь летающее?
- Есть метлы, - ответил Гарри, пораженный тем, что два странных волшебника, которые даже не умеют договориться друг с другом, всерьез обсуждают, идти им убивать лорда Вольдеморта или нет, словно это поход к Хагриду на чай.
Злой ситх лорд Вольдеморт сидел в мрачном темном доме и лелеял свои нехорошие планы, когда ему на голову свалились два здоровенных мужика в коричневых плащах. Темный лорд едва успел аппарировать, а прибывшие таким хамским и неожиданным образом зажгли две синие лампы дневного света, напомнившие Вольдеморту трудное детство, детдом и новый русский блокбастер «Дневной дозор», и стали с интересом его рассматривать.
- Ужас какой, - сказал более впечатлительный Кеноби, смотря на лицо лорда Вольдеморта. – Энакин, я ж тебе говорил, что Темная Сторона не доводит до добра. Вот так побравируешь, а потом не то что школьницы, а банты тебя пугаться станут.
- При чем тут Темная Сторона, - отмахнулся Энакин, - у него ж глаза красные, а не желтые. И вообще в Силе он хлипковато смотрится. Хотя смотри, набирает потихоньку.
Лорд Вольдеморт действительно кипел от бешенства, которое вылилось в вопль «Круцио!», красную вспышку и прыжок Энакина на пять метров с места.
- Энакин, - попросил Кеноби со спортивным интересом, - постарайся отбить, а не гасить о меч. Винду говорит, у него с молниями Силы так получается.
- И кто у него спарринг-партнер? – тут же спросил остроумный Энакин, но Авада Кедавра обвилась у него вокруг меча и заземлилась ситх знает куда.
- Красноглазый, повтори! – попросил Энакин. – Можно какого-нибудь другого цвета.
Вольдеморт был довольно сообразительным магом, поэтому быстро перешел к заклятиям другого типа, заставив Энакина попрыгать от взрывов, летающих предметов, разверзающихся под ногами пропастей и прочих сюрпризов. Но Энакин не был сторонником оборонительного стиля, и Вольдеморт вскоре с удивлением увидел, что сотворенный им из люстры рояль медленно ползет к нему, а не к Энакину, какие заклятия ни произноси.
Аппарирование и вихревой полет тоже не дали особого эффекта. Энакин только закрыл глаза, а Кеноби принялся лениво комментировать, глядя в Силу: «Сзади… в углу… используй Силу, Энакин… теперь справа… он стоит выше тебя… полеты – это для дроидов…»
Но гвардия лорда Вольдеморта уже спешила на выручку своему повелителю, и Энакин с Оби-Ваном почувствовали себя как на арене Геонозиса.
- Учитель, сматываемся! – крикнул Энакин, толкая нападающих Силой со всей дури, и вдруг услышал недовольное покашливание магистра Йоды.
Магистр Йода отлип от стенки, в которую его спросонок впечатал ласковый Энакин, и вынул у него из ушей наушники.
- Интересную книгу ты слушал, - признал Йода, посмотрев на плеер на поясе Энакина, - хотя думалось мне, заседанье Совета важней.
========== Энакин Скайуокер и Сбывшийся Сон ==========
У Энакина было несколько самых дорогих воспоминаний, два из которых были связаны с учителем. В первом воспоминании четырнадцатилетний Скайуокер решил самостоятельно побороться с космическим пиратством, что вылилось в полномасштабное космическое сражение, взрыв очередной орбитальной станции и наземную операцию силами будущей неразлучной пары джедаев. Через неделю закопченный как вобла молодой Кеноби и его падаван с оторванным в бою ухом предстали перед Советом.
Энакин научился слушать ругань вполуха еще на Татуине, а в тот раз ему было еще проще, потому что одного уха у него временно не было. Кеноби унаследовал от своего покойного учителя странные приступы глухоты при разговорах с начальством. Но целых двенадцать ворчунов в Совете все-таки смогли Кеноби чем-то достать, и он отчеканил с каменным лицом:
- Падаван Скайуокер молод и невыдержан. Но у него есть мужество, и этого достаточно!
Когда Энакину пришили обратно ухо и собрали из мозаики четвертое ребро, учитель навестил его в госпитале. Оби-Ван употребил несколько оригинальных языковых конструкций, пообещал Энакину в следующий раз оторвать оба уха и высказал интересные соображения про наследство покойного учителя и влияние татуинских трущоб на шансы его, Оби-Вана, погибели. На все следующие боевые операции Энакин и Оби-Ван летали только вместе, хотя на Совете их все равно периодически песочили.
Во втором воспоминании семнадцатилетний Энакин случайно услышал разговор Винду и Кеноби о том, что падаван Скайуокер применяет порой Темную Сторону, слушает только учителя, и то лишь когда учителю почти приходят кранты, а на чужие приказы отвечает сдержанным хамством. Энакин знал, что Оби-Ван категорически против всего этого, но на этот раз услышал учителя в несвойственной ему роли защитника джедаев-нейтралов и сторонника полной автономии разведгруппы.
- Сколько вы можете его защищать, Кеноби? – вышел из себя Винду, чувствуя, что осточертевшего ему Энакина можно выгнать из Ордена только вместе с учителем. – Сколько вы еще будете из-за этого мальчишки подставляться под вражеский огонь и дисциплинарные взыскания?
- Он мой падаван, - лаконично ответил Кеноби.
С этого момента Энакин больше никогда не гордился тем, что спасал учителя чаще, чем учитель его. Темную Сторону он по-прежнему порой юзал, особенно когда его брали за жабры, но Светлую считал стороной учителя. Коварный Дарт Сидиус так никогда и не понял, почему главный неформал и анфан террибль Ордена в ответ на все соблазны Темной Стороны схватился за меч. Это было личное.
Месяц назад Энакин поссорился с Падме – в последнее время она была особенно невыносима. Энакин, конечно, списывал все на ее положение, и спустил бы ссору на тормозах и на этот раз, но в самый разгар семейной сцены из шкафа Падме вышел Оби-Ван. От тяжких телесных повреждений магистра Кеноби спасли только соломенная шляпка на голове и мышеловка на большом пальце – Энакин чуть не вцепился ему в глотку, но от хохота не смог дойти до шкафа. Речь Оби-Вана о том, что к нему не следует ревновать и вообще он только хотел поговорить о Сторонах Силы, оборвалась на середине, потому что он увидел свое отражение в буфете и тоже начал погорать. Падме обозвала их обоих идиотами и улетела на Набу.
Учителя Энакин, конечно, простил, после того как тот трижды поклялся обеими Сторонами Силы, своим мечом и ушами Йоды, что не было ничего, а главное, что ничего больше не будет. Энакин два дня скучал по жене и чудесил на нижних уровнях Корусканта, а потом вся его неуемная энергия, которая раньше уходила на семейные сцены и примирение после них, выплеснулась в политику. Магистр Винду просил его шпионить за Палпатином. Палпатин просил его шпионить за Винду и вообще всем Советом. Оба интригана Энакина раздражали, и через месяц он заморочил Винду мозги так, что тот арестовал сам себя. Канцлер Палпатин в это время был уже небоеспособен: он серьезно спал с лица, потому что каждую ночь ему снился синий меч перед его носом и строгий голос «Ты про воскрешение мертвых давай рассказывай, а не философией грузи!»
Зато Энакин спал спокойно, до того времени, пока с Набу не пришла телеграмма, что у него родилась двойня, но детей он увидит только в присутствии адвоката. Энакин набрал Варыкино, чтобы выяснить, какого черта, но в этот момент по второй линии прорвался севший на измену Винду и попросил арестовать магистра Винду, потому что он предатель. Сразу после Винду позвонил Палпатин и попросил слетать на Мустафар вместе с джедайским детским садом. Энакин почувствовал, что с него хватит.
- В деревню! К Уотто! В глушь! На гонки! – приговаривал Энакин, в сердцах ломая мебель, но вдруг вспомнил свой сон, зеленую траву, голубое небо и немного испуганные золотистые глаза.
В осуществимости всей затеи Энакина убеждали только его безрассудство и любимый астроном Оби-Вана из кабака напротив Храма. Правда, астроном из кабака во время разговора находился в состоянии готовальни, но рассуждал он при этом разумнее, чем, например, непьющий Совет, направивший вспыльчивого и невыдержанного Энакина в Штирлицы.
- Главное, - сказал астроном, принимая вертикальное положение при помощи Энакина и стойки, - видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий.
Энакин кивнул и отправился модифицировать гиперускоритель.
- Либо убьется, либо покалечится, - изрек кабацкий астроном ему вслед, но Энакин этого уже не слышал.
Спустя неделю Энакин стоял на зеленой траве под мягким желтоватым солнцем и чувствовал себя Эйнштейном. Впереди был знакомый замок и блестящее озеро, а сзади вкрадчиво шуршали знакомые сапоги. Энакин опробовал на бывшем учителе новую подсечку, но Оби-Ван успел подпрыгнуть.
- Мышеловку с сапога сними, - посоветовал Энакин с улыбкой. – А за безбилетный проезд – штраф.
- А ты все остришь, - сказал Оби-Ван, инстинктивно глянув на сапог, - скучать не даешь. Между прочим, Йода вывел Винду из штопора, и они вдвоем арестовали Палпатина. А меня вот послали сказать тебе, чтобы ты возвращался. Врут, что ничего тебе не будет, но чтобы один я и показываться обратно не смел.
- И че теперь, командир? – спросил Энакин, кладя руку на меч.
- Тебя что, на гиперухабе тряхнуло? – возмутился Кеноби. – Ты же брат мой. Будем отсиживаться где подальше, не впервой. Сила с нами и хрен с ними. Что это за местность?
- Дядь Обик, ну не будь ты таким серьезным, - попросил Энакин, закидывая трос на стену Хогвартса. – Кодекс в далекой-далекой галактике остался. Давай пошалим.
- Думаешь? – спросил Кеноби, проверяя трос. – Ладно, Энька, все, что случится, будет на твоей совести.
Профессор Дамблдор был очень удивлен, когда в его запароленном кабинете вдруг появились два добрых молодца гвардейского роста, с кудрями до плеч и хитрыми лицами.
- Здравствуйте, дедушка! – сказали хором добры молодцы. – Сами мы не местные. Светлые маги мы, ставим диагноз по переписке, гадаем ложкой по щам погуще, к черной магии испытываем животную ненависть. Можем защиту от сил зла преподавать, потому что какие мы ни есть, а все получше, чем кошелка министерская.
- Фред, Джордж, - сказал Дамблдор, отсмеявшись, - снимайте этот маскарад и кыш в общежитие. Гриффиндору пять баллов, только чур никому!
- Опа, - удивился Энакин. – Дядь Обик, мы не одиноки во Вселенной.
- Профессор Дамблдор, - обратился Оби-Ван уже серьезно. – Мы безо всяких шуток предлагаем вам свои услуги. Меня зовут Оби-Ван, это мой названый брат Энакин. Я могу даже рассказать вам, откуда мы здесь взялись. Если у вас вдруг возникнут по ходу моего рассказа какие-то сомнения, вспомните: у сумасшедших не бывает чувства юмора.
Поверить в рассказ Оби-Вана Дамблдору было не легче, чем простому английскому магглу поверить в существование Дамблдора. Но факт был налицо – вновь прибывшие светлые маги без всяких палочек кидались предметами, демонстрировали чудеса акробатики и отбивали большую часть заклятий световыми мечами. Правда, единственной доступной им трансфигурацией было завязывание и развязывание узла на кочерге, а из зелий они знали только неизвестные колдовскому миру, но явно предосудительные смеси с психотропным эффектом. Зато в чтении мыслей и чем-то, похожем на Империо, но производившемся с честными голубыми глазами, они достигли небывалых высот. Напоследок Оби-Ван и Энакин продемонстрировали Дамблдору образцово-показательную дуэль, которая стоила директору нескольких ценных предметов обстановки. Дамблдор обратил внимание на еле заметную ласковую плавность ударов, указывающую на то, что, несмотря на юный по его меркам возраст, бойцы достаточно хорошо знали смертоносность своего оружия, чтобы пускать его в ход против друг друга только вполсилы.