- Эт мы с радостью, красотка, – пьяно ухмыляется другой их собеседник, до этого не встревавший в разговор.
- Извини, лицо у тебя не располагающее.
Девушка с короткой стрижкой кривится и с отвращением отступает на шаг. Ната в то время неторопко осматривает посетителей таверны, словно выискивая кого-то конкретного. Когда взгляд метательницы ножей останавливается на Альфреде, парень вздрагивает и молит Судьбу, чтобы ему лишь показалось, как хищно усмехнулось это прекрасное создание. Ната практически невесомо касается плеча своей спутницы и, когда та разворачивается, едва заметным кивком головы указывает на Ала.
- Он, – шепчет почти неслышно юная охотница, а её подруга хмурится, сомневаясь.
- Ты уверена?
- Да.
Хоть Ал и слышит их разговор, значения он не понимает. Они явно вкладывают в этот простой обмен фразами некий свой, понятный лишь им двоим, смысл.
- Привет, – обворожительно улыбаясь, предводительница этого дуэта охотниц подходит к нему. Вблизи она ещё более странная, чем издали, но этот вывод основывается лишь на невнятном предчувствии дурного, которое испытывает парень, – я – Ольга, а это – Наташа, моя сестра. Мы приехали посмотреть на Ведьмин лес и…
- Я знаю, что вы приехали убить Ведьму, – перебивает их Альфред. Вообще-то, он хочет бестактно высказать им многословные предостережения, попытаться отговорить от похода во владения ведьмы, глупо надеясь, что это поможет ему успокоиться и уберёт то ужасное предчувствие. Но он отвлекается на блеск кулона на шее девушки: в насыщенной синеве пляшут отсветы свечного пламени, завораживая, устраняя ненужные мысли. Поэтому «деревенский дурачок» только едва слышно бормочет: – не выйдет.
- Солнышко, мы не пай-девочки, – словно издалека доносится голос хозяйки кулона. Мягкие, убаюкивающие интонации, сопротивляться которым нет сил. – Уж с какой-то дряхлой старухой разберёмся.
Неосторожно подобранные слова рушат это умиротворённое состояние, и парень вздрагивает, рассеянно моргая.
- Старухой? – с горькой усмешкой произносит Ал. Всё ещё не прошедшая обида за унижение отрезвляет его разум, возвращая в таверну. – Ведьма – это парень, и силён он настолько, что вы и представить не можете. Вам с ним не справиться. Он убьёт вас или заберёт в свой дом, как забрал уже двоих… – говорить становится тяжело, ведь видения того утра буквально стоят перед глазами, путая мысли и разжигая страх. – Они не верят, говорят, что я это выдумал! Но я видел! Видел! Я собственными глазами видел, как он совращает охотников. Но я сбежал… Если бы я не сбежал, Гилберт и Людвиг… они… они были бы живы…
Воздуха не хватает. Страх словно забирает его весь, пытаясь убить парня. Но эти планы рушатся, когда Ольга почти невесомо касается руки Альфреда, останавливая паническую атаку и, мягко улыбаясь, заглядывает ему в глаза.
- Солнце, ты ни в чём не виноват. В одиночку против ведьмы тебе было бы не выстоять. Но сейчас ты можешь помочь нам, стать настоящим героем.
- Героем? – удивлённо переспрашивает Ал, а затем кивает сам себе. Хоть раньше он и пытался привлечь к себе внимание жителей их деревни, но до этого он никогда не думал о себе в таком ключе.
- Отведи нас к тому месту, где видел ведьму. Покажи нам путь, а после можешь не беспокоиться – ведьма из леса исчезнет, – голос девушки звучит плавно, спокойно и словно даже убаюкивающе. Опять. Почему она говорит так? Почему настолько сильно хочется доверять ей? Разве это не должно настораживать? О, это обязательно насторожило бы его, будь ситуация другой, будь слова другими. Но…
- Исчезнет… – зачарованно повторяет Альфред, глядя в ярко-синие, гипнотические глаза девушки. Такие же завораживающие, как и кулон. Мысли путаются, а сам он совершенно опьянён возможностью отмщения. – Я пытался его убить, сжёг его дом. Сжёг вместе с ведьмой, но он почему-то жив, он выбрался! А лес больше не впускает меня. Я пытался найти его снова, потратил несколько дней на это… Артур потом ругался. Он всегда ругается, но… – бормотание становится совсем уж неразборчивым. Внезапное волнение захлёстывает Ала с головой, и Ольга вновь мягко опускает свою руку поверх его, чуть сжимает, в качестве поддержки.
- Солнце, просто проводи нас до границы Ведьминого леса, – предводительница охотниц улыбается; Альфред сдаётся.
- Я… хорошо.
Снаружи уже вечереет, поэтому парень пытается уговорить искательниц приключений перенести вылазку в лес на утро, но натыкается на холодный взгляд Наташи и смолкает. И всё же, он убеждает их, что идти в темноте – гиблое дело.
И вот, захватив из дома лампу, Ал с восторгом примеряет на себя роль предводителя. Ему следовало бы почувствовать предстоящие неприятности, увидеть тот странный взгляд, коим обменивались сёстры-путешественницы, обратить внимание на их чудной разговор в самом начале… но ведь это Альфред. Тот, кто уцепившись за какую-то главную идею напрочь перестаёт замечать окружающие её мелочи, даже будь они совсем уж очевидно ненормальными.
До границы Ведьминого Леса они добираются небыстро. Высокие сугробы, вполне нормальные для конца первого зимнего месяца, практически сливаются с охотничьими тропами из-за прошедшего недавно снегопада. Альфред идёт первым, показывая дорогу девушкам. Несколько раз он оступается, чуть не падая, но всякий раз Ольга подхватывает его и удерживает лампу от соприкосновения со снегом.
Но уже на самой границе начинают твориться странности, не объяснимые ничем кроме магии. С каждым шагом по этому колдовскому обиталищу снега становится всё меньше. Вскоре он и вовсе исчезает, а нога Альфреда ступает на твёрдую, покрытую сочной ярко-зелёной травой, землю. Парень замирает от удивления, когда видит невдалеке цветы: просто огромные, с жёлтыми лепестками и чёрной сердцевиной. Никогда раньше он не встречал таких, и от этого становится ещё больше не по себе.
- И сюда он их приволок, – вздыхает позади Ольга. В голосе её слышна нежность и тоска, которых быть там в отношении ведьмы вовсе уж не должно. – Чем же они ему так нравятся?
- Что? – Ал разворачивается к ней, начиная, наконец, чувствовать нечто дурное, что должно уже вот-вот произойти. Ему следовало бы бежать не оглядываясь, но он не может сдвинуться с места. Лампа тухнет; в свете луны девушки кажутся ещё более странными, а их глаза будто даже едва светятся, рассказывая о них неприглядную правду.
Парень отступает, пока не врезается спиной в дерево. Бежать он не может и, словно зачарованный, не отводя взгляда, смотрит на медленно приближающихся обманщиц.
- Мне правда очень и очень жаль, – извиняющимся тоном говорит старшая девушка, нервно касаясь своего украшения. А затем просит свою сестру: – Ната, ты не могла бы?..
Альфред не замечает, откуда в руках Наташи появляется нож. За то и платится, вскрикивая, когда лезвие внезапно разрезает его вскинутую в попытке защититься ладонь. Ольга, не тратя время и кровь даром, шепчет слова древнего, почти полностью забытого языка, сохранившегося лишь в старинных книгах и столь же древних ведьмовских заклинаниях. Кровь Альфреда, что уже коснулась земли, начинает светиться ослепительно ярко, а затем этот свет вдруг стремительно перемещается в скрытую от взоров глубь леса, расползается светлой стеной и тухнет столь же быстро, как и возник.
Ольга осторожно подходит к опешившему парню и, сняв с шеи кулон, подносит его к ране, которая тут же затягивается.
- Кровь девственника – один из вернейших способов снять практически любое заклятье, – поясняет она медленно, глядя ему прямо в глаза. Ал дёргается и внезапно смущение и желание оправдаться выходят на первый план, затмевая всё прочее, включая инстинкт самосохранения.
- Но я не… то есть, я… – несвязно бормочет он в ответ, вызывая у девушки улыбку.
- Конечно, солнце, как скажешь, – с тихим смешком соглашается она с ним, а затем ещё тише, но всё же отчётливо хмыкает: – только барьера-то нет.
- Кто вы?! – страх, наконец, возвращается вместе с голосом, и Альфред распрямляется, старается смотреть на путниц как можно грознее, будто это и правда может придать ему ту смелость, которую он желает показать.
Ольга поворачивается к сестре, безмолвно спрашивая её согласия в чём-то. Наташа неопределённо поводит плечом и нехотя бурчит, хмуро глядя на их проводника через этот лес:
- Мы охотницы за ведьмой.
- За одной конкретной ведьмой, – поправляет сестру Ольга, улыбаясь. – И сами мы тоже немножко смыслим в магии, как ты уже успел заметить.
- Нет вы… ведьмы… – вцепившись пальцами в кору, Альфред испуганно зажмуривается и не сдвигается более с места. Он чувствует, что бежать бессмысленно: ведьмы всё равно убьют его или поработят. На то они и ведьмы. Треклятые лживые создания, что притворялись милыми хрупкими девушками!.. Он должен был догадаться, должен был! – Вы убьёте меня?
- Всегда один и тот же вопрос, – скучающе замечает Ольга. Она молчит несколько мучительно-долгих секунд, а затем обращается уже к сестре: – Что скажешь, Ната?
Наташа смотрит в ту сторону, где исчез свет крови, и улыбается. Ал назвал бы эту улыбку одной из самых жутких вещей, что он когда-либо видел.
- Ванечка близко, хочу его увидеть.
Старшая ведьма кивает, возвращает свой кулон на его законное место, а после отходит на шаг, открывая Альфреду путь обратно.
- Беги, герой, пока мы добрые, – с насмешкой советует она, следуя за сестрой.
Пройти девушки успевают не так уж и много, когда их больше не нужный спутник вновь напоминает о себе. На оклик они не реагируют: всё так же идут, даже не замедлив шаг, из-за чего парню приходится их догонять.
- Я не сбегу! – твёрдо заявляет Ал, нагнав их. Дыхание немного сбито: от бега ли, или от страха – не ясно, да и не важно вовсе.
- Что, поплетёшься следом? – равнодушно спрашивает Ольга, но всё же чуть замедляет шаг. Ей любопытно, и это остро чувствуется в её интонациях. – Неужели ты не боишься за свою жизнь?
- Идём, – торопит её Наташа и хватает за руку, нетерпеливо тянет за собой. – Мы и так долго сюда добирались, не будем тратить время на этого придурка.
- Эй! – пытается возмутиться парень. – Сама ты!..
Сверкнувший в свете луны нож пролетает совсем близко и вонзается в дерево, сантиметрах в пяти от головы Альфреда. Если бы она не промахнулась, страшно представить, что было бы! Только сама метательница ножей словно даже не замечает этого: она не то что не останавливается, даже не разворачивается!
- Наташенька, где твои манеры? – устало бормочет Ольга, словно это для них в порядке вещей, а разговор состоялся уже не один десяток раз. – Невежливо метать ножи в людей, если они не попытались тебя убить.
- Я не в него, а в дерево, – равнодушно поясняет её сестра, наконец, остановившись и развернувшись. – Это предупреждение. Он мне не нравится. И с нами он не пойдёт. Он хотел причинить вред Ванечке!
Старшая ведьма закатывает глаза и вздыхает, показывая как же тяжело ей приходится с младшенькой. Затем она берёт Альфреда за руку и, хоть он и думает о том, чтобы вырваться, предлагает:
- Пошли, герой, если действительно этого хочешь. Не бойся, убивать тебя никто не станет. Не все ведьмы несут смерть.
Ал не очень-то верит подобному заявлению, ведь его ходячее опровержение маячит впереди, всем своим видом выказывая неприязнь к нему. Но он всё же решает пойти с ними. Как знать, вдруг, если они выведут его к ведьме, он сможет…
Придумать, что он сможет, у Альфреда никак не получается. Слишком отвлекает лес, меняющийся с каждым их шагом. В прошлый раз, когда парень был здесь, всё было иначе: эти огромные жёлтые цветы, кажется, захватили здесь всё, заполонили собой всё свободное пространство. А ещё и этот непонятный свет, от которого ночью стало светло как днём. Внимательно приглядевшись, Ал замечает в небе мечущиеся огоньки, что и являются его источником. Магия… всё здесь отравлено, пропитано ею насквозь. От леса не остаётся ничего естественного, ничего правильного, и от этого парню становится ещё больше не по себе.
- Что вам здесь – проходной двор? – громко вопрошает над ними грозный голос, подобный раскатам грома. Ал вздрагивает, дёргается прочь, но его спутницы совершенно спокойны. Они… улыбаются?.. – Кто хочет, тот проходит. Зачем я вообще барьер ставил, если с ним никто не считается?.. – голос внезапно стихает, перед этим слышится потрясённо «Ой!». А после, совсем мягко, недоверчиво: – Оля?.. Ната?..
Наташа, радостно смеясь, останавливается. Вглядывается в странный сгусток воздуха – Альфред готов поклясться, что тот движется – и вдруг кидается к нему восторженно крича:
- Братик!
Воздух тут же становится ведьмой, точнее – магом. Тем самым, которого Ал нарёк своим заклятым врагом, тем самым, что похитил и сгубил не только двоих охотников из их деревни, но и бессчётное количество случайных путников и несостоявшихся героев, о коих уже никто никогда ничего более не услышит.
- Наташ, задушишь! – веселясь, пытается отцепить от себя девушку «Ванечка». Но, поняв, что это невозможно, сдаётся и обнимает её в ответ ещё крепче.
- С Днём Рождения, дорогой брат, – Ольга, отпустив руку Альфреда, присоединяется к объятьям.
Они стоят так всего несколько секунд, пока маг не замечает ещё одного, незваного, гостя. Лицо его кривится, а сам он заметно напрягается и отстраняет от себя сестёр.
- Что-то твоя морда лица часто мелькает, – замечает он холодно. Не с ненавистью, но с явной неприязнью. Но, прежде чем визитёр успевает что-либо ответить, маг переключается на своих сестёр. – Его-то захрена сюда притащили?
- Нужна была кровь девственника, чтобы снять твой барьер, – с видной неловкостью поясняет Оля, смущаясь сама и заставляя краснеть Альфреда. Чтобы свернуть с не очень удобной темы, она решает шутливо подколоть брата: – Барьер, как всегда слабенький вышел, Ваня.
- Зато убивать не пришлось, – тихо продолжает её мысль Наташа, адресуя эту фразу непосредственно их «жертве», в точности копируя холодный взгляд и недовольное выражение лица старшего брата. О, она бы точно с радостью его прикончила, ей только волю дай…
Внезапно Альфред замечает того самого пропавшего охотника, которого видел в последний раз три с лишним года назад. Он, живой и здоровый, наблюдает за всей этой кутерьмой с удивлением и раздражением одновременно. Он не выглядит зашуганным пленником, ожидающим спасения. Охотник словно… хозяин здесь, наравне с Ведьмой… Как такое возможно? Неужто он здесь по своей воле?.. Завидев Ала, Гилберт кивает ему в знак приветствия. Кивает так, как будто они не виделись от силы пару дней, а не годы. Да что здесь вообще происходит?!
- Зачем вы здесь? – не скрывая усталости в голосе спрашивает Ваня. Он не видит, но, похоже, знает, что охотник не только наблюдает за встречей, но ещё и неспешно приближается к ним.
- Мы не можем навестить любимого брата в его День Рождения? – пытаясь увернуться от прямого, честного ответа, свести всё это внезапно нахлынувшее напряжение к шутке, вопрошает Ольга.
- О, так вот, оказывается, когда он, – заговаривает, наконец, подошедший Гилберт. – Помнится, кто-то мне заливал, что не помнит этой даты.
- Гил… – Ваня растерянно трёт шею, пытаясь взглядом отыскать хоть что-то сможет дать повод сменить тему, увильнуть от ответа. Не находит. Вздыхает и признаётся: – Праздновать твой, как общий, намного приятней.
- На всю голову двинутый. Хотя, я разве сомневался?.. – недовольно, ни к кому не обращаясь, но слышимо для всех бурчит Гил. А после недовольно косится на сестёр мага. – Не познакомишь?
- Это Оля и Ната, мои сёстры. Я о них тебе…
- Не рассказывал, – перебивает Гилберт, словно мстя такой небольшой подставой за обнаружившуюся ложь.
- Да… Оль, Наташ… Это Гилберт. Он мой… кхм… просто мой.
- Не переживай, Гилберт, – заботливо начинает Ольга и тоже немного подставляет брата: – Нам он тоже ни слова не писал о том, что у него есть… «просто его». И как вы познако…
- Ванечка, деда не будет счастлив, когда узнает, – перебивает младшая сестричка. О, с какой же ненавистью она смотрит на Байльшмидта! Да по сравнению с этим, Альфреда она просто обожает. – Ты же не хочешь проблем?