Где-то в груди Волан-де-Морта что-то странно сжалось, а потом взорвалось, обжигая смесью боли и ярости. Этого не может быть! Он никогда бы не признал, но он привык доверять Хоупу. Возможно, он был единственным, кому Волан-де-Морт доверял впервые за много лет. Он предал его! Солгал ему! Играл с ним! Перед глазами стояла красная пелена безумной ярости, смешанной с болью. Не до конца понимая, что делает, Волан-де-Морт вскинул палочку и отчётливо произнёс:
— Авада Кедавра!
Зелёный луч полетел прямо в Поттера-Хоупа. Волан-де-Морт закрыл глаза. Он не мог здраво размышлять. В голове билась единственная отчаянная абсурдная мысль: «Это конец!»
========== Глава 2 ==========
Мордред! Даже призвать что-то времени нет. Стремительно летящий зеленый луч и секунды, чтобы отреагировать! Гарри вскинул руку. Конечно, часы предназначались на самый крайний случай, он ведь не зря работал над ними пять лет! Но выбора нет. Гарри так и не проверил на деле свой универсальный щит — слишком затратно и долго было создавать еще одну защиту. Поэтому даже он оказался не готов к тому, что последовало. Луч заклинания ударил точно в циферблат, и вся энергия и ярость, вложенные Томом в выпущенное им убивающее проклятье, выплеснулись в пространство. Гарри швырнуло об пол, Тома — об стену. Заползающую в гостиную Нагайну отшвырнуло далеко за порог, где она и осталась лежать, недоуменно мотая треугольной головой и обиженно шипя.
Гарри сильно ударился головой при падении, и в глазах моментально потемнело. Не зная, чего ожидать от Тома, который, похоже, совсем обезумел и не контролировал себя, Гарри попытался встать. Голова сильно закружилась. Он потянулся за палочкой, но в кармане ее не оказалось. Мерлин и Моргана! Как все не вовремя! Не то чтобы палочка была такой уж необходимостью, в повседневной жизни он привык обходиться без нее. Но сейчас, когда сил оставалось не так много, беспалочковая боевая магия становилась недоступной роскошью.
Том, не обращая внимания на боль в ребрах, вскинул палочку:
— Авада…
— Том, Мордред тебя раздери! Остановись!
Слова отдавались глухой болью в затылке, перед глазами все плыло, но Гарри нечеловеческим усилием поднялся на ноги. Он не хотел причинять Тому вред.
— Выслушай меня, это важно!
— Ты. Меня. Предал, — Том отрывисто выплевывал слова.
Дом начало потряхивать, воздух в гостиной резко потяжелел. Том понимал, что одним убийством не обойдётся, но все же пытался удержать рвущуюся наружу силу, не желая разрушить дом — штаб ещё мог пригодиться. Но это был тот единичный случай, когда со своей магией, бунтующей и переплетенной с эмоциями, он не справлялся.
— Круцио!
Гарри шарахнулся к камину.
— Том, прекрати! Выслушай меня!
— Я не стану слушать твою жалкую ложь!
Том ничего не мог с собой поделать. Слова Хоупа доносились до него, как сквозь вату. Он никогда никому не доверял. Почему он изменил этому правилу? Как мог Поттер так искусно его обмануть? И что за странное чувство рвет грудную клетку, словно на части? Боль? Нет! Волан-де-Морт не чувствует боли! Боль — удел слабых. Он должен убить его. Но любимой «Авадой» нельзя. Похоже, у Поттера к ней повышенная устойчивость.
Пламя чистой сумасшедшей ярости рвалось наружу, желая испепелить все вокруг. Еще не хватало самому погибнуть от выброса собственной магии. Опять возрождение? Том передернулся.
— Том, я не называл тебе только своего имени, все остальное…
— Заткнись!!!
Почему-то обычная фраза Хоупа оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения. Уже не до конца отдавая себе отчет в своих действиях, Том вскинул палочку, желая выплеснуть все, что разрывало его на части:
— Адеско фай…
— Ты совсем охренел?! — заорал Гарри.
Он, забыв про любую боль, в два прыжка преодолел расстояние между ними и попытался выбить палочку из рук Тома. Это оказалось не так просто: даже не ожидая внезапного нападения, Том резко развернулся, и Гарри с разбега больно врезался ребрами в выставленный Томом локоть. Из него словно дух выбили — настолько сильной оказалась боль от удара. Голова кружилась. Да в пекло всё! Зачем он вообще снял капюшон?!
— Том, да успокойся же ты, давай нормально все обсудим!
— Успокоиться?! — прошипел Том, приблизившись к Поттеру.
Когда Гарри увидел горящие словно угли в пламени костра алые глаза, он понял, что уговоры бесполезны. Том направил палочку ему на грудь:
— Бомбар…
Гарри сорвался. Мерлин свидетель — он пытался по-хорошему. Но это абсолютно бессмысленно. Его кулак впечатался в скулу Тома. Голова Тома резко дернулась. Пока он не успел опомниться, Гарри стремительным движением выхватил у него палочку и отбросил в сторону. Адское пламя без нее не наколдуешь — хотя бы одной проблемой меньше. Гарри схватил Тома за плечи и попытался встряхнуть.
— Том, услышь меня! Моргана тебя раздери! Приди в себя!!!
Волан-де-Морт смотрел прямо в глаза цвета луча «Авады», но не видел их. Голос. Этот голос принадлежал Хоупу. Его верному слуге. Он исполнял любые его приказы. Он уважал его. Он помог ему прийти к власти. Он стал единственным, с кем иногда Волан-де-Морт мог просто поговорить. Он был нужен Тому. Хоуп должен принадлежать ему, кем бы он там ни был. Все, что взрывоопасной смесью бурлило в груди, вырвалось наружу. Том вцепился в волосы Гарри и, не давая вырваться, притянул к себе и впился в его губы грубым поцелуем. Он и сам не до конца осознавал, что делает. Но Хоуп принадлежит ему. Он не может его отпустить.
Гарри замер. Он ждал чего угодно, но поцелуй?! Том безжалостно сминал его губы, прокусив нижнюю до крови. Мерлин, он просто банально хочет утвердить свое право собственности! «Нет уж, Том, может, мы и спалим этот дом, но изнасиловать я себя не позволю!» — разозлился Гарри. Он решительно ответил на поцелуй, прикусывая верхнюю губу Тома. Тот замер на миг, а затем поцелуй стал напоминать схватку двух хищников. Они боролись за доминантность, не замечая, как воздух возвращается в привычное состояние, а стены дома перестают дрожать.
Сейчас Тома уже не волновало, зачем он это начал. Ярость в груди утихала, и вместо нее нарастало возбуждение. Министр никогда не испытывал недостатка в любовниках. Многие маги и волшебницы Британии душу готовы были продать, чтобы оказаться в его постели. Некоторые Пожиратели и сотрудники Министерства надеялись приобрести таким образом привилегии и были до тошноты покорны и услужливы. Хоуп, или Поттер, или кто он там, покорным быть точно не собирался. В крови Тома забурлил адреналин. Нет, в этой схватке победитель будет только один! Но как же заводило сопротивление! Хотелось нагнуть и вбиваться в податливое тело до тех пор, пока он не начнет скулить от удовольствия, умоляя Тома не останавливаться. О, да! Член стоял колом, и Том начал теснить Хоупа к дивану, попутно стаскивая с него мантию.
Впрочем, Гарри не оставался в долгу. Он взмахом руки избавил Тома от одежды. Конечно, это было глупое расточительство сил, но заклинание отнимало лишь крохи энергии, и Гарри решил, что оно того стоит. Том издал что-то похожее на рык и разорвал футболку Гарри. Брюки испарились, повинуясь мысленному приказу. На диван они просто рухнули.
Гарри застонал, когда Том впился в его шею поцелуем-укусом. В голове шумело, и мысли путались. После ужасов прошлого, Гарри не думал, что когда-нибудь сможет подпустить кого-то так близко. Наверное, если бы он влюбился — смог бы. Но то, что происходило сейчас, вообще не поддавалось никакой логике. Том был груб, но странным образом это не пугало, а возбуждало. Гарри боялся отвечать себе на вопрос: а когда, собственно, Том, долгие годы бывший его главным врагом, стал вызывать у него желание? Сейчас он вовсе не был уверен, что это произошло всего несколько минут назад. Рука Тома сжала его возбужденный член, и у Гарри вырвалось:
— О, да!
Том честно пытался задуматься над происходящим. Его поведение не поддавалось никакой логике, и это беспокоило. Но мысли плыли. Хоуп плавился в его руках от удовольствия. Его тело реагировало на ласки, отключая любой самоконтроль Тома. Он не хотел думать. После. После того, как он возьмет своё, он потребует объяснений, от которых будет зависеть — оставит ли он Хоупа в живых. Но сейчас — возбуждение накатывало волнами, разжигаясь борьбой за доминирование и горячим ответом Хоупа. Мелькнула мысль, что слуга не испугался его ярости и даже помог с ней справиться — это удивляло. В этот момент Хоуп схватил Тома за волосы и притянул к себе, втягивая в страстный и жёсткий поцелуй. Все посторонние мысли исчезли из головы Темного Лорда. Он ни за что бы не признал: мысль, что кто-то может оказаться достойным по силе соперником, возбуждала. Но инициативу он не уступит!
Том взмахнул рукой, и руки Хоупа оказались связаны за головой бархатной лентой. Зеленые глаза недовольно сверкнули. Том только довольно ухмыльнулся, накидываясь на распростертое под ним тело. Он изучал, гладил, кусал и целовал, медленно доводя Гарри до всепоглощающего безумия. Но когда его руки скользнули по ягодицам, Гарри дернулся и попытался вырваться. Руки он давно освободил, даже не прибегая к помощи магии. Том явно не хотел причинять боль, поэтому узел оказался совсем слабеньким.
— Тише, Хоуп, тише, — в страстном шепоте Темного Лорда проскальзывали шипящие нотки. — Тебе будет хорошо.
Гарри сглотнул. Тело пылало огнем возбуждения и требовало удовлетворения, но… Довериться? Для Гарри это всегда представляло сложность, а сейчас и вовсе казалось практически невозможным. Он был рядом с Томом три года, жил с ним в одном доме, который они звали штабом, хотя все официальные собрания и проходили в Малфой-мэноре. Он спорил с ним, выполнял его приказы, подталкивал к правильным решениям. Он знал Тома лучше, чем тот сам себя. А сейчас все было так просто — довериться. Но он не мог.
Том почувствовал его колебания и страх. Он удивился. Он бы понял, если бы Хоуп злился — не желая уступать инициативу. Но страх? Он боялся его? Том отбросил подобную мысль, как абсурдную. Он разберется с этим потом. Рука Тома вернулась на член, скользя по возбужденному стволу и спускаясь к яичкам. Пальцами второй руки Том сжал сосок Хоупа, вызывая у него стон.
— То-о-ом!
— Что, Хоуп? Чего ты хочешь?
Гарри резко стало все равно — кто доминирует. Они разожгли такой пожар чувственного удовольствия, в котором сгорали все сомнения. Он не привык отступать на полпути, так будь что будет — иначе он просто сойдет с ума от возбуждения, раздирающего его тело на части.
— Тебя…
Он с силой провел по спине Тома ногтями, оставляя царапины. Тёмный Лорд зарычал. Он наколдовал смазку и зачерпнул ее пальцем. Втянув Хоупа в поцелуй, чтобы отвлечь, он наложил очищающие чары и скользнул пальцем в расщелину между ягодицами, надавливая на колечко ануса и проникая внутрь.
Гарри уже не мог думать. Всё тонуло в калейдоскопе ощущений. Руки Тома, губы Тома — казалось, они были одновременно везде. Его била крупная дрожь неудовлетворённого желания. Перед глазами все плыло. Пальцев Тома, растягивающих его, было уже два, но Гарри не чувствовал ни малейшего дискомфорта, только предвкушение.
Том не понимал, как ему ещё хватает сил сдерживаться. Член болезненно ныл. Желание обладать немедленно, сделать своим навсегда и утонуть в удовольствии давно превысило все возможные пределы. Но он не хотел причинять Хоупу боль. Напротив, он хотел самоутверждения, доставив абсолютное наслаждение. Хотел стереть все воспоминания Хоупа о других любовниках и любовницах. Если бы Том мог размышлять здраво, ему бы пришлось признать, что, разгадав загадку Хоупа, он потерял всякую надежду удержать его с помощью Метки. Поттер. Этот подчиняться не будет. Но и потерять его он не мог.
Гарри метался по дивану.
— Том, я тебя сам прикончу! Да делай уже что-нибудь, Мордред тебя раздери! — не контролируя себя, Гарри перешел на парселтанг.
Пальцы внутри Гарри замерли.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Хоуп? — издевательский шепот, полный страсти, звучал слаще меда. — Скажи мне, и я великодушно выполню твое пожелание.
Гарри застонал.
— Ты чёртов ублюдок, Том, — он задыхался от желания. — Я хочу, чтобы ты взял меня! Немедленно! Вошёл в меня! Оттрахал так, чтобы у меня искры из глаз посыпались! Доволен?
Том не смог вдохнуть. Этот страстный яростный шепот сводил с ума, отправляя сознание куда-то за грань. Он убрал уже три пальца и ворвался в такое желанное сейчас тело, почти не сдерживая себя. Гарри издал стон, полный страсти, смешанной с болью. Том замер и, напомнив себе о необходимости дышать, сделал пару глубоких вздохов. Гарри оказался настолько жарким и узким, что он мог кончить немедленно. Нет, нельзя. Дамблдор. Мерзкий старик с его лимонными дольками и цветастыми мантиями. Том старался отвлечь себя мыслями об отвратительных существах и не сорваться в оргазм. Слишком рано.
— Том, тебе инструкции выдать, что делать? Или показать, как надо? Двигайся, мантикора тебя раздери!
Том качнулся, делая резкое движение. Дерзость Хоупа вызвала азарт. Показать, как надо? О, он покажет! С удовольствием! Почти полностью выйдя, Том резко вошёл, ударяя по простате. У Гарри вырвался вскрик.
— О, Мерлин, еще… Да!
— Меня зовут Том! — поправил Темный Лорд срывающимся от страсти голосом.
Больше не сдерживая себя, Том вбивался в податливое тело, как и мечтал с самого начала. Гарри метался и стонал под ним, поощряя и бессвязно требуя больше. Том поймал себя на диком желании слиться воедино, сделать Хоупа частью себя навсегда. Между ними словно протянулась невидимая нить. Желание сумасшедшей волной ударило в голову. Том склонился над лицом Хоупа.
— Смотри на меня! — приказал он.
Гарри распахнул затуманенные страстью глаза и… Том пропал. Движения стали быстрее и резче, он впился в губы Гарри поцелуем и тот застонал ему в рот, проваливаясь в необычайно яркий оргазм. Том последовал за ним через несколько секунд. Он тяжело рухнул сверху, но ни один из них не пытался пошевелиться. Сейчас им было слишком хорошо.
***
Дамблдор в задумчивости сидел за дубовым столом на кухне особняка Блэк на Гриммо 12. Перед ним стояла нетронутая кружка остывшего чая. Через десять минут должно было состояться очередное собрание Ордена Феникса, и Дамблдор пытался собраться с мыслями.
Когда же и что пошло не так? Он неоднократно задавал себе этот вопрос за последние три года, но исчерпывающего ответа так и не нашёл. Волан-де-Морт не пожелал охотиться за Поттером. Волан-де-Морт не отреагировал на расставленную в Министерстве ловушку, завязанную на пророчестве. Северус докладывал, что ничего особенного не происходит и не планируется, а потом Том просто оказался Министром. Дамблдор до сих пор чувствовал горечь. Как он мог так просчитаться? И, что самое отвратительное — люди приняли Тома. Но ведь Волан-де-Морт — зло во плоти! Он не должен править волшебным миром, иначе рано или поздно его погубит! Дамблдор был абсолютно уверен, что добро и свет должны восторжествовать. Но пока способов это осуществить не находилось.
Ему вспомнился Пожиратель, неотлучно находящийся при Томе. О нем ничего не было известно, кроме того, что его звали Хоуп, и никто никогда не видели его лица. Интуиция Дамблдора вопила, что этот Хоуп — одна из ключевых фигур в сложившейся ситуации, но все попытки навести о нем справки оказывались бесполезны.
Дамблдор устало потер лицо руками. Пока никто не видел, он мог позволить себе выглядеть слабым. Его верные сторонники устали за последние три года. Их планы проваливались, и многие подозревали, что Снейп докладывает Волан-де-Морту слишком много. Северус высказал все, что он думает, ушёл и вернулся лишь из-за данных когда-то директору клятв и, в чем бы он никогда не признался вслух, из-за необходимости присматривать за сыном Лили, которую всегда любил. Чувство долга оказалось сильнее обид, и он продолжил шпионить для них, но либо Волан-де-Морт не очень-то доверял ему, либо сам Снейп доносил не все, путной информации от него не поступало. Остальные, кто смог проникнуть в ряды Пожирателей, ничего интересного не доносили. Приходилось довольствоваться тем, что было: отрывочными, случайными и очень неточными сведениями.
Оставшиеся крестражи Тома, помимо дневника и Гарри, он так и не нашел. Но Поттер, присутствующий на кладбище на ритуале возрождения, рассказывал, что этот загадочный Хоуп кидал в котёл с зельем предметы: чашу, диадему и что-то еще, чего Гарри не рассмотрел. Если предположить, что это были крестражи — может, этим и объясняется то, что Том сейчас кажется куда менее безумным, чем до своего развоплощения?
Дамблдору иногда казалось, что это просто кошмарный сон. Ну не мог Волан-де-Морт — величайшее зло этого столетия — стать Министром Магии! Но факты — вещь упрямая. Ничего, они еще поборются! Если нет никаких возможностей сместить Тома законным образом, придется его убить. Ради блага Магической Британии! Пока не стало слишком поздно.