В шесть лет Стайлз впервые понял, что не совсем нормальный. В прямом смысле.
Он сидел за столом и уныло пережевывал горошек и морковь, пока мама с папой обсуждали какие-то взрослые и ужасно занудные вещи. Внезапно папа повернулся к нему и с улыбкой спросил:
— Сынок, как прошел твой день? Мама сказала, что у тебя в школе появился новый друг.
Стайлз мгновенно оживился, потому что у него на самом деле был чудесный день. Забыв, что его рот на данный момент забит горошком, он начал радостно щебетать:
— Да, пап, появился! Его зовут Скотт, и он круче всех! На перемене мы играли в Черепашек ниндзя, он играл за Леонардо, и это было здорово, потому что так я мог играть за Микеланджело, а он самый прикольный, так что у меня был потрясающий день, хотя мне приходится есть этот горошек, а это просто ужас, но я так рад, что Кенди вернулась.
Повисло молчание, а Кенди, сидевшая возле двери, навострила уши и подняла морду. Кенди была самой лучшей собакой, она стала частью их семьи, когда Стайлз был совсем малышом. Он очень горевал вчера, потому что думал, что потерял ее навсегда.
Стайлз даже не заметил, как папа подавился горошком, а мама начала переводить взгляд с него на дверной проход, в котором по-прежнему сидела Кенди и смотрела на них с выражением искреннего счастья на морде. Мама задумчиво нахмурила брови.
— Кенди вернулась? — осторожно спросила она, и Стайлз радостно закивал.
— Она, как и раньше, нашла меня на площадке возле школы! — сообщил он, а потом с осуждающим видом ткнул вилкой в сторону отца: — А ты говорил, что она никогда не вернется! Ты был неправ, видишь?
Кенди завиляла хвостом. Раньше это движение всегда отдавалось ставшим уже знакомым глухим стуком об пол, так было с тех пор, как они со Стайлзом были совсем маленькими, и продолжалось до вчерашнего дня, когда Кенди сбила машина.
Но было тихо. И, видимо, он единственный вообще ее видел.
***
Его мама тоже родилась с даром, хотя ее способность заключалось в том, что она могла вырастить сад даже в середине зимы. Мама его мамы умела залечивать синяки и маленькие ссадины поцелуями. Отец матери его мамы просто не умел проигрывать в карты. А мать отца мамы его мамы обладала суперсилой, и это было очень здорово.
А Стайлз, судя по всему, видел души умерших животных. Не всех животных, а только тех, у которых остались «неоконченные дела». Например, собак, не желавших покидать своих гиперактивных маленьких хозяев, даже при том, что на другом конце радуги их ждала вечность и возможность резвиться на Небесах с другими собаками.
Они так и не завели другую собаку. Стайлз опасался, что Кенди будет грустить, вынужденно наблюдая, как ее замена получает все ласки и чесание зада, которые ей уже недоступны. В любом случае, ему не нужна была другая собака. Кенди и так всюду верно следовала за ним, и неважно, что он единственный мог ее видеть.
Вот так он и рос, легко отвлекаясь на души животных, которых никто, кроме него, больше не видел, что временами вызывало досаду. Хотя у него просто не получалось сильно раздражаться, ведь его дар означал, что иногда какие-нибудь недавно умершие и совсем отчаявшиеся кошки или собаки могли прийти к нему и отвести его к оставленным на произвол судьбы щенятам и котятам. В таких случаях Стайлз всегда забирал их к Скотту в ветеринарную клинику и следил за тем, чтобы они обрели новый дом.
Также это помогало ему, когда дело доходило до знакомства с новыми людьми. Гораздо легче было довериться тому, за кем верно следовал дух золотистого ретривера или целый косяк аквариумных рыбок, чем тому, за кем не наблюдалось ни одного любящего животного.
Но кроме умения спасать осиротевших щенков и способности временами несправедливо судить о людях, основываясь только лишь на отсутствии души мохнатого компаньона за спиной, дар Стайлза на его жизнь особо не влиял. Нет, были случаи, когда его до чертиков напугали призрак огромного удава и пролетевшая прямо над головой полупрозрачная птица. А однажды дело чуть не дошло до аварии, когда посреди ночи прямо перед его джипом на дорогу выскочили три призрачных оленя, но к двадцати одному году Стайлзу кое-как удалось взять все это дерьмо под контроль. Для него это стало нормой.
А потом внезапно кое-что произошло.
Холодный и снежный зимний день был в самом разгаре, Стайлз скучал на работе в кофейне кампуса, когда прозвенел дверной звоночек, дверь распахнулась, и в нее вошла волчица.
Изящная черная волчица с горящими золотом глазами следовала за присыпанным снегом темноволосым парнем, который хмурился так, как заслуживал того такой холодный день.
Посетитель подошел к угловому столу, кинул на него сумку, заняв место, и затем направился к кассе, чтобы сделать заказ.
Стайлз никогда раньше его не видел. Он бы запомнил если не горячую внешность парня, то уж точно волчицу, наблюдавшую за ним с того места, где он бросил сумку.
— Горячий шоколад, — сказал парень.
— Да, конечно! — Стайлз оторвал взгляд от волчицы и пробил заказ. Спросив имя, он аккуратно написал «Дерек» на стенке стаканчика. Когда заказ был оплачен, Стайлз приготовил напиток и протянул его Дереку. Парень вернулся за свой стол, и волчица тут же улеглась ему на ноги.
Они остались на несколько часов. Поток клиентов то уменьшался, то вновь увеличивался, Стайлз обслуживал каждого, входящего в дверь, смешивал напитки, убирался и каждые несколько секунд, не в силах сдержаться, кидал взгляд на мужчину и волчицу в углу зала.
Он просто никак не мог понять. Чем мог этот чувак заслужить себе такую верность волчицы? За что она любила его так, что осталась рядом даже после смерти?
Конечно, он и раньше видел души диких животных. В их случаях узнать, что удерживало душу в этом мире, практически не представлялось возможным, но он впервые видел дикое животное, настолько привязанное к человеку.
Смешивая очередное латте, Стайлз строил догадки, что, может быть, Дерек работал хранителем зоопарка или владел заповедником, но парень был всего лишь на несколько лет старше самого Стайлза, так что вероятность этого была весьма сомнительна.
Возможно, Дерек жил дикарем в какой-нибудь глуши и подружился там с этой лесной жительницей.
А может быть, это просто собака, похожая на волчицу.
Стайлз посмотрел на них снова.
Нет, определенно, это волчица.
Стайлз как раз продумывал теорию о том, что Дерек просто украл маленького волчонка и растил ее как свою собственную полудикую питомицу, и повернулся, чтобы вновь взглянуть на них, а Дерека уже не было. Он проворонил их уход.
Стайлз всеми силами старался забыть об этом случае. Да, животные сами его находили, но он не мог помочь душам с их незавершенными делами. Души в любом случае не могли с ним общаться.
***
Было бы намного легче забыть Дерека и его волчицу, если бы те не стали постоянными посетителями. Однако они заходили часто, всегда одни, Дерек заказывал горячий шоколад и проводил несколько часов за столиком возле окна. Кенди всегда торопилась к волчице, виляя хвостом в собачьем приветствии, а волчица всегда ее игнорировала. Но, тем не менее, в каждое их появление Кенди подбиралась все ближе и ближе, видимо, твердо решив подружиться.
Все, что Стайлз мог сказать: Дерек изучал какую-то специализированную литературу — мифы и фольклор. Большинство книг, кажется, были даже не на английском.
И это было круто. Стайлз в свое время брал факультативы по литературе, но в тот единственный раз, когда он попытался заговорить на эту тему с Дереком, его заткнули в довольно грубой форме. Ну и ладно. Стайлз не возражал. Он уже давно не огорчался из-за игнора невероятно привлекательных людей. Кто этому поспособствовал? Лидия Мартин.
Проблема состояла в том, что Стайлз никогда не умел оставаться в стороне от загадок.
За несколько недель до Рождества Стайлз работал в вечернюю смену, рассеянно протирая прилавок и задумчиво хмурясь, глядя на Дерека, когда за этим делом его поймала Эрика — любимая и жутко раздражающая напарница по работе.
— Ох, Стилински, — мурлыкнула она, подпрыгнула и усадила задницу на только что протертую им стойку. — Он далеко за пределами твоей лиги.
Стайлз вздрогнул, весь покрылся красными пятнами и поспешил оправдаться:
— Ты не знаешь… я не знаю, о чем ты. Я всего лишь задумался, вот и все.
— О чем? — Эрика вопросительно выгнула брови. — О чем-то сексуальном? Рассказывай, сегодня была чертовски скучная смена, и мне нужно немножечко антидепрессантов, — ехидно улыбнулась она.
— Нет, — шикнул Стайлз и обернулся на Дерека, чтобы убедиться, что тот не слышит разговора. Дерек даже не поднял взгляд от экрана лэптопа. — Ничего сексуального. Я думал о… о… — он попытался придумать хоть что-нибудь, что было бы близко к правде, не выдавая того факта, что его постоянно окружают души животных.
Вокруг Эрики вечно вились и терлись об ноги шесть полупрозрачных котов — это ужасно отвлекало. Кенди то и дело гонялась за ними, пыталась игриво куснуть за кончики хвостов, на что кошаки выгибались дугой, шипели и били лапами по ее носу.
— О волках, — сболтнул Стайлз. Это звучало не так уж плохо, ничего инкриминирующего. Он же не сказал «о призраках волков» или «о мертвых волках», так что…
Он глянул на Дерека и обнаружил, что тот смотрит прямо на него, напряженно нахмурив брови, поджав губы, расправив плечи и сжав ладони в кулак. А вот волчица возле его ног лениво лизала лапу.
— О волках? — переспросила Эрика, моментально соскользнула со стойки, почему-то сильно заинтересовавшись этой темой. — Я не знала, что ты интересуешься волками.
— Я интересуюсь всеми видами животных, — важно произнес Стайлз. — Я подумывал специализироваться в биологии, ну знаешь, до того…
— Твоя специализация — искусство.
— Да, сейчас! Но всякие образы животных составляют огромную часть моей работы! — Стайлз засуетился, поскольку до сих пор чувствовал на себе буравящий взгляд Дерека.
— Ты типа мультипликатора, что ли? Как много образов животных тебе нужно…
— У меня дела! — солгал Стайлз и рассеянно махнул рукой, как будто это каким-то образом могло сделать ложь более достоверной. — Прости!
Он убежал на кухню, спрятавшись там, и не выходил до закрытия, когда он мог быть уверен, что Дерек точно ушел.
К счастью, когда Стайлз все же выбрался из укрытия, чтобы помочь Эрике прибраться, она не стала упоминать такой постыдный эпизод, вместо этого напевая себе что-то под нос. Загрузив последние чашки в посудомойку, она заявила:
— Завтра день рождения Бойда, у нас кое-что намечается.
— Кое-что? — с сомнением сощурился Стайлз. Они с Эрикой были друзьями по работе. Конечно, она была его любимой коллегой, но они никогда не тусовались вне работы. Сам он к этому относился нормально — она была горячей, немного опасной и, скорее всего, развлекалась пением караоке в байкерских барах по всему городу. Во всяком случае, для этого на ней было достаточно кожи и губной помады. Стайлз же в свою очередь был задротом, повернутым на искусстве, общался с маленькой кучкой таких же задротов, дружил со Скоттом из ветеринарного колледжа на другом конце города, работал, проводил время в студии и вечно сталкивался с призраками животных, появляющихся в самый неподходящий для этого момент.
Но дураком он не был.
Поэтому мгновенно почуял подвох.
— Да, — ответила она. — Посидим, отпразднуем. Ничего особенного, просто несколько друзей, выпивка и бильярд. Бойд захотел, чтобы я тебя пригласила.
Бойд крут. Он временами тусовался здесь, но никогда при этом особо не рвался к общению.
— Я, наверное, буду занят, — осторожно попытался отделаться Стайлз.
— Это будет пятница, — она ткнула в него идеально наманикюренным пальцем. — Ты не работаешь. Ты же вечно сидишь дома по пятницам и смотришь Нетфликс, разве не так?
Вот они, последствия чрезмерных откровений со своими напарниками.
— Я посмотрю, смогу ли прийти, — наконец сдался он, уже мысленно подбирая отговорки.
Эрика ухмыльнулась:
— Мы заберем тебя по дороге.
***
Обычно Стайлз всеми способами старался избежать хаотичных и многолюдных мест. В зависимости от количества людей и любивших их при жизни животных посещение подобных мест могло быть просто невыносимым.
Вот и в этом баре под потолком летали птицы разных видов, по полу носились призраки собак, рычали и дрались, гонялись друг за другом, пролетая сквозь столы, стулья и стены. Коты мастерски избегали всеобщего бардака, предпочитая лежать на столах, и, если честно, уже совсем не хотелось пить свое пиво, когда сквозь бокал прошел рыжий котяра, или брать начос с тарелки, на которой свернулись одним большим клубочком шесть хомячков Айзека.
Но даже эта шайка призраков расступалась, давала пространство волчице, носилась вокруг, стараясь ее не беспокоить, пока она сидела рядом с Дереком и безразлично за ними наблюдала, отказываясь принимать участие в этих лихорадочных, вызывающих головную боль выходках своих призрачных собратьев. Хотя Кенди ее совсем не избегала. Она вилась рядом, пританцовывала на лапках и виляла хвостом, рассчитывая поиграть. Какое-то время волчица ее игнорировала и воротила нос. Но затем ей, видимо, стало скучно, она затащила Кенди под стол и начала с ней шутливо бороться, кубарем катаясь сквозь ноги Дерека.
Потому что, конечно же, Дерек был там. А с чего бы ему не быть? Он неловко и с явным дискомфортом сидел за столом, попивая пиво. Похоже, они с Бойдом и Эрикой уже давно знакомы.
Вот вам и умысел Эрики — получить лишний повод унижать его и дальше. Круто.
Стайлз сделал еще глоток и откинулся на спинку стула. Помимо коротко кинутого на него взгляда, Дерек не отрывался от созерцания своей бутылки, не разговаривал и вообще не проявлял никакой социальной активности. Все это было чертовски неловко, учитывая как обычно сдержанное и молчаливое поведение Бойда. Положение спасали только Эрика и Айзек: они болтали, смеялись и покупали шоты, которые Бойд опрокидывал, даже не поморщившись. Стайлз тоже опрокинул несколько шотов, но кривился при этом и кашлял, потому что совершенно не был поклонником текилы. Ему больше подходили вечеринки с «Доритос» и видеоиграми.
Эрика утащила Бойда и Айзека на танцпол, попросив Стайлза присмотреть за ее сумочкой, и вот это откровенно попахивало подставой. Дерека она беспокоить не стала, просто поцеловала его в щеку и рассмеялась, когда тот нахмурился.
Так что теперь за столом остались только Дерек и Стайлз. Наедине и в неловкости. Стайлз глянул на экран телефона и уже открыл рот, чтобы как-то оправдаться и свалить, но пиво и текила сделали свое черное дело, и вместо этого он произнес:
— Я знаю, что не нравлюсь тебе, — вышло печально, и Стайлз вспыхнул от смущения.
— Не понял, — нахмурился Дерек.
— Ты, — Стайлз указал на него зажатой в руке пивной бутылкой. — Ты явно бесишься, когда я говорю с тобой… или пытаюсь заговорить, да неважно, но если тебе так уж не нравится мой горячий шоколад, почему бы тебе просто, не знаю, не пойти в Старбакс?
— Мне нравится, как ты его готовишь.
Стайлз сощурился. В зале было темно, а по крови гулял алкоголь, но ему показалось, что уши Дерека порозовели.
— Что это значит?
— Это значит, что его вообще трудно испортить.
— Понятно, — сник Стайлз.
Дерек на мгновение растерялся, а потом, нахмурившись, отвел взгляд.
— Я… хм, я плохо умею общаться с людьми, — наконец сказал он. — А ты много пялишься. Это меня нервирует.
— Не слушай Эрику! Я не пялюсь на тебя! Клянусь! То есть я иногда смотрю, да, но кто не смотрит? Это часть моей работы. Я должен убедиться, что ты… ну знаешь. Дышишь. Не подавился. Не пытаешься ничего украсть. Наслаждаешься проведенным у нас временем.
— Я не говорил, что ты пялишься на меня, — Дерек выглядел так, словно не знал, что и думать. — Ты смотришь куда-то… в пространство.
— Вот как. Может быть, я вижу призраков.
— Слушай, — вздохнул Дерек. — Мне нужно уйти отсюда. Этот шум… Хочешь, я подброшу тебя до дома? Они, скорее всего, пробудут здесь еще несколько часов, а ты выглядишь так, будто сейчас вырубишься.