***
Стайлз меряет кабинет шагами, пока Дерек с потемневшими от беспокойства глазами наблюдает за его движениями.
— Это слишком, — заявляет он, на ходу вскидывая руки.
— Ты ничего не обязан делать, — осторожно напоминает ему Дерек.
— Да не для меня, для тебя. Ты будешь подчиняться… отдашь свою свободу в мои руки. Это же просто… просто бред какой-то, Дерек. Как я могу требовать от тебя подобного? Никак. Ты ведь… я же тебе даже не нравлюсь. Ты меня едва терпишь. Большую часть времени я тебя просто выбешиваю.
Дерек шагает перед ним, вынуждая остановиться и поднять на него полные мольбы глаза.
— Всё ты мне нравишься, — осаждает он с лёгкой улыбкой. По мнению Стайлза, его муж относится ко всей ситуации без должной серьёзности.
— Всё равно тебе не стоит оставаться со мной, — настаивает Стайлз, плюхаясь в кожаное компьютерное кресло Талии и пряча лицо в ладонях. — Это слишком. Ты потерял свою пару и насильно вышел замуж за меня… А я ведь даже… Ты меня всё равно никогда не полюбишь — я понимаю, что не имею права этого просить. У волков может быть только одна пара, а свою ты потерял, а теперь пытаешься хоть что-то собрать из остатков. А в браке со мной у тебя не останется ни единого шанса…
Дерек опускается на колени между его ног, отводит прижатые к лицу ладони и спрашивает:
— Что ты вообще такое несёшь?
Стайлз в ответ лишь качает головой.
— Стайлз, — продолжает Дерек, — ты же моя пара. Я тебе говорил. Кучу раз уже, наверное. С чего ты вдруг взял, что это не так?
— Потому что ты сказал, что Кейт была твоей парой, — бормочет тот, отводя взгляд. — А потом она свихнулась и умерла, и ты пытался начать хоть какие-то отношения, любые, а вместо этого застрял со мной.
Дерек нахмуривается.
— Всё совсем не так, — объясняет он. — У нас есть возможность выбора, Стайлз. Не то чтобы сама Вселенная назначает нам единственную пару, с которой можно обрести неземное счастье, а без — вечно страдать, потеряв вторую половинку души, или как там в сказках. Мы… мы выбираем сами. Парой становятся те, кто говорят друг другу ритуальные связывающие слова, как мы с тобой в наш вечер знакомства. Только так можно стать парой. А Кейт не имеет значения — она перестала быть хоть сколько-нибудь важной долгие годы назад. Ты… ты — моя пара, Стайлз. Мне казалось, ты знаешь.
— Но я же… я не подхожу, — виновато замечает Стайлз. — Я же… А ты, ну, сам знаешь. Великолепный. А я… весь костлявый и неуклюжий. Постоянно попадаю в неловкие ситуации, говорю слишком много, фонтанирую сарказмом где надо и где не надо, и ещё… я хочу получить образование, Дерек. Хочу объездить весь мир, найти место, где буду… своим. Понимаешь? А ты… ты достоин кого-нибудь получше. Того, с кем сможешь завести семью. У меня и друзей-то толком нет. Никто не хочет дружить с чудаком, вокруг которого что-то растёт, стоит ему только возбудиться или разозлиться, или расстроиться. Не знаю, заметил ли ты.
— А мне нравятся твои растения, — серьёзно отвечает Дерек. — И ты тоже нравишься. Если хочешь получить образование или объехать весь мир, то я хочу сделать это с тобой. Если хочешь найти своё место, то ты всегда, всегда будешь своим здесь. Этими ритуальными словами я уже связал себя с тобой душой и телом. Ты моя пара… а чаша, эльфийская магия, что бы там ни было, не смогут изменить то, что было высечено в камне.
— Но что это значит? Я до сих пор не понимаю. Быть парой?
— То, что я твой, а ты мой. Ты теперь всё для меня, Стайлз, что бы ни случилось. Пара может быть только одна, и для меня это ты.
— Но ты ведь меня даже не знаешь, — в отчаянии напоминает Стайлз. — Ты выбрал меня не по своей воле.
— Я знаю достаточно: как ты спас Коула, как спас стаю, как спас меня самого. Я знаю, что ты умный и храбрый, что ты умеешь меня рассмешить.
— Но что если магия будет заставлять тебя подчиняться мне? Делать, что я приказываю, приходить по первому зову?
— Стайлз… я уже твой. Позови, и я приду.
— Дерек.
— Стайлз. Я доверяю тебе, понятно? Полностью доверяю.
И может, пока ещё они не любят друг друга, но в этот момент доверие кажется чем-то гораздо более хрупким и заработанным с огромным трудом.
Так что Стайлз прикрывает глаза, просто вдыхая и выдыхая, и отвечает:
— Ладно. Ладно, давай сделаем это.
Дерек целует его в губы, едва касаясь, и поднимает на ноги.
— Всё будет хорошо, — спокойно и уверенно говорит он.
Стайлз трясётся так сильно, что не может даже поспорить.
***
В какой-то момент Стайлза захлёстывается странное чувство дежавю: ему приходится стоять смирно, пока Кира закрепляет скрывающую лицо вуаль на короне, в этот раз украшенной небольшими оленьими рожками, и красиво расправляет его шёлковые шаровары, в то время как от волнения всё внутри завязывается в узел, а руки трясутся. На этот раз, правда, церемония проходит при свете дня и на ней присутствует папа.
— Справляешься? — Кира пытается вытянуть его из мыслей тихим голосом.
— Не очень понятно, на чьей ты стороне, — признаётся Стайлз.
— Я против бессмысленной резни, — объясняет она. — Мне лишь нужно отслужить определённый срок при дворе Королевы, чтобы освободиться. В верности я ей не клялась.
— Что будет, когда Дерек выпьет из чаши?
— Либо он попадёт под действие чар, — Кира делает шаг назад, оценивая плоды своих трудов, — либо нет. Сложно сказать. Но умысел играет роль, Стайлз, как и в любой магии, даже эльфийской. Если ты вступишь в брак с добрыми намерениями, то вероятность навредить ему будет гораздо ниже.
Стайлз выдыхает.
— Возможно, этого и хватит.
Кира берёт в руки чашу, наполненную какой-то слабо мерцающей жидкостью, и говорит:
— Мы с твоей мамой были знакомы, если ты не знал. Когда она была ещё ребёнком при дворе Королевы.
— Да сколько же тебе лет?
Она ухмыляется.
— Немало. Да и неважно, главное, что твоя мама разительно отличалась от Королевы: её душа никогда не лежала к козням, жестокости и кровожадности. Большую часть времени она проводила в своём саду, выращивая нарциссы и маргаритки. Солнцелюбивые цветы. Не всем эльфам солнечный свет необходим так же, как ей. — Кира передаёт ему чашу, разглаживает напоследок вуаль и продолжает: — Когда она призналась в любви к человеку, Королева была вне себя от ярости, но к нашей тогдашней радости Клаудии удалось найти лазейку. И к свадебному дню… — Она пожимает плечами. — Я тайком принесла им чашу. Это не повредило твоему папе, потому что она ни за что в жизни не причинила бы ему боль. Так что переставай волноваться, Стайлз. Если ты не захочешь его изменить, он не изменится.
Стайлз стискивает пальцы вокруг золотой ножки, не сводя глаз с мерцающей жидкости. Испытывала ли мама то же беспокойство, передавая чашу папе? Колебался ли тот перед тем, как отпить?
— Я готов, — говорит он одновременно с тем, как дядя Питер снаружи берёт первую ноту на волынке.
***
— Знаешь, — замечает Дерек совершенно спокойным тоном, пока Стайлз с осторожностью пробирается к нему по траве на то самое место, где они впервые встретились. Правда, костра нет, но яркий солнечный свет заменяет его сполна, — весь этот маскарад с фатой меня и в тот раз напугал.
— Это церемониальный наряд, — чопорно отвечает ему Стайлз, надеясь, что шутки помогут как-то разбавить ужас ситуации. Обезвредят вооружённых до зубов охотников, наблюдающих за каждым его движением недружелюбными взглядами. Превратят застывшую на лице Королевы гримасу ярости во что-то менее кошмарное.
— И как только тебе удаётся удержать эту рогатую штуку у себя на голове, с твоей-то неуклюжестью? — Стайлз непроизвольно хихикает, и от малейшего движения корона начинает заваливаться на бок. Ну, Дерек хотя бы успевает её поправить.
Странного вида эльф ждёт их рядом с Талией, Питером (который наконец прекращает мучить волынку) и, по его личной просьбе, папой. С лица последнего не сходит нахмуренное выражение, и прежде чем эльф успевает начать церемонию бракосочетания, он внимательно оглядывает Стайлза и спрашивает:
— Ты уверен, сынок?
— Как только ты узнаешь их поближе, то станешь лучше к ним относиться, — обещает тот, и после этих слов эльфийский священник — или кто он там — открывает церемонию на непонятном языке.
Стайлз бросает взгляд на Киру в надежде, что она его предупредит, будь это ловушка — какая-то жертвенная церемония или что ещё похуже. Та отвечает ему ободряющей, хоть и всё ещё обеспокоенной улыбкой.
— А теперь, — говорит эльф с сильным акцентом, — повторяйте за мной.
К сожалению, клятвы оказываются на том же непонятном языке — пока Стайлз пытается выговорить всё правильно, он чуть не ломает язык, а на выходе всё равно получается неразборчивая белиберда. Дерек же в свою очередь произносит слова без единой запинки, будто всю жизнь только на эльфийском и разговаривал.
Когда приходит время выпить из чаши, Стайлз долгое время колеблется, наблюдая за ним из-под полупрозрачной вуали. При виде ободряющей улыбки Дерека он делает глубокий вдох и напоминает себе: «Доверие. И умысел».
Так что Стайлз изо всех сил сосредотачивается на добрых намерениях — чтобы ничего не изменилось, чтобы не причинить вреда — и протягивает Дереку чашу.
Напряжение вокруг сгущается практически мгновенно: члены стаи ощеривают клыки и негромко рычат, опасаясь за своего.
Дерек пьёт медленно и без остановки, не сводя глаз со Стайлза, и морщится немного, когда жидкость подходит к концу. Кира забирает чашу.
Может, это свет так играет, но на мгновение глаза Дерека будто вспыхивают золотым свечением.
Стайлза начинает охватывать паническая атака — сердце рвётся с места в карьер, а лёгкие сжимаются, пропуская лишь маленькие оборванные вдохи. Стоящий совсем близко Дерек берёт его руки в свои, не давая полностью потеряться.
Как только паника немного утихает, Дерек сметает с его головы рогатую корону вместе с вуалью и ободряюще сжимает за плечи.
— Продолжай дышать, — тихонько говорит он, будто только для Стайлза, хоть каждый член стаи, наверное, внимательно прислушивается. — Уже почти всё.
Дыхание перехватывает, и пока Стайлз всматривается в глаза Дерека, пытаясь отыскать следы эльфийских чар, тот соединяет их губы в сладком и тёплом, словно медовым поцелуе.
Стайлз подаётся вперёд, одновременно вспоминая и забывая, как дышать. Стая вокруг начинает праздновать и ликовать во весь голос не только в честь долгожданной победы над эльфами, но и в честь новобрачных, которые только что подтвердили свои узы.
***
После этого возникает полнейшая суматоха. События летят вперёд без остановки: папа подбегает и спрашивает, в порядке ли он; стая Хейлов окружает их плотным кольцом, на всякий случай укрывая от эльфов, хотя те застыли без движения; Крис пытается перекричать рычание и ликующие возгласы, но без особого успеха; Скотт трясёт Стайлза за руку, повторяя:
— Вон там, это Эллисон, моя бывшая девушка. Помнишь, я тебе о ней рассказывал? Как же она крута, правда? Ещё как крута!
Больше всего на свете Стайлзу хочется минутку тишины, чтобы удостовериться, повлияли ли чары на Дерека, но из всех присутствующих только эльфы готовы в молчании дожидаться, пока суматоха уляжется.
С каждым его шагом из-под земли выпрыгивают пугливые лозы, цепляющиеся за ботинки.
Наконец Крис выпаливает аконитовую обойму в воздух, и вся стая застывает в шоке. От незнакомого запаха Коул и Деклин всхлипывают, заставляя Талию негромко зарычать.
Стайлз съёживается под боком у папы — Дерека он давно потерял в толпе.
— Если можно отвлечь вас на минутку, — с сарказмом начинает Крис. Все глаза направлены только на него. — Завершение брачной церемонии обозначает, что теперь стая Хейлов и Королевский двор официально связаны и, согласно договору, в состоянии перемирия. Между ними больше не должна проливаться кровь, а тот, кто нарушит договор, лишается своих прав на эту территорию.
Соглашаясь с его решением, Талия и Королева напряжённо кивают, и последняя поднимается на ноги.
— Ну что ж, — говорит она всё тем же елейным голосом, — теперь нам пора возвращаться обратно в лес. Конечно, я очень рада, что всё решилось мирным путём.
Стайлз не верит её словам даже самую малость.
Эльфы-слуги сворачивают ковры, собирают подушки, складывают трон и отправляются за ней по направлению к лесу.
Поравнявшись с папой, Королева останавливается и поворачивается к нему с едкой улыбкой.
— Джон, — мурлычет она, наклоняясь ближе. Как бы Стайлзу не хотелось отскочить подальше, он не может оставить папу с ней наедине.
— На вашем месте я бы поспешил в лес, — отрезает шериф. — Мы с вами никакого договора не подписывали. — И он демонстративно перезаряжает пистолет.
Неподалёку раздаётся какой-то шум. Стайлз оборачивается — это Дерек с искажённым лицом и горящими голубым глазами несётся в их сторону, распихивая толпу перед собой.
Королева заливается звонким, будто колокольчики, смехом.
— О Джон, — мурлычет она. — Ты ведь не думал, что я оставлю твоё дитя в живых, после того как ты забрал у меня дочку?
Всё происходит мгновенно: Стайлз едва успевает заметить спрятанный нож, с которым она набрасывается на него быстрее кобры. Отблеск солнца на острие — и рычащий Дерек отталкивает его с дороги.
Тут же воцаряется хаос. Стайлз запинается о собственные шаровары, и падение на спину выбивает весь воздух из лёгких. Раздаются выстрелы, рычание, крики.
Стайлз прикрывает голову руками и старается уворачиваться, чтобы на него не наступили в суматохе. Несколько мгновений спустя Дерек падает на колени рядом с ним.
— Не поднимайся, — выдыхает он со слишком радостным видом. — Я с тобой.
Стайлз поднимает на него взгляд.
— Что-то ты уж больно весёлый… Да у тебя же кровь течёт! В тебе нож!
И правда — белая костяная рукоятка ножа Королевы торчит у него из груди чуть пониже плеча.
Дерек наморщивает нос — не будь вокруг кровавой бойни, выглядело бы даже очаровательно.
— А, ну да, — отвечает он. — Вытащи его, и заживёт.
— Вытащить… Дерек! Это же нож! У тебя в груди! И мы посреди битвы! Почему ты улыбаешься?! Это всё эльфийские чары, да? Ты забыл про инстинкт самосохранения, и теперь…
— Я улыбаюсь, потому что ты меня выбрал, — закатывает глаза Дерек всё с тем же счастливым выражением лица и самостоятельно вытаскивает нож из груди. Из раны льётся кровь, и Стайлз начинает волноваться, как бы самому не потерять сознание. — Улыбаюсь, потому что ты выбрал и спас стаю… спас меня. Я даже рад всему, что сейчас происходит. После Кейт я перестал считать, что заслуживаю чего-то хорошего, а сейчас… а сейчас у меня есть ты. И моя альфа порвёт Королеву на части за то, что напала на тебя, а охотники ей помогут. Отличный день, как по мне.
— Отличный день, — повторяет Стайлз, хотя голова кружится ещё сильнее. — О боже мой.
Коул и Деклин вываливаются из гущи схватки, окровавленные и разъярённые, но всё равно такие маленькие. Дерек сгребает их обоих за шкирки и усаживает рядом с ними, прикрывая своим телом.
Трясущейся рукой Стайлз зажимает рану на груди своего мужа, чувствуя под липкостью крови, как она начинает затягиваться.
— Почему ты так уверен, что эльфийские чары на тебя не действуют? — дрожащим голосом спрашивает он.
Дерек отвечает ему с улыбкой:
— Прикажи мне что-нибудь.
— Спой мне песенку, — говорит Стайлз, и Коул с Деклином заливаются хохотом.
Дерек тоже смеётся:
— Я никогда не пою, Стайлз. Даже для тебя.
— Я один раз слышал, как он поёт, — замечает Коул. — В душе. Мама сказала, что у неё кровь из ушей пошла, и он перестал.
Дерек в шутку клацает зубами в его сторону, заставляя их с Деклином снова захохотать.
С неуверенной улыбкой Стайлз позволяет себе поверить, что всё может быть хорошо. Что его муж в норме.
— А папа?..
Дерек осматривает поле боя.
— С ним всё в порядке. Кора его защищает, не волнуйся. — Потом он снова опускает взгляд, улыбаясь уже гораздо более ласково и смахивая со лба Стайлза мешающую прядку. — Закрой глаза. Битва подходит к концу, не стоит на это смотреть.