========== Часть 2 ==========
Комментарий к Часть 2
Коллаж к части: https://pp.userapi.com/c847221/v847221595/7561d/WH8v8Pt0DAU.jpg
Спустя долгое-долгое время, когда от Стайлза осталось не так уж и много, он улавливает краем сознания звук открывающейся двери и шаги Скотта, который с напускной радостью приносит ещё одну тарелку с едой.
Нет сил даже шевельнуться, не говоря уж о том, чтобы открыть глаза. Дышать сложно, и каждая порция воздуха свистит в лёгких и выходит наружу с хрипом. Стайлз пытался попить воды или проглотить хотя бы кусочек из того, что ему принесли, но лишь довёл себя до тошноты.
— Отличные новости! Дерек вернулся и сказал, что… Стайлз? — вдруг прерывается Скотт. — Эй. Эй!
Он дотрагивается до щеки Стайлза, но того всего передёргивает от боли.
— О-о-о чёрт, — выдыхает Скотт, вскакивает на ноги и убегает, оставляя дверь нараспашку. Усилием воли Стайлз приоткрывает глаза, но вокруг лишь мрак и ни единого солнечного лучика, так что он проваливается обратно в темноту с едва слышным стоном.
На этот раз одиночеству не суждено длиться долго — всего мгновения спустя его тело встряхивают, и сильно. Через узкие щёлочки глаз он узнаёт Дерека, который склонился над ним с яростной гримасой и трясёт за плечи, причиняя боль не только там, где вцепился, а по всему телу. Если бы Стайлз не был так измотан, то его бы вырвало, а так удаётся лишь тихонько всхлипнуть и прикрыть усталые глаза. Он всё ещё может слышать, но на реакцию требуется слишком много сил.
— Что с ним не так? — рычит Дерек.
— Не знаю, — отвечает Скотт, — я приносил ему еду с водой, как ты и сказал, а ещё одеяла и тёплую пижаму… Не знаю, я просто нашёл его в таком состоянии, я не знаю!
— Он как будто увядает…
Снаружи клетки раздаются шаги, и новый голос — мужской, с нотками холодной иронии — говорит:
— О, Дерек, неужели твоей дорогой эльфийское паре, рождённой от солнечного света, не понравилось три дня сидеть в полной темноте?
— Чёрт.
Оказывается, у Стайлза ещё остались силы на крик — едва слышный, но он есть, — когда его грубо вздёргивают из одеяльной норки и выносят из подвала.
По дороге из дома какие-то люди задают Дереку и Скотту встревоженные вопросы, и Стайлзу едва удаётся отличить один голос от другого. Он вцепляется пальцами в кофту Дерека и держится как можно крепче, пока они наконец не оказываются на улице, где впервые за три дня Стайлз может нормально вздохнуть.
Когда его лица касается солнечный свет, а лёгкие наполняются свежим воздухом, он начинает плакать с оборванными дрожащими всхлипами.
Дерек опускает его на террасе рядом с лестницей, приказывая Скотту принести чистую одежду и говоря что-то про мёд, после чего Стайлз остаётся в одиночестве.
Ему требуется некоторое время, чтобы собрать все силы и сползти вниз по деревянным ступенькам прямо на покрытую буйной растительностью поляну, усыпанную одуванчиками. Стайлз сворачивается на ней в клубочек, зарываясь пальцами в цветы клевера и жимолости, и из его слёз прорастают лозы.
К тому моменту, как Дерек возвращается на террасу с банкой мёда, кожа Стайлза успела вновь налиться жизнью, в волосах запутались лозы, а сам он прогрузился в сон посреди высокой травы. В лёгких почти перестало свистеть, и дрожь, сотрясавшая всё тело, наконец ушла.
Дерек присаживается на нижнюю ступеньку и остаётся его сторожить, роняя голову на руки и бормоча проклятия под нос, но Стайлз ничего из этого не слышит.
***
Стайлз просыпается, свернувшись клубочком в стоящем посреди поляны кресле, аккуратно подоткнутый пледом и обласканный лучами солнца. Стелющиеся побеги плюща успели полностью обвить ножки кресла и спрятались в подушках, а кучки фиалок вскочили тут и там в густой траве.
Он не может сдержать счастливого стона от идеальной солнечной теплоты после всех тех дней в темноте и потягивается, просыпаясь и чувствуя, что жизненная энергия наконец вернулась даже в самые отдалённые уголки его тела.
А потом Стайлз открывает глаза и вскрикивает при виде Дерека, который сидит на траве в паре метров и внимательно следит за его лицом своими блестящими глазами. Похоже, он провёл в этом положении уже долгое время — по мере приближения к нему фиалки стали сменяться чертополохом. Дерек буквально окружён злобными колючками.
Так ему и надо.
— Слушай, прости меня, — тараторит Стайлз, вскакивая из кресла так быстро, что голова начинает кружиться. — Прошу, не запирай меня снова в подвале, пожалуйста. Это причиняет мне боль.
Дерек отводит взгляд.
— Я не знал, — говорит он хриплым голосом, а потом прочищает горло. — Не думал, что такое может случиться. Прошу прощения.
Стайлз таращится на него, не имея ни малейшего понятия, можно ли ему доверять и как вести себя после этого неожиданного извинения.
— Ну ладно? — наконец выдаёт он, не сдержав вопросительных ноток в голосе.
— Тебе нужно что-нибудь ещё, чтобы не умереть?
— А разве тебе не плевать, жив я или нет? — удивляется Стайлз, хотя вообще-то сейчас самое время заткнуться и быть благодарным, что его принуждённый муж-оборотень (какого чёрта) вроде как собирается оставить его в живых.
— Не хотелось бы давать Королеве повод напасть на мою стаю, — тихо объясняет Дерек. — А твоя преждевременная смерть по недосмотру не пройдёт незамеченной.
Стайлз отводит взгляд, оценивая ситуацию. До этого момента он даже и не думал планировать наперёд, ориентируясь вслепую с единственной целью — не дать папе погибнуть. А принимая во внимание все произошедшие события, шансы на выживание у него невелики; Стайлз вообще не умер только чудом. Похоже, единственная причина сохранить ему жизнь — это страх Дерека и его стаи перед Королевой и тем, как она отреагирует на внезапную смерть своего любимого наследника.
Поэтому не стоит им рассказывать, что Королеве абсолютно наплевать.
— Тогда лучше не запирать меня в темноте, — сухо отвечает Стайлз, поёживаясь. Эльфийская одежда совсем не предназначена для того, чтобы согревать хрупкие человеческие тела. — Даже и представить не могу, как она разозлится.
Дерек поджимает губы и отводит взгляд.
— Мы не собираемся причинять тебе вред, — сообщает он, — но и доверять тебе я тоже не могу. Если твоя Королева отказывается поступать согласно договору, то нам нужно постараться хотя бы уменьшить потери. Я не позволю тебе навредить моей семье.
Стайлз закатывает глаза.
— Как будто я представляю для вас какую-то угрозу, — усмехается он. — Не у меня тут клыки с когтями. — Однако Дерек, похоже, не улавливает сарказма в его тоне, поэтому Стайлз добавляет: — И вообще, я теперь твоя семья. Помнишь нашу свадьбу? Я там тоже был.
— Помню, — выплёвывает Дерек сквозь стиснутые зубы, а потом резко поднимается на ноги и уходит.
Стайлз провожает его взглядом, скрестив руки на груди. Конечно, ему понятно, почему Дерек не сильно рад быть замужем за таким, как он. Стайлзу ведь даже не удавалось найти человека, который согласился бы с ним встречаться, а Дерек уж точно слишком крут для него, хотя бы в плане внешности.
Но вот характер у Стайлза лучше. В этом он уверен на сто процентов.
***
Хорошая новость: его не запирают в подвале. Однако вместо этого запирают на чердаке, но это не так уж и плохо — через окна в крыше и в стене комнату заливает солнечный свет, да и вообще там гораздо удобнее. Скотт регулярно водит его в туалет и приносит подносы с едой: в первый день там даже была банка мёда в виде медвежонка — похоже, кто-то наконец разузнал, как правильно кормить и заботиться об эльфе. Нельзя сказать, что мёд Стайлзу жизненно необходим, но он всегда был сладкоежкой, так что спрятал банку на чёрный день.
Едва успев полностью восстановиться, Стайлз начинает разрабатывать планы побега и разбирать кучу чердачного хлама в поисках чего-нибудь полезного. Лестница бы точно не помешала.
Вместо лестницы он находит альбом с фотографиями обычных моментов из повседневной жизни, на которых никто из участников не смотрит прямо в камеру. Возможно, это как-то связано с природой оборотней — вспышка отражается от глаз или что-то в этом духе. Зато Стайлзу удаётся посмотреть на своего мужа и других членов семьи в детстве: Дерек с вечно хмурым выражением, а его буйные сёстры все в грязи и крови, но зато с широкими улыбками на лицах, явно пойманные посреди каких-то шалостей.
Ещё находятся целые коробки с аккуратно сложенными ползунками и пинетками — очевидно, что Хейлы ценят вещи как память и передают их следующему поколению. Из-за этого Стайлзу становится ещё неудобнее — похоже, львиная доля злости Дерека вызвана именно тем, что они одного пола: как тому теперь начать собственную семью, важней которой, очевидно, для оборотней ничего нет?
Не то чтобы ему следует об этом беспокоиться, ведь на данный момент в его планах — свалить отсюда как можно скорей, найти зарядку или другой телефон и позвонить папе, а потом уже вместе с ним уехать от этого чёртова леса как можно дальше, и пусть оборотни с эльфами сами разбираются со своими территориальными проблемами.
Поэтому Стайлз откладывает памятные вещи в сторону, оставляя лишь коробку с пелёнками, из которых можно связать неплохую верёвку, а также несколько старых свечей, зажигалку, где на донышке чудом осталось ещё немного бензина, и тяжёлое пресс-папье, которым можно проломить чью-то голову. Не хотелось бы, конечно, но заложникам выбирать не приходится.
А потом он обнаруживает сокровище в виде маленького телевизора и олдскульной приставки «Нинтендо» с кучей игровых картриджей.
Не смея даже надеяться, Стайлз подключает всю технику, и — о чудо из чудес! — она начинает работать.
Целый день он проводит за «Супер-братьями Марио». При виде его находки у Скотта, принёсшего ужин, глаза на лоб лезут.
— Чувак, — выдыхает он. — Можно тоже поиграть?
Стайлз не видит причин ему отказывать. Конечно, Скотт — враг, но он, похоже, только исполяет приказы и может даже помочь ему с эпичным побегом, если Стайлзу удастся с ним подружиться.
Так что они играют до раннего утра и, к удивлению Стайлза, хорошо проводят время. Дома в Бикон Хиллз он чувствовал себя ужасно одиноким — мало кому из одноклассников хотелось дружить со странным мальчишкой, вокруг которого всё зацветало. Да и за год после выпуска из школы ситуация не сильно улучшилась.
А Скотт, даже будучи патологически верен тем мудакам, которые зовут себя королевской семьёй, на проверку оказывается неплохим парнем, когда ему не нужно следовать приказам. Он даже успевает в миллионный раз извиниться перед Стайлзом за то, что тот чуть не умер.
В целом, день проходит не так уж и плохо.
***
Следующим утром в непростительную рань Скотт приносит ему сумку с нормальной одеждой, чтобы Стайлз мог наконец-то вылезти из странных эльфийских тряпок, и тяжёлую цепь с кольцом на конце, на которую сам косится с виноватым видом.
— Хорошая новость: мы пойдём гулять, — начинает он. — Плохая: не сможем поиграть в Марио. И да, Дерек велел надеть на тебя вот это.
— Что это за херня вообще?!
— Ну… цепь обычно используют, если члену стаи сложно сохранять контроль и нужно его удержать, — неловко поясняет Скотт, а после шепчет: — Мы не очень много знаем об эльфах. У тебя ведь не хватит сил её сломать? Она же выдержит, да? У нас есть ещё одна на замену, но там шипы внутри…
— Она выдержит! — вскрикивает Стайлз и начинает переодеваться, после чего Скотт защёлкивает кольцо вокруг его лодыжки. Ходить с цепью на ноге просто отвратительно: она тяжеленная и просто ледяная, и к тому же Стайлз не может вспомнить, действует ли всё ещё его прививка от столбняка. Но когда Скотт выводит его на солнышко, такое тёплое и ласковое, он почти смиряется с весом цепи и её постоянным лязгом. Почти.
Скотт вбивает в землю кол — такой же, к каким собак привязывают, — и наматывает вокруг него цепь. Что за позорище! Но хотя бы место оказывается хорошее — в тени огромного дуба, и к тому же кто-то поставил туда кресло. Рядом ещё оказывается столик, где его дожидаются графин с лимонадом и пластиковый стаканчик на случай, если ему захочется пить.
А лучше всего то, что Скотт оставляет его одного в теньке и тишине, нарушаемой только шорохом ветра среди крон деревьев. Да, привязанного, как собаку, но всё равно на улице и без присмотра, а значит, пришло идеальное время для побега.
Двадцать минут спустя, раскинувшись на спине под солнцем и тяжело дыша, а ещё чувствуя, как из-под кольца течёт кровь, Стайлз сдаётся. Кол не удалось сдвинуть ни на миллиметр, даже навалившись на него всем телом. Кольцо никак не хочет открываться, хоть он и разодрал об него все ногти. Стайлз весь вымотался, его лодыжка ноет от боли, и, похоже, на скорый побег надеяться было рано.
Несколько мгновений спустя раздаётся рык Дерека:
— Что ты натворил?!
Стайлз запрокидывает голову и оглядывает его вверх ногами.
— Эм, ничего?
— У тебя кровь идёт. Я учуял даже с другого конца двора.
— О, — пожимает плечами Стайлз. — Так ведь, эм, железо, — находится он, потому что признаваться в попытке побега кажется ужасной идеей. Да и лучше не разуверять оборотней в том, что он могущественный эльф с тайными способностями. К тому же, если Стайлзу удастся выставить боль хуже, чем на самом деле, то его тюремщики могут заменить цепь на что-то более податливое. Например, верёвку. — У эльфов аллергия на железо. Обжигает кожу.
Вроде как это было в какой-то книжке.
Глаза Дерека загораются голубым.
— Скотт! — рычит он. — Ты что наделал?!
— Чувак, я на девяносто девять процентов уверен, что это ты ему приказал, — мимоходом вставляет Стайлз, пока Скотт несётся в их направлении.
— Ты обжёг ему ногу, — рявкает на него Дерек. — До крови. Чувствуешь запах?
Стайлз послушно поднимает лодыжку для обследования, надеясь, что кровь и разорванная кожа послужат достаточным доказательством.
— Пипец как больно, — добавляет он, и это правда.
— О боже, — ахает Скотт, опускаясь на колени и торопясь расстегнуть цепь. Как только она спадает, Стайлз не может не выдохнуть с облегчением, потому что из-за того сильно расцарапанной им самим же лодыжки любое давление действительно причиняло боль.
Но тут же снова напрягается, ведь Дерек склоняется над его ногой и закатывает штанину повыше, чтобы осмотреть повреждения. Увиденное ему не нравится, если судить по шипению сквозь зубы.
— Ты не исцеляешься, — резко заявляет он.
Стайлз моргает в ужасе, потому что Дерек находится слишком близко. Он уже видел, насколько его руки опасны — из них могут за секунду вырасти острые когти, с которыми не составит труда порвать Стайлза на части. Воспоминания о том, как Дерек сорвался тогда на свадьбе и пережал ему запястья, всё ещё свежи в памяти.
Сердце в груди начинает биться часто-часто, как у кролика.
Дерек переводит взгляд Стайлзу на лицо, прищурившись и всё ещё осторожно ощупывая лодыжку.
— Почему ты меня боишься? — тихо спрашивает он. Из его пальцев не вырастают когти — наоборот, Дерек очень нежен, как будто держит в руках что-то слишком хрупкое. И эта осторожность ещё больше доказывает Стайлзу, насколько легко его муж может ему навредить.
Он не может больше сдерживаться — все инстинкты кричат ему отбиваться или бежать. Дерек — это хищник, и он находится в опасной близости, так что Стайлз выдёргивает ногу из его хватки и отползает назад, после чего приседает в оборонительной позиции, тяжело дыша и стараясь не опираться слишком сильно на раненую лодыжку.
— Не боюсь, — отвечает он.
— Я могу слышать ложь.
Этого ещё не хватало.
— Ты не исцеляешься, — продолжает Дерек. — Я думал, это одна из способностей эльфов.
— Сказал же, — рявкает Стайлз, — это железо. Оно обжигает и… замедляет исцеление. — Ну, он почти уверен, что это так. Похоже, Дерек не улавливает разницы. Возможно с помощью полуправд удастся и дальше скрывать от стаи, что в Стайлзе гораздо больше человеческого, чем им кажется. А если они будут его бояться, значит, он сможет хоть как-то на них влиять.
— Скотт, найди Айзека и езжайте в город. Нам понадобятся… — Дерек призадумывается. — Лейкопластыри. И… — Он замолкает в растерянности.
— Какой-нибудь антисептик, — помогает ему Стайлз. — Можно ещё бинт. И обезболивающие тоже не помешают. Чувак, лучше покупай сразу аптечку целиком, а то я очень неуклюжий.