— Только если ты потом мне всё объяснишь, — настойчиво диктует свои условия Феликс.
Тишина стоит минуты две, не меньше. За каждую секунду из них напряжение становится всё больше и больше. Феликс и не рассчитывает уже на ответ, как Со начинает говорить.
— Через четыре дня. Мне нужно время, — неожиданно соглашается.
— Хорошо. А сейчас?..
— А сейчас уйди, — повторяет Бин, тяжело вздыхая. Делает паузу, о чём-то думая, и всё же продолжает. — Ладно. Я тебя провожу до дома, подожди меня за дверью.
Феликса радует это решение, хотя бы проводит…, а ещё нечего возразить на уход. Он смотрит с сожалением на старшего и кивает, быстро одеваясь и спеша скрыться за дверью.
— Я тебя люблю, — тихо ему в спину признаётся Чанбин.
Но Ли его слышит. Слышит и так же тихо отвечает.
— Это взаимно.
Комментарий к Фильмы, пиво и звонки
Ну что ж, экзамены сданы, а значит я снова в деле! (Ну, более активно, чем до этого хаха)
Спасибо всем тем, кто пишет отзывы, особенно развёрнутые, я очень это ценю. Это здорово мотивирует на написание новых глав!
К части:
https://vk.com/photo-150045757_456239143
ВНИМАНИЕ!
Уверен, что тут есть шипперы 2джинов, так что вступайте в мою группу по ним:з
https://vk.com/hyunjinxwoojin
========== “Я знаю” ==========
День-25 (День-Х)
Реальное время
— Надо поговорить с Феликсом.
Эта фраза повисает в воздухе свинцовой тучей. Сынмин морщится.
— Надо.
— Прямо сегодня, — упрямо уточняет Хван.
Непроизвольно расфыркавшись, Сынмин скептично смотрит на друга.
— Зачем? Что с ним случится?
— Он в опасности!
— Он больше будет в опасности, если узнает, — возражает.
— Сынмин!
— Да что? Я не знаю как поступать! Глянь на меня, — Сынмин хватает Хёнджина за плечи. — Я люблю Феликса. Возможно, не так, как ты, но люблю. И я сам не знаю как поступить правильно…
Хёнджин с рыком выдыхает и нервно лохматит свои волосы рукой.
— Я понимаю. Но молчать больше нельзя. Может быть слишком… слишком…
— Поздно. Да, возможно, — неохотно соглашается Ким. — Ты знаешь где он сейчас?
— Понятия не имею…
Лицо Хёнджина бледнеет и взгляд становится тревожным. Они упустили Феликса.
— Я ему позвоню, — Сынмин кладёт руку на плечо друга. — Узнаем где он, заберём и поговорим. По рукам?
— Да, — скривившись, кивает Хёнджин. — Договорились.
Сынмин быстро достаёт телефон и набирает Феликса, но трубку не берут. И так три раза. За это время Хёнджин успевает получить три микроинфаркта и начать дёргать Сынмина за руку, мол, что там, что там. Хреново дело, что там, не видно что ли, хочет огрызнуться Сынмин, но вместо этого лишь тяжело вздыхает и набирает в четвёртый раз. Не берут. Тогда Хван и начинает паниковать (каждую букву с заглавной).
— Позвони сам. Может, он меня динамит, — вздыхает Ким, пихая другу телефон в руки.
Хёнджин кивает и звонит сам, но трубку не берут, снова.
— Это конец, — трагично издаёт вердикт Хван.
— Дай сюда, — Сынмин вырывает из чужих рук телефон. — Будем звонить Чану-хёну вашему, может, Феликс у него. Вместе там в игры рубятся. О таком ты не подумал?
— Мне прям легче стало! — почти что рычит, но телефон берёт обратно и звонит Чану.
Тот тоже не сразу берёт трубку, изрядно этим нервируя, но вдруг вместо гудков слышится заспанный голос Бана.
— Хёнджин?
— Чан-хён! — с облегчением вздыхает Хван. — Феликс у тебя?
На той стороне слышится копошение.
— Нет, а должен быть? — сердце Хёнджина падает в пятки. — Хёнджин?..
— Хён, он пропал. И не берёт трубку…
— Как долго его нет? — судя по голосу, Чан напрягается.
— Часа четыре, — отвечает Хёнджин.
— Всего? — Бан выдыхает. — Не волнуйся так за него.
— Он, похоже, знает кто такой Чанбин! Он приходил вчера весь… взволнованный, всё время говорил, что что-то произойдёт, а потом пропал, понимаешь?..
— Так, — на пару секунд повисает тишина. — Собирайтесь и дуйте ко мне, будем разбираться.
— Ты дома? — нетерпеливо спрашивает Сынмин.
— Это кто? — спрашивает в ответ Чан.
— Я Сынмин, обо мне точно говорили, — отмахивается. — Так как?
— Да, дома. Жду вас, поторопитесь.
***
Дорога до Чана занимает много времени, даже слишком, если учесть как волнуются оба парня. Но причина не совсем в Феликсе. Вернее наполовину лишь. Другая причина в том, что они понимают куда и к кому сейчас идут за помощью, но раз Чан и остальные не в курсе того, что они всё знают, то, возможно, это не так опасно и можно ждать помощи?
Чертовски отчаянно.
Хёнджин в глубине души надеется, что Уджин тоже там будет. Он не знает почему, но эти глупые надежды имеют большой вес. Вряд ли Уджин сможет и захочет что-то делать, да и он, Хёнджин, не имеет права ничего просить, но вдруг…
Глупые надежды.
Вдруг Уджин даже ничего не чувствует к нему, просто так надо было?
Осознание этого будто бьёт под дых, заставляя Хёнджина на мгновение замереть. Сынмин тоже замирает.
— Что такое?
— Как думаешь, я правда нравлюсь Уджину?
Лицо Сынмина перекашивает от смеси жалости и даже грусти.
— Я не знаю.
— Сынмин…
— Честно не знаю. Он вполне возможно мог это делать из-за их плана, если наши теории верны. Но в то же время я не могу поверить в то, что он так поступил, потому что я понимаю как сильно он тебя любит, даже если смотреть на твои рассказы. И то, что ты говоришь какой он искренний и не умеет врать, — Ким тяжело вздыхает. — Но если он преступник, то он может быть хорошим актёром, понимаешь? Ему могло и ничего не стоить тебе врать, если это лишь план?
Хёнджин со стоном проводит рукой по лицу.
— Он… он постоянно говорил, что есть причины, по которым он не может быть со мной и что ему очень жаль. Он пытался меня оттолкнуть несколько раз, но не выходило и он сам шёл на контакт. Именно такое и произошло в этот раз, когда он перестал выходить на контакт. Возможно… он не хотел меня в это всё втягивать…
— …Но при этом сам не мог отказаться от тебя, — заканчивает за друга предложение Сынмин. — Да, такое может быть. Но не сильно надейся на всё это.
— Знаю.
Сынмин пытается ободряюще улыбнуться, но выходит скорее грустно. Однако Хёнджин благодарен ему и за это.
— Пошли быстрее, — наконец придя в себя, подгоняет их обоих Хван, чувствуя как его съедает вина.
Его друг в опасности, а он рассуждает о чувствах одного из тех, из-за кого они и в опасности. Замечательно, просто замечательно. Он отличный друг. Самый лучший.
— Не убивайся, — Сынмин сжимает его плечо. — Лучше давай придумаем хоть какой-то план действий?
Хёнджин кивает.
— Идти должен кто-то один, а второй страховать, так как это может быть ловушка, — наконец, собравшись и облизнув пересохшие губы, начинает он.
Пойти одному в самый эпицентр опасности, когда атмосфера накалилась — это почти самоубийство. Но кому-то придётся это делать.
— Кто пойдёт? — Сынмина эта перспектива явно не веселит и не радует.
— Я, — без сомнений отвечает Хёнджин. — Они меня знают, у меня больше шансов. И Феликс мой лучший друг, я не могу иначе.
— Хорошо, — в голосе Сынмина чувствуется едва заметное облегчение. — А что я делаю?
— Если всё будет идти плохо, я отправляю тебе сообщение и ты убегаешь.
— А как же ты?.. — Ким хмурится. От того облегчения не остаётся и следа.
— Я стараюсь выбраться сам. И мне надо сказать кое-что Уджину, — Хёнджин поднимает полный решимости взгляд на Сынмина. — Я должен.
Тот понимает, что это безысходно. Если Хёнджин решил, то его не остановить. Особенно если дело касается Феликса.
— Ты идиот, господи. Постарайся не натворить ничего, хорошо?
— Не могу обещать.
— Может, лучше подать розыск в полицию? — всё же неуверенно предлагает Ким.
— Они берутся только если прошло трое суток, и если Феликса спрятал Чанбин, то его никому не найти, кроме наших новых друзей, — Хёнджин поджимает губы. — А они могут помочь, если будут думать, что я ничего не знаю. Чтобы продлить свою «легенду». Только это может нас спасти.
— Звучит так, будто в остальных случаях мы сдохнем, — мрачно констатирует Сынмин.
Хёнджин смотрит на него со смесью сожаления и неуверенности.
— Возможно, так и есть.
И они это понимали с самого начала.
— Господи, во что я ввязался, — стонет Сынмин, не зная что ещё сказать.
— Ты можешь этого не делать, я и сам справлюсь, — врёт Хёнджин.
Он не может заставлять Сынмина так рисковать собой. Одно дело искать секретную информацию, а другое рисковать собой.
Но неожиданно для них обоих Сынмин уверенно качает головой.
— Нет, я с тобой.
— Сынмин…
— Будем считать, что я так прошу прощения у вас обоих за всё, что я сделал, хорошо? — Ким слабо улыбается.
— Звучит как фраза из фэнтези фильма, после которой герой умирает, — пробует отшутиться Хёнджин, но никому не смешно.
— Я знаю, но попробуй сказать лучше, — огрызается Сынмин, после фыркая. — Давай уже это сделаем и всё.
***
Хёнджин неуверенно стучит в дверь, однако открывать не спешат. С каждой минутой за дверью паника начинает расти всё больше и больше. И когда она доходит почти что до крайней точки, дверь наконец открывают.
Уджин.
Ким Уджин стоит у косяка и не выглядит особо удивлённо, будто заранее знал. Зато подавленно и грустно. Это странно и пугает, у Хёнджина нет слов. Ни одного из них.
— Хёнджин? Привет, — у Уджина хриплый голос, будто он давно не говорил. Возможно, так и есть, если Чан не врал и тот сидел в своей комнате всё время, свободное от работы.
— Где Феликс? — в лоб спрашивает Хёнджин, сам не зная откуда сколько уверенности в нём.
— Почему ты спрашиваешь меня?.. — голос Уджина почти что ломается и каждое слово полно… сожаления? С чего бы.
— Я всё знаю.
Так, а это было не по плану. Хёнджин сам себе рот зажимает, понимая, что сказал. Липкий страх заполняет всё, и парень делает шаг назад. Уджин делает шаг вперёд и ловит за руку дрожащего младшего.
— Ты о чём?
Хёнджин нервно дёргает рукой, с ужасом смотря на Кима. Так, он не должен был этого говорить. Блять, блять, блять. Его же не убьют сейчас? О господи. Стоит заткнуться, да? Но Хван не может.
— Круто было делать вид, что я тебе нравлюсь? — слова, полные обиды, сами вырываются. — Почему нельзя было без этого всего, Уджин? Может, тебя вообще не так зовут?
Уджин мрачнеет.
— Я не врал тебе. Только не об этом.
Даже и не пробует отрицать остальное.
— Да кто тебя знает? — Хёнджин пробует выдернуть свою руку, но у Уджина крепкая хватка. — Ты чёртов преступник, да? И чего тебе стоило ради какого-то дела сделать вид, что у тебя есть чувства ко мне? Так было бы легче? — голос дрожит от подступающих слёз, но он держится.
Подъезд. Они стоят в дверях, пока Хёнджин ждёт ответ, как дурак. Почему-то надеется, что сейчас его слова опровергнут, скажут, что нет, но Уджин молчит. Проходит около минуту, когда он начинает говорить.
— Ты считаешь так? Тогда это даже лучше, — безэмоциональным голосом отвечает Ким, избегая смотреть в глаза. — Я сам виноват. Этого всего между нами не должно было бы, если бы я тогда не решил воспользоваться случаем и наконец, спустя месяца, познакомиться с тобой. Я знал, что это делать нельзя было, но я смотрел на Чанбина и не мог понять почему ему можно так поступать, а мне нельзя. Но теперь понимаю, что нельзя было никому из нас.
Рука Уджина отпускает хёнджинову и невесомо на пару мгновений касается щеки и исчезает. Хёнджина начинает трясти.
— Где Феликс? — повторяет он, пытаясь для этого собрать всю решительность, что у него есть.
На пару мгновений на лице Уджина видно внутреннюю борьбу, но всё же он отвечает.
— Он с Чанбином. У них свидание, ничего такого. Подробностей не знаю.
— Но ведь Чан был в курсе свидания, да? — тихо спрашивает Хёнджин.
Уджин поджимает губы.
— Да.
— Тогда почему сказал, что не знает и позвал нас? — под конец предложения голос Хёнджина становится всё тише и тише от осознания происходящего. — О господи… Чан знал, что мы всё знаем.
— Я не думаю, что он может сделать что-то плохое вам, он хотел бы поговорить, мне кажется, — пробует оправдать друга Уджин, но всё же ломается. — Но я не могу гарантировать безопасность. Поэтому я и не хотел, чтобы ты приходил.
— Это ловушка, — Хёнджин не спрашивает. — Ты завёл нас сюда.
— Хёнджин, ты сам пришёл, — голос Уджина смягчается, такое чувство, что сейчас он будет просить прощения, даже собрался уже это делать, но всё равно молчит. — И лучше бы ты уходил. Попробуй связаться с Феликсом и уйдите на время куда-нибудь в безопасное место? Я не знаю, что будет. Хёнджин, — Уджин снова протягивает руку и гладит по щеке замершего Хвана. — Уходи.
Где-то за спиной старшего слышится копошение и если до этого Хёнджин хочет поспорить, то сейчас от ужаса замирает.
— Уджин, дети пришли? — слышится взволнованный голос Чана.
Так и не подумаешь, что тот может быть… преступником. Уджин напряжённо смотрит на Хёнджина и убирает руку.
— Нет, — чуть помедлив, отвечает Ким. — Я их решил подождать на пороге, но пока никого.
Он смотрит очень выразительно на Хёнджина и тот читает в этом взгляде чёткое «беги». Сам не зная какого чёрта, Хёнджин делает один шаг навстречу и касается своими губами губ Кима, быстро отскакивая.
— Я всё знаю очень давно, — тихо произносит.
На лице Уджина мелькает растерянность, но он кивает, и тогда Хёнджин срывается с места, убегая вниз по лестнице изо всех сил, боясь останавливаться даже на секунду. Он так и не тормозит до тех пор пока не находит встревоженного Сынмина, к которому с другой стороны, о боги, идёт Чонин? Хотя, теперь уже к ним обоим. Твою мать.
— Хёнджин? Что с тобой? — искренне волнуется Сынмин, видя друга в таком состоянии, он понижает голос до шёпота. — Тут очень странный пацан, он на меня уже минут пять всё время смотрит, но я его не знаю…
— Я его знаю, это Чонин, — чуть ли не рычит Хёнджин, хватая Сынмина за руку. — Ты либо сейчас делаешь вид, что у нас свидание, либо нас отправят в могилы, понял?
— Что… — но Сынмин не успевает закончить предложение, потому что Хёнджин его целует, прижимая к себе. Всего на пару секунд, а потом отстраняется.
— Не порть наше свидание своим целомудрием, — громче нужного произносит Хёнджин. — Я и так отпросился у хёнов на пару минут, чтобы выйти к тебе. Даже они отпустили меня на свидание, а ты мне откажешь?
Сынмин смотрит на него «о-боги-это-самая-ужасная-идея-в-мире» взглядом, но интенсивно кивает.
— Хорошо! Пошли только в центр, раз ты уже с друзьями поговорил? Мне тут не нравится.
Ещё бы, думает Хёнджин. Он видит боковым зрением замершего от удивления Чонина.
— Привет, Чонин! — как ни в чём не бывало, произносит Хван, хотя и видно, что он нервничает.
Наверное, это можно списать на то, что он «попался» другу Уджина, целуясь с другим парнем, да.
— Привет… — неуверенно здоровается тот, явно растеряясь.
Ну хоть что-то идёт по плану.
— Я немного занят сейчас, потом поговорим, хорошо? — нетерпеливо перебивает его Хван, всё так же держа за руку Сынмина.
— Мной, — подтверждает тот, ещё пару раз кивая. Для достоверности.
— У нас свидание внеплановое. Так что прости, нам надо идти, — тараторит Хёнджин, от нерв сжимая чужие пальцы слишком сильно, но перепуганный Сынмин не обращает на это внимание.
И пока Чонин не до конца всё понимает, Хёнджин поворачивается и быстрым шагом уводит за собой красного Сынмина. Стоит только свернуть за поворот, как они срываются на бег и так до самой остановки. Ким слабо понимает происходящее, зато уверен, что произошло нечто ужасное.
До остановки они бегут не останавливаясь и не оглядываясь, пока наконец не сядут в автобус. Сердце стучит со всей силы у обоих, они так и не отпустили рук друг друга.
— Фу, это было омерзительно, — прерывает их молчание Сынмин, показывая на свои губы, кривя те. — Серьёзно, мерзость.
— Ну уж прости, я не хотел чтобы мы сдохли, — огрызается в ответ Хван. — Мне тоже было неприятно, знаешь ли. Я бы хотел Уджина поцеловать… — парень затихает. — Блять…