…Что-то упало, до Гарри донёсся шорох мантии и тихий вскрик. А когда парень всё-таки открыл глаза в паре метрах от него стоял окаменевший профессор с изумлённым выражением на лице и крепко стиснутой палочкой в сухих пальцах, которую Поттер в тот же миг выбил из его рук в целях предосторожности. Ещё пару секунд Избранный просидел без движения, приходя в себя, а затем он осторожно поднялся на ноги, оглянулся, не веря в собственный передел везения, сделал осторожный шаг вперёд и услышал, как кто-то вновь тихо застонал. В сию же секунду Гарри отскочил в сторону, а взгляд его метнулся к маленькой аккуратной ладошке, на которую он только что так неосторожно наступил.
«Ну, конечно… мне просто не могло так повезти…» — подумал Гарри и нервно сглотнул.
Рука дёрнулась, но так и осталась лежать на месте. И если бы Избранный был магглом, он бы очень удивился части тела без хозяина, но юноша был волшебником, поэтому на подобные вещи обычно реагировал спокойно. Однако же сегодня был вовсе не обычный день, и на лице парня отчётливо проступил ужас. Гриффиндорец вновь опустился на пол и осторожно протянул руку вперёд, нащупывая тепло человеческого тела. Не веря собственным глазам, он стянул мантию-невидимку (а это была именно она) в сторону, уже себя ненавидя.
Перед ним лежала Джинни, явно перехватившая предназначавшийся ему Обливэйт. Та расслабленно улыбалась, посмеивалась, почти с детским любопытством разглядывая Героя, но на щеках гриффиндорки ещё даже не запеклись солёные дорожки слёз. Гарри всматривался в её заплаканное лицо, а затем виновато прижался губами ко лбу девушки, осторожно поднял её на руки, чувствуя, как та к нему прижимается. Из кармана школьной мантии львицы что-то с шорохом вывалилось. Избранный с удивлением обнаружил там Карту Мародёров, по которой туда-сюда шныряли подписанные именами точки. Члены Ордена Феникса разделились и теперь стояли группами у всех выходов и потайных ходов, и только гадкий зельвевар по обыкновению сидел в своих подземельях, словно мышь… Что ж, это будет его последней ошибкой.
— Дурочка, — беззлобно проговорил Гарри хихикающей девушке, а затем резко поднялся на ноги и вплотную подошёл к Дамблдору. — С ней ты ничего больше не сделаешь, — тихо прошептал он, тяжело подняв руку и направив на директора палочку. — Обливэйт, — эти слова слетели с его губ с поразительной лёгкостью. Зрачки профессора расширились на мгновение, а затем вновь приняли обычный вид. После Гарри перенёс Джинни на диван, бережно снял с неё мантию-невидимку, забрал карту и развернулся к двери. У парня был план, но юноша не знал, чем он может кончиться. Точнее предполагал весь ужас последствий, но разве ему давали выбор? Он доберётся до подземелий, найдёт Снейпа и с помощью Тёмной метки призовёт Лорда, раз уж тот жив и решил его игнорировать.
В камине вспыхнуло зелёное пламя — авроры, наконец, прибыли, — но Поттер уже бежал по промозглым серым школьным коридорам, а животная ярость переполняла нутро юноши наравне с бессилием и желанием крушить, кричать. Действовать.
Гарри не заметил, как пробежал мимо горгульи, спустился вниз по винтовой лестнице, как добрался до подземелий, но отчётливо помнил, как ногой выбил дверь в кабинет Снейпа. В помещении было тихо и темно, словно никого, кроме гриффиндорца тут и не было, но парень отчётливо видел подписанную именем профессора точку на карте…
И вдруг она потухла. В этот момент Гарри почувствовал себя натуральным идиотом. Он остановился и ближе поднёс Люмос к пергаменту, выискивая на нём зельевара, но на карте всё ещё было абсолютно пусто.
— Беги… — внезапно донеслось до юноши из глубин кабинета. — Ну же, Поттер, уходи прочь… — Гарри не мог ошибиться: это был голос Северуса. И парень несмело двинулся вперёд, заворожённый этим зловещим шёпотом. Он всё вглядывался во мрак, царивший в помещении, отчаянно пытаясь разогнать его Люмосом и понять, кто именно говорит с ним голосом профессора. И какого же было удивление гриффиндорца, когда на другом конце кабинета он разглядел никого иного, как всё-таки Снейпа. Мужчина растянул губы в самодовольную ухмылку, не пытаясь атаковать или сбежать от Избранного. А Гарри быстро взглянул на всё ещё лежащую в своей руке Карту Мародёров — на ней по-прежнему было пусто, — и вновь перевёл взгляд на худую фигуру слизеринского декана.
— Что же ты не бежишь, Гарри? — вновь донеслось до Поттера приглушённо.
— А почему я должен бежать? — не стал отмалчиваться юноша, незаметно вытащив из кармана мантии палочку Дамблдора. Неожиданная атака — вот какой план был у гриффиндорца. И лишняя боевая подруга могла ему в этом помочь. Впрочем, уже через одно мгновение потрёпанное древко лежало в сухой ладони Северуса. Мужчина придирчиво оглядел его и со странной заботой переложил обновку в карман. Парню же оставалось лишь досадливо поджимать обветренные губы и злиться на себя — ведь больше преимуществ у него перед зельеваром не было…
— Я думал, — между тем тихо, словно говоря с самим собой, отозвался мужчина, — что трусы всегда убегают. А ведь вы, Поттер, — трус, мерзкий и подлый. Я удивлён, что вы вообще смогли добраться сюда, и ваше сердце, — зельевар хищно оскалился, — ещё не остановилось от страха.
— Не льстите себе, — огрызнулся гриффиндорец, с досадой сознавая, что сейчас ему просто заговаривают зубы. Вероятно, Снейп тянул время. Вероятно, он ждал авроров. Но Поттер не мог промолчать, хоть и пытался. — Я не настолько вас боюсь, — невольно выговорил юноша. Но злобу и недовольство нужно было немедленно подавить. Льву стоило сейчас же хоть что-то предпринять. Его драгоценное время таяло прямо на глазах. Секунда за секундой — его становилось всё меньше и меньше. И Гарри сделал-таки шаг вперёд, но что странно — мужчина лишь отдалился от него. Парень посмотрел под ноги и увидел пропасть, над которой повис, а там, внизу, определённо было что-то живое, страшное чудовище, ожидавшее, когда парень оступится на этом невидимом помосте и угодит прямо к нему, в эту зловонную пучину. В тот же миг какой-то противный непривычный натуре гриффиндорцев страх охватил юношу, неожиданно, но так доподлинно точно и ясно, что только бешеный стук сердца мог выдать это мерзкое чувство. Парень, как запуганный зверёк, замер на месте и ждал чего-то. Он боялся, а из его головы напрочь вылетело главное: это только иллюзия, и сейчас он стоял вовсе не над бездонной дырой, а в кабинете зельеварения. Но парню казалось, что всегда под ним была эта яма, а он… он всегда стоял над ней и лишь чудом не падал вниз.
Гарри поднял взгляд вверх и увидел: змеи крепкой вязью оплетали его руки — они-то и не давали ему упасть. Но с каждой секундой, одна за одной, длинные тела сами падали в пропасть, и хватка их становилась всё слабее и слабее. Одно неловкое движение, и вот Гарри уже несётся вниз, подхваченный тьмой, грозящей если не размазать его по земле, то точно отдать на растерзание монстру, чье зловонное дыхание уже пробирало кости. Гарри выставил руки вперёд, закрыл глаза, открыл их, но всё оставалось таким же чёрным и непроницаемым, неподвластным свету.
— И всё-таки как же легко тебя напугать, — тихо прошелестел голос где-то в глубине мыслей льва. — И после этого ты будешь утверждать, что не трус? Это же просто сон, мальчишшшка…
========== Часть 4. Part 2 ==========
Покажи автору, что он безграмотное полено —
Укажи на ошибку, сделай доброе дело!
— Мокрые сны приятнее кошмаров, не правда ли? — тихо прошептал Тёмный Лорд, присев на корточки и небрежно поглаживая чёрные вихры на голове гриффиндорца. — Что же ты так? — мягко, насмешливо произнёс мужчина и вдруг… со всей силы вцепился Избранному в волосы, поднимая его голову и теперь всматриваясь в заплывшие, слегка отрешённые пронзительно зелёные глаза. — Дьяволёнок, — мрачно прошептал Воландеморт, — как ты посмел обмануть меня?
Гарри судорожно втянул ртом воздух, губы, расслабленные и сухие, нерешительно раскрылись, но сказать юноше было просто-напросто нечего. Ответа тёмный маг терпеливо ждал долгую минуту и всё это время он не сводил пронизывающего взгляда с мальчишки, а затем, не ослабляя хватки и даже напротив — приумножая её, — наклонился и жёстко поцеловал Поттера.
Горячий язык ворвался в рот парня. Неожиданно. Так, что гриффиндорец даже подавился этим грубым, нечутким поцелуем. Злой лаской, которая, несмотря на резко навалившуюся усталость, пустила жар по его ослабшему, податливому телу. Язык мужчины, острый и жёсткий, скользил по его собственному, безучастному. Гриффиндорец засипел под этим натиском, и змееликий в тот же миг отринул от юноши, а сам Гарри наконец понял, что происходит.
Он встрепенулся и осмотрелся по сторонам. С каждой новой секундой его взгляд становился всё осмысленнее. Шрам на щеке кольнуло.
— Подожди… — осипшим голосом проговорил Гарри. — Нет, — парень тяжело поднялся на локтях, подгоняемый взволновано бьющимся сердцем, — стой… — как-то совершенно разбито произнёс гриффиндорец, готовый ползти за Воландемортом хоть так — на карачках.
Впрочем, уходить маг явно не собирался. Сквозь разбитые при падении очки юноша увидел, как Лорд, одетый в мантию Снейпа, бесформенным мешком свисавшую с худого жилистого тела, застыл над преподавательским столом, отбрасывая жуткую, пугающую тень.
— Прости… — хрипло проговорил Гарри. — Прости… — повторил он, стараясь придать голосу громкости так, чтобы мужчина наверняка услышал его, — я нечаянно…
— Не сомневаюсь, — жёстко отрезал Воландеморт и тяжело раскашлялся. Гриффиндорец несколько секунд смотрел на беззвучные содрогания волшебника.
— Что с тобой? — наконец проговорил юноша, всё больше нервничая и пытаясь найти в себе силы встать. — Что случилось? — взволновано произнёс Избранный, подобрав к телу ноги, поднимаясь и всё-таки делая неуверенные шаги к Воландеморту. Его рука уже почти улеглась на острое плечо, когда тёмный маг вдруг оттолкнул её, делая несколько шагов прочь от Гарри.
Волшебники стояли друг напротив друга. Их разделяла пропасть всего в один метр, но и того было достаточно. Мужчина был прям и холоден, словно каменная глыба, дрожь больше не пробирала его бледное тело. Гарри же в свою очередь не мог похвастаться такой же прямой спиной. Как юноша только ни пытался выпрямиться, его всё равно предательски штормило, покачивало из стороны в сторону, а взгляд его с трудом мог сосредоточиться на пламени алых глаз, но он всё равно не сводил взгляда с мужчины, борясь с желанием то ли ущипнуть себя, то ли сбежать отсюда подальше.
Гарри следовало хоть что-то сказать, следовало хоть что-то сделать. Немедленно! Но ничего не приходило ему в голову. Но видит Мерлин, как же парню надоело быть принимающей стороной! Всё это время он только и делал, что ждал, когда всё само, и хорошее, и плохое, придёт в его жизнь. Но день, когда он выпустил боггарта, выпустил свой страх на волю и пошёл на поводу своих личных желаний, был самым лучшим в его жизни. Это был первый в жизни день, когда юноша, сам того не ведая, изменил свою судьбу, перевернул сверху донизу всё свое существование.
«Прости, Сириус, но я так больше не могу… Не могу больше терять любимых» — пронеслось в голове Гарри, и глаза Избранного предательски защипало от слёз. И только сейчас парень заметил, что до сих пор стоит с протянутой к Лорду рукой. Юноша было смутился этого жалкого жеста, хотел было убрать руку и скромно засунуть её в карман школьной мантии, но вместо того он сделал один широкий шаг вперёд и всё же положил ладонь на плечо Воландеморта, который совершенно никак на это не отреагировал, но вместе с тем и не оттолкнул Поттера. Пальцы Гарри огладили скрытые под чёрной плотной тканью косточки ключиц и подобрались к шее, а по ней вверх к острой скуле, к впалой щеке с невероятно тонкой кожей, сквозь которую просвечивала сеточка голубых капилляров…
Воландеморт не был красив. Возможно когда-то, но точно не сейчас. Однако для Гарри в это самое мгновенье не было ничего прекрасней этого змееподобного лица, тонкого подбородка, щелей вместо носа, алых глаз, бледных тонких губ… Гарри думал об этом и водил подушечками пальцев по лицу присмиревшего волшебника.
— Раньше было ничуть не лучше, — вдруг вырвало его из размышлений тихое шипение. Лорд заговорил, словно прочитав все мысли (хотя, кто знает, возможно, так оно и было) зачарованного его лицом гриффиндорца. — Мне было чуть за шестьдесят, когда… моё тело… — Воландеморт внезапно замолчал, отвёл взгляд в сторону и выжидающе притих. Гарри даже не сразу понял, в чём же дело, а затем грустно ухмыльнулся: тело — своё настоящее тело, — мужчина потерял сразу после того, как лишил его родителей и оставил на его лбу знаменитый шрам в виде молнии…
— Что произошло в тот вечер? — наконец спросил Гарри, на что волшебник невольно скривился. Было видно: эта тема была не самой приятной для него.
— Ну, — замялся змееликий, явно не зная с чего начать, — когда я узнал, где скрываются Поттеры, — нехотя проворчал Лорд, — то решил, что…
— Нет! — в сердцах воскликнул Гарри, отчаянно замотав головой. — Я не про тот вечер, — вырвалось из юноши немного жёстче, чем он рассчитывал. Воландеморт облегчённо вздохнул и тут же напрягся. — Мы поговорим об этом, — мягче прошептал гриффиндорец, уткнувшись лбом в острое плечо. — Обязательно, — пообещал себе юноша и тут же добавил, — но только в том случае, если я вдруг решу умереть в долгих и нескончаемых муках совести перед здравым смыслом и моралью… Я про пятнадцатое октября, — поспешно уточнил гриффиндорец в следующий миг. — Что произошло тогда? Почему ты здесь? Как ты пробрался в Хогвартс? Где Снейп? И… — наседал Гарри, и Воландеморт, не выдержав, наконец, обвил юношу руками, собственнически притягивая парня к себе. Гриффиндорец в то же мгновенье замолк, безропотно поддаваясь ласке.
Тёмный Лорд казался Гарри ещё более тощим, чем прежде. Он скользил руками по его спине, считая рёбра, обводя пальцами выпирающие позвонки и робко поглаживая поясницу, граничащую с худыми поджарыми бёдрами…
— Да прикоснись к ним уже, — мягко прошептал мужчина, и руки юноши тут же легли на крепкие ягодицы, оценивающе сжали их, смяли и провели ребром ладони по межъягодичной впадине. Воландеморт довольно выдохнул, толкнул Гарри назад и повалил на профессорский стол, нависнув сверху. — Это не сон, мальчик, — в самые губы шептал мужчина своему юному любовнику, и новый поцелуй был гораздо нежнее, хотя принуждающего напора в нём было много больше.
Гарри приподнял бёдра, стараясь прижаться пахом к Лорду, который, нежа его, словно специально избегал самой жаждущей части молодого тела. Юноша отчаянно подавался вперёд, пока, наконец, не встретился с таким же напряжённым достоинством Милорда, что скрывалось под мантией, сжатое в тисках брюк. Не разрывая поцелуя, Гарри вцепился в чёрную робу и потащил её вверх, оголил впалый живот, опустил руку к промежности волшебника, расстегнул пуговицы на брюках и вот, в конце концов, ощутил под своей ладонью тяжелеющее крепкое достоинство, влажное и пылающее. Отрываться от такого не хотелось ни на миг, но Гарри всё же пришлось сделать это. Быстро и небрежно он расстегнул свои собственные штаны, опустил вниз резинку белья и сжал в ладони оба жаждущих фаллоса, начиная медленно, прижимая один к другому, двигать рукой. Вместо чувственного стона до юноши донёсся глубокий вздох облегчения.
— А позже… — взволнованно произнёс Воландеморт, — ты возьмёшь его в рот, Гарри. Опыт у тебя уже есть. Хоть и весьма провальный, — издевательски протянул маг, впиваясь тонкими губами в загорелую кожу на шее мальчишки.
— Ужасно, — хохотнул лев, с радостью принимая участие в игре волшебника, — как же долго ты прятался под личиной Снейпа, чтобы настолько вжиться в образ язвительного самодура.
— Не знаю, — мягко шептал Лорд, — пожалуй, с тех самых пор, как ты поклялся быть моим, — с этими словами Воландеморт провёл пальцем по шраму-обещанию, который бледной полоской тянулся по острой юношеской скуле. Мужчина не сдержался и поцеловал парня в израненную им некогда скулу. Жест этот показалось Гарри столь интимным, что он даже слегка смутился. Его ладонь остановилась на мгновенье, юноша серьёзно взглянул на мужчину и с не менее серьёзным лицом поцеловал его в щёку в ответ. Кривая ухмылка перекосила тонкие бледные губы, но было ясно видно: Воландеморт абсолютно всем доволен. Пожалуй, даже слишком.