— Что ты такое говоришь? Мы с ним друзья!
Девушка не понимала, почему он кричит на неё, почему он опять делает ей больно? Почему?
— Да, я знаю, какие вы с ним друзья, Грейнджер! Что вот вы делали в Выручай-комнате? Мило беседовали? — в груди было полно негодования и разочарования. Эта злоба затягивала его. Эта темнота опять брала верх.
Неожиданно щека загорелась от пощечины. Перед ним стояла разгорячённая девушка, которая тёрла ладонь.
— Ах, ты, мерзкая грязнокровка, — он вцепился в её шею рукой, а во второй уже держал палочку, нацеленную на неё. Малфой с легкостью оторвал её ноги от земли, прижимая спиной к стене. Из её рта вырвался хрип, — не смей поднимать на меня руку. Не смей, ты поняла меня? Твои грязные руки не имеют права прикасаться ко мне! Марать меня! Паршивка!
Он оттолкнул её от себя и кинул на землю. Послышался вдох, она быстро глотала необходимый кислород. А затем глухой удар. Она ударилась бедром и плечом о холодный пол.
Драко наблюдал за этой картиной своими чёрными глазами. Ему было хорошо от её боли. От её негодования. Он представил, как ему будет хорошо от её смерти. От смерти грязнокровок.
Гермиона почувствовала сильный удар. Ей было больно. А ещё больше обидно. Она ничего не сделала. А он с ней так. Раньше она бы остановила его, но сейчас не хотелось. Сейчас хотелось, чтобы он ушёл. Покинул эту комнату. Она понимала, что это говорит проклятье. Но лучше от этого не становилось. Одна тупая боль. Одна глупая обида. Слишком много боли. Слишком много обиды. Сердце бедной девушки разрывается на части. Уже в который раз.
Гермиона открыла глаза, когда только хлопнула дверь.
Он ушёл. А она заливалась горькими слезами, которыми не заполнишь дыру в груди.
========== Глава 16. Всё будет по-старому. ==========
Как не хочу тебя терять,
Но поздно что-то уж менять.
Придется мне тебя забыть,
Ведь вместе нам, увы, не быть.
***
Драко шёл по коридорам Хогвартса. Даже холодный, почти морозный воздух не отрезвлял ученика. Его глаза были по-прежнему чёрные, как и его душа. Нет, не подумайте, что она всегда такая. Только временами. Когда бедный парень позволяет проклятью выйти наружу и когда нет одной юной особы рядом. Темнота в душе управляла им, его действиями, в то время как мысли были ему подвластны. Слизеринец быстро-быстро соображал, как ему взять всё под контроль.
Нужно найти якорь. Грейнджер не подходит. Он на неё зол.
Кто же ещё? Мерлин, кто?
Пэнси?
Нет уж явно.
Блейз?
Тоже не то.
Может всё-таки Гермиона?
Он представил тонкую фигуру девушки, красиво обрамлённую каштановыми волосами. Постарался вспомнить её запах, чаще всего он протягивал ему руку из этого болота. Лёгкий запах цветов, который едва заметен. Только близстоящий человек может его почувствовать. Насладиться им в полной мере. Окунуться в него.
Да, да, вроде бы получается. Её нежные руки, которые она иногда увлажняет кремом. Её поцелуи. Особенно тот в Хогсмиде, после которого она пришла с ним поговорить. И они занялись любовью.
Хогсмид. Поттер. Прогулка. Тренировка.
Чуть просочившийся серый в глазах тут же исчезает, сменяясь на черный.
Мерлин, Гермиона — это не то. Не сейчас.
Драко остановился и сел на кафельный пол. Волосы были влажные, он запустил туда руки, закрывая глаза.
Кто же это может быть?
Снейп?
Нет, смешно. Декан и крёстный явно не подходит.
Мама?
Точно мать!
Драко судорожно принялся вспоминать моменты, связанные с этой прекрасной женщиной.
Вот они вдвоём гуляют по территории Малфой-Мэнора. Она показывает ему секретный ход в заборе, откуда можно пройти к берегу озера. Там иногда можно заметить единорога, который пришёл на водопой. Мама в детстве, кажется, назвала его Морти.
Внутри стало немного легче, он на правильном пути.
Вот Драко первый раз проходит через платформу на вокзале Кингс-Кросс. Мама крепко держит его за руку. А затем мягко обнимает и нежно целует его в щеку. Желает удачи и плавно машет вслед отправляющемуся поезду.
Ещё один момент, связанный с днём рождения отпрыска. Отец подарил ему новую метлу, что было весьма ожидаемо. Но мама вручила ему волшебный дневник, куда можно было записывать свои мысли и секреты, и никто их не увидит. Это было настоящее спасение для мальчика. Родителям некогда было выслушать его, поэтому он подолгу пропадал в комнате и строчил, и строчил.
Драко уже свободно дышит. На душе тепло от этих приятных воспоминаниях и мыслях о маме. О самом родном и любимом человеке.
***
Гермиона тихо встала с того места, потирая ушибленный локоть и смахивая слёзы.
Как там Драко? Что с ним? Попал ли под удар кто-нибудь ещё? Смог ли засунуть эту злость и эту агрессию куда подальше? Жив ли он вообще?
Вопросы терзали девушку, оставляя невидимые следы. На месте Гермиона сидеть не может, поэтому поверх пижамы натянула свитер и вышла из уютной гостиной. Впрочем, она тут же пожалела. Надо было хотя бы тёплые штаны надеть. Возвращаться одна она туда явно не хотела, переступив через свою обиду, гордость, Гермиона в коротких шортиках пошла искать Малфоя.
Долго ей идти не пришлось, потому что буквально в двадцати метрах послышались шаги.
— Малфой? Это ты?
Когда человек вышел в свет, то девушка ужаснулась и уже хотела бежать.
— Нет, грязнокровочка, это не твой любимый Малфой. Это всего лишь я, — пропел писклявый голос, — вот и сочтёмся наконец.
— Так, живо возвращайся к себе в гостиную, иначе я сниму с твоего факультета баллы! Я не шучу!
— Ты лучше сними с себя эти шортики, Грейнджер. Хотя они и так ничего не прикрывают.
Мерлин милостивый, надо было всё-таки зайти за этими треклятыми штанами!
— Возвращайся к себе в гостиную! Немедленно! Я не буду повторять!
Парень лишь с ехидной улыбочкой пошёл навстречу Гермионе.
— Десять очков со Слизерина, Нотт!
Теодор не прекратил движения.
— Ещё пять баллов! Я не шучу! — Её голос уже срывается на крик.
Парень зажал девушку у стены, его большие руки бесцеремонно исследовали хрупкое тело.
— Помогите! Помогите!
Он заткнул ей рот своим языком. Такой слюнявый и противный, а движения грубые и развязанные. Да, он почти засунул свой язык ей в глотку. Маленькие ручки били его по плечам, спине, пытались отодвинуть его или пнуть. Ничего не помогало, она была бессильна против него.
Толстые пальцы достигли заветного лона.
— Что? Я тебя не возбуждаю?
— Ты мне омерзителен, Нотт! Я пожалуюсь на тебя, будь уверен!
Теодор уже начал быстро расстёгивать ремень и ширинку. Как вдруг. Этот холодный тон, полный ненависти и обеспокоенности.
— Нотт, убери от неё руки. Сейчас же.
Тот в спешке оглянулся. Драко Малфой стоял, прислонившись к стене, безучастно скрестив руки на груди. Но девушка знала, какая буря твориться внутри.
— Ах вот и он, защитник, пример доблести и чести, — он отпустил Гермиону, которая скатилась по стене и уткнулась лицом в колени, — на тот ли ты факультет попал, а, Драко?
— Не сомневайся, как раз на тот, — он подошёл к парню.
С размаху зарядил ему в челюсть. Теодор отшатнулся и согнулся почти пополам, тут же ему прилетел удар коленом в живот. Нотт почти застонал от боли. Драко замахнулся и врезал хорошенько локтем в спину, от чего юноша тут же упал на холодный кафель. Кажется, отключился. Драко пнул его в живот, и, наконец, прекратил избиение.
— Двадцать очков со Слизерина, Нотт, — его голос был холодный, почти ледяной. Ещё чуть чуть и всё покроется инеем.
— Я уже сняла до этого пятнадцать, — тихий голос Гермионы доносится откуда-то со стороны стены.
Малфой быстро бежит к ней, ставит на ноги и прижимает к себе.
— Ты в порядке?
— Что же за день такой сегодня, — он ощущает, как начинает трясти её тело. Как ткань свитера слегка намокает.
— Прости меня, Гермиона, прости. Это я во всём виноват.
— Да, это ты во всём виноват, отпусти меня. — она вырвалась из его объятий, — а теперь я хочу вернуться в спальню и уснуть.
— Ладно, пошли.
— В твоей компании не нуждаюсь. Спокойной ночи, Малфой.
Гордая гриффиндорка удалилась. Драко смотрел ей вслед, вспоминая, когда она последний раз говорила с ним в таком тоне и называла его по фамилии.
***
Утро было солнечное. В отличии от настроении гриффиндорки. Вчерашний случай, а точнее два просто выбили её из колеи. Секунду назад у них с Драко было всё хорошо, а сейчас он сжимает её шею рукой и отбрасывает на пол. Как ненужную игрушку, как какой-то мусор. Как грязь.
Вот она идёт по холодным коридорам Хогвартса, а через секунду противные руки Нотта шарят у неё под свитером и в трусах. Ещё чуть-чуть и она расплачется.
Почему она? Почему именно с ней это всё происходит?
Она спустилась в ванную. В зеркале стояла девушка с синяками под глазами, следы бессонной ночи, с опухшими красными щеками, следы от солёных слёз, с растрепанными волосами, следы долгих ворочаний в постели.
Пришлось долго повозиться, чтобы придать человеческий облик. Ну или хотя бы вид. Сегодня уроков нет, и Гермиона вместе с Гарри и Роном с Ханной идёт в Хогсмид. В волшебную деревушку, где она надеется оставить все свои проблемы. В Большом зале её уже ждали ребята. Она обняла Джинни, Гарри, Рона и помахала Ханне, которая сидела за своим столом. Завтрак, хоть и был вкусным, не прибавил очков к её настроению.
— Джинни, пойдёшь с нами сегодня в Хогсмид? — Гермиона посмотрела на рыжеволосую девушку, встречая не только её удивлённый взгляд, но и Поттера.
— Ты… Ты серьёзно? — Она немножко замялась, а Грейнджер не понимала, что такого в её предложении.
— Да, конечно, серьёзно, — она ласково улыбнулась, — а что в этом такого?
— Вы никогда меня не брали с собой, вот, что в этом такого, — Уизли смущенно опустила глаза.
— Когда-нибудь надо же начинать, — гриффиндорка коснулась нежно руки подруги.
— Да, да, да! Я с радостью с вами пойду!
— Вот и отлично, пора выдвигаться.
Гермиона, Джинни, Гарри, Рон и Ханна шли по дорожке, занесенной желтыми и красными листьями. Сейчас каждый думал о своём, не нарушая тишины. Девушка с каштановыми волосами размышляла о неминуемом приближении поздней осени. Время, когда вся природа готовится к долгому зимнему сну. Когда идут долгие проливные дожди. Когда всё небо загружено тяжёлыми серыми тучами.
Серые тучи, как серые глаза. Её до боли знакомые серые глаза. Такие глубокие, манящие. Мерлин, она уже в обычных тучах видит этого высокомерного слизеринца.
Ну, а как тут не заметить сходства, а?
— Ну что? Куда пойдём? В «Три метлы»? — Гарри первый оборвал молчание, уже когда они подошли к деревушке.
— Да, конечно.
Все были согласны, поэтому пятёрка друзей преодолели порог паба.
— Здравствуйте, вам чего? — спросила молоденькая официантка.
Гермиона увидела, как у Гарри чуть слюнки не потекли. И от этого стало так смешно.
— Нам, пожалуйста, сливочного пива, — сказал Рон, обнимая Ханну, которая то ли шептала ему что-то на ушко, то ли целовала шею.
— Мне тоже, — согласилась Джинни.
— И мне, — подтвердил Гарри.
Девушка задумалась, ей не хотелось пить пива. Она бы выпила чего-нибудь…
— Мне эльфийского вина, пожалуйста, — официантка кротко кивнула, а друзья удивлённо на неё посмотрели. Все, кроме Джинни. Она-то уж знала, откуда о подруги пристрастия к хорошему алкоголю. Десять дней, проведённые в палатке с друзьями-алкоголиками не прошли даром. Девушка невольно усмехнулась своим мыслям, встречая ответную улыбку Уизли-младшей.
— С каких пор ты пьешь вино, Герм? — Рон явно от неё не отстанет.
— С таких, Рональд, — когда девушка произносила его полное имя, означало, что разговор закончен, а тема исчерпана. Вот и Уизли, весь покрасневший, замолчал.
— Гермиона, а у нас будет бал по случаю Нового года? — спросила Джинни.
— Пока не знаю, но скорее всего да. Этот бал будет для всех, а для последнего курса будет бал по окончанию школы. Выпускной.
Ханна радостно захлопала в ладоши, Джинни понурила голову, видимо, ей тоже хотелось пойти на этот бал.
— Эй, подруга, не расстраивайся, ведь не запрещено приводить пар из младших курсов, — Грейнджер подмигнула гриффиндорке.
— Пожалуйста, ваши напитки, — к ним вновь подошла красивая официантка.
Все разобрали свои кружки с пивом, а Гермиона взяла бокал и графин. Немножко отпив, девушка уловила движение сбоку. Это была шайка слизеринцев: Малфой, Пэнси под руку с Блейзом, Астория, Причард и Гойл.
Драко сел прямо напротив гриффиндорки, так что, присаживаясь, он невольно заглянул ей в глаза, встречая прямой взгляд. Когда он увидел, что она пьёт вино, а не пиво, его губы расплылись в улыбке.
К ним тоже подошла молоденькая официантка, приняв заказ, быстро принесла огневиски, лёд и шесть рюмок.
Драко налил себе, кинул пару кубиков льда и посмотрел на Гермиону. Та, почувствовав на себе взгляд пытливых глаз, немного подняла свой бокал, словно произнося беззвучный тост, на что получила такое же ответное действие и осушила напиток, как и он.
Больше она старалась не обращать внимания на соседней столик, хотя и слышала там смех и громкие разговоры. Девушка полностью подключилась к разговору друзей. Ну по крайней мере пыталась.
— Мама мне прислала письмо, — начал Уизли, — она всех зовёт на зимние каникулы. Ну так, как вы? Согласны?
— Ты знаешь, что я безусловно согласен, — парировал Гарри.
— А у меня нет выбора, — усмехнулась Джинни.
— Я тоже за, но надо написать письмо домой, — сказала Ханна.
Гермиона отпила ещё немного из своего бокала.
Всё, ещё один раз посмотрю и больше никогда не буду.
Малфой сидел рядом с Блейзом, который бесстыдно целовал Пэнси, и рядом с Асторией. Драко говорил с ней и с Грэхэмом Причардом. Его лицо было сосредоточенным, брови нахмурены, а руки неактивно жестикулируют.
Гермиона получила в бок локтем от Гарри. На удивлённый взгляд девушки тот лишь кивнул в сторону Рона.
— Что? Простите, я задумалась.
— Я спрашивал, поедешь ли ты на зимние каникулы ко мне, мама и папа нас всех зовут.
— О, я пока не знаю. Я подумаю и спрошу у родителей, хорошо?
— Ну ладно, — её ответ явно не устроил друзей.
Девушка знала, что родители её отпустят после того, как она навестит их и отпразднует с ними.
Но хотелось ли ей самой туда ехать?
Может, дать шанс Джинни и Гарри побыть наедине. Потому что такое точно случится. Ханна и Рон будут закрываться вдвоём в какой-нибудь комнате. А Гарри и Джинни придётся вместе проводить время.
Это заманчивая идея, но надо подумать ещё.
— Ладно, уже пора возвращаться, если не хотим опоздать, — сказал Уизли и все вышли следом за ним.
***
Драко зашёл в свою спальню. Поход в Хогсмид явно поднял парню настроение. Он не мог отделаться от чувства вины и тревоги за бедную девушку. Это сожаление и ненависть к себе захлёстывали его, становилось всё больше и больше соблазна дать темноте выход или покончить вовсе со своей жизнью. Лишь спасали мысли о этой прекрасной девушке или о любимой маме.
За что ему такое проклятие?
Дело даже не только в Odium ex luto, но и в том, что судьба не даёт им с Гермионой быть вместе по-настоящему.
Рассказать всё и её друзьям и его.
Ходить вместе по школе, держась за руки.
Получить благословение родителей.
Сыграть свадьбу на весь магических мир.
И много-много других вещей и моментов, которые он мечтал ей подарить. Драко не любит верить в судьбу или предначертанное. Он любит выбирать сам, творить сам, принимать решения сам.
Но разве сейчас он может это всё сделать?
Нет. Не может.
Он боялся, что она никогда его не простит. Даже ему не надо быть рядом с ней настолько, насколько он хочет получить её прощение.
И теперь в Хогсмиде, когда она подняла бокал и когда они выпили вместе, находясь в разных концах помещения, это подарило ему надежду.