— Привет, — сказал он, ставя фильм на паузу.
Гермиона удивленно подняла брови. Он превзошел ее ожидания.
— Привет, — сказала она, заходя в квартиру, и села на стул напротив дивана.
— Как дела в Министерстве? — спросил Драко.
— Пока что ты остаешься здесь, — сказала Гермиона. — Не знаю, надолго ли. Следующее слушание через неделю, нужно будет привести тебя в порядок к этому времени. Внешний вид тоже играет роль. Не буду тебя лишний раз обнадеживать, я не думаю, что после этого слушания мы как-то сдвинемся с места. Мы с Кингсли думаем, что кому-то в комиссии приплачивают. Либо у кого-то из них с тобой личные счеты. Ты знаешь кого-нибудь из тех судей?
— Нет, — ответил Драко, поджав губы. — Никого не знаю.
— В любом случае, за неделю вряд ли удастся что-нибудь выяснить. И нужно будет подготовить речь защиты. Этим ты и займешься, пока я буду на работе.
— Я должен готовить твою речь? — спросил Драко и тут же осекся, поймав возмущенный взгляд. — Я постараюсь, — тут же исправился он.
— Ты хотя бы рассортируешь все бумаги, которые Эви приготовит мне к понедельнику.
— Что за Эви? — спросил Драко.
— Моя ассистентка. Она мне и с этим помогает. Здорово работает, — сказала Гермиона. — Она постоянно находит что-то новое. А теперь и ты сможешь внести свою лепту. Ты ведь о делах той стороны знаешь больше и ориентируешься в них лучше. Так или иначе, справимся, — выдохнула Гермиона, поднимаясь со стула. — А Ханна приходила?
— Да, она оставила тебе записку, — Драко указал на столик.
Гермиона взяла записку, и ее взгляд упал на раковину с каплями воды и стоящие на сушилке влажные тарелки.
— Ты что, помыл посуду? — спросила Гермиона.
Драко кивнул.
— Сам?
Еще кивок.
— Руками? — с еще большим удивлением спросила она.
— А чем еще я мог это сделать, Грейнджер? — раздраженно сказал Драко. — Могу я продолжить? — спросил он, махнув головой в сторону телевизора.
— Да, — растерянно сказала Гермиона и направилась к лестнице, ведущей в спальню.
— У меня только один вопрос, — сказал Драко, оборачиваясь и указывая на происходящее на экране. — Этот телефон… Это что-то вроде каминной сети, но только для разговоров?
— Да, — удивленно ответила Гермиона.
— Как скучно, — сказал Драко.
Гермиона бросила свитер на кровать и развернула записку с ровным каллиграфическим почерком, быстро пробежав по ней глазами.
«Нужно завтра сбегать в «Зелья и снадобья» в Косом Переулке», — подумала она, сворачивая записку и мысленно благодаря Ханну.
Ханна писала, что ничего страшного с Малфоем не случилось, всего лишь легко излечимое кожное заражение. И выписала несколько необходимых мазей, а в конце приписала и сонное зелье с пометкой «На твоем месте, я бы непрерывно его им поила. Как ты только его терпишь?»
Гермиона улыбнулась и на ватных ногах поплелась в ванную, желая скорее забраться под мягкое одеяло. В гостиной уже было темно, и свет исходил только от работающего телевизора. Но, когда Гермиона подошла, чтобы его выключить, Драко гневно на нее зашикал.
В ванне она сидела, обняв коленки, и грелась под напором горячей воды. Мысли в голове метались сотней смерчей, хаотично меняясь, толкаясь и вылезая вперед прочих. Удастся ли им с Кингсли найти, как он выразился, гнилое звено в их судебной системе? Как выстраивать защиту, чтобы оттянуть время? Что, если его заберут в Азкабан, когда он уже вернулся к нормальной жизни? Ну, или почти нормальной. И Малфой сам вымыл посуду, это действительно впечатляет. Должно быть, Гарри не ошибся, что они толково поговорили. Нужно чаще звать Гарри. Между этими двумя всегда была какая-то связь за пределами взаимной неприязни. Гермиона не понимала, что это, но теперь она была уверена, что к Гарри Драко прислушивается. Может, нехотя и невольно, но прислушивается. И она никак не могла понять, почему же Малфой до сих пор не задал вопрос, которого она ждала еще со вчерашнего вечера.
По пути в спальню она тихо подошла к телевизору, на секунду застыв перед ним. Не услышав гневных окликов, Гермиона нажала на кнопку выключения и пошла наверх.
В постели было тепло, мягкое тяжелое одеяло обволакивало все ее тело. И уже не было сил даже на вошедшее в привычку чтение перед сном. Гермиона повыше натянула одеяло, и, только ее голова упала на подушку, крепко уснула. Мысли стихли. Она лежала, подоткнув руки под подушку, и мирно посапывала, как вдруг сердце подскочило к самому горлу. Она резко выпрямилась, задыхаясь, сбросила с себя одеяло и убрала волосы с лица. На лбу выступили капельки пота.
Из-за двери снова доносился душераздирающий крик.
========== Глава 8 ==========
— Грейнджер, что ты тут делаешь?
Теперь каждое утро в этой квартире начиналось одинаково.
Недовольное «Грейнджер, что ты тут делаешь?»
Смущенное «Ты кричал во сне».
Рассерженное «Я этого не помню».
Каждую ночь Гермиона просыпалась от пронзительных криков. Каждую ночь она пулей летела вниз, чтобы их остановить. И каждую ночь он хватался за нее, как за свое спасение, крепко прижимая к себе.
И утром все по-новому.
Они пережили еще два судебных заседания, оставивших их на том же месте.
Пока Гермиона, прямо держа спину, стояла в центре зала суда, бросая присяжным одно за другим доказательства невиновности ее подопечного, Драко, к удивлению всех присутствующих, вальяжно сидел в поставленном для него кресле, презрительно оглядывая весь зал. Теперь они видели перед собой не жалкого, побитого жизнью, заключенного, не решающегося оторвать свой взор от каменных плит. Перед ними в грубом деревянном кресле с кандалами сидел Драко Малфой. Выбритый, умытый, с иголочки одетый. Глядящий на них твердым, полным яростного спокойствия, взглядом.
И в то время как Гермиона, обложившись бумагами, сидела в своем кабинете в Министерстве, Драко тем же занимался дома.
Он научился готовить. Как он утверждал, только лишь от скуки. Она научилась закрывать глаза на отпущенные в ее сторону безобидные колкости.
К удивлению друзей Гермионы, их сосуществование можно было назвать более чем сносным.
Периодически заглядывал Гарри, и Гермиона заметила сильную перемену в их с Драко общении. Большую часть времени они втроем занимались подготовкой к следующему суду. Но, порой, Гермиона заставала их за игрой в шахматы или пустой болтовней ни о чем.
Под влиянием Гарри, смягчила свое отношение к Драко и Джинни. Но за все это время к Гермионе, все же, ни разу не заглянула. Первое время наведывалась Ханна, но, в один вечер сказав, что теперь Малфой в полном порядке, исчезла с концами. Невилл не одобрял, но относился к происходящему с пониманием.
Так прошел почти месяц.
И когда сквозь покрытое ледяной коркой окно первые солнечные лучи ударили в глаза…
— Грейнджер, что ты тут делаешь?
— Ты кричал ночью, — монотонно проговорила Гермиона заезженную фразу.
— Нет, я не об этом, — сказал Драко, заставив ее резко обернуться. — Я вспомнил, что мне снилось.
Гермиона медленно села на диване и внимательно на него посмотрела:
— Ты вспомнил свои кошмары?
— Нет, — ответил Драко. — Но я вспомнил, как они прекращаются, — и, помолчав, добавил. — Я хочу видеть свою мать.
Гермиона тяжело вздохнула, чуть было не взяв его за руку, поддаваясь порыву.
— Это она тебе снится? — тихо спросила Гермиона.
— Каждую ночь, — сказал Драко. — Поэтому ты здесь, да? — спросил он. — Я тебя держу?
— Все в порядке, правда, — сказала Гермиона. — Я к этому почти привыкла.
— Не нужно меня жалеть, Грейнджер, — поморщив нос, сказал Драко. — Мне нужно увидеть мать.
— Ты ведь знаешь, что она в Мунго, — серьезно сказала Гермиона.
— Ну, так пойдем в Мунго!
— Ты под домашним арестом, куда мы пойдем? — повысила голос Гермиона.
— Про домашний арест слов не было, — сказал Драко. — Ты — мой надзиратель. Но никто не говорил, что мы должны все время сидеть дома. У меня в Азкабане было больше свежего воздуха, чем здесь, — он выразительно поднял брови.
Гермиона забралась на диван с ногами и сосредоточенно потерла лоб.
— Слушай, — сказала она, — я периодически навожу о ней справки. Она все равно тебя не увидит и не услышит. Она все еще не пришла в сознание с тех пор как… С тех пор как твоего отца казнили, — проглотив ком в горле, закончила Гермиона.
Драко вылез из-под одеяла и, молча, зашел в ванную, хлопнув дверью. Гермиона осталась сидеть на диване, съедаемая своими мыслями. Но, только закрывшись, дверь снова распахнулась.
— Гермиона.
Она резко обернулась, больше удивленная даже не тем, что он впервые назвал ее по имени, а тем как он это сказал.
— Я должен ее увидеть.
— Хорошо.
***
Сначала пришлось наведаться к Гарри, чтобы взять у него теплую куртку. Но, спустя какое-то время, они уже шли по узкой улочке, направляясь к безобразной витрине «Чист и Лозоход Лимитед». Подойдя к грязному стеклу, за которым одиноко стоял манекен без одежды и с наполовину отклеившимися ресницами, Гермиона наклонилась и тихо произнесла:
— Стрем, мы к Нарциссе Малфой.
Манекен чуть заметно кивнул головой и поманил их облезлым пластмассовым пальцем.
Как только они прошли сквозь стекло, шумная улица, заполненная людьми и общественным транспортом, растворилась. Драко и Гермиона стояли посреди хорошо освещенного зала, в центре которого на выставленных рядами стульях сидели ожидающие приема волшебники с разными недугами. Повсюду в лимонных халатах ходили целители, оказывая первую помощь самым безнадежным пациентам.
— Нам туда, — сказал Драко, указывая на стол с табличкой «Справки», за которым стояла пухлая блондинка.
— Не нужно, — сказала Гермиона. — Я знаю, где она. Нам на пятый этаж. Пойдем.
— Но пятый этаж — это «Недуги от заклятий», — сказал Драко, отрывая взгляд от таблички-указателя и нагоняя ее.
— Знаю, — сказала Гермиона. — Но отделения для пострадавших от психического расстройства здесь нет.
Они вышли из лифта на пятом этаже и пошли по длинному коридору, когда из ближайшей палаты им навстречу вышел курчавый волшебник средних лет.
— О! — воскликнул он. — Вы, должно быть, ко мне? Ну, заходите же, не стесняйтесь.
И он схватил Драко за локоть и потащил в палату. Опешивший Драко только беспомощно оглянулся на Гермиону, когда из палаты выбежала молоденькая целительница и высвободила Драко из цепких пальцев пациента.
— Пупсик, ну куда же ты ушел? — медовым голосом заговорила она со странным волшебником, беря его под руку.
— Но, — запротестовал тот, — это же… Мои гости…
— Пойдем-пойдем, — нежно приговаривая, она утащила его обратно в палату.
— Это что, был… — начал было Драко.
Он стоял как громом пораженный и не отводил глаз от двери палаты со скрывшимся за ней волшебником.
— Да, — сказала Гермиона, глядя в том же направлении. — Локонс. Пойдем дальше.
— Что он тут делает? — спросил Драко. — Я думал, его просто выперли из Хогвартса.
— Нет, — ответила Гермиона. — Не выперли. Помнишь, у Рона на втором курсе сломалась волшебная палочка?
— Когда он тошнил слизняками размером с мою руку? — он хохотнул. — Этого я никогда не забуду. Я это представляю, когда пытаюсь вызвать Патронус, ай!
Гермиона толкнула его локтем:
— Если бы его палочка была исправна, то этими слизнями тошнило бы тебя, — сердито сказала она и смолкла.
Они оба смолкли. И Драко, и Гермиона вспомнили, почему тогда на втором курсе Рона тошнило этими слизнями. Он защищал Гермиону. От Малфоя.
— Так как Локонс связан со сломанной палочкой Уизли? — спросил Драко, желая избавиться от повисшей тишины.
— Локонс пытался лишить Рона памяти его же палочкой. И пострадал сам, — сказала Гермиона. — Мы пришли.
Они остановились у палаты, и Гермиона сделала шаг назад, давая Малфою знак идти.
— Ты ведь не сбежишь, да? — легко улыбнувшись, спросила она.
— Без магии? Куда я побегу? — ответил он и скрылся за дверью палаты.
***
Драко вошел в палату и замер. Широкое окно было завешено шторами, и в комнате царил полумрак. Нарцисса лежала на больничной кровати без движений. На первый взгляд казалось, что она просто спит.
Первым делом Драко подошел к окну и дернул штору в сторону, наполняя палату солнечным светом.
«Надо было принести цветы», — мелькнула в голове мысль, когда взгляд упал на пустую прикроватную тумбочку.
Он осторожно сел на край кровати и накрыл руку Нарциссы своей ладонью.
— Мама, — очень тихо сказал он. — Это я.
Ком застрял в горле.
— Я больше не в Азкабане.
Провел рукой по лицу, вытирая пот со лба.
— Помнишь Грейнджер? Они с Поттером приходили на все заседания. Конечно, помнишь… Это ее пытала тетя Белла у нас дома, помнишь? Она забрала меня к себе на время судебных разбирательств. Мне больше не нужно быть в Азкабане. Все хорошо.
Драко замолчал. Он тихо сидел, вглядываясь в замершее лицо матери. За полтора года на нем появились новые морщинки, в светлых волосах проглядывалась первая седина. И выражение печали и скорби застыло на красивом лице.
Мать не пропускала ни одного заседания суда. Она нанимала лучших защитников, но все без толку. Она рыдала и падала в ноги судьям, не обращая внимания на прикованные к ней взгляды проходящих мимо людей. Как мог догадаться Драко, она не раз приходила домой к Поттеру, помогая с уликами и зацепками. А потом отца казнили. И больше Драко ее не видел. Он удивился, когда она не пришла на следующее заседание. Забеспокоился, когда она снова не появилась еще на двух. И окончательно отчаялся, когда шепотом, чтобы никто не слышал, Грейнджер, стоя подле его кресла в центре зала судебных заседаний, сказала ему, что его мать в больнице Святого Мунго, и ее не могут вылечить.
— Я еще приду к тебе, — шепотом сказал Драко и, склонившись над ней, поцеловал бледную щеку. — Жди меня, я обязательно снова приду.
И, переборов всплеск отчаяния, он сделал глубокий вдох и вышел за дверь.
Гермионы в коридоре не было.
«И кто из нас сбежал?» — подумал Драко.
Но отчасти он был рад, что ее нет. Он все еще пытался взять себя в руки. Он огляделся и пошел по коридору, заглядывая в открытые двери.
«Может, она пошла к Локонсу?» — Драко поморщился, только подумав об этом.
Но тут же из дальней палаты вышла Гермиона и пошла ему навстречу, что-то пряча в кармане.
— Что это у тебя там? — спросил Драко, указывая на ее уже пустую руку. — И где ты была?
— Неважно, — сказала Гермиона. — Ты как?
— Вот только не надо так на меня смотреть, — резко сказал Драко. — Пойдем домой.
Они направились к лифтам, по пути Драко чуть было снова не угодил в цепкие лапы Златопуста Локонса, но полчаса спустя они уже сидели дома у жаркого камина и пили вино.
— Как думаешь, — сказал Драко, — она слышала то, что я ей говорил?
— Думаю, да, — ответила Гермиона. — А что ты говорил?
— Рассказывал про тебя, — ответил Драко.
— Правда? — улыбнулась Гермиона. — И что ты про меня рассказывал?
— Что в жизни не встречал большей занозы, — рассмеялся он.
Гермиона цыкнула и пошла в спальню, но у самой лестницы обернулась:
— Я хотела тебя спросить.
— О чем?
— Через неделю Новый год…
— Не волнуйся, — сказал Драко. — Я все равно не хочу к ним идти. Буду сидеть здесь и смотреть фильм. А ты развлекайся.
— Спокойной ночи, Драко.
— Спокойной ночи, Гермиона.
Гермиона проснулась ранним утром в своей постели. Это была первая спокойная ночь.
========== Глава 9 ==========
Гермиона вышла из Министерства Магии и направилась в кофейню «Жареное зерно». Ей нужен кофе. Малфой перестал кричать по ночам, но теперь кошмары мучали ее. Под глазами залегли тени, лицо осунулось. Она почти достигла точки полного отчаяния.
Дело Малфоя не движется с места. У Кингсли никаких новостей о подставном судье. Комиссия Визенгамота на каждом заседании давит все сильнее. Работой заваливают, будто специально, только бы ни на что другое не оставалось времени. Еще немного, и она трансгрессирует куда-нибудь в широкое поле, которому конца и края нет, станет в центре и будет кричать, что есть сил. Орать во всю глотку, только бы избавиться от этого червя, что шевелится внутри нее, мешая спать, вселяя в нее панический страх. Заставляя по вечерам падать без сил на кровать и подскакивать в холодном поту среди ночи. Это стресс. Вот, что это.