— Нам надо возвращаться, — согласился мужчина, мельком взглянув на часы и коротко присвистнув. — Уже почти час ночи. Твои родители, наверно, места себе не находят и уже начали обзванивать все морги и больницы. А то и милицию, — и он, сняв с себя пиджак, накинул его на плечи парнишки.
От пиджака шло ровное приятное тепло его владельца. Принюхавшись, Дима ощутил легкие нотки сандала и апельсина.
— Приятный у тебя парфюм, — отметил парнишка, еще сильнее укутываясь в накинутый пиджак. — Что это за аромат?
Мужчина лишь улыбнулся и покачал головой:
— В России ты такого не найдешь. Это специальный подарок моего друга детства, из Греции. От кожи совсем другой аромат, чем от ткани, — и мужчина хитро прищурился.
— А можно понюхать? — набрался храбрости Дима, про себя подумав, что они уже достаточно хорошо знают друг друга для такого панибратского обращения.
— Можно, — Влад остановился, осторожно привлек к себе юношу и, чуть отставив голову в сторону, предоставил доступ к своей шее.
Дима невольно залюбовался мощными красивыми изгибами шеи. Наклонившись над ней, он осторожно втянул ноздрями воздух. Действительно, аромат становился более насыщенным и ярким, когда смешивался с естественным запахом кожи Влада. Его хотелось вдыхать вновь и вновь. Не удержавшись, Дима обнял сильное тело своего спутника и несильно прижался, наслаждаясь рождаемым от их соприкосновения теплом и уютом. Мужчина настороженно замер, боясь спугнуть парнишку любым неосторожным движением. Их объятия продолжались буквально одну-две минуты, но и этого хватило, чтобы разнести по телу обоих приятную волну. Наконец, решив, что и дальше прижиматься к мужчине будет с его стороны сверхнахальством, Дима нехотя отстранился и, развернувшись в сторону выхода из парка, медленно побрел прочь.
Он боялся смотреть на шагающего в тишине рядом с ним мужчину, опасаясь увидеть на его лице усмешку или иронию.
«И что это только что было? — думал про себя парень. — Сам прижался и нагло обнюхал. Что Влад обо мне подумает?»
А Влад молча шел рядом и тихо улыбался своим мыслям. Но не зло, а с легкой грустью и сожалением, что их непреднамеренное объятие продлилось так коротко.
Дойдя до машины, Влад пикнул сигналкой, разблокировав дверцы, и, дождавшись, когда на сидении устроится его спутник, с легким вздохом сожаления уселся за руль. Их путь к диминому дому прошел в тишине. Дима, так и не сняв с себя пиджак Влада, удобно развалился на мягком сидении и задумчиво смотрел на проносящиеся мимо дома и магазины. Его мысли были сейчас далеко, возможно вместе с героями так поразившей его оперы. А Влад, изредка бросая на него задумчивые взгляды, не спешил с расспросами, давая юноше время самостоятельно обдумать и принять для себя всё, что с ними сегодня произошло.
Подъехав к нужному подъезду, машина остановилась. Заглушив мотор, Влад в ожидании посмотрел на своего спутника.
— Приехали, — казалось, юноша уснул и только тихий оклик Влада вывел его из полудремы. Он проморгался и с удивлением воззрился на смотрящего на него мужчину.
— Так быстро? Жаль, — жалобно произнес он.
— Чего тебе жаль? — на всякий случай решил уточнить Влад. — Жаль, что быстро приехали, или жаль, что эта суббота наконец-то закончилась?
Юноша грустно улыбнулся:
— Всё вместе. Я этот вечер буду помнить всю свою жизнь, — уверенно ответил он. — Спасибо тебе, Влад. Я, правда, даже не ожидал ничего подобного.
— Не переживай, — мужчина провел большой теплой ладонью по растрепавшимся диминым кудрям. — Это только начало, - и, уточняя, добавил. — Начало твоей новой взрослой жизни. Главное, чтобы ты сам этого хотел. А если чего-то по-настоящему хочешь, то это обязательно сбывается.
— Влад, — парень вдруг настороженно замер. — Скажи, как мне теперь с тобой расплатиться? Я перед тобой в долгу уже по самые уши. Возишь меня бесплатно, костюм вот дорогущий подарил, в театр вывел, за границу планируешь взять. Я не могу брать, ничего не давая взамен.
Но мужчина лишь покачал головой:
— Ты и так дал мне слишком многое, - и, отвечая на полный удивления взгляд, добавил. — Человеческое тепло, дружбу, приятное общение. С тобой я могу быть собой, раскрыться и почувствовать себя обычным человеком. Живым. Свободным. А это многого стоит, уж поверь мне.
— И всё же, — не отставал Дима. — Если есть хоть что-нибудь, что я могу для тебя сделать, пожалуйста, скажи.
— Ну, хорошо, — вздохнул Влад и заговорщицки прищурился. — У меня через неделю день рождения. Если придешь ко мне в гости и составишь компанию одинокому, всеми забытому мужчине, я буду очень рад.
Юноша словно просиял.
— Он еще спрашивает! Конечно, приду! А что бы ты хотел получить в качестве подарка?
— Поверь мне, у меня всё есть. Твое присутствие и проведенный вместе с тобой приятный вечер будут самым лучшим для меня подарком, — продолжал улыбаться он.
— Ну ладно, я всё равно что-нибудь придумаю. Спасибо тебе, - и, пожав на прощание руку, Дима побежал скорее домой, даже не заметив, что увлекает за собой так и не снятый пиджак мужчины.
========== Глава 6. Первые звоночки. ==========
Только пробравшись на цыпочках в мирно спящую квартиру и притворив за собой дверь в свою комнату, Дима осознал, что всё еще одет в пиджак Влада. Порывшись в кармане и выудив сотовый, он быстро набрал сообщение:
«Я дома. Всё нормально. Но я прихватил твой пиджак. Извини: ) »
Через несколько минут экран зажегся от входящего сообщения:
«Ничего страшного. Пусть будет у тебя до субботы. Заеду за тобой — отдашь. Спокойной ночи: ) »
Аккуратно сняв с себя пиджак и повесив его на спинку стула, Дима полностью разделся, повесил свой костюм на вешалку в шкаф, а сам пошлепал босыми ногами в душ. Вернувшись в комнату, чистый и свежий, он хотел было лечь спать, но поддавшись необъяснимому внутреннему порыву, снял пиджак Влада и надел на обнаженное тело. И снова тонкий запах сандала и апельсина напомнил о его недавнем спутнике. Вспомнились его добрая улыбка и теплые бережные объятия сильных рук.
— Влад, — тихо прошептал Дима, откидываясь спиной на кровать. При воспоминании о мужчине, по телу юноши прокатилась теплая волна, сосредоточившись приятным жаром внизу живота. Пройдясь по своей обнаженной груди и животу, Дима остановился ладонью на напряженном бугорке, слегка оттопыривающем белое нижнее белье. Рука непроизвольно сжала плоть, рождая еще более приятные и пронзительные ощущения в теле и срывая с губ Димы хриплый страстный стон.
— Влад, — снова прошептал пересохшими губами Дима. И перед внутренним взором юноши снова предстали карие глаза с карамельным оттенком.
«Дима!» — он как наяву услышал чуть хрипловатый глубокий голос мужчины, а тело само вспомнило тепло чужих рук и тихое дыхание у его шеи.
— Ааа, — не смог сдержать он тихого стона и, сжав моментально напрягшуюся плоть, выгнулся от невероятно острого и пронзительного удовольствия, стрелой пронзившего всё его тело. Ладони стало влажно, и, опустив затуманенный взгляд на свои бедра, парнишка увидел влажное пятно, быстро расплывающееся по тонким плавкам.
«Господи, похоже, я влюбился», — подумал Дима, расслабленно откидываясь на подушку. Он так и не успел снять пиджак Влада, провалившись в глубокий сон.
***
Всю следующую неделю Дима ломал себе голову, постоянно думая о подарке для Влада. Банальные «кружка, ручка, книга» отпали сразу, а на «кольца, часы, запонки» не хватало денег. В перерывах между занятиями и лекциями Дима постоянно заглядывал в мобильный интернет, пытаясь хотя бы там найти какую-нибудь подсказку о том, что может понравиться или заинтересовать взрослого мужчину. Но ответа для себя он так и не нашел.
«Лучший мой подарок — это ты», — внезапно вспомнился их последний разговор.
«Но что я могу ему дать помимо общения и дружбы? Что вообще надо человеку, у которого, по его словам, всё есть? — голова парня просто разрывалась от мыслей и не отвеченных вопросов. — Надо понаблюдать за ним, пока еще есть время до выходных».
Но как ни присматривался Дима к Владу все эти дни, как бы ни выспрашивал, ответа на терзающий его вопрос так и не получил.
Наконец, настало утро пятницы. Подойдя к автобусной остановке, он увидел знакомый белый Ниссан, стоящий недалеко на парковке с выключенным двигателем и поднятым кверху капотом. Влад, наполовину скрывшись во внутренностях автомобиля, что-то подкручивал и проверял.
— Влад, — окликнул мужчину Дима. И дождавшись, когда же тот вылезет из-под капота, спросил: — Что случилось? Ты поломался?
— О, привет, — в ответ улыбнулся тот. - Нет, просто проверял уровень масла. На ТО пора бы съездить. Год уже не был. А впереди зима. Не хотелось бы остаться без колес в непогоду.
Взглянув на свои перепачканные в машинном масле руки, а затем на вымытую и отполированную дверь автомобиля, он попросил:
— Дим, не хочу пачкать машину. Достань из бардачка влажные салфетки, пожалуйста.
Закинув сумку на свое обычное место рядом с водительским сиденьем и распахнув настежь бардачок, парнишка принялся копаться в его недрах, пытаясь отыскать нужную вещь. Неожиданно его взгляд зацепился за тонкую порванную серебряную цепочку, бесхозно валяющуюся поверх каких-то бумаг. Достав салфетки и прихватив с собой неожиданную находку, Дима устремился к терпеливо ожидающему его мужчине.
— Держи, — и он протянул ему вскрытую упаковку. — А что это? — продемонстрировал он порванную цепочку.
— Да, так, порвал случайно. Я на ней крестик носил. Сам не заметил, как получилось. Крестик жалко, потерял. Он еще с моего крещения был. Хоть и простенький, но всё же память, — объяснял мужчина, тщательно вытирая руки. — Придется новый покупать. Но пока времени на это нет.
— Почему нет? У тебя же целый магазин есть. Я так понял, что аксессуары там тоже продаются, — удивился Дима.
— Продаются, верно. Но такие вещи лучше в церкви покупать и освящать сразу. Иначе это не защита, а бутафория одна, — пояснил он. - Ну, кажется всё, оттер. Ну-ка глянь, чисто? — и мужчина протянул Диме свои широкие ладони.
Парнишка взял их в руки, пристально рассматривая кожу и всматриваясь в линии. Неожиданно его взгляд зацепился за одну деталь, но он лишь ответил:
— Чисто. Поехали?
— Садись, — кивнул ему мужчина, усаживаясь за руль.
***
В этот же день, освободившись после занятий, Дима поспешил в церковь, знакомую ему еще с детства. Именно в ней Диму, еще мелким плачущим пацаненком, крестили в своё время родители. Туда он бегал перед каждой сессией проставляться за зловредных преподавателей и просить за удачный билет.
Войдя в просторный холл церкви, парнишка навис над прилавком, рассматривая различные цепочки и крестики из серебра и золота, маленькие, но красивые иконки для ношения на груди, кольца и обереги с надписями о спасении и защите. Наконец, его взгляд приковала к себе серебряная цепочка с интересным ажурным плетением, достаточно длинная, но в то же время довольно толстая. Рядом, схожий по стилю изготовления, лежал одинокий крестик.
«Оно», — подумал про себя юноша, показывая седовласой старушке на выбранные вещи и протягивая три тысячи.
— Мне бы еще освятить, — неуверенно начал он, смущаясь под строгим взглядом пожилого человека.
— Так вон, за твоей спиной отец Иоан стоит. Обратись к нему. Он никогда не отказывает, — улыбнувшись, ответила та.
Обернувшись, Дима увидел невысокого коренастого священнослужителя в черной длинной рясе до самого пола и аккуратно подстриженной седой бородой.
— Извините, пожалуйста, — набравшись смелости, обратился парнишка к нему. — Но мне надо освятить крестик с цепочкой. Это подарок. Для особенного человека, — решил сразу признаться он.
Внимательно посмотрев на засмущавшегося юношу, мужчина промолчал и только по-доброму улыбнулся, протянув ему ладонь. Вложив в нее свою покупку, Дима с надеждой посмотрел в ясные серые глаза отца Иоана.
— Подожди немного, — попросил тот, скрывшись в потайной комнате за одной из дверей иконостаса.
Вернувшись через десять минут, он отдал крестик с уже вдетой в него цепочкой обрадованному пареньку, лишь улыбнувшись на его слова благодарности. Металл в руке Димы отдавал ледяным холодом, как будто до этого его погружали в снег. Удивившись про себя, юноша вынул заранее купленную маленькую красную ладанку из мягкого бархата и бережно опустил в нее так вовремя найденный подарок.
========== Глава 7. Подарок. ==========
В субботу день выдался на удивление ясным и солнечным. Не было той суеты и напряжения, присущих любому буднему дню. И даже преподаватели в академии не буйствовали с опросом знаний. Вернувшись домой после занятий, Дима первым делом отправился на кухню искать родителей. Зайдя в просторное светлое помещение, он увидел маму, стоящую у плиты и что-то помешивающую в кастрюльке. На небольшом диванчике у широкого окна сидел, развалившись, папа. Он перелистывал журнал «Военная мысль», краем глаза умудряясь следить за новостями в тихо бубнящем телевизоре, вмонтированном в стену напротив.
— Мам, пап, я дома, — привычной фразой окликнул Дима родителей.
На его голос мама повернулась от плиты и улыбнулась сыну:
— Привет, родной. Мой руки и садись, суп почти готов.
— Эээ… — замялся Дима. — Я сегодня на день рождения иду, к другу. — Он решил не уточнять к кому конкретно. — Не хочу портить аппетит. Вот, зашел предупредить и сказать, что я, возможно, останусь с ночевкой.
Отец, отложив в сторону журнал, внимательно слушал беседу сына с матерью. Петр Георгиевич, несмотря на свои пятьдесят лет, был еще довольно крепким мужчиной с интересной запоминающейся внешностью. Любой, кто увидел бы его рядом с Димой, с уверенностью мог бы сказать, что видит перед собой отца и сына. Те же светлые курчавые волосы, в которых было практически не разглядеть седых волос, те же яркие голубые глаза. Вот только телосложение их существенно разнилось: если о Диме можно было сказать, что он женственный и стройный, то для Петра Георгиевича больше подошли бы выражения «мужик», «богатырь». Он был как дуб, высокий, крепкий и очень надежный.
— К кому собрался, сын? — от слуха отца не ускользнуло, что Дима умолчал имя друга, к которому собрался на день рождения. В прошлом военный, Петр привык к жесткой неукоснительной дисциплине и требовал ее во всем и от всех. И без разницы, был перед ним простой солдат или же родной сын.
Зная характер и крайнюю подозрительность отца, Дима решил не говорить всей правды, отчетливо понимая, что в случае если родители узнают, то ни за что не отпустят его к Владу, да еще и на всю ночь.
— Один из одногруппников решил праздновать большой компанией. Будет почти вся группа, — ответил он.
— И девочки? — с подозрением в голосе уточнил отец.
— Ну, и девочки, конечно. Света с Аллочкой уж точно будут. Костик тоже пойдет. Насчет остальных не знаю, — врал, не краснея, Дима.
— Ладно. Только смотри, не забывай о защите, если что, — будничным тоном, как само собой разумеющееся, произнес Петр Георгиевич, снова раскрывая отложенный журнал.
— Папа, ну ты как скажешь, — всё же покраснел от смущающей прямоты отца Дима. - Ну, какая защита? Они мне вообще даже не нравятся!
— Сейчас не нравятся. А выпьешь… Тебе и бегемот красивым покажется, — тут же припомнил ему старый случай отец. Тогда, на свое шестнадцатилетие, Дима впервые попробовал бокал шампанского, и его потом всей семьей пытались оттащить от приехавшей в гости тёти Риты, розовощекой веселой толстушки.
— Ну, может, хватит мне уже припоминать эту историю? Во-первых, я не собираюсь больше пить. Во-вторых, тётя Рита вовсе не бегемот! Вполне себе симпатичная женщина! — продолжал оправдываться он. — Кто мне вообще с детства в голову вбивал, что в человеке главное не внешность? — и он с укоризной воззрился на отца.
— Правильно, я говорил, — не отрываясь от журнала, продолжал отец. — Но и головой тоже думать надо, когда пару себе выбираешь.
— Ну, а если любовь? Что тогда? — не отставал сын.