- Им нужна химия Исака и Эвена, а не наша, - раздражённо фыркает Тарьей, ощупывая Хенрика обиженным взглядом. Сандвик похож на недовольного ребёнка, у которого насильно отобрали любимую игрушку – глаза на мокром месте, пальцы нервно дёргаются, а голос взвивается холодной злостью. Ульрикке чувствует, что не сможет находиться под одной крышей с этими угрюмыми призраками слишком долго. Хенрик злит своей наклеенной улыбкой ещё больше, чем Тарьей своим поникшим видом.
Ульрикке приходит в голову одна замечательная идея, как расшевелить своих друзей. Она незаметно достаёт из кармана толстовки телефон, пока Хенрик пытается перекинуться с Тарьей хоть словом. Сандвик лениво ловит обрывки фраз, не удосуживаясь оторваться от телефона, чем доводит Хенрика до бешенства. Ему жутко хочется вылить Тарьею на голову целое ведро пива, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание. Обиды, грызущие сердце Тарьей изнутри, взяли верх над чувствами. Дружеские посиделки в баре превратились в растянутую резину молчания. Ульрикке пыталась шутить, искать интересные темы для беседы, но все усилия пошли насмарку.
- Эвен передаёт привет всем своим фанатам, - задорный тон Фалт застаёт Хенрика врасплох, и он едва не выплёвывает остатки пива, когда замечает в руках девушки телефон, направленный прямо на него. Ему не остаётся ничего другого, как просто пялится в камеру с выразительной улыбкой во весь рот, не обращая внимания на Тарьей. Тот испугался не на шутку и лишь отрицательно качал головой, умоляя Холма не выдавать его. Не нужно разглашать всему миру о несуществующих отношениях. А кто в этом виноват? Кто виноват в том, что их отношения свелись к нулю? Хенрик, который целый вечер ищет повод заговорить с Сандвиком, чтобы сбросить с его плеч ненавистный груз ревности? Тарьей, который приехал в этот проклятый бар посреди ночи исключительно ради Холма, но боится не то, что заговорить с ним, а и в глаза ему посмотреть? Парни не блещут смелостью и здравым рассудком, особенно когда влюбляются по уши.
- Nothing I can see but you when you dance, dance, dance, - Тарьей широко распахивает глаза от удивления, когда слышит сладостный голос Хенрика. Он беззаботно смотрит в камеру и подпевает Джастину Тимберлейку без капли стеснения. Это похоже скорее на Эвена, чем на Хенрика, потому что Сандвик точно знает, что его коллега предпочитает качественный реп, а не дешёвую попсу. Тарьей даже в мыслях не приходит подколоть Холма, потому что именно такой Хенрик нравится ему больше всего – взбалмошный, расслабленный и открытый. У Сандвика пальцы покалывают от тепла, которое исходит от актёра. Когда Хенке бросает в сторону Тарьей беглый взгляд, тот жадно ловит в его глазах переплетающиеся языки пламени. Хенрик судорожно впивается пальцами в бедро Тарьей, получая в ответ приглушённый стон. Румянец на щеках Сандвика не скрыть под тусклым светом лампы над головой, а сердце, вырывающееся с груди, не остановить. Холм понимает, что Тарьей никуда от него не денется. «Не в этой Вселенной» - как сказал бы Эвен.
========== Я всегда буду рядом ==========
- По-моему, мы зря отпустили Ульрикке одну на такси, - хмурится Тарьей, шагая по бордюру. Его голос пропитан морозной тревогой, а в глазах блестит страх. Ему изначально не понравилась идея отправиться в бар ночью, пускай и в компании коллег. Сандвик согласился приехать только ради Хенрика, потому что их игра в молчанку тянулась болезненно долго, а сил слепо ревновать у Тарьей больше не осталось.
Широкие улицы ночного Осло медленно опустошаются под поволокой разноцветных огней. Ветер разносит стойкий запах одиночества, распадающийся кубиками льда в уютных кофейнях. Там приятно, тепло и успокаивающе. Там люди парами сидят за столиками, болтая о самых обыденных вещах. Они смотрят друг другу в глаза и держатся за руки – они счастливы. У Тарьей руки зябнут то ли от холода, то ли от отчаяния. Хенрик идёт рядом с ним на расстоянии вытянутой руки, но думает о чём-то своём и упрямо молчит. Сандвик не нарушает его мыслей, держится спокойно и смело. Он разделяет с Холмом знойную тишину, пробивающую лёгкие огненными стрелами. Он не станет навязываться после того прямодушного взгляда, в котором прочитал гораздо больше, чем в словах. Тарьей почувствовал себя нужным в тот момент, когда родные леденящие глаза скользнули по лицу, когда теплые пальцы коснулись бедра, когда ему подарили лёгкую улыбку. Сейчас весь мир вокруг перестал существовать, потому что Холм рядом. От него веет глухой тревогой, но он все ещё шагает рядом и не уходит. Сандвик знает, что Хенрик не бросит его.
- Таксист – мой знакомый, довезёт Ули в целости и сохранности, - бросает в ответ Хенрик, не поднимая глаз. Он изучает серый холодный асфальт под ногами, нервно теребит козырёк чёрной бейсболки и подбирает нужные слова. Холм слишком долго готовился к этому разговору: заранее спланировал поход в бар с Ульрикке, уговорил её помочь, хотя с её стороны не было ни капли сопротивления, готовил серьёзную речь. В подходящий момент все мысли спутались, а горло неприятно сжало клещами волнение. Он знал, что Тарьей позволит ему объясниться, выговориться, но не мог предугадать его дальнейших действий. Это пугало больше всего.
- Она была не совсем трезвой, - Тарьей вытягивает слово за словом, лишь бы не утонуть в мучительном молчании. Сандвик понимает, что оказался ночью в баре неспроста, но не понимает, почему медлит Хенрик. Они оба жутко нуждаются в этом разговоре, который должен расставить все точки над «i». Который согреет надеждой или же спихнёт в пропасть страданий. Который вынесет приговор их отношениям. – Тебе обязательно было снимать её для Инстаграма в таком состоянии? Она едва не ударилась головой о столб.
- Не нервничай, малыш, всё обошлось, - Хенрик резко переводит взгляд на Тарьей, который ищет надежду в его глазах. Холму хочется выть от горестного взгляда его мальчика, потому что чувство вины съедает изнутри. Он не мог спать ночами, не мог спокойно есть, зная о терзаниях Сандвика. Хенрик меньше всего на свете хотел причинить ему боль. Он не готов потерять того, кто стал ему дороже всех за столь короткий срок. Съёмки остались в далёком прошлом, а впереди новая жизнь. Без Тарьей Холм её больше не представляет, и плевать на то, что говорят друзья и родители. Они должны смириться с его выбором, потому что он выбрал любовь.
- Зачем ты позвал меня в бар? – выстреливает Тарьей и нагло заглядывает в глаза. Хенрик морщится от пристального взгляда мятно-зелёных глаз, потому что они смотрят просто в душу. Они будоражат сознание, переворачивают здравый рассудок вверх дном, встряхивают полыхающее сердце. Так не бывает. Холм никогда не испытывал такого прежде – значит, не любил. Он не представлял, что влюбится в коллегу по сериалу, который всегда оставался для него несокрушимым натуралом с горой принципов. Их судьбы были сломлены в одно мгновение – когда их глаза столкнулись на кастинге. Так бывает: ты видишь привлекательного человека, который полностью к тебе расположен, ты заводишь непринуждённую беседу с ним, и с первой минуты разговора внутри что-то щёлкает. Химия на уровне взглядов, прикосновений и сердец. Всё меняется – в первую очередь меняешься ты сам. У них с Тарьей так и было, хотя поняли они это далеко не сразу.
- А ты как думаешь? – вздёргивает бровью Хенрик и останавливает Тарьей, осторожно касаясь рукой его ладони. Мурашки электрическим зарядом пробегают по коже, а тяжесть в груди усиливается. – Если бы Ульрикке тебе не позвонила, ты бы вообще не стал меня слушать.
- Ты ошибаешься, - вздыхает Тарьей, опуская усталый взгляд на их переплетённые пальцы. Он чувствует дребезжащее сердцебиение в груди Хенрика и невольно прижимается к нему всем телом. Сандвик скучал по его родному запаху, по его тёплому блеску в глазах, по его медовому низкому голосу. Ладони немеют от такой желанной близости: Тарьей не верит, что Холм рядом с ним. Их разделяют считанные сантиметры. - Я не знаю, как мне удалось протянуть без тебя три дня.
- Ти, я так сильно скучал по тебе, - Хенрик тянет Тарьей за руку, погружая в жаркие объятия, и касается носом холодной шеи. Сандвик не сопротивляется нежности Хенке и впивается пальцами в плотную ткань куртки. Сердце нервно колотится, разрывая лапы грудной клетки, а перед глазами вспышками рассыпаются молнии. Тарьей так долго ждал их встречи, когда можно будет оставить в стороне все недоразумения и обиды, а просто остаться наедине и насладиться друг другом. После окончания съёмок их потребность друг в друге с каждым днём возрастала в геометрической прогрессии.
Хенрик неохотно высвобождается из рук Тарьей, отступая в сторону. Сандвик смотрит на него с непониманием и боится проронить хоть слово, потому что поведение Хенке удивляет его всё больше. В груди сквозит свирепый страх, граничащий со злостью, но Тарьей не отводит пронзающего взгляда. Холм чувствует его напряжение и нежно берёт за руку, уводя за собой. Сандвик понятия не имеет, куда Хенрик его тащит, но сопротивляться боится. Ему кажется, что Холм может исчезнуть в любой момент – оставить его одного на этой полупустой улице и уйти домой. Сандвику становится не по себе от угнетающих мыслей, но Хенке не даёт ему опомниться.
- Куда ты меня тащишь? – удивляется Тарьей, исступленно рассматривая мелькающие вывески магазинов и кафе. Густо-черный сумрак въедается под кожу крупицами опасения, а ноги пошатываются от усталости. Его согревает только рука Хенрика, которая держит крепко и не отпускает.
- Я провожаю тебя домой, - гордо отвечает Хенрик и расплывается в щедрой улыбке, от которой в груди у Тарьей разжигается пожар. Он видит кипящий восторг на лице у Холма и не может сдержать смеха. Тарьей впервые за последнюю неделю смеётся от души, громко и заливисто, не чувствуя щемящей боли в груди. Любимый человек держит его за руку и купает в своей заразительно-теплой улыбке. Сандвик не думал, что счастье поселится в его сердце после окончания сезона. Он не представлял, что чувства, бушующие внутри, полностью завладеют его жизнью. Он не верил, что Хенрик останется рядом, как и обещал. Мечты сбываются, если они подкреплены любовью.
- Почему мы бежим? – интересуется Тарьей и послушно спешит за Хенриком. Дыхание сбивается от лихорадочного бега, а ладони потеют. Перед глазами мерцают затухающие огни города, которые проваливаются во всепоглощающую тьму. Вокруг не видно не души, а улица, по которой они с Хенриком бегут, сломя голову, кажется незнакомой. Небо нависает над головой чёрной простынёй, и у Сандвика сердце сжимается от страха.
- Я хочу поцеловать тебя возле твоего дома, - мечтательно протягивает Хенрик, оборачиваясь к Тарьей, - когда на небе появится первая звезда.
- Я не знал, что ты у меня такой романтик, - ухмыляется Тарьей и рассматривается по сторонам. Он начинает улавливать знакомые очертания соседских домов и облегчённо выдыхает. Яростный напор Хенрика изначально напугал его до полусмерти, но теперь верить ему кажется не таким безумием. Он слишком мало знает об этом парне, который прямо сейчас, как ошалелый, тащит его за руку, невзирая на бурный ветер и сигналы проезжающих мимо машин.
- Ты должен знать, что я люблю тебя, - выпаливает на одном дыхании Хенрик и замирает на месте, обхватывая лицо смущённого Тарьей руками. Даже в ночной темноте он видит алые лепестки румянца на его щеках и пламенные искры в глазах. Так долго Холм не видел любимого глубокого взгляда, который волнами тепла растворяется в крови. От которого сердце бьётся чаще. От которого пальцы покалывают и ноги дрожат. От которого лицо немеет и покрывается багровыми пятнами. Хенрик не верил в любовь, пока не встретил этого белокурого мальчика. – Этого должно быть достаточно.
- Пока ты рядом, я ни на что не жалуюсь, - шепчет Тарьей и оставляет на губах Хенрика невесомый поцелуй. Холм улыбается уголками губ и трётся носом о нос своего любимого. Сандвик мурлычет от удовольствия и обвивает руками шею Хенрика. Мраморная кожа плавится под прикосновениями Тарьей, а глаза слезятся от счастья. Нет, Холм никогда не был сентиментальным: просто в лицо дует сильный ветер, а губы его мальчика неприлично близко. Он не дождётся, пока на небе вспыхнет первая звезда.
- Я всегда буду рядом, - Хенрик жадно впивается в губы Сандвика, не обращая внимания на его приглушённый вздох. Руки блуждают по талии Тарьея, прожигая жесткую ткань куртки. Борьба сплетающихся языков и опаляющее дыхание. Хенрик сминает губы Тарьей в сочном поцелуе, впечатывается пальцами в гладкую шею и тянет своего мальчика на себя. Они не замечают, когда на небе взрывается золотыми искрами ранняя звезда, освещая их раскрасневшиеся лица. Поцелуй под звездами – это сладостно и романтично. Но это не мыльная опера или слезливый сериал. Это чувства не по сценарию.