— У меня, знаешь, тоже не все сладко по жизни.
— Правда? — взбунтовалась Мариса, натягивая свое платье через голову, совершенно позабыв при этом о нательном белье. — Может, ты сидел словно в тюрьме все это время? Или может, ты обмывал тело мертвой девушки? А?
— Ты опять забываешься, Малена! — произнес он предупредительным тоном.
— Плевать! Я не стану вести себя так, словно меня все устраивает. Можешь поступать со мной как пожелаешь, но я больше не проглочу каждое твое слово. Меня бесит, что ты так долго не появлялся! Я нуждалась в тебе, а тебя не было рядом! За это я ненавижу тебя еще больше! Мне здесь хреново! Я просто задыхаюсь здесь.Я умираю!!!!! И тут еще являешься ты и ведешь себя словно мой хозяин! Но знаешь что, — прошипела она, наклонившись к его лицу практически вплотную, — я лучше сдохну, чем стану прислуживать такому самовлюбленному и эгоистичному типу вроде тебя.
Схватив ее за запястья, Пабло навалился на Марису всем своим весом и плотно прижал к смятой постели.
— Перестань везти себя как сбесившаяся сука! Он сильнее пригвоздил ее к кровати так, что ее голова подпрыгнула на матраце. — Перестань вести себя словно значишь что-то в моей жизни. Тебя нет! Ты ни что! Ты обычная шлюха в борделе, нет в тебе ничего особенного, Малена, — он произнес это так, словно убеждал самого себя.
— Мариса…
— Что?
— Мое имя Мариса.
— Да, плевать вообще, — совершенно безразлично отмахнулся он. — Ты наверное, сама уже не понимаешь кто ты!
— Тогда почему же несмотря на все, ты приходишь к шлюхе, Пабло? — она выдавила из себя каждое слово, приправляя своим диким желанием уличить его во лжи. — Скажи мне? А? — на ее лице пробежала ядовитая усмешка, а глаза заблестели в азарте, беспорядочно блуждая по его лицу.
— А знаешь, ты права, — Пабло освободил Марису от захвата и сделал это с таким отвращением, что на секунду ей самой стало от себя противно. — Больше не приду! Схватив свои вещи, Бустаманте быстрым шагом двинулся в сторону входной двери. — Передавай приветы своим будущим клиентам! — кинул он ей в пороге и исчез в коридоре.
Я не лягу под ноги к тебе Никогда-а Вот так, раненым сердцем тобою , Буду страдать. Я не знаю, что у тебя на уме-е Да и не хочу За дикую радость, что даришь мне Не представляю, чем расплачусь.
— Пошел ты!!!
Еще секунду назад она улыбалась, потому что как ей казалось, она сумела нащупать его больное место, но уже сейчас, Марисе было в пору зарыдать. Именно так она и сделала, уткнувшись носом в подушку, стараясь заглушить образовавшуюся внутри себя пустоту.
Камила избавилась от очков, и от всего услышанного не смогла сдержаться, и встав со своего стула, ринулась к окну.
Вглядываясь вдаль, она произнесла чуть слышно:
— Вы же не оставили ее там? Она обернулась и посмотрела на мужчину, глаза которого были совершенно пустыми и безжизненными. — Пожалуйста, скажите, что не поступили таким ужасным образом…
— Она сама этого захотела. Мариса всегда оставляла последнее слово за собой. Слова Пабло прозвучали как оправдание среди молчаливых стен и шума дождя, отбивающего очередной осенний мотив по стеклу.
Комментарий к
5
Пабло Спасибо всем неравнодушным за долгое ожидание, но так сложились обстоятельства, друзья! Обстоятельства, отсутствие вдохновения и прочее в последнее время совсем мешают мне писать. Потеряла эту историю со всеми ее героями, так что одна надежда на ваши пожелания и эмоции от прочитанного(что не понравилось,чего бы хотелось прочитать, но не нашли) все это очень мне важно и поможет мне в написании скорого продолжения.
Думаю, Божьей помощью допишем)
слова из песни Рождена – Знаешь, строки из начала прям созданы для ухода Пабло
====== 6 История Фейлиситас. Часть первая. ======
Дорогой дневник. Сколько еще терпеть? Только хватило бы сил все это пережить.
Задумчиво вглядываясь в старый рваный матрац, который выступал сквозь ржавые прутья двухъярусной кровати, я снова взялась за ручку.
Как долго я здесь? Дни сменяют ночи, а затем все начинается по кругу. Часовые пояса вне времени. Вчера — мимолетный миг, сегодня — это все, что у меня есть, а завтра, такого понятия и вовсе не существует. Будущего нет, есть только призрачные мечты о скорой свободе. Мне стало невыносимо тяжело дышать здесь, я как будто героиня фильма день сурка, каждый чертов день проживаю одно и тоже. Одни и те же эмоции и страхи. Приближаются выходные. Это единственная отправная точка здесь, своеобразный отсчет времени. Я зачеркиваю на стене палочки, которые исполняют функцию прожитых дней и обвожу их в круг, как только их становится семь. День, когда мы спускаемся на первый этаж одновременно мой самый любимый и самый нелюбимый. Потому что это единственная возможность отвлечься от жизни под семью замками, но именно тогда я ощущаю себя особенно грязной. Иногда я закрываю глаза и представляю себя снова дома. Это чувство почти неуловимо, но я даже могу почувствовать запахи собственной квартиры. Мой ежедневный ритуал перед сном — разговор с тобой, Господи. Прошу, дай мне сил. Всели в меня бесстрашие. Я теряю свою веру, и с каждым днем, все больше осознаю, что ты меня не слышишь. Чувствую свою ненужность. Кажется, что все меня все забыли, будто бы меня никогда и не было. Если кто-то наверху меня слышит, пожалуйста, дай мне знак или помоги. Мне не нужно ничего, кроме того, чтобы все закончилось и забылось как страшный сон. А если нет, то забери меня себе…
С утихающей болью в душе я замираю, прислушиваясь к пению птиц за окном, и прячу тетрадь под подушку. Раннее утро. Солнце встает на востоке. Где-то рядом определенно есть море. Я чувствую это, потому что в Буэнос-Айресе сама жила почти на берегу. Этот солоновато-влажный воздух не с чем не спутать. Пабло не появлялся вот уже две недели. Вместе с его отсутствием росла и крепчала моя ненависть. Было адски невыносимо каждый раз вглядываться в надменное лицо Веры, в момент когда она выпускала девушек на работу, а я по-прежнему вынуждена была гнить в этой комнате. С другой стороны время наедине с собой помогало мне придумывать собственное бегство. Убираясь в здании на первых и вторых этажах, я заметила, что один раз в неделю к заднему входу подъезжает грузовая машина, которая по всей видимости снабжает «Burlesque» продуктами. Чаще всего это происходит вечером, вероятно, чтобы не привлекать внимание в округе. У железной двери всегда дежурит один охранник. Осталось только придумать как его отвлечь. Если у меня получится, то я смогу найти помощь и спасу себя и всех остальных.
Дверной замок щелкнул, разбудив своим шумом всех тех, кто еще пребывал в царстве Морфея.
— Просыпаемся, — высокие каблуки Веры процокали по голому бетону. — Пришло время для таблеточек. Подходим по-одному.
Девушки слали послушно выстраиваться, образовывая упорядоченную шеренгу.
— Что это? — наконец сумела спросить, когда очередь дошла и до меня.
Вера с невозмутимым лицом вложила в мою раскрытую ладонь маленькую розовую таблетку.
— Ты ведь не собираешься растить здесь детишек? Это противозачаточные, разумеется.
— Я не буду это пить!
— Не будешь? Хотя да, зачем тебе? Пабло же все равно не появляется уже две недели! Вера ехидно усмехнулась. Все это время она не упускала и малейшей возможности меня задеть.
— Что ты натворила? Пей, я сказала! Если дело так пойдет и дальше, эти таблетки тебе пригодятся.
Я закинула в рот розовую пилюлю, и небрежно перехватив стакан с водой из рук моей мучительницы, сделала глоток. Все равно кто-то из охранников заставил бы меня проглотить ее силой.
— Не так быстро, открой рот, — рыжеволосая женщина сумела прочитать мой план.
Высунув язык, я дала возможность Вере проверить содержимое моего рта, и как только она убедилась, я с холодным лицом сомкнула губы и пошла прочь.
— Прекрасно, готовьтесь к вечеру, все кроме Марисы, разумеется.
Я безвольно рухнула на кровать, понимая что проведу и этот день в гордом одиночестве.
— Маркос, Маркос, — шепотом позвала Фейлиситас.
— Мне нельзя с вами разговаривать, ты же знаешь!
Маркос был кем-то вроде прислуги здесь. Он приносил нам еду и забирал вещи на стирку. А еще, по возможности мог достать нужные вещи. Я не могла его ненавидеть, потому что он относился к нам с пониманием и всегда старался помочь облегчить наши прибывание в этих стенах. Сам он был забитым и весьма необщительным. Со спутанными светлыми волосами и очками в широкой темной оправе. При разговоре боялся смотреть в глаза и все время сутулился при ходьбе. Как его занесло в этот притон, ума не приложу? Еще одна заблудшая душа с искалеченной судьбой.
— Маркос, пожалуйста, достань мне тест.
— Т…т…тест??? — заикаясь переспросил парень, нервно поправляя очки на переносице. Фейли хотела сделать из своей просьбы тайну, но заметив мой взгляд, понизила тон до шепота.
— На беременность, ты уже покупал однажды. Они продаются в аптеке.
— Маркос, ты что так копаешься? — Халиб уставился на парня, сверля гневным взглядом с порога нашей комнаты.
— И…и.иду!
— Ну т.т…так пошевеливайся, — передразнил его другой охранник, и еще парочка вооруженных мужчин принялись смеяться в голос.
— Пожалуйста, — произнесла одними губами Фейли в момент, когда Маркос обернулся и посмотрел на нее.
Виляя бедрами и путаясь пальцами в волосах, Сол подошла к раскрытым дверям, отвлекая все внимание охраны на себя.
— Халиб, а кто сегодня будет на уборке? Мужчина окинул животным взглядом выступающие формы блондинки без всякой особой заинтересованности и не затянул с ответом.
— Вера сказала сегодня никакой уборки. Охранник вышел в коридор, защелкнул засов и провернул ключ в замочной скважине.
— Что, Сол, зря только строила глазки?
— Замолкни! — прошипела блондинка, и ударив себя по бедрам, улеглась на свою кровать.
— Не понимаю, как ты можешь перед ними заискивать, они нелюди, — Мия присоединилась к разговору, поддержав позицию Пилар.
— Да потому, что здесь каждый выживает как может! Вам хорошо рассуждать, одна нашла себе богатенького покровителя, другая крутит любовь с хозяйским сыночком. А я всю жизнь одна, мне неоткуда ждать помощи. Сол печально усмехнулась, опуская голову к коленям, — готова поспорить, никто меня даже не ищет. Вся жизнь это борьба, и только сильные выживут.
Никто больше не произнес ни слова. Комната погрузилась в гнетущую тишину. За несколько минут каждая узнала о Сол больше, чем за все проведенное время в этом гиблом месте. Мы все еще не отошли от шока после смерти Вико, и последнее чего бы нам хотелось, это грызть друг друга. Все ютимся в одной лодке во время шторма. Лодка раскачивается на бурных волнах, а мы покорно ждем, когда нас прибьет к берегу и по взмаху волшебной палочки появится помощь.
— Что с Пабло?
— Если бы я знала, — ощутив руку Мии на своем плече, я откинула голову назад.
— В последнюю встречу все ведь прошло хорошо?
Я попыталась вспомнить что произошло между нами две недели назад. Никому из девчонок не было известно о том, что мы не спим. Не зная почему, я решила оставить это в секрете.
— Да, все было хорошо.
— Это же Пабло, — Сол перевернулась со спины на бок, и уложила голову на ладонь. — С ним всегда так, когда тебе кажется что между вами все хорошо, он либо исчезает, либо находит себе другую. Как в моем случае. Еще никому не удавалось удержать его надолго в своей постели. И вообще, он очень странный, нашла бы ты лучше ему замену. Послушай мой совет, Мариса.
Я задумалась. В действительности Сол была права. Я не понимала Пабло. Мой мозг отказывался нормально воспринимать его поступки. В этом мужчине уживались два абсолютно разных человека. Один понимающий и умеющий сострадать, а другой настоящий деспот, пользующийся чужими слабостями.
— Все будет хорошо.
— Надеюсь. Мия была кем-то вроде мамы, она никогда не оставалась в стороне, если видела что кому-то из девчонок становится невыносимо в этом гиблом месте. Даже смерть Вико она перенесла стойко, и ни разу не позволила себе заплакать, хотя вся боль от этой потери отпечаталась у нее на лице. Наши разговоры, особенно по ночам, когда раскрываются все потаенные секреты и тайны, особым образом скрашивали мое проживание здесь. Я с уверенностью могла сказать, что нашла родственную душу, и это чувство приносило теплоту в сердце. Чтобы не сойти с ума нужно общаться. Жизнь в неволе отличается от той жизни, что была у нас раньше. Все мы были очень разными, с неравноценным социальным статусом, отличались по цвету кожи и происхождению. Каждая со своим характером и манерой поведения, но мы учились уживаться друг с другом, ведь у нас была общая мечта. Одна на всех… Вернуться когда-нибудь домой живыми и здоровыми.
— Кстати, — полушепотом произнесла я, поворачиваясь лицом к Мии, — я тут провела некоторую аналитику, раз в неделю к запасному входу подъезжает грузовик…
— Даже не продолжай, — осекла меня Коллучи на полуслове, — оставь мысли о том, чтобы сбежать. Ты не понимаешь, у этих людей полно связей. Подумай о семье, Вера не раз грозились расправой в случае побега. Еще никому не удавалось отсюда слинять. Все попадались, а потом их никто больше не видел.
— И что ты предлагаешь, молча сидеть сложа руки?
— Не знаю, но уверена что побег смертельно опасен.
— Что же я готова рискнуть. Я обещала вас вытащить и выполню свое обещание, — произнесла я с особой решительностью в голосе.
— О чем болтаете? Сбежать вздумали? — Сол якобы, развешивая нижнее белье на веревки, натянутые между наши кроватями, беспардонно вмешалась в наш разговор.
— А что настучишь? — бросила я с вызовом в глазах.
— Я не стукачка, но Мия права, побег очень опасен. И к тому же, если тебя поймают нам всем не поздоровится. За себя переживаю.
— Меня не поймают, я слышала из разговоров охранников, что в паре кварталов отсюда есть полицейский участок. Тем более люди на улице, я попрошу помощи у них.
— Недавно я убиралась в кабинете Веры и заметила, что один из верхних ящиков ее стола был не заперт. Там хранятся папки, с личным делом на каждую из нас. Они следили за нами, у них наши фотографии, адреса, места работы. Все!
Я насторожилась, но эта информация была весьма полезна и интересна.
— Там было что-то на меня?
— Паспорт и фотография женщины, по типажу похожей на манекенщицу, больше ничего не успела разглядеть, один из охранников чуть меня не подловил.
Соня, — тут же промелькнуло в моей голове. Вероятно эта преступная сеть имеет корни в Аргентине, как я и предполагала ранее. Они ведут слежку и собирают все необходимые данные для подготовки похищения. Все в этом деле слишком запутано.
— А я думаю нужно пробовать выбраться, — к разговору подключилась Пилар. — Ты молодец, Мариса, что не сдаешься. Если что, можешь на меня целиком и полностью рассчитывать.
— Спасибо, — посылая дружественную улыбку, я сжала ее руку.
— Что-то ты раньше не особо хотела сбежать. Что Томас дал тебе от ворот поворот?
— Ты такая гадюка, Сол. Твоей нормальности хватает на пару минут, а потом проскальзывает истинное лицо. Как можно быть такой красивой внутри и такой черствой снаружи? — Пилар несогласно покачала головой, оглядывая блондинку с ног до головы. — Я же не дура и понимаю, что мы с Томасом никогда не будем вместе. Да, я влюбилась, и мне невыносимо больно от этого, так что, прошу, не добивай меня, если в тебе осталось что-нибудь человеческое. А не перестанешь, поставлю еще одну отметину на щеке для симметрии.
— Какие все стали невозможные! Слова им не скажи! Сол отправилась на свое место, пытаясь укрыться от всех проблем, накидывая одеяло с головой.
— Кто знает какое сегодня число? — внезапно взбаламутилась Фейли.
— Пятнадцатое — тут же отозвалась одна из девушек с верхней полки двухъярусной кровати. — Я видела на компьютере Веры, когда приносила ей завтрак в кабинет сегодня утром.
— Пятнадцатое, — прошептала Фейли, обнимая выцветший снимок без одного уголка. Ее ищущий взгляд устремился в окно, а на глазах выступили еле заметные слезы.