— Пабло…
— Ммм?
— Ты больше не хочешь стать моим покровителем?
— Больше? Я и не хотел с тобой связываться и уже кажется отвечал на твой вопрос. Какой мне от тебя толк?
— Мы можем стать друзьями и просто разговаривать. Ты сможешь делиться со мной своими проблемами.
— Иногда мне кажется у тебя не все дома, Малена. Мне не нужен психолог.
Я было хотела сказать свое настоящее имя, но передумала.
— Пожалуйста… — спрыгнув со стола, я устроилась у его ног в коленях. Пабло долго смотрел на меня сверху вниз, не понимая что со мной делать. — Ты мой единственный шанс, я не смогу мириться с обстоятельствами, лучше сразу умереть.
— Я же уже сказал, что не стану тебе помогать сбежать отсюда. У меня на это есть свои причины.
— А я и не прошу! Просто стань моим покровителем, я сама выберусь.
— Полиция тебе не поможет. Здесь все куплено. Ты не знаешь с какими влиятельными людьми имеешь дело!
— Значит, ты мне отказываешь? — мой голос дрожал от обреченности.
— Я не смогу приходить в это место после свадьбы. Это будет неправильно.
— Еще есть две недели в запасе, о большем не прошу.
Пабло вздохнул, глядя на то как капают мои слезы на пол и опускаются к его ногам.
— Хватит рыдать, я не выношу этого! Он резко вскочил с постели и стал метаться по комнате как загнанный в угол дверь. Я подошла к бару и налила себе ударную дозу алкоголя. Взяв бокал в дрожащую руку, я засмотрелась в окно, обдумывая как будет легче всего покончить с собой.
Пабло остановился у двери и посмотрел на меня, но так ничего и не произнес. Как-будто никак не мог подобрать нужные слова, они все оказывались неправильными.
— Не знаю, почему, я это делаю… В общем, ты добилась того, чего хотела, я стану твоим покровителем.
— Я знала что не ошиблась в тебе. Ты хороший человек, Пабло.
— Только не думай, что сможешь помыкать мной. Говорю прямо, я и пальцем не пошевелю, чтобы вытащить тебя из этого борделя.
Между нами возник момент откровения. — Ты такой нормальный, когда вокруг никого нет.
— Не привыкай, это ненадолго.
— Не буду, — ответила я абсолютно честно. Наши взгляды снова встретились, когда Пабло стоял в дальнем конце комнаты и изучал меня со стороны.
— Подойди, Малена.
Воздух искрился от напряжения, витающего между нами. От нервов, мои руки все еще дрожали. Может это было вызвано тем, как честно и совершенно бессовестно Пабло рассматривал меня, впитывая взглядом каждый сантиметр моего тела. Я не задумываясь, выполнила его просьбу, потому что Бустаманте стал моим… Кем? Хозяином по сути. Я заключила сделку с дьяволом, чтобы выжить в этих условиях.
Он перехватил бокал и из моих рук, и отставил его на тумбочку.
— Малена… Малена… Малена… и что прикажешь мне с тобой делать? — обхватывая ладонями мою голову, он обвел глазами каждую мелкую черточку моего лица. — Когда ты вот так на меня смотришь, это заставляет меня желать тебя еще больше. Больше никогда так не делай и отныне, ты будешь танцевать так только для меня.
Соглашаясь с каждым его словом, я покорно кивала, завороженная его голубыми глазами. Пабло наклонился к моему уху и стал шептать.
— Когда-нибудь, ты сама захочешь меня, и будешь на коленях умолять меня это сделать.
Его слова вызывали у меня волнительное возбуждение, разливающееся по всему телу, но я отказывалась принимать этот невербальный отклик. — Если это когда-нибудь случиться, просто убей меня.
— А пока этого еще не случилось, — он посмотрел на меня с огромным желанием, — мы будем целоваться, потому что это единственное что мне остается. И начнем мы прямо сейчас…
— Ты всегда предупреждаешь девушку, прежде чем ее поцеловать? — я облизала пересохшие губы и замерла в ожидании его ответа.
— Нет, только если эта девушка моя личная шлюха. Он опять ранил меня словом, но тут же заглушил боль своими губами. Я полностью растворилась в этом моменте и позволила его рту делать со мной все что он только пожелает.
Пабло сдержал все свои обещания, и за всю ночь не позволил себе распускать руки и чего-то большего, чем страстные поцелуи. На утро он ушел, не сказав мне о своем следующем визите. Как бы там ни было, я поклялась ждать его так долго, сколько бы это не требовалось.
Когда я вернулась к остальным девушкам, в «Burlesque» царила настоящая паника. Охранники проверяли все углы в доме, обыскивали каждую комнату.
— Что происходит?
— Вико пропала, — Мия была искренне взволнована, закусывая длинный ноготь.
— Это может быть и хорошей новостью, возможно ей удалось сбежать. Я видела ее с тем парнем вчера вечером.
— Мариса! — дверной замок щелкнул, и в дверях появилась Вера. — Идем со мной, немедленно!
Девушки не понимали что происходит, и смотрели на меня как в последний раз.
— Куда она идет? — Фейлиситас набралась смелости и спросила первая.
— Не поняла… с каких пор в этом доме я должна отчитываться перед парочкой дешевых шлюх! Идем, — Вера явно не шутила, а я не хотела ее злить, ведь моя жизнь в борделе могла наладиться благодаря Пабло и стать более или менее сносной.
— В чем дело? — воинственно сложив руки, на груди я следом за Верой вошла в ее кабинет.
Женщина расположилась за своим столом, вальяжно закинув длинные ноги на стол.
— Сегодня утром ко мне заходил Пабло…
— И что он сказал, он остался чем-то недоволен?
— Отнюдь, сеньор Бустаманте выразил свое желание стать твоим единственным клиентом. Это означает, что только он сможет проводить с тобой время в спальне.
— Мне все равно.
— Как тебе удалось его охмурить?
— Не понимаю о чем ты! — я пожала плечами, готовая уйти обратно в барак.
— Я слежу за тобой, — Вера навела на меня свой пистолет, выставленный из пальцев и сымитировала выстрел.
Обернувшись от нее, я закусила губы, чтобы не слишком улыбнуться.
Господи, спасибо.
— Мариса, я еще не закончила!
— Что-то еще?
— Да, — Вера подула на свои ногти, которые только что покрыла красным лаком. — Сегодня тебе выпала честь навести порядок в туалетах. Видя мой непримиримый взгляд, она вспыхнула как спичка? — Ты думала, что теперь будешь жить как королева? Я тебя огорчу, тебе удалось захомутать Пабло, чтобы избавиться от клиентов, но в остальное время я сделаю твою жизнь невыносимой. Вера подалась чуть вперед, — даже если ты будешь спать только с ним, ты ведь понимаешь, что от этого шлюхой ты быть не перестанешь?
Вера злобно усмехнулась, а я проглотила обиду, ведь она была права.
— Принимайся за работу!
Уже повернулась чтобы уйти, как она снова остановила меня очередным приказом. — И в подвале тоже!
Я сдержала язык за зубами, и под конвоем отправилась в подсобные помещения, чтобы взять ведро и тряпку.
Охранники заперли меня в изоляторе, а сами остались следить за мной у обратной стороны двери.
В подвале стоял такой невыносимо жуткий запах, что мне пришлось зажать нос рукой.
Когда я открыла одну из кабинок, то меня просто парализовало от шока.
— АААААААААААА!!!!!!!!! — закричала я во все горло нечеловеческим голосом. Вико лежала посреди туалета с перерезанными венами на запястьях. Повсюду были лужи багрово-алой крови, а в ее глазах больше не было жизни. Они были абсолютно стеклянные. На ее лице застыла полуулыбка, и именно такой я запомнила в последний день ее жизни. Счастливой и живой. Вот так закончилась история Виктории. Она сломалась, сдалась, и стоя над ее бездыханным телом, я дала себе слово, что никогда не позволю вот так безвольно уйти с этого света. Я буду бороться пока не исчезнет последний луч надежды.
Комментарий к
4
История Вико. Часть вторая Хочу сразу пояснить, автор вполне здоровый человек, не помешанный на сексуальных отношениях. Просто наступило время написать что-то немножко грязное и драматичное.
====== 5 Пабло ======
— Уф, ну и погодка, — Камила, возмущенная собственным опозданием на всех парах залетела в приемную рабочего кабинета. — Дождь передают на целый день. На дорогах ужасные аварии. Извините за задержку, сеньор Бустаманте, — девушка раскрыла мокрый зонтик, и тот обдавая стену мокрыми каплями, стал стекать на пол, образовывая небольшую лужицу на кафеле. Чуть промокший плащ упал на напольную вешалку, а хозяйка чуть взъерошила прическу перед зеркалом. Влажные от дождя каштановые волосы слегка завились к концам и аккуратно легли на плечи мягкими полукольцами.
— Пройдемте в мой кабинет.
Пабло с легкостью принял предложение и поднялся с дивана.
— Может быть кофе?
— Лучше чай, после переезда обратно в Аргентину, я полностью отказался от кофеина.
Камила послала вежливую улыбку своему подопечному, оставив мысли о том, чтобы вслух произнести, что чай ненамного полезнее для организма нежели кофе.
— Спасибо, — сухо поблагодарил Пабло, принимая дымящуюся фарфоровую чашку из рук своего психиатра.
— Итак, — начала разговор девушка, помешивая ложкой свой кофе, — на чем мы остановились в прошлый раз? Камила перевела взгляд от оконного стекла, в которое наотмашь били холодные дождевые капли и сосредоточилась на работе. Отложив ложку на белую салфетку, она сделала один глоток, не спуская глаз с мужчины, что расположился напротив в мягком, чуть наклоненным назад кресле.
— Она не любила дождь…
— Она, это Мариса?
Пабло ничего не ответил, а только лишь продолжил делиться собственными воспоминаниями. — Говорила, что когда идет дождь, это значит, что небо оплакивает того, кого оно только что забрало себе. В этот момент Мариса сидела на широком подоконнике и старалась словить немного капель с внутренней стороны окна. Конечно, у нее не получалось, но я любил наблюдать, лежа в кровати за этим процессом. Тогда ее лицо выглядело безмятежным и совершенно беспечным. Казалось, несмотря на всю свою нелюбовь к дождю, он ее успокаивал. Ведь дождь дарит особенный домашний уют, — говорила она, — если наблюдать за ним, спрятавшись где-нибудь в тепле или разглядывая его в распахнутое окно. После дождя приходит надежда в то, что утром выглянет солнце, и все невзгоды смоются вместе с ненужной водой и пылью. И потом будет радуга…
— Столько лет прошло, а вы еще помните каждое сказанное ею слово…
Пабло вышел из некого транса и задумчиво уставился на девушку.
— Потому что это было для меня важным на тот момент. Вернее я думал тогда, что только на тот момент, не знал, что на всю жизнь. После того, как я согласился стать для Марисы покровителем, мы не виделись около двух недель. Я представить боялся, как она отреагирует, увидев меня впервые за четырнадцать дней. Определенно ждал от нее пощечины и грубостей в свой адрес, хотя я ей не обещал появляться часто. Возникли неотложные дела и по долгу службы, пришлось отправиться в деловую поездку в Аргентину. Свадьба с Айной откладывалась, но от этого я чувствовал себя только лучше. Я должен был думать о будущей жене, а вместо этого грезил о едва мне знакомой девушке из «Burlesque» Знаю, Мариса нуждалась во мне, но находясь от нее вдали эти две недели, я осознал, что в моей жизни больше никогда не наступит момент, в котором я не буду остро ощущать ее отсутствие. Конечно, осознание пришло ко мне намного позднее, но вместе с тем, я уже предполагал, что стал нуждаться в Марисе не меньше, чем она во мне.
— И вы сказали ей об этом?
— Нет, конечно, нет. Это означало бы, что она имеет надо мной власть, а власть в руках женщины всегда опасна.
— Так что же случилось, когда вы все-таки встретились после двухнедельной разлуки?
Дождь, что барабанил за окном стал ненадолго ответом, потому что Бустаманте не торопился рассказывать свою историю дальше. Задумавшись, он перекрестил пальцы, сжатые в ладонях, и уложил их к себе на колени. Его голова опустилась в пол и только после того, как Пабло нашел в себе силы или еще что-то, чтобы откровенно посмотреть в глаза своей оппонентки, он продолжил:
— Эта встреча стала судьбоносной для меня, именно тогда я понял, что поступил правильно, не обратившись в полицию. Безусловно, я мог пойти со всем, что мне известно в комиссариат Буэнос-Айреса, но я отчетливо знал, что в этом случае, я потеряю Марису навсегда, так ее не узнав. Меня всецело привлекала ее безоговорочная зависимость от меня, ведь она стала моим наваждением. Она была единственным человеком, разговоры и встречи с которым, приносили мне что-то вроде удовольствия. Она стала живой марионеткой в моих руках, и я играл с ней, с ее чувствами, эмоциями. Какой же я был тогда дурак! — укорил себя Пабло и продолжил. — На тот момент времени, я так устал от своей жизни, что появление Марисы стало предзнаменованием того, что скоро все изменится. Она считала меня своим спасением, а на самом деле она спасала меня гораздо больше, чем могла себе даже представить. Знаю, эгоистично было удерживать ее в этом публичном доме, но я и не рассчитываю что меня поймут. Как назвать это больное чувство, когда собственная привязанность к человеку куда важнее каких-то общепризнанных норм морали и совести? Мое зарождавшееся чувство к ней стало слепой одержимостью. Я упивался ее душой и телом, наблюдая за тем, как чахнет и увядает она сама… Мариса каждую новую нашу встречу неосознанно крала мой покой. Она бессовестно обкрадывала время, которое я мог уделять моей будущей жене, а самое странное, — на этих словах Пабло горько усмехнувшись, на мгновение затих, — ей для этого ничего не требовалось, только лишь быть собой.
Камила отчаянно пыталась разгадать весь пазл целиком, улавливая каждое слово рассказчика, но среди витиеватых и бессмысленных фраз совершенно нельзя было разглядеть истину.
— Таким образом, на третий день знакомства вы поняли, что влюбились в Марису?
— Нет, осознание ко мне пришло намного позже. Может, даже слишком поздно. Это сейчас легко рассуждать, через призму прошедших лет, а тогда я просто был ее покровителем, которого она в тайне ненавидела, а Мариса — моей личной шлюхой… Именно такой стиль общения стал неотъемлемой частью всех наших встреч в начале. Мы как бы прощупывали друг друга…
Пабло не был в «Burlesque» две недели, и черт бы его побрал, вступить в это логово разврата по-новой. Ноги предатели — сами его привели. А здесь как всегда было шумно, располагающе. Разодетые в откровенное белье, полуголые девицы все так же крутились кто на пилонах, кто возле столов своих будущих клиентов.
Бустаманте занял один из свободных столов у самого края сцены, совершенно случайно наткнувшись на Веру, выходившую в это же самое время из-за кулисы.
— Какая честь. В последнее время вы не слишком балуете нас своими визитами, сеньор Бустаманте!
— Дела превыше всего, — Пабло не собирался отчитываться или углубляться в аспекты личной жизни, поэтому ограничился общей фразой. Подав знак официанту насчет выпивки, он снова сосредоточился на управляющей этого заведения. Скользнув взглядом по ярко-красному платье Веры в тон здешних стен, он поморщился от безвкусицы. Ярко-алые губы, маникюр и туфли в цвет, были явным перебором с ее стороны.
— Как там моя.....? — он задал наиглупейший вопрос, чтобы поддержать напряженную беседу.
— Просидев две недели взаперти, полагаю, что стала более сговорчивее, — Вера язвительно хихикнула, обнажив белоснежный ряд идеальных зубов.
— Тем лучше, приведи ее ко мне, хочу провести с ней немного времени.
— Разумеется.
Бустаманте заглянул в бокал собственной выпивки и улыбнулся, мысленно представляя как Мариса материла его все эти дни. Что же, было два варианта развития событий, либо она станет более податливой, либо взбесится окончательно. Оба варианта в принципе его устраивали. Он заранее решил, если Мариса закатит ему скандал, у него будет реальный повод, чтобы избавиться от нее. Тогда бы Пабло с чистой совестью мог бы позабыть об этом гиблом месте. Но поскольку он был человеком слова, обещание, данное Марисе, должно было быть исполнено, а дальше все зависело только от нее.
Спустя несколько минут, она появилась из-за кулисы. На ее лице отчетливо читалось выражение, идите в ад, и никогда оттуда не возвращайтесь.
Пабло подавил усмешку, как только Мариса нашла его столик глазами. Вцепившись обеими руками по обе стороны от груди, она быстрым шагом направилась в сторону своего добродеятеля.
— Привет, — Бустаманте проигнорировал ее прицельный взгляд и движением руки пригласил присесть прямо напротив.
— Да, ты, блядь, надо мной издеваешься?