— Да как же с такими сложно! — прервал затянувшуюся паузу раздосадованный возглас Кейры, и её кулак врезался в мой живот. Задыхаясь от боли, я рухнул на колени, потом согнулся и опёрся на пол руками, пытаясь хоть как-то отдышаться.
— И попробуй убедить меня, что думал не об этом.
Я молчал. Поднять голову и хотя бы посмотреть на неё было… Страшно? Боязно?
«У неё красивые ступни и пальцы ног» — пробежала непрошенная мысль — «ах, как жаль, что…»
— Об этом можешь даже не думать! — она поставила ногу мне на плечо и с силой надавила, — вот это положение тела, пожалуй, можно было бы охарактеризовать термином «пасть ниц», о котором ты так много только что думал. Разумеется, если бы ты принял его самостоятельно.
Она отошла куда-то в сторону, а я так и остался в молитвенной позе на полу, не решаясь ни подняться, ни хотя бы посмотреть в её сторону.
— Знаешь, что я ненавижу больше всего? Ну, помимо подлости, трусости и всего остального, что я также ненавижу больше всего…
— Нет, я…
— Заткнись! Я ненавижу в людях ещё две вещи. Первое — это нерешительность. Нежелание и неспособность в конце концов понять, чего же ты, сука, в этой жизни всё-таки хочешь. И второе — куда хуже первого — желание переложить свой выбор и ответственность за него на кого-то другого. Знаешь, выкрутасы из серии «я хочу вот этого парня или не хочу, но, давайте, он меня сам соблазнит и трахнет, а если мне потом не понравится, то это он насильник, а не я дура!» Я вообще-то думала, что у парней такого недуга случаться не должно… — она за волосы подняла мою голову и устало посмотрела мне в глаза.
— Ну что за хуйня, Демонёнок? Ты хоть что-то доводишь до конца?
— Откуда ты…
— Твои мысли сейчас только дурак не прочитает! Учись властвовать собою!
— Но…
— И эти мысли тоже. Но можешь не обольщаться. По крайней мере — до тех пор, пока не начнёшь что-то из себя представлять.
— Я представляю! — с обидой выпалил я.
— И кто же ты?
— Я — демон! — попытка прорычать это сквозь зубы получилась крайне фальшивой и неубедительной. Кейра засмеялась, беззлобно, как над хорошей шуткой, но глаза её остались печальными.
— Демонёнок, не бузи! До настоящего демона тебе как до Пекина раком. Так кто ты?
— Оружейник, — ответил я с обидой.
— Это есть, — кивнула Кейра серьёзно, — среди моих трофеев время от времени попадаются твои творения. Неплохие пушки…
Я почувствовал какое-то странное, горделивое тепло внутри, услышанные слова мурчали в моей груди как котёнок, но светлая ещё не договорила, и следующая фраза окатила меня ледяной водой.
— Неплохие пушки, но ничего выдающегося. До мастера-оружейника тебе тоже ещё работать и работать. Так кто ты там, говоришь?
— Я — торговец оружием!
— Ха-ха, два раза. Нет, у тебя есть магазин, ты торгуешь стволами, всё верно… Только вот если успешных дельцов на этом рынке принято называть оружейными баронами, то ты даже не баронет. Кем ещё себя назовёшь? Воином?
— Я не настолько глуп, — эти слова прозвучали непривычно горько, — но почему так? Ведь мне только и твердят, что весь мир идёт навстречу нашим желаниям…
— Мир идёт, мир свою половину пути проходит, а ты? Ты-то делаешь шаги ему навстречу или останавливаешься, согласившись и на половину? Пару часов в неделю посвящать чертёжной доске это не работа. За такой «труд» мир не даст тебе больше, чем тому, кто днюет и ночует в мыслях о новых конструкциях и решениях. Взять пистолет и тесак, собрать дебилов и толпой завалиться грабить бордели в серой зоне это ещё не значит стать рейдером, и уж тем более — воином…
— Почему… Почему ты помогаешь мне тогда? Кейра?
— Помогать всем, кто просит о помощи и искренне нуждается в ней, — таков мой долг. Да и потом, эти земли не сводят случайно. Для каждого, чьё имя ты узнал, чьё лицо запомнил, чей путь пересёкся с твоим не единожды, для каждого есть место в твоей судьбе здесь. Так что, увы, теперь ты — часть моей судьбы. Я — часть твоей. Да что там, даже та милая девушка, недавно лишившая тебя воображаемой «чести»… — она улыбнулась, видя как я вздрогнул при этих словах.
— Откуда…
— Твой разум не умеет хранить секреты. Так вот, даже она — часть твоей судьбы, и притом важная.
— Я бы обошёлся и без этой части! — изображать равнодушие в голосе было тяжело, но мне это, кажется, удалось…
— Не удалось, — продолжила беззастенчиво читать мои мысли Кейра — а кто бы ещё толкнул тебя творить херню и запустил цепь событий, которые заставили тебя оказаться здесь, стоять передо мной на коленях и нагло пялиться на ноги единственного ангела, который может сделать из тебя хоть что-то достойное уважения!
Я невесело кивнул. Правда, так и выходило.
— И что же мне делать, моя госпожа?
— Не-не-не, вот этого вот не надо! Кейра, госпожа Кейра, если угодно, но уж никак не твоя! Играть с тобой в БДСМ… пройденный этап. Ты не умеешь доверять и уж тем более — искренне отдаваться.
— Но я могу служить тебе! На самом деле!
Вот тут девушка рассмеялась от души, хватаясь за бока и стирая слезинки у глаз.
— Демонёнок! Ну как ты себе это представляешь? Себя — моим оруженосцем? Прости, но эта роль для крылатых, умеющих держать меч. Слугой, лакеем, пажом? Так мне не нужны ни слуги, ни лакеи, ни пажи. Да и ты не сильно-то продвинешься на пути самосовершенствования, прислуживая за столом или начищая мои клинки.
Я нахмурился, гоня прочь неуместную ухмылку и ещё более неуместную мысль о роли слуги, согревающего постель по заветам графа Теплова.
— А ты тот ещё мечтатель! Эту бы мечтательность да на пользу…
— Родине?
— Да хотя бы тебе самому, для начала.
Я позволил себе невесело усмехнуться и с горечью спросил:
— Кейра… Госпожа Кейра, почему? Почему всё так?
— Как «так»? — полюбопытствовала светлая, — ты начнёшь изъясняться по-человечески, или я должна даже вопросы твои выискивать внутри твоей головы сама? Мне оно не особо интересно!
— Почему опять ты? — выпалил я, — почему этот мир раз за разом сводит меня с тобой! И…
Я замер. Неожиданная мысль пронзила меня молнией.
— Если так часто и так крупно косячу и разочаровываю тебя раз за разом, почему ты до сих пор так милосердна ко мне?!
— Ну наконец-то у нас включился мозг… Давай по порядку, Демонёнок: во-первых, чем чаще ты думаешь о ком-то, тем охотнее мир подстраивает твои встречи с этим человеком. Или не человеком. Если покопаться в твоей голове, там найдётся не больше дюжины человек, которые тебе хоть сколько-то интересны и занимают хоть какое-то место в твоей памяти. А из них самое видное место в твоих мыслях занимаем я и моя дорогая Найт. Ты думаешь о нас.
— Разве гордыня не грех, госпожа Кейра? — позволил я себе немного иронии.
— Это констатация факта! — голос моей собеседницы стал строже и холоднее, — а ты, кажется, начал забывать, кто перед кем стоит на коленях. Как же быстро к тебе подобным возвращается наглость и самоуверенность, стоит вас хоть чуть-чуть пожалеть!
Я прижался к полу, пытаясь унять или хотя бы скрыть мелкую нервную дрожь.
— Страшно, Демонёнок? Мало страшно!
— Что до причин моего терпения… У меня его просто-напросто очень много, а помогать тем, кто нуждается в помощи, независимо от цвета и от моих личных предпочтений — мой долг. Да, я его сама на себя возложила, выбрав эту сторону, а не иную. Почему — не твоё дело.
— Тогда помоги мне, светлая! — воскликнул я в сердцах.
— А разве я не этим и занята сейчас? — удивилась Кейра.
— Да?
— Я позволила тебе войти в дом. Я веду с тобой душеспасительные беседы, вместо того, чтобы растянуть тебя на дыбе, раздробить молотом суставы, исполосовать плетью до кровавых рубцов, воткнуть длинные металлические спицы тебе в зрачки и нагревать их, пока у тебя не выкипят глаза… — она остановилась, переводя дыхание, а я в ужасе застыл, боясь пошевелиться или издать хоть звук.
— И это лишь малая часть того, что я могла бы сделать с тобой, Демонёнок, просто потому что ты — враг Света, а я не в духе. Но вместо этого я разговариваю с тобой. И собираюсь помочь тебе ещё большим.
Я решился поднять голову и с удивлением посмотрел на неё. Госпожа Кейра умиротворённо улыбалась.
— Вставай! Ну же! — она даже протянула мне руку, и я, разумеется, подчинился. Ноги были как ватные и почти не слушались.
— Положи ладони себе на грудь. Да, вот так, одна на другую. Очисти сознание. Глубокий вдох…
— Что ты собираешься делать?! — я попытался сдвинуться с места, но всё моё тело будто держала тугая плёнка.
— Молчи. Дыши глубоко. Не бойся, это не больно.
— Что ты делаешь, Кейра?
— Ничего плохого. Мы просто посмотрим, что кроется внутри тебя на самом деле. Что ты запрещаешь себе, и что этот мир старательно пытается тебе подарить… Я не причиню тебе вреда. Дыши глубоко, размеренно, плавно. И посмотри мне в глаза!
Я повиновался, и будто бы провалился в бездну, бесконечную, как звёздное небо.
— Получилось! — сказала Кейра. Моя голова закружилась, и я зажмурил глаза, но было уже поздно.
Картины, открывшиеся моему внутреннему взору… Смущали.
Гордый, уверенный в себе мужчина в дорогих одеяниях с лицом, похожим на моё собственное, стоял на трибуне, окружённой человеческим морем. Патетически воздев руки над площадью, он вещал, а толпа слушала с благоговением, переходящим в ликование. Я — вождь? Я — учитель? Я — философ? Я — пророк? Кто я здесь? Что я говорю всем им? Не знаю, но эти люди счастливы слушать.
— Нравится? — прозвучал из ниоткуда голос Кейры, — это ты. Такой, каким этот мир мог бы тебя сделать, позволь ты ему это.
Картина сменилась. Уверенный в себе человек на кафедре огромной лекционной аудитории. Увлечённый, страстный. Я надеялся, что почувствую отторжение, но что-то внутри моей души ликовало вопреки доводам разума, твердившего, что я не умею, не могу, не хочу и не собираюсь преподавать.
— Педагогика… Это не моё!
— А ты проверял?
Картина сменилась снова. Этот человек был куда больше похож на меня нынешнего, но… Это что — рабский ошейник?!
— Твоего дружка, Грома, такое положение нисколько не смутило и не стеснило.
— Я не он! Я такого не хочу! — прокричал я, пытаясь перекричать не столько Кейру, сколько свой собственный внутренний голос.
Ещё картина. Я пытаю Настю. Долго, старательно, так, что сегодняшние угрозы Кейры выглядят на этом фоне почти детской страшилкой.
Новый образ. Я, стоящий в своей мастерской и держащий в руках неизвестный мне автомат. Неизвестный — но я, почему-то, был уверен, что это моё творение, и это лучший ствол в обитаемой вселенной.
— А скромностью ты не страдаешь, лучший оружейник мира, — Кейра уже откровенно веселилась над происходящим, — ого, а вот тут я есть! Оу!
— Не надо! — закричал я, и картина сменилась опять.
Это был поединок на мечах. Мы с Кейрой танцевали в её тренировочном зале, сверкала сталь. Она теснила меня куда медленнее, чем это происходило в нашем единственном реальном столкновении, но в конце концов обезоружила она меня точно так же. Поставила ногу мне на горло…
— Кажется, нас занесло в ту часть твоего ранимого сознания, что отвечает за эротические фантазии, — сквозь смех проговорила настоящая Кейра, глядя, как её иллюзорная копия устроилась на моём двойнике в позе наездницы и наклонилась вперёд, одной рукой чуть ли не до хрипа сжав его горло, а другой зажав раскрытый рот.
— Я не…
— Не дрейфь! За подсознательные желания у нас не судят! О-ё-о-о! Да тут целый завал из этого самого!
Новые и новые образы начали появляться и гаснуть один за другим, юноши и девушки, женщины и мужчины, ангелы и демоны сменяли друг друга в бесконечном разнообразии поз и антуражей. От дюжины стройных девиц в полупрозрачных «восточных» одеяниях, дравшихся у подножия громадной горы подушек, на которой царски возлегал мой двойник, за право ублажить его следующей, до…
— Фу, блять, какая мерзость! — бросил я, с любопытством и каким-то болезненным интересом вглядываясь в картину того, как испещрённый полосами от плети мужчина в ошейнике и кандалах задницей, обеими руками и ртом обслуживал сразу четверых. Мужчин.
— Вот уж не думал, что в моей голове есть место такой дряни! — возмущённо проговорил я. Кейра ехидно захихикала.
— Жадность — это тоже грех. А ты — жадный!
— Что за хуйню ты несёшь, светлая! — я уже почти кричал.
— Ну, кроме того, что это действительно картина из твоего подсознания, насколько глубоко ты бы ее не загонял. А ты заметил, кстати, сколько разнообразных полезных применений тебе нашли? Ладно-ладно, не дуйся. Вот тебе по-настоящему несбыточное желание, мечтатель!
Кейра щёлкнула пальцами и кадр сменился.
— Да, эта картина мне нравится куда больше! — ответил я, глядя, как моего двойника ласкают тонкими пальцами и языками одновременно Кейра и Найт, а эта сволочь Настя работает своим высокомерным ртом. Красота!
— Говорю же, жадный ты! — снова хихикнула светлая, — смотри не обмечтайся во сне, а то простыни потом стирать придётся.
Постепенно поток порнографических видений подошёл к концу, и его место заняли быстро сменяющие друг друга картины дорогих яств, изысканных напитков, роскошных одеяний…
— Закругляемся! Всё более-менее серьёзное мы уже увидели.
Только в этот момент я понял, что всё это время не чувствовал своего тела. Не слышал привычного стука сердца, шуршания крови в сосудах, движения воздуха в лёгких — всех тех звуков, какие мы всю жизнь привыкли не замечать. Я упал на что-то мягкое и открыл глаза. Подо мной был мат. Надо мной стояла Кейра. Кейра весело улыбалась.
— Пиздец, — прохрипел я, удивляясь звучанию собственного голоса.
— Да норм! Никакого криминала, — девушка с интересом смотрела на меня, — ну, понял что-нибудь?
— Ни-ху-я! — мрачно признался я.
— Бывает! — Кейра хлопнула в ладоши, и возле неё прямо из пола взлетела бутылка джина. Девушка отпила приличный глоток прямо из горла и продолжила: — а понять отсюда можно три вещи: во-первых, твою внутреннее «Я» любит власть и, в какой-то мере насилие, и не важно, властвуешь ты или над тобой.
Я промолчал.
— Во-вторых, твоё подсознание настолько жаждет секса и изголодалось по нему, что просто удивительно, как тебя до сих пор не схватили в какой-нибудь подворотне и не продали в рабство в какой-нибудь бордель. И, сколько бы ты не отнекивался, тебя равно привлекают и мужчины, и женщины.
Это было жуткой и мерзкой клеветой, но я продолжил молчать, стараясь только демонстрировать своим видом, что огорчён и возмущён такой постановкой вопроса. Но моё негодование не произвело на Кейру особого впечатления.
— В третьих, ты любишь разнообразные простые удовольствия жизни: вкусно поесть, славно забухать и всё такое. Пиздец открытие?
— Кейра?
— У тебя появились вопросы, юный падаван?
— Ну, знаешь… Этот мир исполняет наши желания, ведь так? А там… Была пара-тройка видений…
— Мальчик… Демонёнок… Я даже не стану тебе отказывать! Как только ты начнёшь хоть что-то из себя представлять или хотя бы поумнеешь.
— А если я смогу тебя одолеть в поединке, а?
Кейра захохотала так, что пол задрожал, а зеркала посыпались со стен спортзала
— Если ты хоть раз сумеешь победить меня один на один, я тебя Демонёнком дразнить перестану!
— Я запомню! — ответил я, пытаясь выглядеть сурово и решительно, будто бы «вызов принят» и все дела.
— Запомни, Демонёнок! — улыбнулась Кейра, — тебе потребуется много тренировок, если ты всерьёз захочешь избавиться от своего прозвища.
— Да уж не сомневайся!
— Хорошо. И ещё одно: в следующий раз, когда у тебя зачешется побегать, пострелять, подраться и получить пиздюлей — присоединись к какой-нибудь реальной заварушке, или хотя бы мне позвони, если не занята буду — помогу. А на безоружных выёбываться нехер!
— Это что, правило тут такое, о котором мне было неизвестно? — огрызнулся я из чистого чувства противоречия.
— Ага, типа того. Правило. И в этом регионе за его исполнением слежу Я!
Комментарий к Глава 15. Светлый разум — темный разум.